Рассказ десятый. Эпилог

Заключительный рассказ,
в котором Егор Царёв приходит к выводу,
что главное в жизни - реализовать поставленные цели и
доказать, в первую очередь самому себе,
что ты из себя представляешь и на что ты способен.

1.
Закружила, завьюжила февральская метель. Вдоль дорог наметены огромные сугробы. Ветви деревьев покрыты снежной сединой. Окна домов мороз разрисовал причудливыми узорами.
По сложившейся традиции в первую субботу февраля в школах Советского Союза проходят вечера встречи выпускников. Когда была заложена эта традиция сказать трудно, но дата определена не случайно. В январе заканчивается зимняя сессия у студентов, и в большинстве случаев февраль – месяц студенческих каникул. Таким образом первая суббота февраля оказывается удобной датой для встречи бывших одноклассников.
Сегодня для меня очень важный день.
Я – курсант первого курса авиационного-технического училища и тороплюсь на вечер встречи выпускников. Я ждал этого дня и готовился к нему. У меня нет ни единого замечания по службе и успеваемости. У меня нет ни одной текущей тройки.
Командир выписал мне увольнительную и лично проверил как я подготовился к увольнению. Форма отутюжена - о стрелки на брюках порезаться можно. Туфли начищены и отполированы так, что в них можно как в зеркало смотреться.
Форма у нас красивая. Чёрная шинель с золотыми пуговицами. На плечах синие погоны с жёлтыми «какашками» - это буквы на погонах, на одном - «К» и на втором – «К». На чёрной форменной шапке кокарда с пропеллером и крылышками в обрамлении золотых листьев. Жаль, что зима и по форме шапка положена. В фуражке было бы ещё круче, ещё эффектнее. Парадная форма у нас синего цвета и, естественно фуражка синего цвета. А на фуражке помимо кокарды ещё и «курица» на тулье закреплена. Классно смотрится!
*  *  *
Как бы я не торопился, но все равно опоздал к началу вечера. Все уже в актовом зале слушали приветственные речи директора и учителей, когда я только подходил к Развилковской средней школе.
В дверях школы первой меня встретила тётя Маша. Это техничка нашей школы, а если по совести – то неформальная хозяйка. Мне кажется сколько существует школа, столько в ней и тетя Маша работает. С первого класса я знал её как Золушку.  Без её ведома в школу не мог войти ни один посторонний. Она знала кто пришёл в школу и кто из школы ушёл, что и в каком углу большой трехэтажной школы происходит. Конечно, некоторые пацаны пытались судьбу испытывать. Но только подумают зайти в туалет перекурить – глядь, а Золушка уже стоит возле этого туалета с тряпкой наготове, чтобы всыпать при необходимости, если по-хорошему не дойдёт. Только соберутся урок прогулять, в раздевалке за куртками спрятаться – тётя Маша тут-как тут с веником. Не успеешь на урок убежать, так веником по спине получишь.
Маленькая в сером техническом халате и таком же сером платке Золушка улыбалась, перекрыв мне дорогу.
- Егор! Никак ты?
- Я тёть, Маш! Здравствуйте!
- Дай хоть погляжу на тебя! Какой ты красивый!
Тётя Маша гладила рукав моей шинели, разглядывала нашивки. Я в двух словах рассказал, где и на кого учусь. Сказал, что специально увольнительную выпросил у командира, чтобы на вечер встречи попасть.
- Ну беги! Все уже полчаса как в актовом зале. Только, Царёв, ноги вытирай и шинель сними – вон в гардеробе повесь! – как обычно раскомандовалась Золушка.
- Слушаюсь, тёть Маш!
  *  *  *
Что бы никого в зале не отвлекать, я тихо вошёл и встал в маленьком тамбуре перед ступеньками спуска в актовый зал. Директор школы и мои учителя воодушевленно рассказывали о своих заслугах в нашем воспитании и обучении. Говорили, что только благодаря их самоотверженному труду мы смогли стать человеками и добились значительных результатов. Я с упоением слушал выступления нашей классной руководительницы, учительницы математики, учителя английского языка и душа моя переполнялась благодарностью за их беспристрастные старания в оценке моего образования.
Ещё и года не прошло с момента окончания десятого класса, с момента подготовки и сдачи экзаменов. Я смотрел на сцену, казалось бы, слушал моих любимых учителей, а по факту перед моими глазами проносились дни окончания средней школы…
2.
Подготовка к экзаменам началась с классного часа, на котором Ирина Ивановна зачитала расписание подготовительных консультаций и расписание экзаменов. Напомнила нам, какие экзамены будем сдавать письменно, а какие устно. Разделила нас на подгруппы и объяснила, что экзамены будем сдавать в две смены. До обеда сдаёт одна подгруппа, после обеда вторая. На следующем экзамене очередность меняется.
