Номер она выбрала на самом верхнем этаже отеля и с таким расчётом, чтобы из окон открывался вид на залив Порт Филлип. Мощная подзорная труба на треножнике давала ей возможность рассматривать стройные ряды яхт в общедоступной зоне и возле причалов элитных яхт-клубов. А если направить трубу в сторону Сорренто и Суон Айленда, то можно было увидеть любое судно, зашедшее в залив из океана. Всё, что она пока могла себе позволить, это наблюдать и ждать.
Её интересовало лишь одно конкретное судно - «Катарина», тридцатипятиметровая экспедиционная яхта Moonen Explorer класса СЕ (то есть, предназначенная для хождения в открытом море). Построенная на известной верфи Moonen в Нидерландах, около двенадцати лет назад, она была тогда же куплена Джозефом Мэдлоком во время его медового месяца и торжественно наречена в честь молодой жены, Катарины Анжич, бывшей словенской модели. Мэдлок женился на ней по примеру Дональда Трампа, большим поклонником которого считал себя всю сознательную жизнь и на которого во всём старался равняться…
«Катарина» могла вернуться когда угодно. Она высматривала яхту, потому что ей позарез нужен был Джозеф Мэдлок и та вещь, которой он владел. У отдела «Омикрон», который она возглавляла, имелось несколько сценариев изъятия подобных вещей, начиная от банальной кражи и заканчивая ликвидацией особенно упрямого владельца. Не каждый способен добровольно расстаться с артефактом. Владение такими вещами обычно не афишируют, но сам владелец при этом испытывает чувство исключительности и превосходства, он как бы возвышается над остальными людьми. Ни деньги, ни власть не внушают подобных чувств. Потеряв деньги и власть, их можно снова приобрести. Но если ты лишаешься артефакта, то уже навсегда. Поэтому, расстаться с артефактом по собственной воле людям бывает особенно трудно, обычно на них требуется некоторым образом надавить.
Судя по той информации, что она собрала, Джозефу Мэдлоку не было свойственно высокомерие. Её опыт свидетельствовал о том, что встречаются люди, с которыми достаточно просто поговорить. Разумный человек обычно бывает в состоянии выслушать рациональные аргументы и понять, насколько опасно владеть любым артефактом. Поговорить Мэдлок уже согласился. Как знать, может он тихо и спокойно её выслушает и отдаст свой артефакт без лишних споров… Она вообще была сторонницей диалога, а не силовых решений. Диалог позволял услышать интересную историю, ведь за каждым артефактом тянется шлейф удивительных и необычных событий. Какие-то истории трагичны, какие-то забавны, но при этом всегда поучительны. Они наглядно доказывают простую истину: лучше держаться подальше от любого артефакта. Ещё не зная истории Джозефа Мэдлока, она не сомневалась, что та не окажется исключением.
Помимо подзорной трубы, у неё было ещё немало глаз - как на Земле, так и в космосе. На «Катарину» было нацелено сразу несколько спутников. Агенты отдела, под видом отдыхающих и туристов, были рассредоточены по всему заливу Порт Филлип. Если бы яхта появилась, ей бы сразу сообщили, не было нужды лично торчать возле окуляра. Но ей так хотелось. Она привыкла к личному участию в операциях. Это напоминало ей о тех временах, когда она была намного моложе и постоянно рвалась вперёд. Кроме того, она считала свою работу одной из самых важных в мире. Работа приносила ей удовлетворение.
Что ей нравилось больше - выслушивать удивительные истории или на время брать в свои руки необыкновенную вещь, брать с некоторым душевным трепетом, осознавая, какой необъяснимой мощью она обладает и как непредсказуемо может себя проявить? На этот вопрос она не смогла бы ответить честно даже самой себе. Скорее всего, ей в равной мере нравилось и то и другое. Невероятные способности артефактов завораживали её и в то же время пугали. Обезопасить человечество от этой напасти можно было единственным способом - изъять и надёжно спрятать все артефакты в недоступном месте. Этим и занимался отдел «Омикрон»…
Встретиться и поговорить с Мэдлоком она попыталась сразу же, едва прилетела в Мельбурн, только время для этого выбрала неподходящее. Каждую зиму… Или лето? (В южном полушарии всё наоборот!) …этот неугомонный жизнерадостный человек оставлял свой бизнес на помощников и заместителей и отправлялся с семьёй в продолжительный морской круиз. То они высаживались на необитаемом острове и играли в робинзонов, то занимались дайвингом у коралловых рифов, то искали затонувшие пиратские галеоны с сокровищами… Каждый год Мэдлок придумывал для своих детей какое-нибудь новое развлечение. В этот раз он решил обойти на «Катарине» вокруг Антарктики. На борт загрузили всё необходимое для этого плавания. Выход был назначен на середину декабря.
Она и её агенты непрерывно следили за Мэдлоком, чтобы улучить момент, когда он задержится где-нибудь хотя бы на пятнадцать минут. Это оказалось непросто. Джозеф пребывал в постоянном движении, улаживал последние дела, докупал какие-то вещи, с кем-то встречался, раздавал последние указания подчинённым…
Однажды ей повезло. Мэдлок забежал в ресторан на ланч и уселся на открытой веранде, где почти не было других посетителей. Застать его в одиночестве тоже было везением, в последние дни он постоянно был с кем-то - с женой, с коллегами по работе, с бизнес-партнёрами… Она решила, что это её шанс, подошла и спросила, можно ли присесть за его столик. Джозеф изрядно удивился, но не посмел отказать даме. Когда-то ей стоило немалого труда вот так, вопреки традиционному исламскому воспитанию, подходить к незнакомым мужчинам, да вдобавок иностранцам, заговаривать с ними… По мере практики, это стало даваться ей намного легче…
Подошёл официант, она заказала себе кофе и что-то из еды.
- Вы ведь тот самый Джозеф Мэдлок, верно? - спросила она с неподдельным интересом. - Который собрался плыть в Антарктику?
Сидящий напротив неё блондин, которому не исполнилось ещё сорока, расплылся в улыбке и утвердительно кивнул.
- Вы здесь вроде местной достопримечательности, - соврала она. - Все в порту только о вас и говорят.
Джо Мэдлок засмеялся и махнул рукой.
- Ну уж, прям, достопримечательность! Скажете тоже!
- А что? Хоть отсюда до Антарктики рукой подать, немного найдётся смельчаков, готовых рискнуть и пересечь Южный океан. Да ещё вместе с семьёй…
Она протянула через стол руку.
- Я Айзере Хаджави, приехала из Ирана, так что для меня и Австралия уже как другая планета, а уж Антарктика - это вообще что-то запредельное. Простите, если побеспокоила. Просто хотелось перекинуться с вами парой слов.
Джозеф окинул взглядом хиджаб и красиво расшитую восточным орнаментом абайю, оставлявшие открытым лишь миловидное, немного смуглое лицо с минимумом косметики. Судя по лицу, его обладательница стояла на пороге полувекового юбилея.
- Ну что вы, мэм, какое беспокойство! Давно вы в Мельбурне?
- На днях прилетела.
- Тогда добро пожаловать в Австралию. Надеюсь, вам здесь понравится. За исключением здоровенной пустыни в центре материка, Австралия - чертовски приятное и красивое место.
- Спасибо, мистер Мэдлок, - поблагодарила она. - Пустыни меня не пугают. Я живу в Дубае, там кругом пустыня.
- О, ради бога, зовите меня Джо. Вы к нам насовсем?
- Увы, Джо, только по работе. Разрешите задать нескромный вопрос? Почему именно Антарктика? Разве мало на свете мест, где можно провести время без риска окоченеть?
- В том-то и дело, что много, слишком много! - с горячностью воскликнул Мэдлок. - И мы тратим всё своё время исключительно на эти места, хотя мир, вообще-то, ими не ограничивается. Из-за этого мы упускаем нечто важное, я так считаю. Мир нужно лицезреть во всех его проявлениях. В этом вопросе моя семья полностью со мной солидарна. Мы сели, прикинули и решили провести этот отпуск в Антарктике. Пусть нам не понравится, зато мы будем знать, что именно и почему нам не понравилось. Мы в любом случае получим бесценный опыт.
Мэдлок вытер губы салфеткой и бросил её на стол.
- С нами в круиз отправятся наши друзья, - сказал он. - Когда ещё им представится случай полюбоваться на самый загадочный континент, и, если повезёт, высадиться на его ледяной берег?
- Буду откровенна. - Айзере покачала головой. - Как женщина, я могу понять мужскую страсть ко всему экстремальному, но как мать, я прихожу в ужас от того, что с вами там будут дети. У меня самой есть дети и я скорее отдам свою жизнь, чем позволю им отправиться в какое-нибудь гибельное место. Антарктида - самое худшее, самое гибельное место на Земле. Вы подвергаете семью и друзей ненужному риску, Джо. Мало ли, что может случиться?
- Никакого риска, - заверил её Мэдлок. - Ничего плохого с нами не случится.
- Откуда вам знать?
- Тем не менее, я знаю.
Айзере встретилась глазами с насмешливым взглядом Мэдлока. Его уверенность могла быть вызвана только наличием могущественного артефакта, влиявшего на жизнь бизнесмена и его близких. Для них опасное плавание и впрямь было всего лишь забавным семейным развлечением. Сила, которую никак нельзя было объяснить, гарантировала надёжное и безопасное будущее. Вопрос заключался в том, можно ли этим гарантиям верить. Мэдлок, очевидно, верил.
- Надеюсь, вы не из числа помешавшихся на глобальном потеплении? - с видимым неудовольствием поинтересовалась Айзере, забросив удочку издалека, чтобы невзначай не спугнуть Мэдлока. - Вы же не считаете, что антарктические ледники не несут в себе угрозы, потому что давно растаяли из-за парниковых газов? Если так, Джо, хочу вас сразу предостеречь от распространённой ошибки. Вспомните о судне «Академик Шокальский», которое в две тысячи тринадцатом году было затёрто антарктическими льдами так крепко, что к нему не могли пробиться аж три ледокола. Ещё раньше, в две тысячи девятом, та же судьба постигла российский ледокол «Капитан Хлебников», а за год до него китайский ледокол «Сюелун». Все они подходили к Антарктике южнополярным летом, когда льды наиболее слабы из-за таяния. И тем не менее, вот как всё обернулось. То есть, даже летом антарктические льды настолько мощны, что сквозь них не могут пробиться ледоколы - корабли, специально созданные, чтобы пробиваться сквозь льды! Представьте, что творится там в разгар зимы, когда температура падает до минус восьмидесяти по Цельсию. Как можно верить в какое-то глобальное потепление?
Мэдлок пожал плечами.
- Я и не верю. Я же не идиот и прекрасно знаю, что це-о-два не является парниковым газом, потому что он прозрачен и не задерживает никаких излучений. Парниковый газ - это непрозрачный водяной пар и наша промышленная цивилизация за него не в ответе, потому что две трети Земли покрыты водой, которая будет испаряться по любому, даже если мы откажемся от промышленности и вернёмся обратно к камням и палкам. Как говорится, все претензии к мировому океану и солнцу. Скажу вам даже больше, я и вину за озоновые дыры отказываюсь возлагать на нашу цивилизацию. Производимые промышленностью фреоны - это пшик, мелочь! Любое извержение вулкана выпускает в атмосферу больше фреонов, чем все заводы и фабрики вместе взятые, а вулканы на Земле извергаются уже четыре миллиарда лет и за это время с озоном не только ничего не случилось, он, вообще-то, в таких условиях сформировался.
- Откуда же взялась дыра над полюсом? - спросила Айзере.
Мэдлок подвинул друг к другу солонку и сахарницу.
- Смотрите. Чтобы образовался озон, верхние слои атмосферы должны непрерывно облучаться солнечным ультрафиолетом. Экваториальная и тропические зоны оказываются под прямыми солнечными лучами и там озона образуется больше. Но полярную область солнечные лучи проходят по касательной, а значит меньше взаимодействуют с воздухом. Меньше взаимодействия с ультрафиолетом, меньше озона, простая арифметика. Сейчас самое промышленное пекло - это Китай. Почему же озоновая дыра не образовалась над Китаем, почему она над Антарктикой, где никаких заводов и фабрик нет?
