Каждый выбрал веру и житье. Юрий Визбор

Он был един во многих лицах: бард, журналист, писатель, актер, драматург, сценарист. А еще турист, альпинист, горнолыжник. Его знала вся страна. Он пел светлые и лиричные песни о любви и дружбе, верности и разлуке. Их исполняли под гитару во время застолий. Голос у него был теплый, располагающий, как у человека, которому можно доверять. В общем, так и было.

Волейбол на Сретенке

А помнишь, друг, команду с нашего двора?
Послевоенный - над верёвкой - волейбол,
Пока для секции нам сетку не украл
Четвёртый номер - Коля Зять, известный вор.

А первый номер на подаче - Владик Коп,
Владелец страшного кирзового мяча,
Который, если попадал кому-то в лоб,
То можно смерть установить и без врача.

А наш защитник, пятый номер - Макс Шароль,
Который дикими прыжками знаменит,
А также тем, что он по алгебре король,
Но в этом двор его нисколько не винит.

Саид Гиреев, нашей дворничихи сын,
Торговец краденым и пламенный игрок.
Серёга Мухин, отпускающий усы,
И на распасе - скромный автор этих строк.

   Да, такое наше поколение -
   Рудиментом в нынешних мирах,
   Словно полужёсткие крепления
   Или радиолы во дворах.

А вот противник - он нахал и скандалист,
На игры носит он то бритвы, то наган:
Здесь капитанствует известный террорист,
Сын ассирийца, ассириец Лев Уран,

Известный тем, что, перед властью не дрожа,
Зверю-директору он партой угрожал,
И парту бросил он с шестого этажа,
Но, к сожалению для школы, не попал.

А вот и сходятся два танка, два ферзя -
Вот наша Эльба, встреча войск далёких стран:
Идёт походкой воровскою Коля Зять,
Навстречу - руки в бруки - Лёвочка Уран.

Вот тут как раз и начинается кино,
И подливает в это блюдо остроты
Белова Танечка, глядящая в окно, -
Внутрирайонный гений чистой красоты.

Ну что, без драки? Волейбол так волейбол!
Ножи отставлены до встречи роковой,
И Коля Зять уже ужасный ставит «кол»,
Взлетев, как Щагин, над верёвкой бельевой.

   Да, и это наше поколение -
   Рудиментом в нынешних мирах,
   Словно полужёсткие крепления
   Или радиолы во дворах.

…Мясной отдел. Центральный рынок. Дня конец.
И тридцать лет прошло - о боже, тридцать лет! -
И говорит мне ассириец-продавец:
«Конечно помню волейбол. Но мяса нет!»

Саид Гиреев - вот сюрприз! - подсел слегка,
Потом опять, потом отбился от ребят.
А Коля Зять пошёл в десантные войска,
И там, по слухам, он вполне нашёл себя.

А Макс Шароль - опять защитник и герой,
Имеет личность он секретную и кров.
Он так усердствовал над бомбой гробовой,
Что стал член-кором по фамилии Петров.

А Владик Коп подался в городок Сидней,
Где океан, балет и выпивка с утра,
Где нет, конечно, ни саней, ни трудодней,
Но также нету ни кола и ни двора.

Ну, кол-то ладно, - не об этом разговор, -
Дай бог, чтоб Владик там поднакопил деньжат.
Но где найдёт он старый Сретенский наш двор? -
Вот это жаль, вот это, правда, очень жаль!

Ну, что же, каждый выбрал веру и житьё,
Полсотни игр у смерти выиграв подряд.
И лишь майор десантных войск Н. Н. Зятьёв
Лежит простреленный под городом Герат.

Отставить крики! Тихо, Сретенка, не плачь!
Мы стали все твоею общею судьбой:
Те, кто был втянут в этот несерьёзный матч
И кто повязан стал верёвкой бельевой.

   Да, уходит наше поколение -
   Рудиментом в нынешних мирах,
   Словно полужёсткие крепления
   Или радиолы во дворах.


Милая моя

Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены,
Тих и печален ручей у янтарной сосны,
Пеплом несмелым подёрнулись угли костра,
Вот и окончилось всё — расставаться пора.


Милая моя,
Cолнышко лесное,
Где, в каких краях
Встретишься со мною?


