Как мы с Гошей на Усу ходили. 1973 год

(Это северо-западный угол Самарской, тогда – Куйбышевской, области, административно – Сызранский район.)

Давным-давно мы вдвоём с приятелем Игорем (для своих – Гошей) отправились на поиски кишащей форелью речки Усы, которая течёт у подножия замшелых скал, покрытых вековыми соснами… Я только окончил школу, а Гоша после 8-го класса поступал в техникум. В общем, мы были достаточно взрослыми, чтобы участвовать в этом серьёзном путешествии.

Серьёзность нашего мероприятия мы почувствовали сразу, как только попытались запихнуть в рюкзак двухместный спальник – ватный, крытый брезентом. С остальным было проще, и Гоша даже настоял на включении в список общественного снаряжения радиоприёмника «Океан» - чемоданчика средних размеров и весом килограммов эдак …
Так или иначе, но с весовыми характеристиками мы, очевидно, переборщили, потому что при выходе из подъезда у Гошиного рюкзака оторвалось верхнее крепление плечевых лямок со всеми вы…падающими последствиями.

Подробной карты у нас не было, пользовались мы описанием, где эмоциональные моменты преобладали над техническими (уже вспоминал книгу А.П.Копылова «Сокровища волжской природы»). Нет, конечно, начальную - ж/д станция Сызрань и конечную точку маршрута - ж/д станция Рачейка мы нашли на административной 5-километровке области. Но вот детали…

Электричка «Куйбышев – Сызрань» прибыла на место уже затемно. Как подсказал один из пассажиров, до села Заборовка сегодня автобусов уже не будет, а на автостанции ночевать негде. И мы пошли туда, в Заборовку эту самую, пешком! Сначала по платформе, потом просто по шпалам, обходя стрелки, ж.д. будки и ещё какие-то строения. Изрядно поплутав впотьмах, выбрались за территорию станции и по первой попавшейся улице, предварительно … сверившись с компасом, пошли на северо-запад! На этом северо-западе оказались частные дома, пьяные мужики и злые собаки.  Какой-то забулдыга с матом пополам объяснил нам, что за углом есть остановка автобуса. Выбора у нас не было, поэтому свернули за угол и едва успели на отходящий «ЛАЗ», заканчивающий смену.

Мы ехали, причём, недолго, в сторону Московского шоссе, при пересечении которого вышли в непроглядную ночь. Автобус мигнул подфарниками, стрельнул выхлопом и укатил. А мы… Мы пошли по обочине шоссе на запад, подгоняемые попутным ветром.  Где-то там, в ночи, так и не дождавшись нас, уже спала Заборовка. Периодически мы пугали (а, может, смешили) водителей проезжавших машин, пытаясь голосовать. Потом поняли бесполезность этих попыток и стали выглядывать по сторонам какой-нибудь лесок или озеро, где можно было бы устроиться на ночлег.

Увы! Ни дров, ни воды. Только раз ветер донёс звуки лягушачьего хора, но разглядеть во тьме источник этих звуков не удалось. Время, меж тем, перевалило за полночь. Пора было останавливаться, если не хотим встречать рассвет в пути. Романтика – романтикой, но …
Мы немного отошли от дороги и прямо на открытом месте поставили палатку, благо разборные алюминиевые стойки и колышки несли с собой. Забравшись внутрь, при свете фонарика поужинали булкой с кефиром, а бутылку лимонада оставили на завтрак.

Ветер к утру стих, и шум идущих по шоссе машин был настолько явственным, что, проснувшись, я невольно втянул голову в плечи. Видимо, нужно было уйти подальше… Растолкал Игоря, и мы выбрались наружу. Поёживаясь и щурясь спросонья, огляделись. Степь да степь кругом… Прямо перед нами – шоссе, а за ним, как и далеко за спиной видны какие-то селенья.
Развеселились, увидав, как заглядевшийся на нас мотоциклист чуть не съехал в кювет. Да уж, диковинную мы собой являли картинку!

После скудного перекуса и недолгих сборов снова запылили вдоль трассы. Опять пытались ловить «попутку» и опять - неудачно. Гоша повесил приёмник на шею, прибавил громкость. Под музыкальное сопровождение обязательной тогда утренней гимнастики зашагали в ногу.

