Редкий случай

На первом году работы участковым врачом-терапевтом ко мне обратилась семнадцатилетняя девушка Елена, учащаяся Барановичского технологического техникума. Она проходила практику на хлебозаводе, и в один из дней внезапно почувствовала слабость в ногах, препятствующую ходьбе.

У меня был вечерний приём. Я осмотрела девушку и, не найдя патологии, отнесла недомогание к работе в непривычных для неё условиях. О чём и сказала Елене, мол, длительное пребывание в цехе с повышенной температурой воздуха отрицательно повлияло на её самочувствие.

Отказав девушке в выдаче экспертного документа, грешным делом, подумала:
 
– И зачем ты пошла учиться в технологический техникум, если плохо переносишь жару? Ведь известно, что работа кондитера связана с постоянным пребыванием в условиях повышенной температуры.

Елена немного задержалась у выхода из кабинета и, с укоризной посмотрев в мою сторону, покинула помещение.

Я нисколько не сомневалась в правильности принятого мною решения: «трудоспособна». Артериальное давление – сто двадцать и восемьдесят миллиметров ртутного столба, частота сердечных сокращений – шестьдесят четыре в одну минуту, частота дыханий – шестнадцать в одну минуту. С такими показателями – хоть в космос!

На следующий день медицинские регистраторы записали вызов на дом к моей вчерашней пациентке.

– Молодец, хорошо придумала: «Не мытьём, так катаньем», – решила я, отправляясь на визит. – Если сама пришла в поликлинику, значит, здорова. А если вызвала врача на дом – значит, серьёзно больна, – войдя мысленно в роль пациентки, размышляла я, добираясь на самый удалённый от поликлиники переулок вверенного мне терапевтического участка.
 
Меня встретила мать Елены. По данным флюорокартотеки я знала, что она работает главным технологом хлебозавода. Сдержанная и интеллигентная женщина сообщила мне, что с девочкой «очень плохо, она совсем не может ходить и даже стоять».
Я повторила свой вчерашний осмотр – всё то же самое. Давление, пульс, частота дыханий – всё, как вчера.

Предпринятая мною попытка поставить девушку в позу Ромберга* не увенчалась успехом: Елена упала на стоявшую рядом кровать.

В медицинском институте двухнедельный курс неврологии входил в цикл терапии. Студенты, выбравшие терапевтическую специализацию, только делали вид, что слушают преподавателя-невролога, рассказывавшего о наиболее распространённой неврологической патологии; не была исключением и я.

В описываемом мною случае даже без знания основ неврологии было понятно, что Елена нуждается в безотлагательной стационарной медицинской помощи.

В талоне-направлении на стационарное лечение я написала: острое нарушение мозгового кровообращения, поставив после диагноза вопросительный знак; какое же нарушение мозгового кровообращения может быть у семнадцатилетней девушки?!

Вызвав на себя бригаду скорой медицинской помощи и передав пациентку «из рук в руки», отправилась на приём в поликлинику.

Примерно через час в кабинет заглянула санитарочка:

– Доктор, Вас приглашают к телефону!

Звонивший представился:

– Дежурный врач городской больницы Буланков.

«Большой начальник», – подумала без тени иронии; Владимир Константинович в то время возглавлял профсоюзный комитет самого крупного лечебного учреждения Барановичского региона – городской больницы.

– Да, коллега, с чувством юмора у Вас всё в порядке! Это же надо молодой девчонке «приклеить» диагноз ОНМК! – начал разговор невролог.

– А что мне было делать? – стала было оправдываться я. – Девочка, у которой не выявлено никакой терапевтической патологии, падает безо всякой причины!

– Нет-нет, Вы всё правильно сделали, направив пациентку на госпитализацию. В данной ситуации «промедление смерти подобно», ещё несколько часов, и медицинская помощь девочке не понадобилась бы. У неё редкий случай – синдром Гийена-Барре, – проинформировал коллега.

– А что это такое? – хотелось мне спросить опытного невролога.

Словно прочитав мои мысли, Владимир Константинович пояснил:

– Синдром Гийена-Барре – острая аутоиммунная воспалительная полирадикулоневропатия, которая проявляется вялыми парезами, нарушениями чувствительности и вегетативными расстройствами. Если бы Вы своевременно не направили девушку на стационарное лечение, то наступила бы смерть от дыхательной недостаточности, связанной с параличом дыхательного центра.

Больная была госпитализирована в реанимационное отделение. После стабилизации состояния Елена была переведена в неврологическое отделение, в котором её курировал доктор Буланков.

После выздоровления девушка оставила учёбу в техникуме и пошла работать санитаркой в неврологическом отделении городской больницы. Вышла замуж, родила двоих детей и долгие годы работала младшей медицинской сестрой по уходу за больными.

…

Прошло почти сорок лет. В 2019 году тяжело заболел мой муж; в его реабилитации активное участие принимал Владимир Буланков.

В один из его визитов к мужу мы заговорили о том давнем случае, и я поинтересовалась данными личной статистики доктора о заболеваемости синдромом Гийена-Барре. Он ответил, что этот показатель в мире составляет один-два человека на сто тысяч жителей в год, а в его многолетней практике имело место три случая заболевания; «наша» общая пациентка была первой.

Два других больных редким заболеванием оказались моими коллегами – врачами Барановичской городской больницы. Им удалось «победить» редкую болезнь и возвратиться к профессиональной деятельности. Один из них ушёл из жизни вследствие онкологического заболевания; другой здравствует и поныне.

*Поза Ромберга – положение стоя со сдвинутыми вместе стопами, закрытыми глазами и вытянутыми вперёд руками. Используется в неврологической практике для оценки равновесия и координации.