Крылья сложили палатки — их кончен полёт,
Крылья расправил искатель разлук — самолёт,
И потихонечку пятится трап от крыла,
Вот уж действительно пропасть меж нами легла.


Милая моя,
Cолнышко лесное,
Где, в каких краях
Встретишься со мною?


Не утешайте меня, мне слова не нужны,
Мне б отыскать тот ручей у янтарной сосны,
Вдруг сквозь туман там краснеет кусочек огня,
Вдруг у огня ожидают, представьте, меня!


Милая моя,
Cолнышко лесное,
Где, в каких краях
Встретишься со мною?


Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены,
Тих и печален ручей у янтарной сосны,
Пеплом несмелым подёрнулись угли костра,
Вот и окончилось всё — расставаться пора.


Милая моя,
Cолнышко лесное,
Где, в каких краях
Встретишься со мною?


***
С моим Серёгой мы шагаем по Петровке
По самой бровке, по самой бровке
Жуём мороженое мы без остановки
В тайге мороженого нам не подают


То взлёт то посадка, то снег то дожди,
Сырая палатка и почты не жди
Идёт молчаливо в распадок рассвет
Уходишь - счастливо, приходишь - привет


Идёт на взлёт по полосе мой друг Серёга
Мой друг Серёга, Серёга Санин
Серёге Санину легко под небесами
Другого парня в пекло не пошлют


То взлёт то посадка, то снег то дожди,
Сырая палатка и почты не жди
Идёт молчаливо в распадок рассвет
Уходишь - счастливо, приходишь - привет


Два дня искали мы в тайге капот и крылья
Два дня искали мы Серёгу
А он чуть-чуть не долетел, совсем немного
Не дотянул он до посадочных огней


То взлёт то посадка, то снег то дожди,
Сырая палатка и почты не жди
Идёт молчаливо в распадок рассвет
Уходишь - счастливо, приходишь - привет.


         ***
          Ты у меня одна,
            Словно в ночи луна,
            Словно в году весна,
            Словно в степи сосна.
            Нету другой такой
            Ни за одной рекой,
            Нет за туманами,
            Дальними странами.

            В инее провода,
            В сумерках города,
            Вот и взошла звезда,
            Чтобы светить всегда.
            Чтобы гореть в метель,
            Чтобы стелить постель,
            Чтобы качать всю ночь
            У колыбели ночь.

            Вот поворот какой
            Делается рекой,
            Можешь отнять покой,
            Можешь махнуть рукой.
            Можешь отдать долги,
            Можешь любить других,
            Можешь совсем уйти,
            Только свети, свети.


***
Спокойно, товарищ, спокойно!
У нас еще все впереди.
Пусть шпилем ночной колокольни
Беда ковыряет в груди.
Не путай конец и кончину,
Рассветы, как прежде, трубят.
Кручина твоя - не причина,
А только ступень для тебя.


По этим истёртым ступеням,
По горю, разлукам, слезам,
Идём, схоронив нетерпенье
В промытых ветрами глазах.
Виденья видали ночные
У паперти северных гор,
Качали мы звёзды лесные
На чёрных глазищах озёр.
Скрипят под ногами ступени:
Мол, прожил - и все стороной.


Скрипят под ногами ступени,
И годы висят за спиной.
И куришь ты все беспокойно,
И тень под ногами лежит,
И зябнет походная койка,
И черная птица кружит.


Спокойно, дружище, спокойно!
И пить нам, и весело петь,
Еще в предстоящие войны
Тебе предстоит уцелеть.
Уже и рассветы проснулись,
Что к жизни тебя возвратят,
Уже изготовлены пули,
Что мимо тебя просвистят.

Домбайский вальс


Лыжи у печки стоят,
Гаснет закат за горой.
Месяц кончается март,
Скоро нам ехать домой.
Здравствуйте, хмурые дни,
Горное солнце, прощай!
Мы навсегда сохраним
В сердце своем этот край.

Нас провожает с тобой
Гордый красавец Эрцог,
Нас ожидает с тобой
Марево дальних дорог.
Вот и окончился круг –
Помни, надейся, скучай!
Снежные флаги разлук
Вывесил старый Домбай.