- Хорошо, допустим, - не стала спорить Айзере, - я не об этом хочу сказать. Вы верите, что ваша яхта…
- Я не верю, - поправил её Мэдлок, - я знаю.
На его лице вдруг появилось озорное выражение.
- Слушайте, а хотите составить нам компанию? Нет, правда, присоединяйтесь! Место для ещё одного пассажира найдётся.
Айзере вздрогнула, представив себе антарктическую холодрыгу.
- Благодарю за приглашение, Джо, но у персидских женщин не принято бросаться в авантюры за спиной у мужа.
- Так в чём проблема? Берите его с собой.
- С его-то морской болезнью только в круизы и ходить. К тому же, у него важная работа в Дубае, которую нельзя бросать, когда вздумается. Лучше я подожду вашего возвращения и послушаю увлекательную историю о ваших приключениях. Давайте условимся о встрече, если вы не против…
- Договорились! - сразу согласился Джо. - Если в Антарктике мы случайно наткнёмся на тайную базу НЛО и нас похитят рептилоиды, сговорившиеся с нацистами, я угощу вас чашечкой кофе и захватывающей историей о нашем побеге.
Айзере не улыбнулась в ответ на шутку.
- Нет-нет, Джо, такие истории меня не интересуют. О рептилоидах я и сама могу вам много чего рассказать. Я бы хотела услышать кое-что другое…
Мэдлок взглянул на часы.
- Тогда давайте договоримся так - баш на баш. Вы мне историю о рептилоидах, а я вам о своих приключениях…
Когда «Катарина» отчалила, Айзере не пошла провожать отплывающих на пирс. Вместо этого она купила в магазине оптики мощную подзорную трубу на треноге, сварила себе чашку турецкого кофе и устроилась на широком подоконнике гостиничного номера. Она смотрела вслед уходящей яхте, пока та не вышла из залива Порт Филлип.
Шансы на то, что судно не вернётся из антарктического круиза, были весьма велики. За ни в чём не повинных пассажиров и особенно за детей Айзере искренне переживала, а вот артефакт и даже Мэдлока ей было не жаль. Если бы те утонули в пучине «ревущих сороковых» или «неистовых пятидесятых» и упокоились на дне морском, тогда проблема рассосалась бы сама собой.
В том, что артефакт в данный момент находится на яхте, рядышком с Мэдлоком, она не сомневалась. Владельцы артефактов всегда держат их при себе, боятся расстаться с ними, боятся их потерять, боятся, что кто-то другой ими завладеет…
Зазвонил телефон и знакомый голос, когда она ответила, спросил:
- Может, перейдём к «варианту Б»? Сегодня же ночью я могу сбросить на яхту спецгруппу с вертолёта без опознавательных знаков. Мои ребята изымут артефакт за считанные минуты…
- Нельзя, на яхте дети! - решительно возразила Айзере. - Я запрещаю! Мэдлок вернётся, никуда не денется, и тогда я продолжу его… обработку.
- А если не вернётся? - настаивал её собеседник, произнося фразы на фарси со страшным акцентом. - Если он заподозрил неладное и решит податься в бега?
- Даже не надейтесь! - отрезала Айзере, кладя трубку.
Приникнув к окуляру и глубоко уйдя в свои мысли, она чуть не прозевала дневной намаз зухр. Быстро переодевшись в платье для намаза, Айзере прошла в ту часть номера, которую отвела под эту цель, и где уже был заранее расстелен коврик. Прежде, чем на него встать, она разулась. В голове привычно возникли слова, выражающие намерение: «Я намереваюсь совершить обязательный намаз зухр». Повернувшись лицом в направлении киблы, Айзере подняла раскрытые ладони.
- Аллаху акбар.
Сложив руки на груди, она приступила к первому ракаату, читая вполголоса «Субханаку»:
- Субханакаллахумма уа бихамдик, уа табарака смук, уа тиаля джаддук, уа ля иляха гойрук. Аузу билляхи минаш-шайтанир-раджим, бисмилляхи-р-Рахмани-р-Рахим…
Лишь два языка Айзере считала самыми прекрасными в мире - фарси, потому что он был её родным, и арабский, потому что на нём был написан Коран. В них каждое слово, каждая фраза звучали для неё как музыка. Ради своей работы Айзере пришлось выучить английский, и хоть говорила она на нём чисто и без ошибок, это не доставляло ей никакого удовольствия. Английский казался ей грубым и примитивным варварским наречием, осквернявшим как уши слушающего, так и уста говорящего.
Она не уставала благодарить всевышнего за то, что Мэдлок не оказался монголом или норвежцем. Тогда диалог с ним был бы невозможен и, скорее всего, пришлось бы сразу прибегнуть к «варианту Б»…
Если судьбой Джо в самом деле управляет артефакт, то всё будет хорошо, разве что, кто-нибудь на яхте заработает простуду. Поэтому Айзере оставалась в Мельбурне и ждала возвращения «Катарины». С мужем и детьми общалась по скайпу, интересовалась их делами, просила прощения за вынужденное отсутствие… Домочадцы привыкли к её работе, так что статуса хорошей жены и матери Айзере в своей семье не теряла. Тем не менее, она всякий раз переживала из-за вынужденной разлуки. Семья для неё, безусловно, была важна. Настолько важна, что ей никогда не пришло бы в голову притащить домой хоть один артефакт и доверить ему судьбу своих близких. Таких людей, как Мэдлок, Айзере искренне не понимала. Встречались одиночки, с теми всё было ясно, однако людей семейных она понять не могла. Если у тебя семья, ты обязан оберегать её от катастроф, а не приносить катастрофы домой.
Зимой в Мельбурне жарко и солнечно. Айзере иногда гуляла, ездила в парк Баниип, в парк Данденонг Рейнджес, в парк Лэрдердерг и в Энглси Хет. Когда-то она любила Сидней и Мельбурн - одни из самых красивых мест в государствах бассейна Индийского океана, но с тех пор, как Австралию заполонили мигранты из юго-восточной Азии, в здешних городах сделалось совсем невыносимо. Именно в последние годы стало особенно заметно, сколько в Австралии мигрантов. Дело было не столько в них, сколько в том убогом образе жизни, который они разносили за собой повсюду, словно заразу. Так что Австралия с недавних пор упала в глазах Айзере куда-то до уровня Шри-Ланки, Лаоса или Бангладеш. Теперь её сердце принадлежало красавцу Дубаю, настоящей арабской сказке, созвучной современной техногенной эпохе.
Айзере впервые прилетела в Австралию по работе. По какой-то причине опасные артефакты нечасто появлялись в этой части света и на материке не имелось своего филиала «Омикрона».
Австралия была в отделе на особом счету. Именно здесь обнаружили самый древний в мире артефакт. Его извлекли из могилы коренного тасманийца, возраст которой оценивался в тринадцать тысяч лет. Абориген был похоронен не по тасманийским обрядам, рядом с ним не нашли вообще никаких вещей и потому до сих пор не ясно, кем он был, что с ним случилось, как он завладел артефактом и почему его похоронили именно так…
Возвращение «Катарины» не привлекло никакого внимания общественности и прессы. В любой нормальной стране журналисты должны были бы слететься в порт как саранча и забросать путешественников вопросами, но здешние СМИ были поглощены очередным скандалом в рядах оппозиции. Вроде бы кто-то выложил в соцсетях некий провокационный контент, из-за которого лидера оппозиции арестовали. Его сторонники, как часто водится у политических аутсайдеров, сразу перевели чисто юридическую проблему в идеологическую и растрезвонили на весь свет о покушении на свободу и демократию.
Айзере испытывала брезгливое отвращение, слушая эту чушь, льющуюся из каждого утюга. «И эти люди, - думала она, - ещё смеют критиковать Иран!»
Экспедиция Мэдлока длилась почти два с половиной месяца. Приникнув к окуляру подзорной трубы, Айзере ждала появления карет скорой помощи, рвущихся к причалу, но всё было тихо, люди спокойно сходили по трапу, все выглядели довольными и весёлыми, а значит круиз обошёлся без трагедий.
На следующий день Айзере отправилась в тот ресторан, где они виделись с Мэдлоком. Она ходила туда всю следующую неделю, точно в условленное время, и обедала в гордом одиночестве. Эти обеды ей не нравились, Айзере не любила европейскую кухню и потому дала себе зарок: если Джо не явится в течение трёх следующих дней, она запустит «план Б».
Однако, тот уложился в срок. У открытой веранды остановилось такси, из него вылез Джозеф Мэдлок с обветренным лицом и виноватым видом.
- Всякий раз, когда я возвращаюсь из плавания, - заговорил он, присаживаясь за столик, - наваливается столько дел, что я в них буквально тону. Вы уж не сердитесь…
- Ничего страшного, - успокоила его Айзере. - Но вы всё же заставили даму ждать, Джо. Во искупление вины вам придётся постараться и развлечь меня чем-то особенным.
Мэдлок сделал заказ подошедшему официанту и виновато развёл руками:
- К сожалению, мы не пережили никаких головокружительных приключений за всё плавание. Оно вышло… довольно однообразным. Хотя, нет! В море Беллинсгаузена на нас напал кальмар! Антарктический гигантский кальмар. Оказывается, такие действительно существуют, я погуглил. Туша - килограммов на четыреста. Щупальца - толще моего бедра. То ли он спутал «Катарину» с кашалотом, то ли кальмаров в это время года охватывает сезонное безумие… Кроме жены моего друга, никто даже не испугался. Дети так и вовсе были в восторге. Представьте, какие истории они теперь будут рассказывать в школе - как их папка рубил топором щупальца гигантского кальмара, после чего поверженный монстр скрылся в морской пучине!
Мэдлок иронизировал, однако Айзере было не до иронии.
- Нет уж, Джо, одного нападения кальмаров мне недостаточно. Выкладывайте другую историю - ту самую, которую скрываете от всех много лет подряд.
Мэдлок перестал улыбаться.
- Откуда вы знаете, что у меня есть такая история?
- Знаю, Джо, знаю так же надёжно, как знали вы, что в Антарктике с вами ничего не случится.
- Кто вы такая? - тихо спросил Мэдлок.
- Обыкновенная персидская женщина, вынужденная по вашей милости жить в стране, которая ей не по душе и питаться едой, которая ей не по вкусу.
Айзере сделала паузу и, поскольку Мэдлок молчал с видом провинившегося ребёнка, продолжила:
- Приму ваше молчание за согласие. Раз уж у нас с вами был уговор, вот вам правда о рептилоидах…
- Я же пошутил, - вздохнул Мэдлок. - Вы что, шуток не понимаете? Только идиоты верят в чушь, будто рептилоиды основали в Антарктике свою базу…
- Во-первых, Джо, рептилоиды - это не символ веры, чтобы верить в них или не верить, - твёрдо заявила Айзере. - Я верю только в Аллаха, а в остальном стараюсь руководствоваться не верой, а знанием. Рептилоиды - это самые обычные существа, вроде нас с вами, со своими нравами, целеустремлениями и со своими тараканами в голове. Разумеется, их нет в Антарктике, потому что нет ничего глупее стараться незаметно действовать среди человечества и при этом жить на удалённом необитаемом материке. Как ни крути, там всё же дьявольски холодно и пустынно. Ну и в-третьих, нашим миром правят прагматичные люди, которых вполне устраивает нынешний статус и они вовсе не намерены поступаться властью в пользу зеленокожих пришельцев, ни за какие инопланетянские гаджеты и технологии, ни даже за секрет бессмертия. Поэтому все теории заговора, где фигурируют втёршиеся во власть рептилоиды, по определению смехотворны…
За столом повисло молчание. Джо явно не знал, что сказать.
- Вам знакомо понятие конвергентной эволюции? - вдруг полюбопытствовала женщина.
- Не очень, - признался Мэдлок.
- Постараюсь вкратце объяснить. На протяжении эпох Земля и всё, что на ней находится, меняются. Меняются очертания материков, климат, флора и фауна. Однако, как бы ни менялись природные условия, в главном они схожи. Остаётся более-менее одинаковым состав воздуха, температурный диапазон, атмосферное давление, напряжённость магнитного поля, гравитация и так далее. То есть, от эпохи к эпохе имеем некий однотипный базовый набор условий. К услугам растений и животных всегда есть солнце, воздух, вода и почва, есть суточный ритм, приливы и отливы, смена времён года. Эти базовые условия различаются географически, в основном в мелочах. Стало быть, в любую геологическую эпоху растениям и животным приходилось приспосабливаться примерно к одним и тем же условиям, имеющим чётко очерченные границы. Одинаковые условия, к которым приходится приспосабливаться организмам, порождают у них одинаковые фенотипы, даже если организмы таксономически отличны друг от друга.
