Дитя катара и приёмная мать демократии

 ДИТЯ КАТАРА И ПРИЁМНАЯ МАТЬ ДЕМОКРАТИИ

(политическое эссе с ароматом газа и золотой нефти)

Есть дети нежеланные, есть подкидыши, есть даже найденыши...
А есть — дитя Катара: крикливое, агрессивное, бородатое и с ракетной установкой вместо погремушки.
Зовут его — ХАМАС. Его холят, кормят, причесывают и выводят в люди: мол, это не террорист, а непонятый подросток в фазе сопротивления.
И кто бы вы думали — крестный папа этого чуда? Да-да. Маленькое, но очень щедрое государство с большими амбициями и нескромными кошельками.

Катар — это такая персидская Венеция, только вместо гондол — газовые танкеры, вместо масок — лицемерие, а вместо воды — потоки нефтедолларов.
Он одновременно торгует миром и подкидывает дров в костёр, на котором жарится Ближний Восток.
У него одна рука — посредник, другая — поджигатель. Обе в перчатках, чтобы не оставлять отпечатков.

А Израиль? Ах, Израиль…
Он в этой пьесе — не актёр, а заложник сценария, написанного на нефтяных салфетках и подписанного в люксовых номерах в Дохе, Вашингтоне и Брюсселе.
Израилю велено страдать культурно, с выражением и под аккомпанемент международных осуждений. Желательно — в мажоре.

Круг почёта по замкнутому кругу:
— Вы хотите спасти мёртвых заложников?
— Конечно!
— Тогда езжайте в Катар, они договорятся с ХАМАСом.
— Но ХАМАС — их протеже!
— Именно. Кто же, как не родитель, убедит дитя пойти спать и отдать игрушки?..

И вот Израиль, скрипя зубами, играет в эту игру: платит, ждёт, просит.
То заложника, то тишину, то пощады от CNN.
А Катар торгует временем, вниманием и душами — как ювелир на восточном базаре: всё можно, но с надбавкой за эмоции.
Деньги не пахнут, но пахнет тот, кто их берёт.

Пока ХАМАС сидит в туннелях, Катар роет ходы в международную дипломатию. И копает ловко.
Не руками — деньгами. И не лопатой, а фондами, инвестициями и «информационной инфраструктурой».

Пока Катар крутит мир на газовой трубе, Израиль — тот, у кого эта труба есть своя, но вентиль в чужих руках.
Его месторождения полны, но дипломатические цистерны — запломбированы.
Потому что, как выяснилось, газ — это не только энергия, но и инструмент давления.
Особенно, если позволить другим дышать им за тебя.

И тут выясняется, что даже те, кто клялся в любви к Израилю, прижимают к груди портфель с подписью: "Qatar Investment Authority".
— Виткофф?
— Да, у него бизнес с Дохой.
— А у Трампа?
— Его люди водят за ручку инвесторов из Катара по Манхэттену.
— Ну хоть кто-то остался чистым?
— Да, наверное, только в деревнях Гилбоа. Но и там скоро поставят антенну «Аль-Джазиры».

Израиль — пешка? Нет. Ладья, но в чужих руках.
Каждая уступка за заложника, каждый миллионом пахнущий «гуманитарный пакет» в Газу — это не гуманизм.
Это обмен под диктовку, и диктует не ООН, а те, кто сидит на мешке с газом.

Парадокс: Израиль, обладающий одной из самых сильных армий в мире, вдруг стал марионеткой в катарском кукольном театре, где режиссёр сам носит маску — то миротворца, то тирана, то любимого клиента Уолл-стрит.

Катар: «Мы осуждаем насилие. Подождите, у меня второй звонок — ХАМАС на линии».
Америка: «Израиль должен сдерживаться. А Катар — это наш стратегический партнёр. Ну и чуть-чуть — наш банкомат».
Европа: «Мы за мир, гуманизм и красивые резолюции. Деньги уже пришли, кстати?»
Израиль: «Вы серьёзно? Это ваш новый "мирный план"? Там подпись ХАМАСа и Катара…»
— Но мы живых вам вернули... Кланяйтесь в позе... и кричите СПАСИБО...

Мир: Молчит. Считает дивиденды.

Н. Л. ©