Та, кого не видно

глава 41
Нянечки всё чаще задерживались рядом с Элиором. Их удивляло, как малыш не просто тянулся к игрушкам, но будто обдумывал каждое движение. Его взгляд был внимательным, цепким, словно он пытался понять скрытый смысл простых вещей.

— Смотри, какой у нас смышлёный, — шепнула одна из женщин, наблюдая, как Элиор подолгу разглядывает кубик, прежде чем потянуться к нему.

Кубик выскользнул из маленьких пальцев и покатился в сторону. Элиор нахмурился, но не заплакал, а с усилием потянулся следом. Лея, оставаясь невидимой, мягко направила поток воздуха, и кубик замер рядом с его ладонью.

Малыш коснулся игрушки и улыбнулся. Нянечка ахнула:
— Вот ведь ловкий какой!

Через мгновение мячик укатился дальше, почти под шкаф. Элиор зацепился за другую игрушку и замер, не зная, как высвободиться. Он жалобно потянулся, и Лея осторожно «подтолкнула» его движение. Малыш словно сам нашёл решение, и нянечки только качали головами:
— Удивительный ребёнок…

Для Леи это было больше, чем игра. Она видела, как каждый шаг Элиора становится маленьким испытанием, и понимала: её помощь незаметна, но бесценна.

И в этот день случилось то, чего ждали все. Поддерживая себя за край коврика, Элиор приподнялся, пошатнулся и сделал первый, неуверенный шаг.

Нянечки радостно заговорили разом, хлопая в ладоши:
— Пошёл! Смотри, пошёл!

Элиор засмеялся, а Лея затаила дыхание. Его радость словно перелилась в неё саму. Она почувствовала, как внутри что-то открылось — тихое, огромное, почти священное чувство. Это был не просто шаг ребёнка, это был их общий шаг.

Элиор учился идти по земле, а Лея — идти по новой дороге собственной души. В этот миг она ясно ощутила: её связь с ним не случайна. Она стала для него тем, кого на Лиоре не существовало — матерью.

«Первый шаг… и для него, и для меня», — подумала она, и глаза её наполнились светом.

Элиор устал от своих открытий. Нянечки уложили его в кроватку, укрыли лёгким одеялом. Он посопел, поёрзал, и вскоре его дыхание стало ровным и глубоким.

Лея склонилась над ним, невидимо обняв своим присутствием. В этом тихом мгновении ей захотелось подарить малышу не только поддержку в играх, но и ощущение покоя и безопасности даже там, куда она сама ещё никогда не заглядывала: в его сон.

Она осторожно коснулась его сознания, словно ступила босыми ногами на гладь воды. Перед ней открылся тёплый мир — мягкие краски, переливы света, знакомые предметы. Всё было таким ясным и невинным, что сердце Леи защемило от нежности.

Она не стала вмешиваться грубо — лишь добавила лёгкий отблеск: солнечный луч на кубике, тёплое дуновение ветра. Элиор во сне улыбнулся, крошечные пальчики чуть дрогнули, словно он снова тянулся к игрушке.

Лея замерла. Никогда прежде она не чувствовала такой близости. Её энергия переплеталась с его сновидением, и это было похоже на колыбельную, которую она пела не голосом, а самой душой.

«Пусть его дорога будет светлой… я буду рядом, даже если он не узнает моего имени», — подумала Лея, осторожно отстраняясь, чтобы не нарушить его покой.

Элиор спал спокойно, а Лея впервые ощутила, что её присутствие стало частью его мира — видимой или невидимой, но необходимой.

Солнечные лучи едва касались края кроватки, когда Элиор тихо зашевелился и открыл глаза. Сначала сонный и растерянный взгляд сменился интересом — он оглядел комнату, словно проверяя, всё ли на месте.

Лея была рядом, невидимая, и её сердце наполнилось тихой радостью. За ночь малыш сделал первый шаг в своём внутреннем мире, и это отражалось даже в его дневной бодрости.

Элиор потянулся к кубику на тумбочке — того самого, который светился в его снах. Он аккуратно взял игрушку и повернулся к комнате, готовый к новым открытиям. Лея наблюдала за ним, ощущая лёгкое тепло: эти первые шаги — и в физическом, и в духовном смысле — стали их общим маленьким чудом. Она поняла, что её забота и присутствие уже делают его сильнее, а сама впервые ощутила настоящую близость, которую можно назвать материнской.

«Каждый день — новая возможность идти вместе… и я буду рядом», — подумала Лея, с тихой гордостью улыбаясь внутренне.

Элиор поднялся на колени, чуть покачнулся, но уверенно направился к игрушкам. Лея мягко сопроводила его движение, словно невидимая рука поддержки, и комната наполнилась тихим, радостным светом утра.

Он снова уселся на коврик, окружённый кубиками и мячиком. Башня из кубиков падала один за другим, но малыш не опускал рук. Лея невидимо стабилизировала некоторые кубики, и они ложились на свои места. Элиор хмыкнул, будто заметил помощь, и сосредоточился.

Мячик укатился в угол. Элиор потянулся за ним, споткнулся о мягкую игрушку, но Лея мягко подтолкнула его, и малыш снова оказался на ногах. Он ухмыльнулся, словно сам преодолел трудность.

Нянечки наблюдали издалека:
— Смотри, как он сообразителен…
— Да, и внимание какое!

Элиор снова поставил кубики на башню и сиял от гордости. Лея ощущала внутри тёплое, почти материнское чувство: каждое достижение — их общая победа.

Он катил мячик, пробуя поймать его обеими руками, шатаясь, но не падая. Лея осторожно направляла движения, чтобы поддерживать равновесие, и каждый раз, когда мячик останавливался на безопасном месте, Элиор радостно хлопал в ладоши.

«Маленькие шаги, но сколько силы в каждом… Я рядом, и это главное», — подумала Лея, растворяясь в мягком солнечном свете комнаты.

Внезапно мячик укатился под стул. Малыш замер, не зная, как достать его.

— Элиор, можно? — прошептал кто-то мягко, почти как дыхание.

Малыш вздрогнул, посмотрел вокруг и произнёс первое осознанное слово:
— Помо… помощь?

Лея улыбнулась. Он не видел её, но голос словно вышел к ней, и в этом мгновении возникло чувство настоящей взаимной связи. Она направила его руку к мячику, и он легко достал его, словно самостоятельно справился с трудностью.

— Молодец! — воскликнула нянечка, а Элиор сиял внутренней радостью.

Лея почувствовала тепло, разлившееся по груди. Его маленькое слово и доверчивый взгляд — первый шаг к пониманию: он осознаёт, что рядом кто-то, кто помогает и оберегает.

«Ты учишься доверять… и я учусь любить по-настоящему», — подумала Лея, затаив дыхание.

Элиор снова поднял мячик и аккуратно покатил его прямо к себе, а Лея невидимо поддержала каждое его движение. Малыш смеялся, и комната наполнилась светом и радостью — настоящей, простой, детской.