Появившиеся вскоре справа от дороги кусты, за которыми местами проглядывала вода, были встречены громким «Ура!». Наконец-то, хоть умыться можно! Но, как оказалось, близок локоток…  Густой береговой кустарник был подтоплен, и подобраться к чистой воде сразу не получилось. Мы долго блуждали, пока не нашли свободный от зарослей относительно сухой и твёрдый участок открытого берега, где смогли увидеть движение воды и поняли: это – Крымза!  Даже пасмурное небо не могло испортить нашей радости.

На берегу мы устроили первый костёр и наконец-то поели по-человечески. Ещё стоянка эта запомнилась, вот, чем. После завтрака, заметно повеселевшие, мы вернулись на шоссе и, болтая о том, о сём, бодро пошагали в направлении уже виднеющихся на горизонте домиков Заборовки. Слава богу, отошли мы не слишком далеко, когда музыка из пролетевшей мимо легковушки напомнила Гоше про оставленный на Крымзе радиоприёмник. Сбросив рюкзак, он, поминая чью-то мать, бегом отправился назад.
Ждать мне пришлось долго, я даже забеспокоился. Но вот, смотрю, бежит обратно.
- Еле нашёл, там все кусты похожие. Потом слышу – музыка, вроде, играет. Пошел на звук – точно! Стоит «Океан» на сухой кочке и «с добрым утром!» мне желает.

Дальнейший наш путь сохранился в памяти отдельными эпизодами.

- На Крымзе, которую в том месте правильнее назвать ручьём, мы обнаружили несколько порожков, которые тогда были восприняты нами не иначе как «водопады». Ещё бы, на Волге и Самарке ничего подобного не встретишь.

- В верховьях Крымзы – оригинальный ландшафт: покрытое скудной степной растительностью, ровное как стол, местами щебнистое «плато», изрезанное сетью овражков. Здесь мы с Гошей испытали на себе силу сумасшедшего ветра, наваливаясь на него грудью и зависая в таком положении. Казалось, вот сейчас подожми ноги…

- А какой прозрачной, холодной и вкусной была вода из родника – притока Крымзы!
Потом такие родники встречались нам не раз, но этот был – первый…
Экзотики окружающей местности добавили зыбучие пески на дне балки, откуда вытекала, как мы считали, Крымза. Сначала, когда при попытке перейти на другую сторону ручья Гоша увяз одной ногой, было смешно. Потом, когда в песчаную жижу засосало вторую ногу, и Гоша стал медленно, но верно погружаться в зыбун, нам стало не до смеха. С трудом избавившись от рюкзака и висевшего на шее громоздкого «Океана», Игорь только с моей помощью освободился из холодного плена. И это при том, что глубина Крымзы там была, как пелось в старой туристской песне, «по колено воробью».

- В Заборовке, а больше в пос. Дружба, через который мы потом проходили, Гоша шокировал местных, рассказывая, что идём мы с ним от самого Куйбышева. Нас, горемычных, и жалели, и покормить предлагали… Но мы великодушно отвергали эти предложения, правда, Игорь никогда не отказывался от курева и вдали от родительского надзора смолил в своё удовольствие.
Как знать, может, ещё живы в тех краях «преданья старины глубокой» про двух чуда.., тьфу, хотел сказать, отважных путешественников?

- На излучине Крымзы, спрямляя путь, мы пошли через вершину холма, у подножия которого течёт речка. Наверху остановились передохнуть, огляделись. Далеко видать, красиво… А внизу – окраина села спускается к речке огородами. И вот, по одному такому участку, налегая на плуг, идёт за лошадью коренастый старик – пашет. Светлая рубаха навыпуск, седую бородищу ветерок треплет. Я даже глаза протёр: уж не сон ли? Игорь тоже – весь внимание. И, знаете, мы потом ещё долго сидели на этом холме, но совсем другими глазами смотрели вдаль. Затем попутной (вот удача-то!) дорогой пошли дальше.