Ирина Ивановна рассказала, что экзамены – это итог нашей работы за все прошедшие десять лет. Кто относился к обучению в школе старательно, выполнял все требования учителей, не нарушал дисциплину, у того может быть полная уверенность в положительной оценке их труда. А те, кто пошёл в старшие классы только для того, чтобы валять дурака и нарушать дисциплину могут рассчитывать в лучшем случае на удовлетворительную оценку.
*  *  *
В первую очередь мы сдавали письменные экзамены – русский с литературой и математику. Уже по результатам письменных экзаменов стало ясно, кого определили на роль валятелей дурака.
Я был удивлён, получив за сочинение две тройки. И за грамотность, и за содержание. Никогда ещё по сочинению я не получал за содержание три. Я очень много читаю, на протяжении пяти лет пишу статьи в стенгазету, сочиняю стихи и пишу песни. И если я ещё могу допустить вероятность присутствия в сочинении грамматических ошибок, то не раскрыть тему я просто не мог! Я был в этом абсолютно уверен и обратился за разъяснениями к Ирине Ивановне. Ирина Ивановна объяснила мне, что очень внимательно проверила мою работу и сама удивилась, что я написал экзаменационное сочинение как никогда плохо. Вероятно, волновался.
Результаты письменной работы по математике были аналогичными. Правда математичка оказалась более категоричной. На мою просьбу показать результаты проверки моей работы, ответила, что там вообще смотреть нечего, а знания у меня нулевые, с такими знаниями меня надо со справкой со школы выпускать.
Среди устных экзаменов первый пришёлся на химию. Химией я увлекаюсь с детства. Мне этот предмет очень нравится. И если с органикой я могу согласиться с четвёркой, то неорганику я знаю на отлично. Я без проблем подготовился к ответу и вызвался отвечать первым. Комиссия выслушала мой ответ и, не задавая никаких дополнительных вопросов, дружно пришла к заключению, что химию я знаю на твёрдую тройку.
Вероятно, учительницу химии мучали угрызения совести, потому что она догнала меня в коридоре и сказала: «Я ничего не могла сделать. Могу тебе ответственно заявить, что у тебя очень хорошие знания по химии. Со своими знаниями ты можешь поступать в любое учебное заведение. Ниже четвёрки ты не получишь!»
На экзамене по физике мне так же поставили три, хотя по данному предмету возможно оценка и соответствовала моему ответу и моим знаниям.
После физики мне довелось сдавать экзамен по английскому языку.
В комиссии, помимо школьных преподавателей иностранного языка, присутствовал представитель РОНО.
Мне повезло, и я вытянул довольно лёгкий для меня билет. В текстовом вопросе необходимо было рассказать на английском языке о комсомоле. Текст этот я знал наизусть. Я его ещё при Светлане Юрьевне учил. Ответил я очень хорошо, что подтвердило устное заключение представителя районного отдела народного образования:
- I believe he answered four! (Я думаю, он ответил на четыре!)
После такого заявления, Виктор Михайлович попросил меня выйти из кабинета и подождать в коридоре. Вероятно, в период моего отсутствия члены комиссии обосновали представителю РОНО его заблуждение в оценке моих знаний. Минут через десять меня пригласили зайти и Виктор Михайлович на чистом русском языке объявил:
- По общему решению экзаменационной комиссии ты получаешь оценку три.
Я с презрением оглядел всех участников экзаменационного шоу. Все члены комиссии прятали глаза, делая вид, что что-то записывают или читают в своих журналах и только Виктор Михайлович улыбаясь смотрел мне в лицо сияющим взглядом победителя.
- I wanted to spit on your commission! (Плевать я хотел на вашу комиссию!) – с ненавистью, чётко проговаривая каждое слово на английском языке, заявил я в ответ, глядя прямо в глаза учителю, и вышел из кабинета сильно хлопнув за собой дверью.
3.
Вечером в беседке, в той, что в центре посёлка скрывается в зелени кустов акации, мы с Игорем Синицыным обсуждали текущие достижения. Игорь, так же, как и я на экзаменах получал одну и ту же оценку – тройку.
- Я сразу просёк, что нас гнобят по беспределу, – заявил Синичка. – Я на физику вообще забил. Взял билет и предложил им время не тратить. Сказал, что согласен на трояк. Они, суки, и не возражали. Тройбан поставили и сказали: «Иди!». Пять минут и свободен.
