Очевидное-невероятное

Я поняла, что мне нужны очки, когда попыталась поздороваться с манекеном в торговом центре. На мои приветливые кивки и «Давно не виделись!» пластиковая дама в костюме, как у Светки ответила холодным молчанием. Я подошла ближе и только тогда поняла, что моя «старая знакомая» не просто невежлива, а физически неспособна поддержать беседу — у неё нет рта. И вообще лица. Просто гладкий овал.

Моя пятнадцатилетняя дочь Ксюша, ставшая свидетельницей этой драмы, тогда произнесла:

— Мам, тебе к окулисту пора. Это уже не смешно.

— Это случайность, — отмахнулась я. — Они сейчас таких реалистичных манекенов делают, что любой обознается.

Да, в последнее время я периодически путала людей, приветливо улыбаясь незнакомцам и проходя мимо хороших знакомых. Номера автобусов расплывались в разноцветные пятна, и я садилась наугад, полагаясь на судьбу и озвучку остановок.
Книги я читаю только на расстоянии вытянутой руки, а в ресторанах заказываю блюда методом тыка, так как почти не вижу, что там написано в описании, или полагаюсь на помощь официанта.
Мой отец, который в свои 78 лет видит, как орёл, и даже за рулём обходится без очков, всегда говорил: «У нас в роду все со стопроцентным зрением! Это от бабки-партизанки, она в лесу каждую ветку и белку видела!» Я выросла с убеждением, что очки — это точно не про меня. В конце концов, я дочь своего отца, внучка той самой бабки-партизанки! Мои глаза не могут меня подвести.

Но не все так просто. Сначала я ошибалась по мелочи, а потом косяки становились всё заметнее.

— Мама, — сказала Ксюша, когда мы вернулись домой, — я записала тебя к окулисту на завтра. Хватит уже позориться.

— Какое прекрасное отношение к родной матери, — вздохнула я. — Я тебя родила, а ты записываешь меня к врачам без спроса.

— Я тебя спасаю, — парировала дочь.

Ночью, когда домашние уснули, я честно взглянула фактам в их расплывчатые лица. Да, я действительно стала хуже видеть. Что-то действительно происходит с моим зрением. Это страшно.

Потому что очки — это же как признание: да, я старею. Да, мои глаза, когда-то ясные и зоркие, теперь нуждаются в дополнительной поддержке.
На следующий день в кабинете окулиста миловидная женщина (по крайней мере, мне показалось, что миловидная — я ведь толком не видела) проверила моё зрение и вынесла вердикт:

— У вас близорукость средней степени плюс астигматизм. Вам определённо нужны очки. Ничего страшного, с вашим возрастом это нормально.

— С моим возрастом? — я чуть не подпрыгнула. — Мне сорок три!

— Именно, — кивнула врач так, будто я только что подтвердила диагноз. — После сорока организм...

Дальше я не слушала. В голове крутилась одна мысль: «Очки. Мне. Нужны. Очки». Я представила себя старухой, которая носит очки на верёвочке и постоянно их теряет.
«Где мои очки? Кто видел мои очки?» — а они болтаются у неё на груди. А потом приходят внуки и кричат: «Бабуля, твои очки на тебе!» И все смеются. Душераздирающая перспектива.
Осталось дело за малым - нужно было выбрать оправу. В салоне оптики начался настоящий театр абсурда.

— Нет, эти не подходят, — говорила я, примеряя очередную пару. — В них я похожа на сову, у которой случился нервный срыв.

— А эти? — терпеливо предлагала консультант, девушка с таким количеством пирсинга, что я подумала: может, и мне стоит попробовать? Если уж позориться, так по полной.

— В этих я как строгая училка.

— А вот эти, с тонкой оправой?

— В них я выгляжу так, будто сейчас начну говорить о квантовой физике, а я даже таблицу умножения помню через раз.

После двадцатой примерки консультант начала нервно поглядывать на часы. После тридцатой — украдкой шептаться с коллегой и бросать на меня взгляды, полные отчаяния. Где-то на сороковой паре я сдалась и выбрала очки в тонкой металлической оправе, которые, как ни странно, оказались одними из самых первых, что я примерила.
Через неделю я получила свои новые глаза
Надев очки дома, я испытала настоящий шок. Оказывается, у нас на обоях есть мелкий рисунок! А кот, которого я считала однотонно-серым, на самом деле полосатый! А муж... о боже. У Игоря морщинки вокруг глаз и седина на висках. Когда это случилось? Почему я не заметила?

— Ты в них такая интеллигентная, — улыбнулся Игорь, разглядывая меня с неожиданным интересом. — Прямо как в тот день, когда мы познакомились в библиотеке.

— Тебе очень идёт, — подтвердила Ксюша. — Ты как учёная дама, которая знает ответы на все вопросы.

Я посмотрела на себя в зеркало. Женщина в очках показалась мне почти незнакомой, но при этом удивительно... настоящей? Как будто всю жизнь я смотрела на размытую версию себя, а теперь наконец увидела чёткий оригинал.
Через пару дней я привыкла к своим вторым глазам. Мир вокруг стал чётким, ярким, детальным. Я снова могла читать меню в ресторанах и больше не здоровалась с манекенами. Могла читать книги, не вытягивая руки и различать лица на другой стороне улицы. Могла видеть звёзды на небе — оказывается, их там сотни, а не десяток размытых пятен!

Но самым удивительным оказалось то, что я перестала бояться стареть. Может, дело в том, что очки заставили меня признать: я меняюсь. И это нормально.
Или в том, что с чётким зрением я наконец разглядела, как много прекрасного вокруг — даже в самых обыденных вещах.
Вчера позвонил отец.

— Ну как твои очки? — спросил он с лёгкой усмешкой в голосе. — Небось, выглядишь теперь как настоящая старушка?

— Даже не знаю, что сказать, пап, — ответила я, — мне кажется, очки — это как подведение итогов. Смотришь на мир всю жизнь по-своему, а потом вдруг понимаешь, что многое упускал, и нужен другой угол зрения. И вот он, этот новый взгляд — прямо у тебя на носу.

На том конце провода повисла тишина.

— Ладно, философ, — наконец усмехнулся отец. — Слушай, а ты не могла бы записать меня к своему окулисту? Что-то дорожные знаки мельчать стали. Наверное, экономят на размерах, проклятые капиталисты.

Я улыбнулась. Все мы в конце концов приходим к очевидному — даже если поначалу оно кажется нам невероятным.