Возьмём для примера динозавров. Нам известно, как выглядели основные их роды и семейства. Были водоплавающие, типа ихтиозавров, похожие на рыб, или непохожие, но всё равно с плавниками, чтобы грести ими в воде (плезиозавры). Были летающие, с перепончатыми кожистыми крыльями. Были сухопутные, с различными типами костяных панцирей, или другие, на тумбообразных ногах (бронтозавры), с рогами на носу и голове (цератопсы). Были хищники с клыками и когтями, была всякая юркая мелюзга и даже существовал утконосый динозавр.
Затем динозавры вымерли, мезозой сменился кайнозоем, эрой млекопитающих. И что мы видим? Мы видим, что, распространившись по земле и заняв опустевшие экологические ниши, млекопитающие приняли форму динозавров. Снова появились водоплавающие, похожие на рыб (киты и дельфины) или непохожие, но всё равно с ластами (моржи и тюлени). Появились летуны с кожистыми перепончатыми крыльями (летучие мыши). Появились существа с панцирями - броненосцы, уменьшенная копия какого-нибудь стегозавра. Есть гиганты на тумбообразных ногах (слоны, доисторические мамонты и мастодонты). Есть сухопутные звери с рогами на носу и на голове (носороги, олени, буйволы). Есть множество хищников с клыками и когтями, есть мелюзга и даже утконосое существо есть - обитает как раз здесь, в Австралии.
Вот это и есть конвергенция, Джо. В основных своих чертах млекопитающие повторяют вымерших динозавров, хотя таксономически это два разных класса животных. Среда обитания диктует, как нам выглядеть, потому что мы должны быть приспособлены к ней наилучшим образом. Плавники лучше всего подходят для воды, рога, клыки, когти и панцири - для суши, крылья - для воздуха. Ошибок в выборе эволюция не прощает, потому что неудачная форма не способствует выживанию. Неэффективные фенотипы погибают, а победителей эволюция награждает не только жизнью, но и однотипной внешностью. Даже если соревнуются разные существа, они начинают чуть ли не до мелочей повторять друг друга…
Айзере подняла палец.
- За одним единственным исключением.
- Человек, - догадался Джозеф Мэдлок.
- Верно. Сапиенс, носитель разума. Единственное млекопитающее, аналога которому не имелось у динозавров. Скорее, даже не человек, тут надо брать шире. Я бы сказала, примат. У динозавров не было аналога приматов. Вот только, когда мы это говорим, всегда нужно прибавлять: «в нашем мире». Потому что есть другие миры, где шестьдесят пять миллионов лет назад на Землю не падал иридиевый астероид. Динозавры там не вымерли, а млекопитающие так и остались крысоподобной мелюзгой. В этих мирах - вы только представьте себе, Джо! - эволюция динозавров не прекратилась, она продолжается до сих пор!
- Это напомнило мне какой-то сюжет… - Мэдлок пощёлкал пальцами, пытаясь вспомнить. - Я читал ещё в детстве, когда увлекался фантастикой.
- Я не фантастический сюжет вам рассказываю, Джо! - повысила голос Айзере. - Я говорю правду, ничего не выдумываю.
- Бывают правдивые истории, которые звучат фантастичнее любого вымысла, - сказал Мэдлок. Оба они почти не притронулись к еде - у Джо резко пропал аппетит, а Айзере австралийская еда успела осточертеть. - Их непросто кому-то поведать, если не хочешь, чтобы тебя сочли сумасшедшим.
- Я не сумасшедшая, - заверила его Айзере. - И вас я не сочту сумасшедшим, что бы вы мне ни рассказали. Однако, вернёмся к рептилоидам. Существует бесконечное множество различных миров. Где-то динозавры не вымерли в конце мелового периода. То же самое можно сказать об эпохе, предшествовавшей мезозою. Есть миры, где сушу до сих пор заполоняют леса древовидных хвощей и папоротников, океаны кишат бесчелюстными рыбами, по мелководьям ползают трилобиты, а по равнинам бродят огромные амфибии и терапсиды, в воздухе кружат гигантские стрекозы… Встречаются миры, где эволюция не пошла дальше простейших. Там отсутствуют даже примитивные клеточные колонии, типа вольвокса.
По причинам, которые пока не до конца ясны, между вселенными существуют точки сопряжения, через которые возможен переход из мира в мир. Животные их не различают, а вот некоторые разумные создания обладают таким даром и могут проходить из одной вселенной в другую. Зачастую это создаёт проблемы, для решения которых существует отдел «Каппа». Речь сейчас не о нём. Известен, по крайней мере, один мир, где мезозой длится до сих пор и где эволюция динозавров привела к возникновению у пресмыкающихся аналога приматов, который, в конце концов, обрёл разум. Представители этого вида и есть ваши рептилоиды, Джо. Антропоморфные ящеры. Я говорю о них так уверенно, потому что они тоже представляют собой проблему, которой занимается отдел «Ро». Его возглавляет мой муж…
- Который живёт в Дубае? - вспомнил Мэдлок.
- Он самый. И сейчас вы поймёте, почему для офиса «Ро» был выбран именно Дубай. Если вы регулярно смотрите канал «Дискавери» или хотя бы видели мультик «Ледниковый период», то должны знать, что когда-то на Земле было очень-очень холодно. Из-за того, что громадные объёмы воды сконцентрировались на суше в виде ледяных шапок километровой толщины, уровень мирового океана упал на сто - сто пятьдесят метров. Некоторые моря и заливы превратились в солёные озёра. Например, Средиземное и Красное моря, или Персидский залив. Некоторые проливы стали сушей. Так пересох Берингов пролив, дав возможность первобытным сибирякам мигрировать в Америку и стать индейцами. Точно так же Малаккский пролив, Яванское море, море Сулавеси и прочие моря и проливы Индонезийского архипелага либо пересохли, либо превратились в мелкие лужи, которые и ребёнок спокойно переплывёт. По этому природному мосту первобытные аборигены южной Азии перешли сюда и стали аборигенами Австралии.
Стал сухопутным перешейком и Ормузский пролив, соединяющий Персидский залив с Оманским заливом Аравийского моря. Волею Аллаха, именно на этом, освободившимся от воды перешейке, открылась точка сопряжения, которую обнаружил какой-то первобытный счастливец. Он прошёл сквозь неё в мир, где увидел гигантских чешуйчатых чудовищ, между которыми носились ящеры поменьше, юркие, покрытые разноцветным оперением, помогающим им сливаться с местностью. Если вы когда-нибудь охотились, то должны знать, как это бывает. Пёструю перепёлку трудно заметить среди сухой травы, а зайца-беляка на снегу.
Но самое главное, что в том мире некоторые ящеры стали теплокровными, живородящими и обрели разум. Для разума теплокровность обязательна, иной метаболизм не даёт сложному высокоразвитому мозгу необходимое количество калорий. Эти существа, будучи на тысячи или даже сотни тысяч лет старше человека, нашли первобытного пришельца, подвергли всестороннему исследованию и захотели посмотреть на мир, откуда тот прибыл. С тех пор они здесь постоянные гости, Джо…
Айзере заметила, что Мэдлок явно хочет что-то сказать, но не решается её перебивать.
- Если есть вопросы и замечания, не стесняйтесь, Джо, говорите, - разрешила она.
- Я просто хотел сказать, что сейчас-то Ормузский пролив скрыт под водой, разве не должна вся эта вода утекать в мир рептилий?
Женщина опасалась, что собеседник начнёт высмеивать её рассказ, обзывать бредом, отпускать едкие замечания насчёт её мозгов, фыркать и крутить пальцем у виска. Однако, Джозеф Мэдлок не высказывал ни капли недоверия, словно наличие в мире необыкновенных феноменов не было для него сюрпризом. Лишь тот, кто сам столкнулся с чем-то необычным и необъяснимым, способен воспринимать всерьёз невероятные и неправдоподобные вещи.
- Неодушевлённая материя не проходит сквозь точки сопряжения, - сказала она. - Чтобы это сделать, требуется приложить сознательное усилие. Ни воздух, ни вода, ни микробы, ни пыльцевые аллергены, ни животные не обладают разумом, чтобы сгенерировать необходимое намерение и переместиться в иной мир. Даже среди людей не все на это способны. Так что не бойтесь, наш океан не утечёт в другой мир.
У Джозефа был наготове другой вопрос:
- Как же рептилоиды пользуются порталом, скрытым глубоко под водой?
- А вы когда-нибудь видели, чтобы крокодил, черепаха или морская змея боялись воды? - спросила его Айзере. - Многие рептилии - превосходные пловцы. Вот и для рептилоидов морская вода не преграда. Им даже акваланга не требуется. Они спокойно ныряют на глубину до одного километра и не страдают кессонной болезнью. То, что точка сопряжения скрыта в воде, им даже на руку - это помогает им незаметно проникать в наш мир. Из-за стратегического положения Ормузского пролива, «Ро» не может построить на морском дне глубоководную станцию, чтобы нести на ней круглосуточную вахту.
Джозеф Мэдлок откинулся на спинку стула и почесал лоб.
- Что-то я такое слышал… вроде, про древних шумеров… Как к ним из моря выходило хвостатое существо, похожее на ящерицу, давало им знания и учило основам цивилизации. А в другой истории аналогичное существо стало родоначальником франкской династии Меровингов…
Айзере задумчиво кивнула.
- Оставим пока Меровингов… Гипотез о предпосылках неолитической революции и возникновения цивилизации много. Если начать подозревать рептилоидов, тогда придётся признать, что историю и менталитет человечества они перекроили и исковеркали весьма радикально. Как раз поэтому властьимущие и расценивают рептилоидов как угрозу и никогда, ни при каких обстоятельствах не пойдут на сговор с ними. Кому же захочется, чтобы подобная перестройка произошла ещё раз? Что получится в результате? Какова в новом обществе окажется роль нынешних властьимущих? Будет ли иметь значение их статус, останутся ли они столь же влиятельны, могущественны и авторитетны? Однозначных ответов на это никто не даст, а рисковать никому не охота.
Моя родина, Иран, держит у себя ядерные боеголовки вовсе не для ударов по Израилю, как официально заявляет правительство. В действительности, они предназначены для быстрого удара по точке сопряжения, если со стороны рептилоидов вдруг последует массированная интервенция.
- Зеленокожие чешуйчатые ящеры здорово рискуют, отправляясь сюда, - заметил Джо. - Им же надо как-то затеряться среди нас, чтобы действовать незаметно… Знаете, я тоже отношусь скептически к теории заговора.
- Согласна, сложно представить, будто рептилоиды не замечают и не понимают, насколько они не похожи на людей. Однако, среди нас они разгуливают свободно, не боясь, что их раскроют. Я ведь говорила, что их цивилизация, и, значит, наука, намного древнее нашей. Они давным-давно разработали идеальные методы маскировки. Для начала, они хирургически ампутируют засланцам хвосты. Кроме того, у рептилоидов превосходно развита химия полимеров. Они синтезируют искусственные вещества, на вид и на ощупь неотличимые от человеческой кожи…
- Они используют искусственную оболочку! - догадался Мэдлок. - Маскируются под людей!
- Не исключено, что когда-то они маскировались не только под людей, - ответила Айзере. - Какая цивилизация считается одной из самых древних? Египетская, верно? Её хроники на полном серьёзе утверждают, что в древние додинастические времена страной правили непосредственно сами боги, являясь как бы «нулевой» династией. Боги жили возле Нила, среди людей, учили их ремёслам и цивилизованным взаимоотношениям, давали законы и необходимые знания (в том числе письменность и арифметику), а когда заложили основы будущего государства, то все скопом вознеслись на небо.
- Да, я тоже об этом слышал, - сказал Мэдлок.
- Тогда вы должны помнить, как выглядели египетские боги.
- Человеческие тела, увенчанные головами животных.
- Так и есть, что даёт учёным повод считать «нулевую» династию сказкой, мифом, вымыслом. Но если кто-то весьма искусно умеет делать человеческие оболочки, то почему бы для пущего эффекта, для пущего воздействия на невежественные первобытные массы, ему не дополнить человеческие тела головами животных, изготовленными столь же искусно? Ведь это всего лишь дело техники.