- На нашей карте это местечко (потом узнал: называлось «Дачка») не обозначено, поэтому широко раскинувшийся впереди пруд стал для нас полной неожиданностью. Но близко к воде мы подходить не стали, поскольку домишки на берегу не располагали к устройству здесь бивака. Мы пообедали на протекавшем невдалеке чистом ручейке, где Гоша подверг меня – инициатора этого похода – сокрушительной критике. «Где обещанные скалы? – вопрошал он. - А сосновый бор? А пороги на реке?» Когда же гоша разглядел в прозрачной воде что-то «рыбоподобное» длиной со спичку… В общем, долго мне потом усинская форель икалась…

- На подходе к Дружбе встретились нам пацаны на мотоциклах. Маленькие пацаны на больших мотоциклах. Никогда бы не поверил, если бы сам не увидал: сидит такой шкет на «ИЖ»-е, босыми ногами не доставая до педалей, и на приличной скорости лихо так пылит по просёлку… А вот Гоша ничуть не удивился. Говорит, сам так в деревне гонял: старшие мальчишки заведут мотоцикл «с толкача», посадят тебя и – газу, вот ты и рулишь!

- К великому сожалению, на Усу в тот раз мы так и не попали: слишком долго шли от Сызрани и исчерпали отпущенный нам лимит времени. Не дойдя по дороге из Дружбы в пос. Гремячий до заветной цели 8 километров, свернули на запад и просекой в красивом сосновом (наконец-то!) лесу вышли к пос. Ясная Поляна, откуда уже видны были домики в Старой Рачейке и слышны были звуки железной дороги.

Пройдя единственной улицей, за околицей посёлка присели отдохнуть, а потом и вовсе улеглись на нагретой солнцем травке, щурясь на огромные кучевые облака. Так и загорали, пока коровёнка из подошедшего стада не загородила нам солнце. Но грубый окрик отогнал животину, и рядом с нами на траву опустился пастух – щуплый рыжий мужик.

Поздоровались. Покурили. Поболтали «за жисть». Байку про пеший переход от Куйбышева он выслушал спокойно, зато проявил живейший интерес к моей фляге для воды, Гошиному складному ножу с тремя лезвиями. А ещё у нас была «така хароша» верёвка, а ещё… И всё это нам предлагалось подарить ему, обменять на молоко, наконец: «Вы-то уже домой едете, вам без надобности». Видать, мы ему шибко простыми показались. Да и то, разве серьёзные люди пойдут пешком через всю область, чтобы вот так полежать на заляпанной коровами лужайке?

- На дневную электричку мы опоздали, а потому пришлось коротать время на вокзальной лавочке. Посидели. Полежали. Опять посидели. Пожевали что-то купленное в соседнем магазине. Попили водички из колодца. Эх, кабы ещё расписание знать загодя, можно было бы не спешить так, и спокойно пообедать в лесу.

Ближе к вечеру на станцию стал подтягиваться народ. Мы потеснились на скамейке, освобождая место подошедшей старушке с авоськой. Она, как и прочие проходящие мимо пассажиры, с любопытством оглядывала наши рюкзаки, видимо, туристы здесь бывают нечасто.
Но более всего внимание бабуси привлекли мои штаны, когда я вернулся из кассы с билетами. А штаны, надо сказать, были знатные! Это чудо отечественной текстильной промышленности по какому-то недоразумению именовалось джинсами, но главное в другом. В распоротые снизу штанины я самолично вшил клинья, превратив, как сказала мама, «приличные брюки» в клеши «шириною в полдуши». А по низу пришил бахрому. Да-а, это была вещ-щь!

Бабка ехидно так прищурилась и, показывая пальцем на предмет моей искренней гордости, поинтересовалась: «Это что же за штаны такие, милок? И где ж их берут только? У нас в деревне я что-то такие не встречала…» Гошка меня опередил: «А у нас такие и не шьют. Это ему бабушка из … Парижу прислала!»

А потом была суета при посадке, дремота в дороге и бесконечные рассказы дворовым приятелям о наших невероятных приключениях. А ещё мечта – вернуться в эти края, дойти-таки до Усы и зажарить на вечернем костре огромную форель. И чтоб вековые сосны шумели над замшелыми скалами…