Мир теней часть 3

Глава 3
Призыв
Тени, безликие и безмолвные, сползались со всех сторон. Их холодное дыхание уже касалось кожи. Сцеара и старая фея Морвиль, спина к спине, пытались создать портал. Их руки дрожали, а между пальцами прыгали золотые искры, но невидимая сила, густая и липкая, как смола, гасила магию, едва она рождалась.
— Он блокирует нас! — голос Морвиль сорвался на хриплый шёпот.
Круг из теней сужался. Вот-вот, и холодные пальцы коснутся их...
Внезапно воздух завибрировал. С негромким шелестом, словно миллионы песчинок посыпались сквозь сито, между тенями и группой возникла стена из золотистого песка. Она кружилась, переливаясь в скупом свете этого места, образуя плотный защитный купол. Тени наткнулись на него и отшатнулись с тихим шипением.
Из мрака шагнул мужчина в плаще цвета пустыни. Его движения были плавными и беззвучными, а глаза, цвета тёплого янтаря, холодно оценивали ситуацию.
— Малик, — выдохнула Сцеара, и в её голосе смешались облегчение и удивление.
Песчаный маг не ответил. Он лишь провёл рукой по воздуху, и песчаный барьер сгустился. Он повернулся к группе, его взгляд скользнул по беспомощному Эйнару, испуганной Сигрид, прижавшей к себе Люмиру, и остановился на Фарторне.
— Ты опоздал, Хранитель Песков, — раздался ледяной голос Пожирателя. — Их силы ничего не стоят здесь.
— Всякая сила имеет цену, Фарторн, — спокойно ответил Малик. — Даже твоя. Особенно твоя. Ты платишь за неё покоем.
Его янтарные глаза устремились на Люмиру, которую прижимала Сигрид к себе, дрожа всем телом.
— Дитя, — его голос стал мягче, — не бойся его. Ты — свет, а он — лишь тень. Вспомни лунный свет на воде. Вспомни свои цветы. Твоя сила не в камне, а в тебе самой.
Люмира, прятавшая лицо в плаще Сигрид, медленно подняла голову. В её глазах стояли слёзы, но сквозь них пробивался знакомый перламутровый блеск.
Фарторн засмеялся — сухо и резко.
— Сентиментальные глупости! Здесь нет места твоим цветам, дитя!
Но Люмира пришла в сознание , уже сжала лапки в кулачки. Она глубоко вдохнула, и на её перламутровой чешуе забрезжил мягкий свет. Свечение усиливалось с каждым мгновением, разгоняя сгущавшуюся тьму, заставляя тени отступать с тихим шипением.
Вокруг малышки закружился вихрь из голубых цветов — тех самых, что расцветали от её радости. Лепестки кружились, сливаясь в сияющую воронку, и из самого её центра пробился ослепительный луч лунного света.
И тогда в сиянии возникла она.
Альтерра. Но не та хрустальная страдалица, что они оставили в пещере. Здесь, в мире теней, мать Люмиры предстала во всей своей силе. Её чешуя сияла ослепительной белизной, а крылья, широко расправленные, были похожи на два сверкающих серпа луны. И самое главное — её глаза. Там, в мире живых, они были слепы и пусты. Здесь же они горели холодным, пронзительным светом, способным, казалось, разрезать саму тьму и испепелить любого, кто посмеет угрожать её детёнышу.
Её взгляд упал на Фарторна, и в нём не было ни капли прежней боли — лишь ярость и безоговорочная защита.
— Ты забыл, чья это кровь, — её голос прозвучал не громко, но с такой силой, что задрожала сама пустота. — Ты забыл, с кем связал свою судьбу.
Она сделала шаг вперёд, и тени попятились перед ней, шипя и тая.
— Прикоснись к моему ребёнку снова, — прошипела Альтерра, и свет в её глазах вспыхнул так ярко, что даже Фарторн на мгновение отвёл взгляд, — и я вырву из тебя последние воспоминания о свете. Навеки.
Защита ребёнка была превыше всего. И в этом мире, где правили тени, её материнская ярость оказалась сильнее любого древнего проклятия.