Возьмём самый разгар неолита. Первобытный охотник и собиратель вдруг ни с того ни с сего принялся возводить несвойственные ему типы племенного общежития - городища. Чатал-Гююк, Гёбекли-тепе… Все древнейшие городища расположены в Анатолии - регионе, откуда берут начало две большие реки, несущие свои воды в Персидский залив - те самые воды, откуда к шумерам вышел похожий на ящерицу человек. Спрашивается, чего это вдруг первобытным охотникам и собирателям втемяшилась в башку такая странная идея? Что их сподвигло начать создавать то, чего на Земле до этого никогда не существовало - урбанистическую цивилизацию? Они ведь как-то должны были прийти к этой идее, после чего затратили невесть сколько сил и создали то, что в те времена не имело никакого смысла. Это сейчас мы не представляем себе жизни без городов, но в каменном веке первые городища были довольно несуразным и бестолковым явлением. В тогдашней действительности города ничего для человека не значили. И тем не менее, множество людей оставило повседневные занятия и совместными усилиями создало себе новую среду обитания, в которой затем и поселилось. Как хотите, но это не могло произойти просто так, без какого-то существенного толчка. Что-то очень серьёзное и убедительное сподвигло первобытных людей на резкую смену привычного образа жизни.
- Известен феномен под названием «культ карго», - ответил Джо, - когда менее развитые культуры сталкиваются с чем-то из более развитых культур и обожествляют это. Такое вот своеобразное проявление менталитета, присущего отсталым сообществам.
- Определённо, - согласилась Айзере. - Представителю более развитой цивилизации не составит труда убедить в чём угодно представителя цивилизации менее развитой. Так русский путешественник Миклухо-Маклай использовал солнечное затмение, чтобы убедить папуасов в своём могуществе. Я убеждена, что, если бы мы с вами попали в Африку или Центральную Америку пятитысячелетней давности, мы бы очень удивились, насколько тогдашние туземцы непохожи на нынешних, переживших колонизацию и влияние европейской культуры. Вчерашних дикарей, конечно, приучили к гигиене и медикаментам, но в то же время им привили совершенно бессмысленные привычки и убеждения - пить кофе, смотреть «мыльные оперы», слушать рэп…
Что-то похожее могло произойти с нашими первобытными предками. Они увидели временные поселения рептилоидов, убедились в могуществе последних и увязали одно с другим, после чего тоже начали урбанизировать свою среду обитания. В Африке и Мезоамерике жизнь туземных народов ничуть не улучшилась после отказа от традиционного уклада, они так и остались отсталыми по сравнению с цивилизованными европейцами. Аналогично и жизнь неолитических анатолийцев (и всех остальных, кто бросился им подражать) ни капли не улучшилась с переходом к урбанизации. Да, по сравнению с дикарями, мы живём дольше, но чем заполнена наша жизнь? Отупляющим трудом в погоне за деньгами? Оболванивающей телепропагандой? Стрессами из-за непрерывных войн, экономических кризисов, зашкаливающего уровня преступности и терроризма? Ростом числа онкологических заболеваний? Ухудшением экологии? Нужно ли напоминать, что первобытный человек ничего подобного не знал? Он убивал, только если был голоден, а вовсе не из-за идейных или политических соображений.
- Зачем рептилоидам всё это нужно? - воскликнул Джо и тотчас зажал рот рукой, испугавшись, что его услышат другие завсегдатаи ресторана.
Хаджави пожала плечами.
- А зачем вообще проводятся социальные или евгенические эксперименты? Зачем колонизаторы губили и уродовали жизнь и мировоззрение коренных американцев? Зачем плантаторы-рабовладельцы старались скрещивать друг с другом лишь негров с определёнными физическими характеристиками? Зачем с середины двадцатого века повсеместно насаждается идеология потребительства и культ невежественных посредственностей? Тут в единый клубок сплетаются многие причины: жажда власти, стремление к наживе, патологическая кровожадность, садистская натура, возможность безнаказанно делать кому-то гадости, задача вывести нужную тебе породу людей… Наконец, голый научный интерес. Допустим, ты захотел узнать, что произойдёт с такими-то существами в таких-то условиях - в глобальном масштабе. В твоём собственном мире, на соплеменниках, провести подобный эксперимент нельзя, его сочтут негуманным и неэтичным, из-за чего тебя могут ждать неприятности. У тебя лишь один путь - в другой мир… Видите ли, Джо, далеко не все первооткрыватели, подобно героям приключенческих романов, приходят в неизведанные миры с позитивными намерениями, чтобы заручиться дружбой аборигенов и наладить с ними взаимовыгодное сотрудничество. Мало кого влекут в далёкие края тамошние природные красоты и достопримечательности. Эстетствующих идеалистов на свете вообще немного, Джо. Обычно новый мир рассматривается пришельцами как кладезь прибыльных ресурсов или как полигон для бесчеловечных экспериментов и манипулятивных технологий.
- И что, много рептилоидов разгуливает по нашему миру? - спросил Мэдлок.
- Хороший вопрос, Джо. Как распознать и изобличить того, кто визуально неотличим от человека? Пока ещё не изобрели рентгеноскоп размером со спичечный коробок, чтобы ходить с ним по улицам, просвечивать всех встречных и подмечать анатомические различия.
Я не могу раскрыть вам всех секретов отдела «Ро», хотя бы потому что и сама их не знаю. Но об одном любопытном случае муж мне поведал.
Засланец - не важно, какова его миссия, - должен, несмотря на то, что он рептилия, не просто выглядеть как человек, он должен мыслить, говорить, чувствовать и вести себя как человек. Даже в стрессовых и форсмажорных ситуациях. Поэтому рептилоиды не ограничиваются только искусственной оболочкой, они и внутрь агента внедряют искусственную личность. Та считает себя человеком, но действует при этом исключительно по-рептилоидному. Перед заброской в наш мир агента подвергают глубокому суггестивному воздействию, после которого он начинает воспринимать и ощущать себя человеком. И вот это-то, Джо, поистине идеальная маскировка!
- Тем не менее, полагаю, что-то пошло не так и ваш муж сумел раскрыть рептилоида-засланца, - предположил Мэдлок.
- Это была чистая случайность и муж тут ни при чём. Чем сложнее техника, тем чаще она выходит из строя - не только у нас, но и у рептилоидов. В работе суггестора произошёл сбой, из-за которого искусственная личность внедрилась несколько криво. В нормальной ситуации агент, который выглядит как человек, всё-таки не отождествляет себя с человеком, он его имитирует. А этот ничего не имитировал. С первых же шагов агент заметил, что с окружающими его людьми происходит что-то неладное. Свою рептилоидную сущность он воспринимал как человеческую, то есть нормальную, следовательно, настоящие люди, с не-рептилоидной сущностью, выглядели не по-человечески, ненормально. Они были заметно другими. И вообще, всё вокруг было не таким, как надо.
- Вот это да!
- Агента охватила настоящая паранойя. Дошло вообще до абсурда. Он начитался в интернете постов о сговоре тайного мирового правительства с рептилоидами и решил, что начался захват нашего мира зеленокожими чешуйчатыми чужаками. Все, кого он ежедневно видит вокруг себя, это не люди, это рептилоиды, маскирующиеся под людей. Их с каждым днём становится всё больше и больше. Настоящие люди куда-то исчезают, а их места занимают захватчики.
Однажды беднягу переклинило до такой степени, что он выбежал с ножом на улицу и попытался срезать «искусственную оболочку» с какой-то женщины. Полиция скрутила его и увезла в участок, а оттуда отправила прямиком в психушку.
- Где это произошло, в какой стране? - спросил Мэдлок.
- Неважно, Джо, - ответила Айзере. - Отдел «Ро» заинтересовался этим субъектом, потому что отчёты его лечащего врача оказались весьма занятными. На пациента не действовали некоторые седативные препараты, а какие-то действовали не так, как должны были бы действовать. Либо все препараты в клинике вдруг резко оказались бракованными, либо метаболизм пациента не соответствовал человеческому.
Многие отделы, и «Ро» в том числе, используют широкую агентурную сеть. На случай разных ситуаций принято множество секретных спецпротоколов. В конце концов, загадочный пациент очутился в лаборатории отдела «Ро». Ему сделали рентген и сразу же увидели, кто скрывается под человеческой оболочкой. Однако, кривая суггестия была настолько сильной, что даже глядя на свои снимки, рептилоид продолжал считать себя человеком, а сотрудников «Ро» заговорщиками на службе у рептилоидов. Пришлось хирургическим путём - иначе было нельзя - удалить его искусственную оболочку, после чего перед людьми, наконец-то, предстал живой, настоящий рептилоид…
Мэдлок поднял бокал вина.
- Поздравляю вашего мужа с триумфом.
- Это был бы триумф, - подчеркнула Хаджави, - если бы удалось извлечь из сознания агента хоть какие-нибудь подробности о его мире и о его миссии. Для чего его отправили сюда? Есть ли здесь другие засланцы, сколько их и чем они заняты? Ничего из этого мужу узнать не удалось. Когда рептилоид увидел истинного себя в зеркале, его рассудок отреагировал на это простейшим способом - свихнулся.
Зато отдел получил в своё распоряжение его тело и смог изучить его строение. Также была изучена искусственная оболочка. И пускай портативного рентгеноскопа у моего мужа по-прежнему нет, вместо этого были найдены иные способы дистанционной идентификации рептилоидов. Это больше не проблема.
- Что же это за способы? - поинтересовался Мэдлок.
- Джо… - Айзере невинно захлопала длинными чёрными ресницами. - Как вы разбогатели?
Мэдлок смущённо замялся.
- Ну-у… Это, как бы, коммерческая тайна…
- Вот именно, Джо. У вас есть свои тайны, а у отдела «Ро» свои. Пусть так и останется. Всё, что вам можно было узнать, вы узнали.
- Ладно, я понял, - кивнул Джо и тревожно уставился на Айзере. - Значит, безумные сторонники теории заговора не правы? Наши политики - не рептилоиды? Дональд Трамп…
- Не волнуйтесь, Джо, - успокоила его Хаджави. - Дональд Трамп не рептилоид и другие, насколько я знаю, тоже. Видите ли, чтобы год за годом нагнетать и множить степень идиотии и портить всё, за что берёшься, вовсе не обязательно быть рептилоидом или служить у них на побегушках. Представители нашего истеблишмента прекрасно справляются со всем самостоятельно.
Мэдлок с облегчением вздохнул и залпом опорожнил бокал. Его щёки порозовели.
- Не пойму, зачем вы мне это рассказали. Вдруг я разнесу весть по всему свету?
- В этом случае я ничего не потеряю, - отвечала Хаджави, - а вас сразу же причислят к теоретикам заговора и сочтут помешанным. Представьте, как это отразится на вашем бизнесе? Что станут думать о вас ваши партнёры? Вы сделаете хуже только себе, Джо, не мне. Однако, я не думаю, что вы так поступите. Вы ведь человек ответственный и не станете рисковать репутацией и благополучием семьи. А ещё я знаю, что подобные вам люди очень хорошо умеют хранить секреты, из-за чего всё время страдают, не имея возможности выговориться, облегчить душу. Сейчас вам предоставляется такой шанс, Джо. Воспользуйтесь им.
- Подобные мне люди? - Мэдлок приподнял брови. - Что это значит?
- Да ладно вам, Джо, вы прекрасно меня поняли. «Подобные вам» - значит те, кто обладает неким необычным артефактом, оказывающим на вашу жизнь определённое воздействие.
- Откуда вы знаете?
- У каждого из нас своя работа, Джо. Вы хорошо выполняете свою, а я и мой отдел свою. Хватит уже ходить вокруг да около! Мне известно, что у вас есть некая вещь, но неизвестны обстоятельства, при которых она к вам попала. Я потешила вас обещанной историей, теперь вы исполните свою часть уговора. Рассказывайте всё с самого начала.
Мэдлок, который считал, что его секрет никому не известен, был несказанно удивлён поразительной осведомлённостью Айзере Хаджави. Отказаться от её предложения было невозможно. Что-то в этой женщине, внезапно вторгшейся в его жизнь, убеждало принять все её условия без возражений.