Что ж ты стоишь на тропе,
Что ж ты не хочешь идти?
Нам надо песню допеть,
Нам надо меньше грустить.
Снизу кричат поезда –
Правда, кончается март...
Ранняя всходит звезда,
Где-то лавины шумят.
***
Нажми, водитель, тормоз, наконец,
Ты нас тиранил три часа подряд.
Слезайте, граждане, приехали, конец -
Охотный Ряд, Охотный Ряд.

Когда-то здесь горланили купцы,
Москву будила зимняя заря,
И над сугробами звенели бубенцы -
Охотный Ряд, Охотный Ряд.

Здесь бродит Запад, гидов теребя,
На "Метрополь" колхозники глядят,
Как неохота уезжать мне от тебя -
Охотный Ряд, Охотный Ряд.

Вот дымный берег юности моей,
И гавань встреч, и порт ночных утрат,
Вот перекресток ста пятнадцати морей,
Охотный Ряд, Охотный Ряд.

Нажми, водитель, тормоз наконец,
Ты нас тиранил три часа подряд
Слезайте, граждане, приехали, конец -
Охотный Ряд, Охотный Ряд.


***
Не сразу все устроилось,
Москва не сразу строилась,
Москва слезам не верила,
А верила любви.
Снегами запорошена,
Листвою заворожена,
Найдет тепло прохожему,
А деревцу — земли.
Александра, Александра,
Этот город — наш с тобою,
Стали мы его судьбою —
Ты вглядись в его лицо.
Чтобы ни было в начале,
Утолит он все печали.
Вот и стало обручальным
Нам Садовое Кольцо.
Москву рябины красили,
Дубы стояли князями,
Но не они, а ясени
Без спросу наросли.
Москва не зря надеется,
Что вся в листву оденется,
Москва найдет для деревца
Хоть краешек земли.
Александра, Александра,
Что там вьется перед нами?
Это ясень семенами
Кружит вальс над мостовой.
Ясень с видом деревенским
Приобщился к вальсам венским.
Он пробьется, Александра,
Он надышится Москвой.
Москва тревог не прятала,
Москва видала всякое,
Но беды все и горести
Склонялись перед ней.
Любовь Москвы не быстрая,
Но верная и чистая,
Поскольку материнская
Любовь других сильней.
Александра, Александра,
Этот город — наш с тобою,
Стали мы его судьбою —
Ты вглядись в его лицо.
Чтобы ни было в начале,
Утолит он все печали.
Вот и стало обручальным
Нам Садовое Кольцо.

***
Мне твердят, что скоро ты любовь найдешь
И узнаешь с первого же взгляда.
Мне бы только знать, что где-то ты живешь,
И клянусь, мне большего не надо.
Снова в синем небе журавли трубят.
Я брожу по краскам листопада.
Мне б хотя бы мельком повидать тебя,
И, клянусь, мне большего не надо.
Дай мне руку, слово для меня скажи,
Ты моя тревога и награда.
Мне б хотя бы раз прожить с тобой всю жизнь,
И, клянусь, мне большего не надо.


РАССКАЗ ТЕХНОЛОГА ПЕТУХОВА
о своей встрече с делегатом форума


Сижу я как-то, братцы, с африканцем,
А он, представьте, мне и говорит:
В России, дескать, холодно купаться,
Поэтому здесь неприглядный вид.
Зато, говорю, мы делаем ракеты
И перекрыли Енисей,
А также в области балета
Мы впереди, говорю, планеты всей,
Мы впереди планеты всей!

Потом мы с ним ударили по триста,
Он, представьте, мне и говорит:
В российских селах не танцуют твиста,
Поэтому здесь неприглядный вид.
Зато, говорю, мы делаем ракеты
И перекрыли Енисей,
А также в области балета
Мы впереди, говорю, планеты всей,
Мы впереди планеты всей!

Потом залили это все шампанским.
Он говорит: вообще, ты кто таков?
Я, говорит, наследник африканский.
Я, говорю, технолог Петухов.
Вот я, говорю, и делаю ракеты,
Перекрываю Енисей,
А также в области балета
Я впереди, говорю, планеты всей,
Я впереди планеты всей!

Проникся, говорит он, лучшим чувством,
Открой, говорит, весь главный ваш секрет!
Пожалуйста, говорю, советское искусство
В наш век, говорю, сильнее всех ракет.
Но все ж, говорю, мы делаем ракеты
И перекрыли Енисей,
А также в области балета
Мы впереди, говорю, планеты всей,
Мы впереди планеты всей!