Качельки

«Лучше всего эта жизнь живется, когда эмоциональные качельки взлетают и уносят тебя с собой на са-а-амый верх.» — прочитала  Лера  фразу и задумалась.
 
 Вздохнула тяжело, подняла подбородок, закатила глаза наверх.  Туда,  куда должны были взлететь эмоциональные качельки, видимо. Уткнулась  взглядом в потолок.
Потолок был ровный, белый. Не первой свежести, правда, с родинками  прибитых мух  в углу. С красивой  трещинкой в виде молнии, как в Поттериане. Взгляд  задумчиво перескакивал с предмета на предмет. С   мирно дремлющей люстры на   широкое ровное белое поле. Пытался пробиться ввысь сквозь эти   преграды,   представить — что там, на самом верху. Небо? Звезды?  Слава? Деньги?
 
«Эмоциональные качельки. —  крутилось в голове. — Качельки… значит….»
Эти качельки были ей знакомы.  Многие люди в жизни себя так ведут.  То  похвалят, то   покритикуют. То  глаз не отрывают, то не замечают.  Словно они  не люди совсем, а качельки. То вверх, то вниз. То вверх то вниз. Только держись.
 
Потому что если  не удержишься,   полгода у доктора обеспечено. И хорошо еще, если  в травматологии в позе звезды, а то и у доктора помудренее. 
 
Качельки хороши только в детстве.   Пока ты легкий и мелкий.  И падать не больно. И попа влезает в сиденье. А   так-то —  очень спорное удовольствие.  Подкинут наверх   —    счастье, если  не слетишь  вниз. Если слетишь,  счастье, коль поймают.  Рухнут вниз — прощай содержимое карманов. Ветер в  лицо, волосы в рот,  слезы из глаз — то еще  счастье. И , да,  повезло, если в штанах. Юбка -то  может оказаться где угодно, пока  качельки   в воздухе гоняют.
 
В жизни -то тоже так же.
Это только кажется, что на качелях — полет.
На самом деле — белка в колесе, только траектория движения другая.  Туда-сюда. Туда-сюда. Суеты много,  выхлоп — ноль. Одни эмоции.
А что там наверху? Наверху краткий миг. Даже  блаженством не назовешь. Ойкнуть не успеть. И снова вниз. Вниз, между прочим.  Так же быстро, как и наверх.
 
Лера   покачала головой,  не соглашаясь с невидимым оппонентом. Не, качельки не та метафора. Вон они,  за окном ,   под  дубом. Дуб заигрывает с ними, стряхивает на  их железные   плечи с облупленной зеленой краской  жирные  листья с  фигуристыми  волнистыми краями. Они вздрагивают тревожно,  сбрасывают  с себя   чужое, раздраженно поскрипывают  на ветру. 
 
Всю жизнь на одном месте. И поднимут не высоко. И далеко не уведут. 
Так, хороши только на пять минут,  чуть взбодриться, пока голова не закружится.   А там еще и ноги унести бы  целым — они ж напоследок  и пнуть могут, придавая ускорения,  если ты встал и  замедлился, а они  еще нет.
 
«Нда...» — вздыхает Лера задумчиво.  И когда у нее столько   мыслей  наросло против  любимого детского развлечения?
 
Совсем же недавно, кажется, любила    покачаться. Жалела, что на улице, где она росла, не было таких. Радовалась простой  деревяшечке, на веревке, привязанной к дереву.  Ничего не боялась : ни   ладони о грубые  волокна ободрать, ни коленями в траву  упасть. Все затмевала та эйфория,  все побеждал смех, заливистый,  раскатистый, звонкий, летящий вперед и вверх, туда, в небо, к солнцу и невидимым звездам.
 
Куда это все улетело? Когда?
Взгляд ее ,  бегающий зигзагами по потолку случайно соскользнул на часы. Плечи вздрогнули тревожно,   чувство ответственности   суровым плечом отдавило пустые размышления.
Она обула сапоги,  подпоясала куртку,   оглядела себя в зеркало.
   
«Лучше всего  жизнь живется, когда   у тебя нет эмоциональных качелек.»  —  кивнула   самой себе, взяла метлу и  пошла по делам.
Двор подметать.
 
Эвона сколько   листьев намело. Не смотри, что август.