- Что будет потом? - спросил он.
- Давайте решать задачи в порядке поступления, - предложила Айзере. - Сперва история, затем выводы и решения.
Джозеф Мэдлок отодвинул стул и поднялся из-за стола.
- Тогда давайте прогуляемся. На ходу мне будет удобнее говорить, да и лишних ушей поблизости не окажется.
Агент Хаджави без колебаний отодвинула тарелку с почти нетронутой едой и они вдвоём с Мэдлоком покинули веранду.
- Что ж, э-э… Началось всё ещё в детстве…
* * *
Я родился в небольшом провинциальном городишке, название которого ничего вам не скажет. Если смотреть на него с высоты птичьего полёта, городок напоминал кофейное зерно, а роль продольного желобка исполняла федеральная трасса. Она тянулась с севера на юг, естественным образом деля городок на западную и восточную части, которые у нас называли Вест-эндом и Ист-эндом, как в кино про уличные банды из больших городов, что нам тогда казалось нереально круто.
Уличные банды у нас тоже имелись, правда, всего две, каждая на своей половине города. У вест-эндских пацанов за главного был Роттен, а у ист-эндских Кулинг. Роттен тащился от группы Sex pistols и был внешне похож на их вокалиста, Джонни Роттена, в честь которого и получил свою кличку. А Кулинг с детства, когда хотел сказать cool, «круто», всегда зачем-то добавлял окончание -ing. Так ему казалось прикольнее. Поэтому все звали его Кулинг.
Я тогда жил с родителями в Ист-энде и у меня не было иного пути, кроме как стать частью банды. Тут ведь как? Ты либо в банде, либо ты её завсегдашняя жертва, выбор невелик. Побывать в роли жертвы мне хватило одного-единственного раза, мне это не понравилось, я сделал выводы и примкнул к пацанам.
Вместе с ещё несколькими ребятами, мелкотой, мы были на несколько лет младше Кулинга и числились в ранге его шестёрок, самым низшим звеном, мальчиками на побегушках. Кулинг считал себя кем-то вроде средневекового феодала, которому принадлежат все пацаны, проживавшие в его вотчине, а, следовательно, и любая их вещь - их игрушки, их карманные деньги…
Жили мы тогда небогато, настолько небогато, что у меня, единственного из всех пацанов, имелся баскетбольный мяч. Всякий раз выходя из дома, я брал его с собой, чтобы Кулингу и старшим ребятам из его окружения было чем заняться на дворовой площадке. Потому что, если ты не мог чем-то отвлечь Кулинга, тому могло взбрести в голову развлечься с тобой и это, безусловно, было весело - всем, кроме тебя. Кулинг терпеть не мог скуки, а поскольку был отморожен на всю голову, то и забавы у него выходили жёсткие. Например, увидев ползущую по земле гусеницу, он мог схватить кого-нибудь из мелких пацанов и засунуть эту гусеницу ему в ухо или в ноздрю. В школе его самым любимым развлечением было сорвать с какого-нибудь парня на перемене штаны с трусами и в таком виде втолкнуть в девчачий туалет… Вообще, о его способах развеять скуку я могу рассказывать долго, но, боюсь, ничего, кроме отвращения к этому отморозку, вы не почувствуете.
Мы терпели все выходки Кулинга и беспрекословно ему подчинялись, потому что его фигура внушала всем нам смертельный ужас. Кулинг был здоровенным, сильным и агрессивным, даже по меркам взрослых. Его боялся родной отец-алкаш. Пока Кулинг был ребёнком, папаша лупил его каждый день, а когда тот подрос, то сам несколько раз избил отца и пригрозил, что однажды вообще убьёт, если тот не угомонится. Папаша с тех пор сделался тихим и смирным, только пить стал ещё больше и вскоре скончался от цирроза печени…
Однажды ночью Кулинг со старшими ребятами разбили витрину в винной лавке и спёрли несколько бутылок какого-то дешёвого пойла, которым на радостях упились и знатно проблевались. Один парниша, Рик Лэнг, стал случайным свидетелем ограбления. Кулинг его запугал до усрачки, пообещал, что зарежет, если тот кому-нибудь проболтается. Рик и так был неуравновешенным типом, а после угроз Кулинга вообще слетел с катушек и попытался наложить на себя руки. После этого его семья переехала в Аделаиду.
Предвижу ваш закономерный вопрос: куда смотрели взрослые, власти, полиция? Да никуда они не смотрели. Взрослые целыми днями работали, после работы шли в бар расслабиться и домой приходили только к ночи. Выходные дни все проводили перед телеком или снова шли в бар… Заниматься мелюзгой ни у кого не оставалось ни времени, ни сил, ни желания. А из правоохранительных органов у нас был только шериф с парой тупоголовых помощников. Ему с лихвой хватало проблем со взрослыми, когда те буянили спьяну на улице или дрались в баре. Заниматься детьми должны их родители - так он считал.
В такой вот атмосфере я рос.
День, изменивший наши жизни, начался как обычно. Мы тусовались на дворовой площадке. Портативная магнитола, примотанная скотчем к раме чьего-то велика, играла рэп. Кулинг на ходу придумывал и объяснял нам новую игру. Каждый бросает мяч в кольцо. Даётся пять попыток. Сколько раз промажешь, столько пендалей получишь. Кто получает больше пендалей, встаёт на четвереньки со спущенными штанами и кукарекает. На четвереньки - чтобы Кулингу было удобнее с разбегу отвесить ещё один пендаль.
В детстве я был небольшого росточка, хорошим глазомером тоже похвастаться не мог, так что кукарекать, скорее всего, пришлось бы мне, если бы до этого дошло. Но до этого не дошло. В самый разгар игры на площадке нарисовался долговязый австралиец, коренной абориген, с носом, похожим на утиный клюв, и копной соломенных волос, выжженных на солнце.
- О, гляньте-ка, утконос! - сразу придумал ему кличку Кулинг.
Нужно добавить, что Кулинг был не только отморозком, он ещё был расистом. Коренные австралийцы в нашем городишке проживали, но только в Вест-энде, где Роттену было плевать на цвет кожи. По примеру своих кумиров, он пытался лабать панк-рок, а ударником в его доморощенной группе был как раз чёрный. Однако, если коренные забредали в Ист-энд и попадались на глаза Кулингу, им приходилось худо.
Едва увидев чёрного, Кулинг сразу забыл про игру. Утконос выглядел странно. Создавалось впечатление, что он чем-то встревожен. Скорее, грядущей встречей с чем-то. С чем-то опасным. Он то и дело дёргался, его соломенные волосы были всклочены, а безумный взгляд вытаращенных глаз метался по сторонам. Вся его одежда перепачкалась в грязи и пыли, словно утконос не единожды падал на землю. В руке он сжимал простенькие электронные часы, поглядывая на них, будто ждал чего-то с минуты на минуту.
Кулинг с ходу засветил чёрному моим мячом, прямо в голову, изо всех сил. Если вам по башке никогда не прилетал баскетбольный мяч, знайте, что устоять на ногах очень сложно, тем более, когда всё происходит неожиданно. Утконос растянулся на земле, его часы отлетели в сторону.
Он быстро поднялся, пошатнулся и не заметил, что на него надвигается рослый и массивный Кулинг. Когда тот вот так на кого-то пёр, сразу были ясны его недобрые намерения. Тёмные глаза Кулинга под кустистыми бровями в таких случаях не сулили ничего хорошего. Утконос в последний момент что-то понял и рванулся удрать, но не успел - банда, интуитивно уловив намерение вожака, окружила аборигена, предвкушая потеху. Старшие пацаны начали толкать утконоса туда-сюда и он после очередного тычка врезался в Кулинга.
- Эй ты, черномазый! - заорал тот, хватая его и встряхивая. - Ты только что налетел на меня, толкнул, ударил, наступил на ногу и украл мои часы и деньги!
Это был типично гопнический приём, когда жертва вроде как сама виновата и затем огребает за дело.
Мы, младшие шестёрки, толпились чуть поодаль, не мешая старшим, а только наблюдая за их действиями и поддерживая их криками, свистом и улюлюканьем.
Кулинг, непрерывно изрыгая расистские оскорбления, с каждой фразой толкал утконоса чуть сильнее и тот в конце концов снова растянулся на земле. А дальше пошло месилово. Пацаны остервенело били чёрного ногами и Кулинг старался больше всех.
На него в тот момент словно что-то нашло. Известно же, что, когда зверь чует кровь, он буквально стервенеет. Это общая черта, присущая всем хищникам. Вот и Кулинг, когда кого-то бил или над кем-то издевался, мог войти в раж и демонстрировал небывалую жестокость. Тем не менее, он всегда знал меру, всегда знал, когда остановиться, ни разу не пересёк черту и никого не убил. Даже Рик Лэнг сам хотел покончить с жизнью, Кулинг-то его и пальцем не тронул.
Вот только теперь всё было иначе. Кулинг словно осатанел. Пацаны, замесив чёрного, выпустили пар и успокоились, а Кулинг всё продолжал и продолжал его бить, так что вскоре нам стало страшно. Таким мы Кулинга ещё не видели.
Наконец, он оставил утконоса в покое. Тот ещё дышал, но это уже было предсмертное дыхание. Позже мы узнали, что чёрный скончался до приезда скорой, так что, получается, Кулинг его всё-таки убил.
Мы, мелкие шестёрки, раньше старших почувствовали, что дело дрянь, и притихли. Я сообразил, что пора делать ноги, подобрал свой мяч и попятился к велику. На наше счастье, поблизости не наблюдалось прохожих, так что у нас были все шансы выйти сухими из воды.
Кончив месить чёрного, Кулинг подобрал с земли его часы и взглянул исподлобья на банду.
- Утконос сам напросился, ясно? Если начнёте трепать языком не по делу, урою!
От этой угрозы и от жестокого зрелища у меня свело живот. Сразу захотелось домой - спрятаться в своей комнате и никогда больше не выходить. Но когда банда бросилась прочь от дворовой площадки, я последовал за всеми.
Мы выехали на шоссе. Через пару миль на север была пустошь с глубоким оврагом. Целый век назад или раньше, по дну оврага протекал ручей, затем он высох, однако, грунтовые воды всё ещё скапливались в этом месте, отчего весь овраг порос густым кустарником и деревьями. Среди этих зарослей располагалось наше «секретное» тусовочное место, о котором никто не знал.
Остановившись на обочине, мы пропустили несколько грузовиков. Кулинг воспользовался моментом, чтобы рассмотреть свой трофей.
- Часы в натуре отстойные, - сказал он, встряхивая их. - Только что показали сколько-то секунд, а потом опять нормальное время. Небось батарейка сдохла.
- А может ты секундомер случайно включил? - предположил Хоук, лучший друг и правая рука Кулинга.
- А может тебе хлебало завалить? - огрызнулся тот. - Я что, по-твоему, кретин?
Он с силой крутанул педали, не посмотрев по сторонам, и мы все одновременно вздрогнули, потому что в следующее мгновение в него врезался огромный грузовик, на который Кулинг впопыхах не обратил внимания. Машина неслась на полной скорости, она ударила велосипед и потащила его вперёд, размазывая Кулинга по асфальту. Водитель даже не попытался затормозить, напротив, он поддал газу и помчался дальше.
Мы застыли, разинув рты и глазея на влажный алый мазок на асфальте, ведущий к искорёженному велику и изуродованным человеческим останкам. Затем тишину разорвал чей-то громкий пердёж, мы, как по команде, нажали на педали и понеслись прочь. В голове у каждого бились две мысли: во-первых, если на нас попытаются повесить утконоса, можно смело валить всё на Кулинга, и во-вторых, без Кулинга нашей банде хана, Роттен легко с нами справится.
Приехав на секретное тусовочное место, мы долго молчали. Мелкота ждала, что решат старшие, а старшие были настолько выбиты из колеи, что ничего не соображали. Ещё несколько минут назад всё было так хорошо и на тебе!
Вторыми после Кулинга в банде считались Хоук и Мачта. Кулинг был здоровенным, но тупым. Хоук и Мачта не годились на роль лидеров, зато как подручным им цены не было. Большую часть забав для Кулинга придумывали именно они, за что он их и ценил. Кроме того, эти двое дружили с Кулингом ещё с тех времён, когда он не был лидером банды и, по сути, ближе них у него никого не было. Когда папаша избивал мелкого Кулинга, тот убегал к Хоуку и ночевал у него. Семья Хоука стала ему как родная, поэтому он опекал Хоука как младшего брата.