- Да, только теперь с троечным аттестатом поступать придётся, – с досадой продолжил я. – Теперь надежда только на то, что вступительные в училище сдам на все пятёрки.
- А я вообще никуда поступать не буду. Пойду к отцу в бригаду учеником сварщика, – продолжил разговор Синичка. – Варить научусь. Деньжат подзаработаю. А потом в армию. А после армии видно будет.
4.
На следующий день нам предстояло сдавать завершающий экзамен. Экзамен по истории. В соответствии с установленным расписанием наша подгруппа сдавала экзамен во вторую смену, то есть после обеда.
- Вставай! У тебя экзамен сегодня! – потряс меня за плечо Григорий.
- Ну его на фиг! Не пойду! – заявил я, натягивая одеяло на голову.
Брат сорвал с меня одеяло и со всей силы дал мне пинка.
-Ты что сдурел, что ли? Быстро вставай, собирайся и вали в школу!
Я сел на кровати.
- Гриш, противно! Не хочу их никого видеть! Пользуются тем, что не могу никому из них в пятак заехать! Выдали бы молча троечный аттестат, да и хрен с ними! Зачем все эти концерты?
- Сопли утри и вставай! Мне дела нет до твоих заморочек, но мать не позволю расстраивать. Ты сам виноват в своих проблемах! Нечего было понты кидать. Собирайся и иди на экзамен. Ничего – ещё пять минут позора и аттестат в кармане.
- Гриш, ну реально зла не хватает. Как только вижу их, аж трясёт всего от злости. Нервов не хватает! Ладно, когда по совести, а так в наглую по беспределу… – Возмущался я, уплетая приготовленную братом глазунью с колбасой.
- Ладно, давай подлечим твои нервы! – Григорий достал две стопки и бутылку водки. Так за завтраком мы с братом выпили по одной стопке, затем ещё по одной и ещё. А потом ещё и покурили…
В школу на экзамен я пришёл, как говорится на автопилоте. Ребята и девчонки были шокированы моим видом. Из класса вышла Антонина Филипповна, чтобы вызвать первого экзаменуемого. Антонина Филипповна была завучем школы и преподавала в нашем классе историю. Вероятно, она была опытным педагогом, потому что сразу оценила критичность ситуации и определилась с единственно правильным решением. Она не возмущалась, не кричала и не ругалась. Она подошла ко мне и спокойным, но твёрдым тоном, не допускающим возражений, сказала:
- Молча войдешь в класс, молча возьмёшь билет и отойдёшь к двери. Всё понял?
Я кивнул в знак того, что мне всё ясно и не имею никаких возражений.
- И чтобы рта не открывал! Чтобы я от тебя ни звука не слышала! - сердито сказала Антонина Филипповна и скрылась в классе.
Я помахал рукой одноклассникам и открыл дверь в кабинет. За столом сидели представители экзаменационной комиссии и молча смотрели на меня. Я согласно полученной инструкции подошёл к столу, взял первый попавшийся билет и отошёл к двери. В эту же секунду ко мне подскочила Антонина Филипповна, выхватила билет из моих рук, громко огласила номер билета и прочитала вопросы.
- Как учитель истории десятого «Б» класса я могу ответственно заявить, что в процессе обучения учащийся усвоил вопросы данного билета. Считаю возможным, если комиссия не возражает, поставить экзаменуемому удовлетворительную оценку.
- Да! Да! Конечно! Мы не возражаем! – на перебой высказывали своё мнение все члены экзаменационной комиссии.
- Свободен! – заявила в мой адрес Антонина Филипповна и закрыла за мной дверь.
5.
Через три дня в школе в торжественной обстановке нам вручали аттестаты о среднем образовании.
Я дождался, когда меня вызовут для вручения аттестата. Получив аттестат, сразу же, даже не присаживаясь на своё место, я вышел из зала. Я ушёл из школы и не слышал, как выступали учителя с напутственными речами. Говорили, что перед нами сейчас открыты все дороги в жизни и от нас зависит по какой из них пойти. Говорили, что они нами гордятся и уверены в нашем будущем.
Когда закончилась торжественная часть и все направились к выходу, Алёну остановила Ирина Ивановна.
- Алёна. Я могу с тобой поговорить? – задала вопрос учительница.
- Да, конечно, Ирина Ивановна! Я Вас внимательно слушаю.
- Алёна, я хотела бы поговорить с тобой о твоём будущем. Ты очень воспитанная девочка из хорошей интеллигентной семьи. Я хотела бы предостеречь тебя от совершения опрометчивых поступков. Предупредить тебя, что бы ты не наделала глупостей в своей жизни.
