Дед Митяй

Веселая деревенская ребятня сегодня расшалилась с позаранку. У реки рыбаки раскинули сети, и дети не смогли искупаться в своем обычном месте, вот и пошли по деревне гурьбой гулять. Совершенно случайно сломали забор у бабки Севостьянихи, испугавшись её гнева, быстро слиняли в лесок за деревней. Хоть и был полный запрет на посещение леса от родителей, но на то они и запреты, чтобы их нарушать.


Егорке было шесть, Славику восемь, а двум братьям близнецам Витьке и Вовке по девять. Близнецы себя считали практически взрослыми и командовали ребятнёй, а те безоговорочно их слушали. А ещё дед Митяй, тот, что сады сторожит, всегда близнецам давал яблок сколько душе угодно. А остальных не жаловал и даже грозился солью пульнуть по пятой точке. А это авторитет железный. Не знала местная ребятня, что дед Митяй почти полста лет сохнет по бабке Евдокии, родной бабушке близнецов, и ведь дождался своего часа таки. Помер муж Евдокии скоропостижно, радовался только дед Митяй, надежды свои сокровенные строил, по ночам вздыхал и спать не мог совсем. Ждал, когда Евдокия отойдёт немного, чтобы обговорить с ней всё. От этой мысли у деда Митяя бабочки в животе летали стаями.



Дети в лес забрели как-то невзначай, будто случайно, и сразу ощутили себя взрослыми. Деловито пошли по тропинке в лес, много раз ходили со взрослыми и знали эту дорогу. Но одно идти с родителями, а другое самим по себе. Через час заплутали и сами чуть не растерялись по лесу. С трудом друг нашли, оказывается, если сойти с тропинки, то очень быстро непроходимая чаща начинает как бы нависать над детьми. Но упрямый, детский характер, доказать кому-то чего-то, делает своё дело, и детская натура, влекомая неведомыми далями, идёт, сама не знает куда.



В деревне детей не хватились, дети и раньше гуляли сами по себе, и ничего не происходило. Про приезжих рыбаков с сетями местные и знать не знали. Всё продолжалось в обычном темпе и шло своей чередой. Бабка Севостьяниха, ворчливая и вредная, обнаружила у себя таки поломанный забор, то, что он очень стар, не имело по сути никакого значения, главное, что поломан. Бросила сетку с хлебом на веранде и пошла на разборки. Первой попалась бабка Егорки, та шла на обед и ничего не знала.

- Михална, слышь, а где твой внук, Егор, где его черти то носят? - как бы невзначай спросила Севостьяниха.

Выпученные глаза и трясущиеся руки выдавали её, но она упорно делала вид вовсе незаинтересованный. Чем ещё больше напугала Михалну.

- Не видала, утром как позавтракал, так побег с ребятами на реку. Че случилось-то, ты прям сама не своя? - спросила Михална.

- Да не че особенного, забор кто-то мой поломал полностью, ни одного живого места не осталось, вот я расследываю, кому это лещей сегодня надавать и моральный стребовать, - сказала Севостьяниха, упираясь руками в свои обширные бока, не переставая принимать воинственный вид.

- Окстись, чего с детей-то взять, они не могли бы весь забор поломать-то, да и старый он у тебя, чего тень на плетень наводить, - уже не так громко и не очень уверенно сказала Михална и с грустью в глазах пошла в сторону дома, а то обед мог закончиться не начавшись.

- Это я когда разберусь, то всем тошно будет, вы у меня еще наплатитесь, ишь удумали меня, сиротку, обижать, ничего не выйдет, отольются кошке мышкины слёзки, - прокричала вслед Севостьяниха, махая толстыми кулаками в спину удаляющейся Михалны.



Михална шла полностью без настроения, хотя с утра оно у неё было, Стешка, корова первородка, удачно разродилась и не доставила проблем.

А тут скверная Севостьяниха попалась со своей необоснованной агрессией, хоть огородами ходи домой, ей-Богу.



Ребята всё уходили дальше в лес, трели птиц становились громче, как бы пугая и останавливая через чур смелую ребятню, но под громкий детский смех это всё осталось незамеченным. Впереди ребятам открылась странная картина, красивый сочный зелёный пейзаж резко закончился, и их взору предстал сухой, мертвый лес со страшилками корягами, злыми лешими и спрятавшимися бабками-ежками. Виделось это ясно и отчётливо. Все четверо от неожиданности опешили и вдруг захотели срочно домой. Раньше такого дети не видели, хотя ходили в лес регулярно.



- Че-то я проголодался, с утра голодный хожу, - жалобно сказал Славик.

- Я тоже кроме каши ничего не ел, - согласился Егорка.

- Пойдемте, братва, обратно, здесь уже не так интересно, - громко сказал Вовка, и тут же испугался собственное эхо.

Вовке ясно послышалось, что несколько десятков голосов сказали, интересно, интересно, интересно.