Папаша Мачты был нашим шерифом, что давало ему повод ходить, задрав нос. Характер у него был говнистый, ни в одной нормальной компании не стали бы терпеть такого козла, но из-за папаши никто к Мачте не докапывался. В кораблестроении мачта - это ровный высокий брус, стоящий вертикально на судне. Мачта же был мелким сутулым шибздиком. Это такой пацанский прикол - давать кому-то кличку, противоположную его сути. Тощего могут звать «жирдяем», хиляка «арнольдом», тупого «профессором»… Низкорослого и сутулого Мачту прозвали Мачтой. Понтовался он чисто из-за папаши, а в остальном был не круче, к примеру, меня.
В глубине души мы все переживали из-за смерти Кулинга. Но в то же время - и в этом никто бы не признался - мы были рады избавлению от довлевшей над нами фигуры нашего главаря.
Мы хорошо понимали, что впереди у нас неизбежные беседы с шерифом касательно всего случившегося. Лучше всего это сознавал Мачта, сидевший на корточках и рассеянно кромсавший перочинным ножом ствол молодого деревца. По логике, нам бы следовало сговориться насчёт какой-то одной версии событий и в дальнейшем придерживаться её всем вместе, вот только среди нас уже не было лидера, который бы это предложил.
Хоук, как оказалось, подобрал часы - последнюю чужую вещь, присвоенную Кулингом.
- Надо же, - задумчиво проговорил он, - вроде не противоударные, а не разбились, когда по ним проехал грузовик…
Мачта наконец достругал деревце до того, что оно упало. Из земли остался торчать острый обрубок, высотой около фута.
- Значит не проехал, - сказал он. - Скорее всего, они отлетели и упали на что-то мягкое.
Хоук пожал плечами.
- Хрен знает. Вроде на асфальте лежали…
Он встряхнул часы, поднёс циферблат к глазам и снова встряхнул.
- Вот же, блин! Кулинг-то был прав, часы реально отстойные. Показали минуту и сколько-то секунд, а потом опять нормальное время.
Мачта сразу напрягся.
- А ведь с Кулингом то же самое было.
- Я это и сказал, тупица! - рассердился Хоук.
- Да я не о том, дебил! - Мачта тоже разозлился. - Когда Кулинг посмотрел на часы, они показали ему несколько секунд, а потом его грузовик переехал. Сколько тогда прошло времени? Несколько секунд и выходит.
Все сгрудились вокруг спорщиков, оторопело таращась на часы. Что же получается, они предсказали Кулингу смерть?
- И чью же смерть они предсказали теперь? - спросил Хоук и тут до него дошло. Кулинг держал часы в руках и умер в то время, какое они ему отвели, а теперь Хоук тоже держит часы и ему они тоже указали некое время.
- Выкинь их нафиг, - прошептал Мачта. - Выброси прямо сейчас!
Хоук размахнулся и неуклюже зашвырнул часы куда-то в заросли. Там сразу же зашелестело, затрещало и к нам вышел Роттен в компании своих пацанов. Мы-то полагали, что наше секретное тусовочное место никому не известно, а оказалось, что о нём знали все.
На лице Роттена сияла победная ухмылка.
- Оп-па! - с кривлянием воскликнул он. - Что, черти, не ждали?
Наши взгляды были прикованы не к нему, а к злополучным часам в его руке. Побледневший Хоук шагнул к Роттену.
- Слушай, брось эти часы и не смотри на…
Договорить он не успел. Будто сам не был уличным гопником и не знал, что с уличными гопниками так не разговаривают. Роттен с ходу двинул ему кулаком в лицо. Хоук раскинул руки в стороны и полетел назад, со всего маху насадившись основанием черепа на острый обрубок, оставленный Мачтой.
- Покомандуй мне ещё тут, обсосок! - заорал Роттен, склоняясь над ним и не замечая, что Хоук уже готов. – Давай, поуказывай, что мне делать и на что смотреть! А! Что? Как тебе теперь, говно, без Кулинга?
Не сложно представить, почему между Кулингом и Роттеном установился паритет. Оба свирепых отморозка были друг другу под стать. Один стоил другого. Если бы однажды они схлестнулись по-серьёзному, то не известно ещё, чем бы это закончилось.
Уставившись помертвевшим взором в выпученные глаза Роттена, Хоук молчал. Его тело конвульсивно подёргивалось, изо рта шли кровавые пузыри. Прошла лишь минута с небольшим, как и предсказали часы.
Нарочито картинным жестом, расставив ноги над поверженным Хоуком, Роттен поднёс часы к глазам и нахмурился.
- Чё за… Семнадцать минут и сорок секунд? Это чё за время?
Пытаться и дальше хранить невозмутимость было выше наших сил. С громкими воплями мы сорвались с места, продрались сквозь заросли и бросились к великам. На шоссе перед оврагом затормозил пикап шерифа, из которого тот вылез со своими бестолковыми помощниками.
- Роттен убил Хоука! - крикнул ему Мачта, махая в сторону оврага. - Только что Роттен убил Хоука!
Вместе с пацанами из Вест-энда, которые погнались было за нами, мы не стали ждать, что будет дальше, и наперегонки рванули на великах, лишь бы оказаться подальше. Если Роттена заметут, пускай заметут одного.
Не знаю, как остальные, а я перепугался до такой степени, что позабыл даже про тошноту, подкатившую к горлу, когда обрубок с хрустом вошёл в Хоука. Я давил на педали, не жалея сил и стремясь поскорее оказаться дома. Остальными наверняка двигали те же чувства. Никому не хотелось быть свидетелем гибели Роттена через семнадцать минут.
Мы основательно уверовали в то, что зловещие часы предсказывают точное время смерти любому, кто держит их в руках. Детям намного проще, чем взрослым, поверить в подобные вещи…
На следующий день мы узнали, что Роттен действительно умер. Когда Мачта настучал на него отцу, шериф разозлился как чёрт. Три смерти в один день (считая утконоса) - это был абсолютный рекорд. Шерифу нужен был козёл отпущения. С мёртвого Кулинга взятки гладки, так что оставался лишь Роттен и шериф твёрдо намеревался прищучить его любой ценой.
У Роттена при себе оказался ствол и он не придумал ничего лучше, как открыть огонь по представителям закона. Шериф с помощниками залегли и начали отстреливаться. Как нетрудно догадаться, перестрелка продолжалась около семнадцати минут, после чего одна из пуль шерифа достала-таки Роттена и отправила в мир иной…
Я больше суток дрожал в своей комнате, ожидая, что в дверь вот-вот постучат и заберут меня как свидетеля, если не как соучастника трёх убийств. В эти сутки с небольшим я дал себе все мыслимые клятвы и зароки, что, если пронесёт, я больше никогда и ни за что не примкну ни к одной банде. Я ведь по своему складу совсем другой. Меня воспитали не таким, как Хоука, Мачту, Кулинга и Роттена. Приносить целую жизнь в жертву тому, что мне не по душе и к чему я испытываю стойкое отвращение, я не собирался.
В небольшом городишке новости разлетаются быстро. Вскоре я узнал, что окружной прокурор, судья, мэр и шериф договорились повесить смерть утконоса на Кулинга, а смерть Хоука на Роттена. Смерть Кулинга классифицировали как несчастный случай, а убийство Роттена как необходимую меру в чрезвычайных обстоятельствах. Шерифу предписали сделать строгое внушение всем членам уличных банд.
Вот только уличные банды Вест-энда и Ист-энда и без внушения прекратили своё существование. Кулинг и Роттен были своего рода краеугольными камнями, на которых зиждилась вся конструкция уличных банд. Без них пацаны перессорились, передрались и переругались, пытаясь выяснить, кто теперь будет за главного. А когда единства между пацанами не стало, они вдруг вспомнили, что они же дети. Подчас дети бывают весьма жестокими, но также они обычно весьма трусливы. Пока они были заодно, они были силой и могли ничего не бояться. Оказавшись поодиночке, они элементарно струсили, притихли и принялись усердно корчить из себя пай-мальчиков.
Мне же не давал покоя вопрос: что стало со злополучными часами? Единственным, кто мог хоть что-то про них узнать, был Мачта. Я с ним особо не общался, а вот с его младшей сестрой очень даже. Мэри была нормальной девчонкой, в отличие от своего братца-козла. И вот, что она шепнула мне по секрету (когда Мачты уже не стало). Тело Роттена увезли в морг, а все его вещи разложили по пакетам для улик и отправили в хранилище - простую каморку в офисе шерифа. Часы в том числе.
Шерифу наконец-то сделали втык за то, что его сынок столько времени якшался с уличной гопотой, и он взялся за перевоспитание Мачты всерьёз - нещадно лупил его ремнём при каждом удобном случае, словно навёрстывая за все прошлые годы. Во время одной из экзекуций Мачта не выдержал и ляпнул про часы. Шериф был суровым реалистом и ни во что сверхъестественное не верил. Сыновье нытьё про часы он понял по-своему - вроде как тот хочет взять их себе, раз уж они теперь ничьи. За свои кровные шериф никогда бы не купил Мачте часов, вот и решил, что сынок канючит, хочет с часиками попонтоваться, блеснуть крутизной.
Ничего подобного Мачта хотеть не мог. Шериф его попросту не понял. Мачта боялся часов как огня и когда папаша принёс их ему, он шарахнулся прочь, как ошпаренный. Тогда шериф снова его излупил и буквально насильно сунул часы ему в руку.
Вероятно, Мачта случайно взглянул на циферблат и увидел время своей смерти. На следующий день, когда шериф уехал на работу, Мачта приложился к его бутылке бурбона и ушёл из дома. Зная, где Кулинг хранил заначки травы, мета и кокса, Мачта присвоил их себе и употребил. Смешанные друг с другом трава, мет и кокс, да вдобавок поверх бурбона, обычно приводят к странным и нелепым поступкам.
В совершенно невменяемом состоянии Мачта припёрся в школу, поднялся на крышу и сиганул оттуда вниз. Молчком, вниз головой. Никаких криков, никакой предсмертной записки. Он словно смирился со своей судьбой и сам пошёл ей навстречу. На самом деле Мачта был сильным, просто ему не повезло и его силу постоянно подавлял Кулинг. Мне кажется, что последние мгновения своей жизни Мачта впервые чувствовал себя настоящим хозяином своей судьбы. Которой, однако, управлял не он…
Это было уже после занятий, так что свидетелей самоубийства Мачты было немного. Строго говоря, свидетель был всего один. По злой иронии судьбы, я в то же самое время выходил из школы, задержавшись после уроков у школьного психолога. Мои предки решили, что после всего случившегося мне необходимо побывать у мозгоправа. Я сбежал по ступенькам и в этот момент за моей спиной на асфальт шмякнулось что-то тяжёлое.
Так плохо мне ещё никогда не было. Когда я увидел разбившегося Мачту, в голове у меня зашумело, перед глазами поплыли круги, а к горлу подступил ком. Я перегнулся пополам и меня стошнило. Тогда я и заметил совершенно целёхонькие часы у моих ног. Не до конца соображая, что делаю, я подобрал часы и сунул в карман, после чего заторопился домой. На циферблат я старался не смотреть, да я бы в таком состоянии ничего там и не различил, у меня перед глазами всё плыло.
Дома я немного оклемался и пришёл к выводу, что от часов необходимо избавиться, причём так, чтобы они в обозримом будущем никому не попали в руки. Будь я героем лихо закрученного триллера, я раздавил бы дьявольские часы гидравлическим прессом или утопил в кипящем расплаве, но я был всего лишь ребёнком и мне пришла на ум только одна идея - закопать часы в землю. Она показалась мне до того удачной и так меня захватила, что я счёл её своей священной миссией, ниспосланной мне свыше. Не зря же после гибели Мачты часы подкатились именно ко мне - к тому, кто уже знал, на что они способны.
Я положил их на тумбочку возле кровати - циферблатом вниз - и спокойно заснул в надежде, что утром, когда родители уйдут на работу, я прогуляю школу и осуществлю свой замысел.
Ничего я, разумеется, не осуществил. Утром меня растормошила мама и не успел я продрать глаза, как она взяла мою руку, вложила в неё часы и поднесла их к моему носу.
