Путешествие

Теплоход «Федор Шаляпин» шел заданным курсом по течению великой Волги. Отдыхающие прогуливались по палубам, июньские пейзажи радовали глаз. Березки, как павлиньи перья, воткнутые в землю по берегам, покачивали пышными верхними кронами на ветру. Слышались вскрики чаек, вечно мечущихся в поисках новых кораблей, за которыми можно пристроиться к корме и вдоволь насытиться хлебом: щедрые туристы вели привычную игру с птицами, подбрасывая хлебные мякиши в воздух и радуясь удачному маневру этих птиц в подхватывании мякиша в клюв. Таинственно поблескивала темнота русла канала. Глубина шлюзовых перекрытий поражала. По берегам сидели упрямые рыбаки. Тайна воды, красота заката и восхода, мудрость лесов по берегам, синева бездонного неба и пасущиеся барашки-облака — мир, окружающий нас, добрыйи удивительный… до поры.
В ранний час, когда даже чаек не слышно за бортом корабля, и лишь назойливость комаров заставляет раскрыть шторки на окне каюты, по палубам уже бегают первые отдыхающие и уборщицы, протирающие окна и палубные стулья после ночи. Спокойствие и величие реки останавливает хаотичное движение мыслей в голове и упорядочивает их. Действительно, кто-то очень правильно назвал реки венами планеты, по которым медленно и тайно совершается эволюция природы. Сколько новостей и событий перетекает с течением из города в город, из селения в селения, из леса в лес. Жизнь речной глубины — загадка, поскольку отсутствует морская прозрачность. Что там в глубине древнего подводного мира великой Волги — никто не знает.
Пенные пузырьковатые волны седыми усами обхватывают киль судна и растворяются в черной пучине воды. Изредка, с надеждой попрыгать корпусом по волнам, маленький скутерок на большой скорости обгоняет лайнер. Надрывно просвистев, как надоедливый дельфин, он несколько раз прошмыгнет мимо степенного четырехпалубного судна и исчезнет в горизонтах реки. Иногда вдоль берега просматриваются старые заброшенные верфи. Ржавые и печальные, они одиноко клюют носами забытые песчаные разработки, как фламинго, оставшиеся навсегда в неведомых брошенных краях. Неожиданно на лайнер и реку опускается тяжелое, будто вспаханная черная земля, небо — рыхлое и тревожное. Оно движется за кораблем неустанно, как огромный альбатрос, и предвещает грозу и волнение. К вечеру начинается дождь, гроза, соитие сердитой пучины и мрачного неба. Красиво и страшно.
Каждое утро и вечер, прогуливаясь по палубе от кормы до носа корабля, я встречаюсь со странной парой. На вечерние прогулки пара надевает теплые костюмы — прохладно при движении теплохода. На мужчине — ладный серый костюм с неизменным присутствием на левом лацкане застегнутого на все пуговицы пиджака золотой Звезды Героя Советского Союза и внушительной стопочки орденских планок. Седая прическа восьмидесятилетнего старика не тормошится встречным ветром — она слишком коротка — ежик. Поэтому ему комфортно. Прищур глаз скрыт за темными стеклами диоптрийных очков. Высок, сутуловат, улыбчив, все время держит свою спутницу под руку, будто ведет, не спеша, воркуя речью. Она по виду моложе его лет на тридцать. Ей чуть за пятьдесят, на полголовы ниже супруга. Ладная прическа, «под Галину Вишневскую», взгляд голубых в синеву глаз немножко блаженный, как будто все время направлен в пространство Вселенной, в никуда. Улыбка, почтение, привязанность к руке старика. Так и гуляют кругами по палубе до темноты, о чем-то вкрадчиво беседуя. Иногда он заботливо поправляет на ее плечах вздутый внезапным порывом ветра платок. Поправит и, обняв, прижмет ее к себе. На следующий день я неожиданно столкнулся с приметной парой в магазине одежды на очередной стоянке теплохода в большом городе. Женщина стояла возле зеркала и поправляла на плечах воздушную шаль. Старик, заботливо поправляя шаль на спине супруги, поглядывал через ее плечо в зеркало и оценивал:
— Тебе очень идет…
— Да? Она вся воздушная и мягкая какая,— женщина улыбнулась.
— Возьмем? И тебе к лицу, и память о городе останется.
— Хорошо. — Снова улыбнулась она. — А какого она цвета?
— Голубого. В твои глаза…
— Здорово! — снова улыбнулась женщина.
Она взяла старика за руку и развернулась в сторону выхода. Взгляд ее синих улыбчивых глаз прошел сквозь меня и затерялся во Вселенной. Она была слепа. Через некоторое время они шли по тенистой улочке города — две незаметные песчинки мира. Он держал ее под руку, изредка поправляя новую шаль на плечах и любуясь ее профилем. Она смотрела в пространство и была счастлива, потому что он подарил ей мир до конца своих скоротечных дней…
Теплоход «Федор Шаляпин» шел заданным курсом по течению великой Волги…