Семь сестёр сестра тени

31
– К вам гостья, мисс Флора, – объявила Пегги, входя к ней в
спальню.
– Что за гостья?
– Графиня Винчестер. Я проводила ее в гостиную внизу и подала
чай.
– Спасибо.
В первый момент Флора даже обрадовалась, что графиня так
быстро отреагировала на ее телеграмму, которую она отправила лишь
накануне, вчера вечером. Правда, ее немного удивило, что Дафна
соизволила лично навестить ее. Она поспешно спустилась вниз и
открыла дверь в гостиную. Дафна восседала на широченном диване,
облаченная в роскошное платье из черного бархата. Ее седеющие
волосы были перехвачены траурной лентой, в которой посверкивали
черные сапфиры.
– Дорогая Флора! Я безмерно сочувствую тебе в твоем горе. Такая
потеря! – При виде Флоры Дафна поднялась с дивана и обняла
девушку.
– Потеряла не только я одна. Это потеря для всей страны… И для
всего мира.
– Да, мы все скорбим, – согласно кивнула головой Дафна и
жестом заправской хозяйки дома пригласила Флору присаживаться. –
Такая трагедия, не правда ли? И время такое неподходящее. Хуже и не
придумаешь.
– Да разве есть подходящее время для ухода из жизни короля
Великобритании? Думаю, такого времени нет.
– Все верно. Но в сложившихся обстоятельствах не может быть и
речи о том, чтобы справлять свадьбу на следующей неделе. Это может
быть истолковано как акт вопиющего неуважения к памяти усопшего
короля.
– Понимаю. Свадьбу действительно следует отложить на какое-то
время.
– Да, уверена, что ты все понимаешь правильно. Особенно с
учетом… сложившихся обстоятельств.
Флора как раз-то не вполне поняла, что именно имела в виду
Дафна, но сразу же уловила едкий тон, каким были произнесены
последние слова.
– Надеюсь, вы уже получили мою телеграмму? Семейство Кеппел
уехало. Чувствую, что и мне не стоит далее оставаться здесь. Я
надеялась, что смогу пожить какое-то время в Селборн-Парк до нашей
с Фредди свадьбы.
– А почему бы тебе не поехать к своей сестре в Кент?
– Это будет не вполне… удобно.
– Вот как? – Дафна окинула Флору внимательным взглядом. – А я
всегда думала, что дорогая Аурелия очень дорожит твоим обществом.
– Все так. И мы действительно были с ней всегда очень близки. –
Флора растерянно замолчала, лихорадочно пытаясь найти веские
объяснения своего отказа ехать в Кент, но ничего путного в голову так
и не пришло. – Просто мне туда нельзя. Только и всего.
– Понятно.
В комнате повисла тягостная тишина.
– Дорогая моя, – первой заговорила Дафна, подавив тяжелый
вздох. – Принимая во внимание все то, что случилось, имея в виду
смерть короля, я должна тебе сообщить, что свадьбы вообще не будет.
Надеюсь, ты поймешь все правильно.
Флора уставилась на графиню в полном смятении.
– Свадьба отменяется?
– Да.
– Я… могу я узнать, почему?
Какое-то время Дафна собиралась с мыслями, прежде чем начать
говорить.
– Налить тебе чаю?
– Нет, не надо. Спасибо. Прошу вас, объясните же мне, почему
наша свадьба с Фредди не может состояться. Да, я понимаю, ее
действительно следует перенести, отложить, но…
– Все из-за тебя, моя дорогая. Ты же сама все видишь. Сейчас все
сочувствуют королеве, оплакивают вместе с ней ее утрату. Неужели не
понятно, что в подобной ситуации ваш союз с Фредди просто
неуместен?
– А… – промолвила Флора. Наконец-то до нее дошло. – Это из-за
миссис Кеппел, да?
– И из-за нее тоже.
– Ясно.