- Что это такое, Джозеф? - строго спросила она. - Что-то я не помню, молодой человек, чтобы у вас была такая вещь.
Избежать взгляда на циферблат я не мог. Я побелел как полотно, сердце припустило галопом, но даже в таком состоянии я не растерялся и соврал, как умеют врать лишь дети - не моргнув глазом.
- Мачта вчера всучил мне эти часы, - жалобно пролепетал я, изо всех сил стараясь не опорожнить мочевой пузырь прямо в постель. - Я не понял, почему, а он потом… с крыши…
Не знаю, насколько умышленно, а насколько непроизвольно я прибег к единственному спасительному средству - я заревел. Мама обняла меня, ласково взъерошила мне волосы, поцеловала в лоб и сказала, что сегодня я могу не идти в школу.
Я прижался к ней и заревел ещё пуще - от облегчения, потому что осознал наконец то число, какое успел разглядеть на циферблате…
* * *
Джозеф Мэдлок замолчал, как бы показывая, что это всё, конец истории. Пока он рассказывал, они с Хаджави прошли несколько кварталов в центре Мельбурна и остановились напротив одного из небоскрёбов.
- Ну как, понравилось вам? - спросил Мэдлок.
- Интереснее гигантских кальмаров, однозначно, - кивнула Айзере. - Так что же предсказали вам часы, Джо?
В ответ Мэдлок загадочно и с некоторым лукавством ухмыльнулся.
- Подумайте сами. Я разбогател, у меня успешный бизнес, моя жена - сногсшибательная красавица-фотомодель, у нас с ней двое прекрасных ребятишек. Если захотим, можем прыгнуть в личный самолёт и отправиться в любую часть света. Каждый год устраиваем продолжительные круизы на собственной яхте, не боясь ни штормов, ни кровожадных акул, ни гигантских кальмаров. У нас счастливая семья, которая ни в чём не знает нужды…
- Часы предсказали вам долгую и счастливую жизнь! - сообразила Хаджави.
Джозеф не выглядел восторженным.
- На протяжении всех лет не было дня, когда бы я не думал об этом. Случайно ли так вышло или часы так работают: сперва несколько человек должны умереть и лишь тогда очередной владелец получает возможность жить долго? Я чувствую себя виноватым, словно утконос, Кулинг, Роттен, Хоук и Мачта погибли из-за меня…
- Они погибли не из-за вас, Джо! - успокоила его Хаджави. - Абсолютно точно не из-за вас. Вы всего лишь пешки этого артефакта, изготовленного неизвестно где, когда, кем и с какой целью, неизвестно как попавшего в наш мир. Если бы ваша банда не убила аборигена, он бы наверняка рассказал историю, не менее удивительную, чем ваша.
Пока что нельзя даже сказать, сами ли часы вызывают смерть в указанное время, или же они сперва как-то узнают время и просто констатируют его как факт, а человек умирает независимо от них?
Такая беда почти со всеми артефактами. Знаешь, что они могут, но не понимаешь, как они это делают. С чем-то, что работает по законам нашего мира, можно проводить эксперименты и опыты, а как исследовать то, что работает по каким-то другим законам? Какими формулами и в каких выражениях описывать эти законы, если мы о них ничегошеньки не знаем? Чего ждать в итоге, если результат эксперимента не поддаётся расчёту? Риск должен быть оправдан. Опыты надлежит проводить в рамках, где можно исправить любую ошибку. К сожалению, с артефактами так пока не получается…
- Я сейчас вот что вспомнил, - сказал Мэдлок, внимательно выслушав Хаджави. - Тот чёрный, абориген… Никто ведь так и не установил, кто он и откуда. Ходят слухи, что где-то в центре материка живут незарегистрированные племена, избегающие любых контактов с цивилизацией. Но это лишь слухи, потому что никто таких племён никогда не встречал.
Когда я прокручиваю в памяти события того дня, я понимаю, почему утконос дёргался и выглядел потерянным. Он точно знал, что с минуты на минуту его настигнет смерть. Чёрный ошалело озирался по сторонам и высматривал, откуда и в каком виде она к нему пожалует. Вряд ли он принимал в расчёт компанию подростков на дворовой площадке…
- Что сделали с его телом?
- Насколько я знаю, кремировали. Никто его не хватился, его личность так и не установили, и хранить тело до бесконечности морг не собирался.
Мэдлок задумался, вспоминая что-то ещё.
- Во времена моего детства ходило немало страшилок о таинственных племенах аборигенов, которые избегают любых контактов с цивилизацией и до сих пор ведут первобытный образ жизни. Эти страшилки были с обязательным расистским душком, потому что распространяли их парни вроде Хоука. Если верить им, то дикарям до сих пор не известно, что Австралия зовётся Австралией, что это независимое государство, бывшее британской колонией; они ни разу в жизни не видели белых, а если увидят, то это будет равносильно встрече с инопланетянином. Суеверные дикари сочтут белого демоном, схватят и принесут в жертву своим богам, после чего приступят к ритуальному каннибализму…
Теперь уже Айзере задумалась.
- В этих историях многое надуманно, но если учесть, что ни один миф не возникает на пустом месте, это могло бы кое-что объяснить…
Джо покачал головой.
- Утконос точно не выглядел первобытным дикарём.
- Говорю же, это преувеличение, - отмахнулась от его слов Айзере. - Вы сами сказали, что страшилки попахивали расизмом. Лично я убеждена, что племена аборигенов скрывают гораздо больше тайн, чем мы можем себе представить. Австралия - очень интересный материк, Джо. И я сейчас имею в виду не сумчатую фауну. Во всех уголках мира точки сопряжения с другими вселенными раскиданы более-менее равномерно и потому встречаются везде. Но в Австралии их почему-то нет по краям материка, то есть в густонаселённой зоне. Все немногочисленные точки сопряжения сконцентрированы в центральной, необитаемой части.
Считается, будто артефакты попадают к нам через точки сопряжения из иных миров. А вдруг коренные аборигены, живущие в сердце Австралии, знают или догадываются о негативных свойствах артефактов и просто хоронят в пустыне всё, что попадает в наш мир? Или уничтожают? Ни ног, ни рук у артефактов нет, они не сами сюда приходят, их приносят, скорее всего, иномиряне. Что мешает воинственным аборигенам прогнать иномирянина или даже убить? А может быть и так: незваный гость из иного мира видит вокруг себя сплошную пустыню и, не имея представлений о нашей географии, не знает, как далеко пустыня простирается. Он может подумать, что весь наш мир - сплошная огромная пустыня, без конца и края, после чего сам решает вернуться назад, в свой мир. В любом случае результат одинаков: артефактов в Австралии с гулькин нос.
- Гляжу, вы разбираетесь в артефактах и точках сопряжения, - сказал Джо.
- Работа такая. - Хаджави заглянула в глаза Мэдлоку. - Вам придётся отдать мне часы, Джо. Так будет лучше для всех. У моего отдела солидный опыт обращения с подобными вещами…
- Всё же, как вы меня нашли? - вернулся Джо к ранее звучавшему вопросу.
- Меня привели к вам слухи.
- Слухи?
- Да, Джо, всего лишь слухи. Вы ведь не забыли, что кроме вас эти часы видели ваши бывшие товарищи по банде? Они, как и вы, повзрослели, нашли работу, купили компьютер, подключили интернет. А потом кто-то из них случайно или неслучайно обнаружил сайт xtrofoundation.net, где обыватели со всего света, якобы столкнувшиеся с непознанным, сверхъестественным и паранормальным, постят всякие слухи и городские страшилки. Что-то на поверку оказывается бредом, вымыслом и галлюцинациями, некоторые «очевидцы» горазды принимать желаемое за действительное, но что-то неожиданно оказывается правдой. Вот за что я обожаю информационную эпоху - общественность, сама того не подозревая, облегчает нам нашу работу…
Айзере Хаджави извлекла из дамской сумочки металлическую сферу величиной с грейпфрут, взялась за неё обеими руками и повернула в разные стороны, отчего полая сфера разомкнулась на две части. Одну половинку женщина протянула Мэдлоку.
- Часы, Джо.
Мэдлок взглянул на неё исподлобья.
- Думаете, я вот так просто вам их отдам?
- Да. Ведь вы тот самый Джо Мэдлок, который готов был закопать часы в землю, лишь бы обезопасить от них человечество. Считайте, что сейчас вы делаете то же самое. В нашем хранилище часы будут куда надёжней изолированы от человечества, нежели у вас во дворе.
Поразмыслив, Джозеф полез во внутренний карман. Айзере на всякий случай крепко зажмурилась.
- Положил, - сказал Мэдлок.
Айзере не глядя закрыла сферу и убрала в сумочку.
- Часов могло при мне не быть, - упрекнул её Мэдлок. - Вы руководствовались целой кучей необоснованных допущений…
- Ничего подобного! - возразила Хаджави. - Владельцы артефактов всегда держат свои сокровища при себе… Это не допущение, это факт. У меня есть к вам последний вопрос, Джо. Во время ваших круизов… почему вы ни разу не попытались избавиться от часов, бросив их в море?
Джозеф Мэдлок развёл руками.
- Это распространённая ошибка. Я воспитан на беллетристике, где опасного инопланетянина или колдовской амулет зарывают в землю, топят в море или выбрасывают в космос, а в следующей части они всегда возвращаются. Их находит какой-нибудь недотёпа и всё начинается по новой. Я подумал, что если часы всё время будут при мне, то никакой недотёпа ими не завладеет и никто не пострадает. Вот чего я боялся - что они снова навлекут на кого-то смерть…
Австралиец глубоко вздохнул.
- Как же приятно наконец от них избавиться! От этого груза…
- Я знала, что вы так скажете. - Взгляд Хаджави потеплел. - Так всегда бывает. Поначалу кажется, что владеть артефактом круто. На самом деле, это тяжкий груз, который давит, давит и со временем становится совершенно невыносимым. Вы хотите избавиться от артефакта, хотите сбросить с себя этот груз, и в то же время не можете этого сделать. Артефакт не позволяет. Вы думаете, что артефакт служит вам. Неправда! Это вы его раб. Лишь избавившись от дьявольской вещи, вы обретаете желанную свободу. Именно это вы только что и почувствовали, Джо, - обретение долгожданной свободы.
Мэдлок кивнул и протянул ей руку.
- Вы не представляете, как я вам благодарен. Было очень приятно с вами познакомиться и пообщаться. Но теперь мы должны расстаться. - Он показал на небоскрёб. - У меня здесь деловая встреча и, боюсь, я на неё уже изрядно опоздал…
Айзере пожала протянутую руку.
- Прощайте, Джо, и берегите себя. Да пребудет над вами милость всевышнего…
Она смотрела вслед Мэдлоку, пока тот не скрылся в вестибюле здания, после чего сняла с абайи драгоценную брошь в виде цветка со встроенным микрофоном внутри. К тротуару подкатил чёрный седан. Айзере открыла дверцу, села рядом с водителем и передала ему брошь и сферу с часами.
- Занятная у вас получилась беседа, - произнёс водитель на фарси с жутким акцентом. Это был тот же человек, что звонил Айзере по телефону. Брошь с микрофоном позволила ему слышать всё, о чём говорили Мэдлок и Хаджави. - Смотрю, вы не предупредили фигуранта о том, что, лишившись часов, он вышел из-под их влияния, а значит их предсказание относительно его жизни можно считать аннулированным. Ему теперь стоит быть осторожнее с морскими круизами…
- Не хотела под конец портить ему настроение, - призналась Хаджави. - Это во-первых. А во-вторых, ваше заявление спорно. Мы пока не можем однозначно утверждать, что часы непосредственно воздействуют на чью-то жизнь. Они могут просто констатировать не зависящий от них факт. В этом случае жизнь Джозефа Мэдлока пойдёт дальше без изменений и незачем его зря пугать.
- Можно было хотя бы предупредить его о вероятности иного развития событий, - стоял на своём водитель седана, отъезжая от тротуара и вливаясь в поток машин. - Ну да ладно, не будем об этом спорить. Меня несколько смутило ваше фривольное обращение с секретной информацией. Зачем вы выложили фигуранту засекреченные сведения про рептилоидов?
Айзере недовольно поморщилась.