Ребята вчистили домой, только свист в ушах гудел, сначала быстро шли, потом побежали, а в конце неслись как ураган, перепрыгивая поваленные деревья, как заправские спортсмены-многоборцы.

А тем временем дед Митяй шел в деревенский магазин за дельными покупками, он уже давно предвкушал, как приведет свою хозяйку домой и как она будет рада до безумия. Но вот беда, уюта в доме нет, раньше было, когда дед Митяй помоложе был, а потом всё пришло в негодность и разруху. Надо теперь привести всё в порядок, и не опозориться перед супругой. Супруги у деда Митяя отродясь не было, и как это бывает с порядком и чистотой такая же беда приключилась. Вот вроде подмел дом, так ведь и помыть надо, да пыль протереть, а дед Митяй на первом этапе устанет так сильно, что неделю, не меньше, ни об чём думать не может. Вот дела-то, вот дела, как бабы-то со всем справляются, не понятно деду Митяю. А Евдокия и молода, была прекрасна и с возрастом красоту не растеряла, ну что не жена привередливому Митяю. И работящая, и пенсия хорошая, ветеран труда всё-таки. В родном колхозе всю жизнь отработала и с достоинством на пенсию вышла.



Митяй даже закатил глаза, считая свою выгоду в таком предприятии. Когда глаза опустил, то немного шатнулся и обмяк, на заборе самой противущей бабы на свете, Севостьянихи, укуси её комар за мягкое место. Забор жалобно хрустнул и повалился. Дед Митяй вспотел буквально за секунду, он ясно предоставил, как Севостьяниха его бьет сеткой с картошкой прямо по голове, по его многострадальной головушке. И от этой мысли даже в голове хрустнуло, и даже жалобнее, чем забор, глаз задергался и после вылилась самопроизвольно слеза.



Трясущимися руками дед Митяй ощупал голову, она оказалась на месте, и даже кепка не слетела. Но временная победа над обстоятельствами деду Митяю сил не прибавила. Встав на корточки и проползя пару метров от свежего места преступления, дед Митяй с помощью березки кое-как приподнялся и оглядел весь масштаб катастрофы. Ещё несколько минут назад всё было так хорошо, а сейчас бац, и ниоткуда не возьмись проблемы. Почесав макушку, многозначительно покачав головой, дед Митяй пошёл обратно домой за молотком и гвоздями. Через двадцать минут по деревне раздавался характерный звук, когда молоток попадал на шляпку гвоздя. Из ближайшего леса в такт стучал дятел. И порой казалось незнающему обывателю, то ли это дятлы распоясались вконец, то ли в обеденное время какой-то неправильный гражданин начал работать, что уже вконец возмутильно. Первая версия ленивым мужикам нравилась больше, но и вторая тоже имела место на существование. Ещё через полчаса стук прекратился, и старый забор Севостьянихи стоял лучше прежнего. Если опустить тот факт, что доски давно почернели от старости, и не видели отродясь кисть с краской, то всё выглядело очень даже неплохо. С последним вбитым гвоздём в забор настроение у деда Митяя улучшилось, и стало ничуть не хуже, чем до происшествия. Припевая старый мотивчик под нос, "и без воды и не туды и не сюды" дед Митяй запихал в карман штанов молоток и походкой бравого солдата Швейка направился в магазин.



Ровно через пять минут ему навстречу откуда ни возьмись вышла совсем не в добром здравии Севостьяниха. Дед Митяй сделал вид печальный, с ноткой придурковатости и хотел было пройти незаметным, это-то по узкой деревенской дороге, наивный. Но на это он надеялся прям напрасно, на авось можно полагаться, но не всегда. Авось не сработало, и Севостьяниха, всплеснув руками, бросилась на деда Митяя громко набирая в огромные легкие воздуха. Дед Митяй оценил проблему и решил линять, пока не поздно. В голове деда Митяя тикало громко и устрашающе. Но возраст был уже не тот, и быстро бежать с первой попытки не получилось, ноги прямо приросли к земле, чем и воспользовалась вечно угрюмая и чем-то недовольная Севостьяниха.

- Это не я, это оно само, - вскричал дед Митяй отступая назад.

Но этот монолог был напрасен, Севостьяниха ничего не услышала, она схватила за пиджак деда Митяя, чуток потрясла и закричала.

- Митяй ты не видел этих малолетних бандитов, что мне забор поломали?

- Нет, я сегодня не сторожу, ты же видишь, выходной у меня, я в магазин иду, - также громко, не уступая Севостьянихи в тональности, прокричал дед Митяй.

- Ты смотри, битый час по деревне ищю и сыскать не могу, найду пришибу поганцев, руки вырву по самые плечи, - прокричала Севостьяниха.

- Ты че-то путаешь, баба, деревню нашу пройти за полчаса можно неспешным шагом, где остальное время носилась? А чё у тебя опять случилось-то? - не сдавая позиций, орал дед Митяй.

