Антихрист

- Назар, а почему тебя в деревне некоторые антихристом называют?

Старик, не переставая чистить окуней, что мы принесли с вечерней зорьки, пробормотал:

-А… это старая история. Они не по злобе. Так. Шуткуют.

- И всё же? – не унимался я.

- Лады. Расскажу. Только ты, Веня, сходи ка сначала на огород, да укропу нарви. Ровно двенадцать стеблей дёрни…

Я удивился. Но сделал в точности, как было велено – 12 веточек и ни одной больше. Хотя такое задание, честно говоря, показалось мне немного странным. Вообще-то хватило бы и половины, но раз сказано двенадцать, пусть будет так. 

И вот когда мы сели за стол, Назар, неспешно перемешивая еще дымящуюся уху, кивнул в сторону окна:

- Видишь, вон там через дорогу наискосок дом стоит? Веселый такой с цветными занавесками. Это Аксиньи дом. С неё всё и началось.

Жизнь то у неё с молодости шла через пень-колоду – что ни начнёт, всё наперекосяк: ни с личной жизнью не ладилось, ни с домашними делами. Про таких говорят «непутёвая». А то и хуже - дескать, «бес шалит». И вот из-за этого «беса» и пошла она однажды к батюшке местному за советом.

А тот что скажет? Читай, дочка «Отче наш», да к каждому делу только помолясь приступай.

Ну, она и давай для пущей страсти стараться - не один раз молитву прочтёт, а три, не одну свечку зажжет, а три. А потом и девять… и пошло-поехало…

Тут Назар махнул рукой, как будто в отчаянии, и какое-то время хлебал уху ложка за ложкой. А я с нетерпением ждал продолжения.

Выбрав последнее из тарелки, старик снова заговорил:

- Так это ещё полбеды. Она ж этих свечей разожжёт, а потом перед сном давай ходить по всем комнатам – проверять, все ли затушила. Чтоб пожара то не наделать.

И вот пока три-четыре раза дом не обойдет – уснуть не может. А то ещё и посреди ночи вскочит проверять. Это мне её дочь – Наталья – рассказывала. "Жуть" говорит. А как не станет жутко, если мать как приведение по ночам кругами по дому ходит?!

Я хоть не знал Аксинью, но живо представил себе немолодую женщину в длинных белых одеждах с распущенными волосами, медленно бродящую в полутёмках дома.

- И что ты сделал? – спросил я старика…

- Как-то встретились мы возле сельпо, разговорились. Ну, я ей и присоветовал, не три раза дом перед сном обходить, а ровно двенадцать. Дескать, тайну одну знаю, – хитро улыбнулся Назар. – А Наталью попросил, что б мне потом рассказала, как, да что.
И с её слов, мать первую неделю делала те самые двенадцать кругов, а потом как рукой сняло. Один раз пройдется, поймёт, что все в порядке, и успокоится. Впрочем, и свечки жечь тоже перестала.

И что удивительно, стала у неё потихоньку жизнь налаживаться. Хозяйством обзавелась: кур с десяток, да овец полдюжины. Видишь, вон и дом подновила…

- А в чём секрет то был? – спросил я старика.

Назар, неспешно встав, сложил наши тарелки в раковину, залил их водой и обернувшись переспросил:

- В чём секрет? Я, Веня, если честно и сам не знаю. Я ж не сам это придумал, а однажды посмотрел, как в детском магазине одна мамаша в раз своего дитя, который истерил по поводу какой-то дорогой игрушки, успокоила. Мы ж обычно как? Говорим: "Перестань" или "Замолчи", а она наоборот: "Давай громче!", "А еще громче можешь?" 

В общем, я так разумею: душа человеческая противится любому принуждению и хочет сделать наоборот. Вот когда и для Аксиньи это стало не её прихотью, а моим наставлением, её нутро тоже запротестовало...

- Кажется. понятно. Ну, а антихристом то всё-таки за что?!

- Как за что? Я ж её, по сути, от батюшкиных советов отворотил, - снова лукаво улыбнулся старик. – Ты чай-то будешь?