- Полковник Ромашин, сколько раз вам повторять, что диалог иногда бывает полезнее силового воздействия? Мой рассказ о рептилоидах помог Мэдлоку раскрыться, придал дополнительный вес моим словам.
В ответ русский расплылся в обезоруживающей улыбке.
- Куда вас отвезти?
- В отель, пожалуйста. Пора паковать чемоданы и возвращаться в Дубай… - Хаджави помолчала и возмущённо фыркнула. - Засекреченные сведения! Надо же было меня в таком упрекнуть! Дорогой капитан, я не раскрыла Мэдлоку и сотой доли правды о рептилоидах. Я даже не сказала ему, что из-за некоторых анатомических особенностей рептилоиды чаще всего маскируются под человеческих женщин, и что определённая часть фригидных недотрог, впадающих в истерику от малейшего прикосновения, это на самом деле замаскированные засланцы…
- А другая часть - отягощённые неврозами, фобиями и комплексами бабы, - грубовато хмыкнул Ромашин.
- Рептилоиды боятся, - продолжала Айзере, - что через частые прикосновения люди заметят их искусственную оболочку и поднимут панику. Вот и избегают любых физических контактов.
- А чтобы фригидность не выглядела диковатой, их агентура усиленно насаждает её среди людей под видом борьбы с сексуальными домогательствами и домашним насилием. - Ромашин раскатисто хохотнул. - Умно! Вроде ничего особенного, вроде посыл-то правильный, а ни к одной бабе не подойдёшь… А что ещё интересного скажете? Вы извините, но у меня-то родственников в отделе «Ро» нет…
Айзере Хаджави покосилась на полковника.
- Главное, что нужно знать о рептилоидах, касается как раз нашей работы. Начав посещать этот мир, разумные ящеры не знали точно, есть ли у нас защитные артефакты, но на всякий случай решили обезопасить себя и создали универсальный дезинтегратор, причём расположили его нарочно в самом недоступном и безлюдном месте, чтобы никто не нашёл его и не уничтожил. Как дезинтегратор работает, никто пока не понял, потому что он и сам в некоторой степени артефакт. Хранилище отдела «Омикрон» в Антарктике тщательно сортирует все найденные артефакты и отправляет самые опасные в дезинтегратор. Часам Джозефа Мэдлока туда прямая дорога…
- Значит, благодаря зеленокожим мы имеем возможность избавляться от множества проблем? - Ромашин поморщился и покачал головой. - Спасибо им, конечно, но вообще-то они здорово сглупили. Неужели не видели, что магии в нашем мире кот наплакал? Какие ещё артефакты!
Айзере не стала спорить.
- Рептилоиды выбрали Антарктику ещё по одной причине, - сказала она. - В самом начале своего знакомства с этим миром они нашли в толще ледника точку сопряжения с очень интересным миром. Когда Антарктика была свободна ото льда, эта точка располагалась метрах в восьмистах от поверхности земли, в воздухе. А когда материк сковало льдом, точка сопряжения оказалась вмёрзшей в лёд.
- Куда же она вела? - с любопытством спросил полковник. - Что интересного в том мире?
- Чтобы понять это, нужно иметь в виду, что в родном мире рептилоидов обитают настоящие драконы, на которых антропоморфные ящеры летают верхом. Никаких других наездников драконы к себе не подпускают, только пресмыкающихся. А через точку сопряжения во льдах можно попасть в ещё один мир с драконами. Те драконы поменьше и скорее всего разумные или предразумные - на уровне дельфинов и высших обезьян. Некоторые скелеты якобы динозавров, найденные на шестом материке, в действительности являются скелетами драконов. То ли они сами проникли в наш мир, то ли при посредстве рептилоидов, неясно. Вот зачем рептилоиды на самом деле основали в Антарктике базу…
Загоревшись какой-то идеей, Ромашин повернулся к Хаджави с радостным выражением на широком лице потомственного сибиряка.
- Слушайте, айда с нами! Вы даже не представляете, какие виды открываются вокруг базы «Восток»! А то что же получается? Возглавляете отдел, а в самом главном объекте ни разу не побывали.
«Уже второе приглашение», - мысленно вздохнула Айзере и непроизвольно поёжилась.
- Благодарю, полковник, но я предпочитаю Дубай. Вот там действительно красиво… Это вы, русские, словно созданы покорять льды и снега. Недаром и Антарктика впервые открылась российским морякам… Я полностью полагаюсь на вас, полковник. Кстати, база в самом деле так надёжна, как про неё говорят?
- Супернадёжна! - заверил Ромашин. - Всё-таки рептилоиды для себя строили. Четыре километра вглубь, под ледовым щитом. За герметичными окнами плещется реликтовое озеро Восток… Наверняка зеленокожим жизненно необходимо, чтобы поблизости был хоть какой-нибудь водоём. Как они годами в искусственных оболочках живут, ума не приложу…
- Почаще ванну принимают только и всего, - предположила Айзере. - Не удивлюсь, если окажется, что ванны прочно вошли в наш обиход стараниями их агентуры.
- Да кто ж знает… Но вещь исключительно полезная. Без ванны уже и человеком себя не чувствуешь.
- Лучше скажите, не мешает ли наша база исследованиям озера Восток?
- Ни капельки, босс. Озеро-то большое, мы с исследователями находимся на разных его концах.
Ромашин побарабанил пальцами по рулю.
- Я вот чего думаю. Может, рептилоиды на самом деле боялись не наших гипотетических артефактов, а вполне конкретных артефактов из мира разумных драконов? Вот и обустроили там себе дезинтегратор. Возможно, планировали частые и продолжительные экспедиции, но по какой-то причине не срослось. Варианта два: либо замучались постоянно размораживать льды вокруг точки сопряжения, либо жить в адском холоде оказалось выше их сил.
- Трудно сказать, - честно ответила Хаджави. - Может вы и правы. Когда наши с вами предшественники обнаружили базу рептилоидов, та простояла заброшенной несколько тысяч лет и тогдашнее руководство решило, что из неё получится идеальный могильник для чересчур опасных находок…
Русский покосился на начальницу.
- Точно не хотите слетать? Хоть разочек? Самолёт поднимется в воздух, как только я взойду на борт, и - прямиком до базы.
- Доброго вам пути, - на чистом русском пожелала Айзере. - С богом!
- С богом, - по-русски повторил Ромашин…
* * *
А где-то в нескольких сотнях миль от Мельбурна, в Большой пустыне Виктория, темнокожий человек с выгоревшими на солнце волосами соломенного цвета прятался за большим камнем. Неподалёку от него затаились его соплеменники. То, чем они занимались, можно было назвать сторожевой вахтой.
По другую сторону, за камнем, на ровной каменистой площадке, прямо из воздуха вышла человекоподобная фигура и принялась настороженно озираться. Темнокожий человек размахнулся и метнул в неё бумеранг. Словно по команде, в иномирянина полетели ещё бумеранги.
Пришелец торопливо развернулся и исчез. При этом у него из одежды выпало что-то блестящее. Пожилой абориген с густой седой бородой вышел из своего укрытия, постоял, глядя на блестящую вещицу, а затем, не касаясь её руками, поддел обрезком пластиковой бутылки и положил на плоский камень. Другим камнем он изо всех сил ударил по вещице и бил до тех пор, пока от неё не остались лишь осколки.
Только тогда аборигены покинули это место. А ветер подхватил крупицы осколков и унёс куда-то вдаль, смешав их с песчаной пылью пустыни…
АВТОРСКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ К ЦИКЛУ "ОТДЕЛЫ"
В музыке есть такое направление - прогрессив. Некоторым музыкантам бывает тесно в рамках какого-то одного стиля и они не гнушаются раздвигать их, используя различные типы вокала и экзотические инструменты, нагромождая сложные музыкальные конструкции, отказываясь от стандартной песенной модели, свойственной мейнстриму, и заимствуя из других жанров и направлений - классики, джаза, блюза, фолка, психоделики, готики, дэт-метала, эмбиента, хип-хопа, дарквейва, индастриала и т.д. То есть делают то, чего себе категорически не позволяют музыканты традиционных стилей. Собранные с миру по нитке ингредиенты смешиваются в разных пропорциях и в итоге у одних получаются шедевры, а у других рвотный порошок, кому как дано. Но главное, что такой подход общепризнанно считается прогрессивным, из-за чего данное направление музыки и получило своё название, которое никем не оспаривается. Потому что речь не о тупом копировании; прогрессивщики переосмысляют всемирное наследие и создают каждый по-своему уникальную музыкальную палитру, качественно новую, самобытную и неповторимую.
Я в своём творчестве стараюсь следовать этим же курсом, эклектично смешивая классическое и городское фентези, научную фантастику, альтернативную историю, хулиганскую контркультуру, философскую фантастику, криптоисторию и наверняка что-то ещё, о чём даже не подозреваю, потому что не силён в жанровой классификации.
Сам я лично всеяден, не заостряю внимание на стилях и направлениях. Для меня есть только интересная литература и вся остальная. Интересную я с удовольствием поглощаю, остальную игнорирую. Может так поступать и неправильно, я никому не навязываю своих взглядов и предпочтений.
Разновидностью фантастики, заслуживающей наибольшего внимания, мне всегда казалась фантастика идеи, ныне малопопулярная и почти забытая. В данном сборнике я объединил не просто тематически и концептуально схожие произведения, повествующие о различных аспектах деятельности вымышленной структуры - «Отделов». В первую очередь эти произведения объединяет принадлежность к фантастике идеи. Для меня это был важный литературный опыт, творческий эксперимент. Я вырос на советских авторах, которые писали в основном фантастику идеи, и мне хотелось попробовать создать что-то своё в этом направлении. А ещё мне давненько хотелось дать альтернативные интерпретации хорошо известным загадочным, паранормальным и сверхъестественным феноменам - в моём бэкграунде важное место занимают "Секретные материалы".
На мой взгляд, у подобной литературы имеется один изъян. Идея в ней зачастую превалирует над сюжетом и персонажами. Она первична, она важнее всего. Место действия, герои, их образы и поступки служат лишь средством донесения идеи до читателя. Возможно, по этой причине данная разновидность фантастики и растеряла свою привлекательность. Уделяя больше внимания идеям, некоторые авторы уделяют меньше внимания всему остальному, из-за чего остальное оказывается раскрыто и описано не так добротно, как могло бы быть. Это ни хорошо и ни плохо, это, скорее всего, характерная жанровая черта, помноженная на меру творческой одарённости конкретного автора, проявляющаяся без злого умысла, и это надо понимать, прежде чем выплёскивать на автора свой негатив и необоснованные претензии.
Каждое моё произведение - это эксперимент в жанре литературного фантастического «прогрессива» и заодно возможность порассуждать на ту или иную тему. А любой эксперимент - штука непредсказуемая, всё решает случай, результат заранее предугадать невозможно. Если получается что-то удобоваримое, в этом нет, по-настоящему, моей заслуги, ведь я стою на плечах гигантов. Если не получается, в этом нет моей вины, потому что отрицательный результат – это тоже результат. Я просто смешиваю ингредиенты, зачастую плохо связующиеся между собой, разбавляю толикой своих мыслей и выставляю итог на всеобщее обозрение.
И раз уж выше я сознался в любви к советским фантастам, повлиявшим на мои вкусы, то не грех перечислить их поимённо и выразить им глубочайшую признательность. Вот эти люди: Генрих Альтов, Валентина Журавлёва, Павел (Песах) Амнуэль, Иван Ефремов, Север Гансовский, Вадим Шефнер, Дмитрий Биленкин, Михаил Пухов, Михаил Емцев, Еремей Парнов, Александр Шалимов, Анатолий Днепров, Михаил Грешнов, Александр Казанцев, Владимир Войскунский, Исай Лукодьянов, Владимир Савченко, Владимир Григорьев, Николай Руденко, Роман Подольный, Михаил Анчаров, Вячеслав Назаров, Григорий Шах, Спартак Ахметов, Виктор Колупаев, Владлен Бахнов, Сергей Плеханов, Борис Лапин, Евгений Филенко и Андрей Дмитрук. На их произведениях я по сути вырос и сформировался как поклонник фантастики. Огромное им за это спасибо!
10. Никаких проблем
© Copyright: Эдуард Дроссель, 2025
Свидетельство о публикации №225082000227
Свидетельство о публикации №225082000227
Рецензии