Сон в отпуске

Одно из главных преимуществ отпуска — это сон. Неограниченный сон в самых нелепых позах. Безответственный сон с отключённым звуком телефона. Короткий сон с перерывом на перекус — и снова под уютный плед, до следующей чашки горячего молока с мёдом.

Глубокий сон со сказочными сновидениями, в которых ты работаешь врачом-педиатром: делаешь утренний обход по своему отделению, а улыбающиеся дети показывают тебе языки. А у тебя — усы, белый халат и стетоскоп, и ты строго, но по-доброму произносишь: —Та-а-ак, а кто у нас сегодня на выписку?

И дети, словно стайка воробьёв, выдыхают хором и тянут вверх свои маленькие ручки: —Яяяя! Яяяя! Меня-меняяя!

Ты встаёшь с койки, поглаживаешь усы и идешь по больничным коридорам. Тебя приветствуют коллеги: терапевт здоровается за руку, хирург крепко жмёт ладонь, заведующий реанимационным отделением — благородный старец — на минуту останавливается, чтобы по-дружески похлопать молодого коллегу по плечу, и снова спешит к своим тяжелобольным.

Санитарочка, баба Кланя, бабушка без возраста, которую ты знаешь с тех пор, как пришёл в эту больницу ещё юным интерном, касается твоей руки своей тёплой ладонью и быстро произносит: —Игорек, у тебя всё в порядке? Со своей-то помирился?

В больнице я для всех Игорь Евгеньевич, и только баба Кланя имеет заслуженное право не соблюдать субординацию. —Да, баба Клань, — отвечаю я.

Приобняв её за плечо, уверенной походкой иду дальше по чистому полу больничного коридора, а запах свежей хлорки ласково щекочет ноздри.

Медсестра Римма кивает мне на ходу и, как обычно, чему-то тихо смеётся. Я давно знаю, что нравлюсь ей. У неё есть парень, который забирает её с работы на мотоцикле. Римма надевает шлем, садится сзади, крепко обнимает его, и они с рокотом мотора уносятся по улицам города.

Невропатолог Татьяна Васильевна — эффектная шатенка с безупречной фигурой, скрытой крахмальным халатом, — издалека машет мне медицинской картой какого-то пациента в знак приветствия. Этот жест — ещё и приглашение на чашку чая в перерыв. Наверное, мы были влюблены друг в друга, но никогда не говорили об этом. Всё было понятно без слов. У меня была жена, у неё — муж: такая у нас жизнь, мы оба питались платонической любовью.

Но пора просыпаться, чтобы пообедать горячим рассольником, — ведь скоро снова нужно ложиться спать.