- Да ты не видел что ли забор мой поломанный, ослеп среди бела дня? - кричала Севостьяниха.

- Да где, покажи, ничего не знаю, неужто и впрямь плохо видеть стал, - вторил ей дед Митяй.

- Пошли, покажу, - не теряя ни тона в голосе, орала Севостьяниха.



Немного поодаль стоял УАЗик председателя, водитель УАЗика упорно возился в капоте, стараясь найти причину поломки. Всю яркую картину встречи Севостьянихи и деда Митяя видел от начала и до конца, видел также, как бегала по деревне полная женщина и кого-то звала. Сначала водителю УАЗика показалось, что потерялся ребёнок, потом, когда состоялась венценосная встреча, уже не знал, что и думать, но одно понял точно, что дед и баба почти глухие. Стояли друг от друга в метре и орали будто на разных берегах.



Сколько Севостьяниха ни старалась, но найти поломку так и не смогла, и близко смотрела, и издалека. И забор качала, и калитку, всё было относительно нормально. Дед Митяй устал ждать сенсацию и пошел по маршруту, который задал в голове с утра, но так и не выполнил. Молоток торчал из кармана и тянул штанину вниз, в связи с чем дед Митяй подтягивал штаны каждую минуту.

Наконец дойдя в магазин, дед Митяй сел на крылечко передохнуть. К магазину подъехал многострадальный УАЗик, водитель вышел и громко сказал.

- Здорово дед Митяй, как здоровье?

- Че так орать, я нормально слышу, - возмутился дед Митяй.

Водитель удивился, но вида не подал.

Мимо пробежали мальчишки, которых упорно искала Севостьяниха, но, видимо, их сегодня сохраняли ангелы. Мальчишки уже и думать забыли про сломанный забор. Громко обсуждая последние события, дети пронеслись мимо деда Митяя. Дед Митяй только посмотрел им вслед, что-то вспоминая, но так и не вспомнил что.



В магазине дед Митяй приобрёл самые важные для уюта вещи, метр кухонной клеёнки, цинковое ведро, три куска хозяйственного мыла и статуэтку в форме балерины. Дома поставил статуэтку на пыльное окно с паутиной, клеёнку постелил на грязный стол, а ведро с мылом поставил в сенях, создавая видимость, что здесь моют и стирают, окинув взглядом изменившийся интерьер, и пришел к выводу, что изменения прекрасны и засылать сватов уже пора.



В прекрасном настроении вышел из собственного дома, закурил папироску и с наслаждением затянулся, мимо дома проходила именно в этот момент Евдокия, любовь всей жизни деда Митяя. От неожиданности дед Митяй закашлялся грубо и резко, чем даже напугал Евдокию.

- Евдотья голубушка, зашла бы ко мне в гости чай попить, я вчера рыбки накоптил, - стараясь как можно мягче сказать сквозь кашель дед Митяй.

- Да не могу я, внучат потеряла, с утра ушли и не возвращаются, обедать пора, а они всё где-то носятся, не видал Митяй ребят моих? - с испугом в голосе сказала Евдотья.

- Да, видал, по деревне бежали сорванцы, не переживай, на то они и дети, чтобы бегать весь день, что им твой обед, они вон в колхозном саду каждый день яблоки кушают, - сказал Митяй.

- Ах ты Господи еще чего, у нас свои яблоки есть, зачем им чужие, ерунду не говори, Митяй, - сказала Евдокия.

- Евдотья не серчай на меня, один я всю жизнь живу, бобылем, вот и ляпнул не впадёт, ты иди чего я тебе скажу, есть кое-что у меня для тебя, - более миролюбиво сказал Митяй.

- Да не когда мне, говорю, детей потеряла, ну что ты такой непонятливый, потом как-нибудь зайду на чай, сейчас некогда, - сказала Евдокия.

- Люблю я тебя Евдотья, давно люблю, не могу больше без тебя, приходи ко мне хозяйкой, прямо сейчас приходи, - выпалил дед Митяй зажмурив глаза.

- Я не могу, ты же знаешь, за детьми я смотрю, да и Петенька мой не так давно ушел, некрасиво это, не по-человечески, ты вон Лизавету приглашай, она согласится, я думаю, тоже всю жизнь одна, будет вам вдвоём весело, - сказала Евдотья.

- Это ты мне Севостьяниху сватаешь? Да ты что в своём уме-то? Как можно с такой-то бабой жизнь связывать, не будет этого никогда, слышишь, Евдотья, - закричал дед Митяй.

Но Евдотья не слышала, она уже ушла, пошла близнецов искать. Дед Митяй раздавил папироску, с силой хлопнул дверью, пнул новое ведро в сенях, так что оно загремело жалобно и громко, хотел было разбить статуэтку, но она в душу ему уже засела и заняла своё место. Дед Митяй просто вытер паутину пальцем, глубоко вздохнул и посмотрел вдаль сквозь грязное окно.

Конец