- Ирина Ивановна! Я не понимаю, что Вы хотите этим сказать?
- Алёна, я хочу поговорить с тобой о Егоре Царёве. Как стало мне известно, Вы с ним дружите.
- Ирина Ивановна, я со всеми дружу, - Алёна стала догадываться о теме беседы и пыталась закончить этот разговор или хотя бы попытаться размыть его, сгладить.
- Алёна, попрошу не перебивать меня и внимательно выслушать, - с некоторым раздражением прервала Алёну учительница. – Ты прекрасно понимаешь о какой дружбе идёт речь. И не строй из себя глупенькую девочку. Ты взрослый и умный человек. Алёна, посмотри внимательно, с кем ты связалась? Это же человек, у которого нет будущего. Он катится по наклонной плоскости. Это до какого же надо докатиться цинизма, чтобы явиться на экзамен в пьяном безобразии? Это указывает на его неуважение к людям, которые его учили, которые его воспитывали.
- Ирина Ивановна, - попробовала вклиниться в разговор девушка. – А зачем же его до экзамена допустили? Может быть стоило выгнать его из школы?
- Алёна, я просила тебя не перебивать! – повысила голос Ирина Ивановна. – Мы же беспокоимся о судьбе каждого из вас, поэтому решили не ломать ему судьбу, а поставить удовлетворительную оценку. И, как говорится, не выносить сор из избы. Ты же не маленькая и должна понимать, что это серьёзное ЧП. Если бы дошло до района - не поздоровилось бы всему коллективу и мне, как классному руководителю, и директору.
- Понятно! А я-то здесь при чём? – Задала вопрос девушка.
- Алёна! Егор Царёв не тот человек, который тебе подходит. Ты посмотри, какой у него брат? А дружки его? Это же просто какое-то безобразие. Постоянные пьянки, драки. Вон, что на девятое мая устроили. Думаю, ты слышала о массовой драке с совхозными ребятами? – Алёна молча кивнула в ответ на вопрос Ирины Ивановны. – Слышала? А мне даже увидеть довелось. Мы как раз с Галиной Афанасьевной из магазина выходили. Стояли на ступеньках и смотрели на эту бойню! Это страшно! Я даже не знаю сколько их было. Человек десять – пятнадцать – это точно. И я уверена, что драку Царёв начал. Это же безобразие – потребовался наряд милиции, чтобы их успокоить.
- Ирина Ивановна! Ну а я-то здесь причём? – Алёна попыталась вклиниться в монолог Ирины Ивановны, в надежде закончить не приятный для неё разговор. - Я сними не пью и не дерусь?
- Алёна, я прошу тебя задуматься с кем ты дружишь. Ведь ваша любовь может принести тебе только беду. Его или в тюрьму посадят, или покалечат в какой-нибудь драке.
- Ирина Ивановна! – Алёна набралась смелости и решила закончить неприятную для неё беседу. - Спасибо Вам за заботу, но ничего серьёзного у нас с Егором нет. Мы просто товарищи и свою жизнь я постараюсь строить самостоятельно. До свидания, Ирина Ивановна! Я тороплюсь на автобус!
*  *  *
Во конце дня в школьном спортзале для выпускников 1982 года был устроен вечер, на котором играла приглашеная рок-группа. Классно играли. Мне нравилось.
В группе – два солиста-гитариста. И словно специально подобрали – один брюнет, второй – блондин. И оба, как и положено для рокеров с длинными до плеч волосами. Как только перерыв между песнями или, когда только один брюнет поёт, блондин на колонку садится, а какая-то их девчонка прыгает к нему на колени и сидят с ним обнявшись.
Даже довелось нам послушать премьеру их песни. Блондин вышел к микрофону и сказал, что сейчас для выпускников Развилковской средней школы они исполнят новую песню, которую недавно написали и ещё нигде не исполняли. Песня называется «Спортлото».
Из динамиков неслась мощная энергичная песня:
Снова я рискую,
Но не сдамся ни за что,
Снова я рискую,
Я играю в спортлото.
6.
Всё лето я усиленно готовился к поступлению в училище. Я прекрасно понимал, что при серьёзном конкурсе у меня, с моим троечным аттестатом очень мало шансов. И надежду на поступление мне могут дать только отличные результаты вступительных экзаменов.
Каждое утро мама поднимала меня в семь часов и после утренней пробежки и зарядки, приняв душ и позавтракав и садился за учебники.
С Алёной я встречался каждый вечер. С девяти и до десяти часов вечера она выгуливала собаку. После чего, я провожал её и сам отправлялся домой.