– Вполне возможно, не все тебе пока ясно, как мне думается… Но,
моя дорогая, со своей стороны могу сказать лишь одно. Я очень
переживаю, что все так получилось. Совершенно непредвиденный
поворот событий. Я ведь была искренне уверена, что ты, став женой
Фредди, придашь ему ту стабильность во всем, которой ему пока так
не хватает. И я с нетерпением ждала того момента, когда ты войдешь в
нашу семью как полноправный ее член. Но обстоятельства, к
несчастью, изменились, и мой муж не может благословить союз своего
наследника с тобой. А что в этой ситуации могу я? Ты же прекрасно
понимаешь, удел любой женщины – повиноваться мужу и делать то,
что он скажет. И, прошу тебя, не надо печалиться, моя дорогая. Да, так
все сложилось, но в том нет ни капли твоей вины.
Флора молчала. В эту минуту она вдруг почувствовала себя
листком, который ветер сорвал с дерева и помчал прочь. Вот и она, как
тот листок, совершенно беспомощна и не может контролировать свою
судьбу.
– Наверное, наилучший вариант для тебя – вернуться к своим
родителям в Шотландию и оставаться какое-то время там. Коль скоро
ты не можешь поехать к сестре, – озвучила свои последние
наставления графиня.
– Наверное, вы правы, да.
– Что ж, тогда мне более нечего сказать тебе. Добавлю лишь одно.
Фредди тоже в полном отчаянии, впрочем, как и все мы. Но, надеюсь,
он скоро оправится. Как и ты, моя милая. – Дафна поднялась с дивана
и направилась к дверям. – Прощай, дорогая. И благослови тебя
Господь.
После ухода Дафны Флора еще какое-то время неподвижно сидела
в кресле. Все внутри у нее окаменело… Она не чувствовала ни
радости от своего внезапного освобождения от ненавистного ей союза
с Фредди, ни страха перед будущим. А ведь она даже понятия не
имеет, куда ей сейчас податься. Какая ирония судьбы! В этом доме,
можно сказать, началась ее новая жизнь и здесь же она и завершилась.
– А может, все еще только начинается, – пробормотала она
вполголоса, стараясь стряхнуть с себя наваждение последних дней:
скорбь по умершему королю, внезапное бегство семейства Кеппел,
бросивших ее на произвол судьбы, и наконец шок от известия о том,
что и в ее будущей жизни тоже произошел крутой вираж.
Уже начало смеркаться. Вот и еще один вечер без короля. Улицы
словно вымерли, нигде ни души. Такое впечатление, что весь
огромный город разбрелся по домам, обитатели которых оплакивают
уход своего владыки. Флора устало откинулась на спинку кресла.
Слезинка выкатилась из глаза и покатилась по щеке, когда она
вспомнила встречу с королем в этом доме, его доминирующее
присутствие везде, где он появлялся, его жизнелюбие и вкус к жизни.
Наверное, она задремала, потому что вдруг пробудилась от того, что
кто-то позвонил в дверь. Она открыла глаза. На улице уже было совсем
темно.
Она услышала голоса миссис Стейси и Пегги, поднимавшихся по
лестнице.
– Ступай в комнату к мисс Флоре, взгляни, там ли она. А я пока
зажгу свет в гостиной. Не мешало бы узнать у нее, когда она
собирается уезжать. Мистер Георг днем прислал мне с посыльным
распоряжение: запереть дом на замок на все то время, пока они будут
решать, что им делать дальше. Я уже отправила лакея в мансарду,
чтобы он принес оттуда чехлы для мебели.
– На ее месте я бы вымелась из Лондона в два счета. Хотя бы из
уважения к вдовствующей королеве.
– Я до сих пор не уверена, что она в курсе всего, – ответила
миссис Стейси.
– Ну так надо ей рассказать, если она ничего не знает. Весь
Лондон знает, а она, видите ли, нет! – фыркнула в ответ Пегги.
– Это не твоего ума дело. Ступай и посмотри, где она. А я пока
включу свет.
Флора невольно отпрянула назад, столкнувшись в дверях
гостиной с миссис Стейси. Та тоже, видно, испугалась при виде чьейто фигуры, обозначившейся в темноте.
