Сказание о Синь-камне

Синь-камень был древнее всех звёзд в небе, он лежал на Ярилиной плеши ещё до того, как люди научились слагать летописи. Племена древних мерян видели в нём пульсирующее сердце бога Солнца. Они приносили ему мёд да шептали о зреющих колосьях, а он впитывал их просьбы в свою синюю глубину, холодную и вечную.
Древние источники о Синь-камне — это не пергаменты, а шепот земли да пересказы, что ветер приносит с озера. Меряне верили, что в нём живёт дух Ярилы — бога Солнца и плодородия. Камень давал силу земле, лечил от немочи, если прикоснуться к его холодному боку в полнолуние. Говорили, что он умел предсказывать урожай: если утром на нём роса алая — быть лету тучному, если он сух и сер — жди голода.

Потом пришли другие - славяне из новгородских и приднепровских земель с огнём в глазах и сказаниями о Перуне. Они не стали ломать старую веру, а лишь придали ей новые имена. Камень стал и их алтарём. Дым костров вился над ним, а женщины оставляли у подножия вышитые полотенца — на удачу в родах. Славяне-язычники просили у него защиты от нечисти да удачи в пути. А ещё — возвращения потерянного. Не вещей, нет. Людей, что заблудились в жизни или в лесу. Считалось, если обойти камень трижды против солнца, он укажет дорогу — не на карте, а в душе.

Но прошли годы...и явились иные времена и люди, несущие крест... Услышали они языческий ропот и решили закопать «сердце идола» поглубже в землю. И закопали.
Но, спустя годы, древний синий валун  — будто живой — вытолкнул себя из могильной сырости обратно к звёздам. Мороз ли помог, или сам бог Ярила — кто знает...

Прошли века. И, снарядившись в путь, повезли древнего "бога" по льду Плещеева озера, чтобы сделать его краеугольным камнем новой церкви. Но лёд — тот самый, что помнил ещё мерянские заклинания, треснул под тяжелыми санями. Вода приняла камень в своё тёмное лоно. И везущие решили, что это конец: не жить больше каменному духу.

Но камни не умирают. Семьдесят зим он спал на дне, пока ветры и течения не начали медленно, упрямо, словно сильно стараясь, толкать его к родному берегу. Будто не вода несла его теперь, а сама память земли.

И вот огромный синий валун снова здесь. Лежит у воды, хранимый легендами и не убитый суровыми временами.  Не просит жертв. Лишь молчит — и ждёт, когда ты, восжелав с ним встречи, придешь не с молитвой, а с вопросом, на который у самого мира нет ответа.
У камня своя воля. Говорят, он и сейчас помогает тем, кто приходит не требовать, а слушать. Боль утешает, если сесть рядом и молчать. Сны проясняет, если положить под подушку камешек с того берега.

А наука твердит про лёд да эрозию почвы. Но разве эрозия объяснит, почему он всегда возвращается туда, где его ждали? Камень — не слуга, он свидетель и страж. И помогает лишь тем, кто хранит в сердце придания своей родной земли.  Его волшебная суть проявляется лишь для того, кто живет в любви и гармонии.

***