   *  *  *
Вступительные экзамены в училище я сдал на отлично, но и этого оказалось недостаточно для безоговорочного поступления. По конкурсу мне не хватило одного балла.
В училище я был принят, но в составе резерва.
Как оказалось, в первые три месяца в училище идёт большой отсев. В этот период первокурсники проходят курс молодого бойца. Кто-то не выдерживает нагрузок, кто-то не вписывается в уставные требования, кто-то просто разочаровывается в своём выборе. Поэтому при поступлении из тех, кто не прошёл по конкурсу формируют некий резерв. Зачисление в резерв добровольное, только с согласия абитуриента. Зачисление в резерв не гарантирует зачисление в училище и, если при окончательном формировании групп не окажется свободного места, резервисты прямо из училища направляются в военкомат для прохождения службы в рядах Советской Армии.
При проведении конкурса по итогам вступительных экзаменов мне было предложено зачисление в резерв. Я согласился со всеми условиями. Я мечтал об училище, и я буду стараться делать всё от меня зависящее, чтобы учиться в училище. Если не получиться в этот раз – пойду в армию, а после армии обязательно поступлю. Для армейцев особые привилегии.
Я был зачислен в резерв. Я пережил все тяготы курса молодого бойца. Но помимо выполнения уставных обязанностей и отличной учёбы, я с первых дней проявил активность и принципиальность. С первых дней обучения я встал на защиту интересов моих товарищей по взводу.
Моя активность и принципиальность привели к тому, что уже через месяц пребывания в стенах училища моя кандидатура была выдвинута на должность комсорга взвода. Мою кандидатуру предложил командир роты, а на комсомольском собрании единогласно утвердили все курсанты нашего взвода.
7.
А сейчас?
Уже прошло полгода, как я впервые переступил порог КПП Егорьевского авиационного технического училища.
Сейчас я курсант первого курса. И я в парадной курсантской форме стою на вечере встречи выпускников вместе со своими одноклассниками. Рядом со мной стоит и держит меня за руку цветущая от счастья моя любимая девушка Алёна.
Среди нас стоит наша классная руководительница Ирина Ивановна, улыбается и говорит, как она нами всеми гордится. Рассказывает какой у нас замечательный и удивительный класс. Говорит, что мы уникальный класс. Мы класс, с которым можно было замахнуться на любой конкурс и победить. Мы класс, с которым можно было реализовать любые проекты и начинания.
Подбежала учитель математики.
- Ой, никак Егор Царёв? Поступил учиться? Молодец! Я рада за тебя! А математику ты сдавал?
- Сдавал, - ответил я на вопрос.
- На что сдал?
- На пять!
- Молодец, Егор! Я никогда не сомневалась в твоих знаниях!
Затем к нашему классу подошёл Виктор Михайлович. Всех поздравил со встречей, а потом, взглянув на меня, перешёл на английский язык:
- Egor, good evening! How are you? (Егор, добрый вечер! Как твои дела?)
- Виктор Михайлович, Вы же лучше меня знаете, что я ничего не понимаю по английский, – ехидно ответил я на вопрос учителя.
- Ну ничего, ни чего! Необходимость возникнет – выучишь! – прокомментировал мой ответ Виктор Михайлович. После этого он еще несколько минут желал нам всего хорошего, что бы мы не забывали родную школу и учителей. После чего попрощался со всеми и удалился.
   *  *  *
Следуя в увольнение на вечер встречи выпускников, я мечтал высказать учителям всё, что накопилось в душе, всё, что я о них думаю. Но, стоя на ступеньках актового зала, слушая их выступления и наблюдая за ними переменил своё решение.
Спросите почему?
Да потому, что я увидел обыкновенных слабых людей, существующих в созданном ими искусственном мирке. Пропагандируя ученикам понятия честности и справедливости, эти люди не гнушались выносить положительные решения за новые книжки, принесённые им в дар родителями, за помощь с путёвками в санатории и дома отдыха и за иные преференции. Эти люди свою ненависть и не любовь к конкретным людям, пользуясь своим служебным положением, переносили на тех, кто с этими людьми был близок. И в тоже время, боясь негативных последствий легко отступали от своих принципов. А самое главное, эти люди уверены, что только их порядок существования является единственно правильным, что только они живут и действуют по совести и ничего иного понять они просто не способны.
Тогда спрашивается, зачем этим людям что-либо высказывать?
Зачем пытаться объяснять людям то, что они понять не способны?
Нет ничего более достойного, чем подняться над склоками, над пустым выяснением отношений и самостоятельно, вопреки стараниям доброжелателей, реализовав поставленные цели, доказать и доказать в первую очередь самому себе, что ты из себя представляешь и на что ты способен.