– Боже мой! Да это вы, мисс Флора! Ну и ну! Напугали меня до
полусмерти.
– Прошу прощения, – тут же извинилась Флора, а экономка начала
включать лампы.
– К вам посетитель, мисс Флора, – добавила она. – Я провожу его
сюда и немедленно пришлю Мейбел, чтобы она растопила камин.
Здесь такая холодина!
– А кто этот человек?
– Сэр Эрнест Кассель, мисс Флора.
Миссис Стейси вышла из комнаты. Флора подошла к большому
зеркалу в золоченой раме, висевшему над камином, чтобы привести в
порядок свои волосы. Странно, думала она, зачем к ней пожаловал
этот мистер Кассель? Неужели все по тому же вопросу, о котором
упомянула в разговоре Пегги? Как можно скорее покинуть Лондон в
знак уважения к королеве. Получается, что она как бы запятнала свое
имя, общаясь с миссис Кеппел…
– Добрый вечер, моя дорогая мисс Макникол!
Сэр Эрнест Кассель вошел в гостиную, приблизился к ней и
поцеловал ее руку. Флора увидела, как он бледен и глаза у него
красные и запавшие.
– Пожалуйста, присаживайтесь, сэр Эрнест.
– Благодарю вас. Простите, что потревожил вас в вашем горе. Но
сегодня поистине ужасный день для всех нас, кто знал и любил Его
Величество. Впрочем, как и для всех его подданных. Он был бы
страшно удивлен и, само собой, благодарен, если бы увидел своими
глазами, как скорбит вся империя, оплакивая его уход. Тысячи людей
застыли в молчании вокруг Букингемского дворца. И это тот самый
монарх, который вполне искренне полагал, что никогда не сможет
пойти по стопам своей матери… или своего отца… Я… – Сэр Кассель
нервно сглотнул слюну. – Считаю, что он вполне заслужил такую
любовь нации.
– Могу я поинтересоваться, сэр Эрнест, о цели вашего визита
сюда? Ведь миссис Кеппел нет. Она уехала.
– Я в курсе. Я заезжал к ней на Графтон-стрит. Выразил ей свои
личные соболезнования. И всем членам ее семьи тоже. Она попрежнему вне себя от горя. Милая Соня так и сказала мне, что мама
сошла с ума от горя. Она даже отказывается видеть своих дочерей.
– Она его очень любила.
– Наверное, да. Вы правы. Но если говорить откровенно, мисс
Макникол, то она оплакивает не только его смерть, но и себя тоже.
Ведь с уходом короля закончилась и ее личная эпоха «правления».
– В любом случае ей сейчас очень трудно.
– И ее дочерям тоже. Но, зная миссис Кеппел так, как знаю ее я,
смею утверждать, что она вскоре оправится от своего потрясения и все
у нее придет в норму. А то, что сейчас она решила уединиться, что ж,
это очень разумный шаг с ее стороны.
– Вы не в курсе, она все же получила аудиенцию у короля
незадолго до его кончины?
– Да, я как раз был там. Но вся сцена их последнего свидания
была весьма неподобающей, должен признаться. Увидев короля,
миссис Кеппел тут же впала в истерику. Королева была вынуждена
попросить ее покинуть покои. Словом, она повела себя совсем не так
достойно, как мы привыкли это наблюдать в прошлом. – Сэр Эрнест
тяжело вздохнул. – Хотя, с другой стороны, разве у смерти есть
достоинство? Во время визита на Графтон-стрит я поинтересовался у
нее, где вы, и с удивлением узнал, что она вас оставила здесь, не взяла
с собой. Фактически бросила на произвол судьбы.
– О, наверняка это было сделано не преднамеренно. Вы же сами
только что сказали, что миссис Кеппел вне себя от горя. Ей было
просто не до меня в тот момент. К тому же, насколько я понимаю, она
могла решить, что я найду временное пристанище в доме своей
сестры… Или у жениха…
– Восхищаюсь вашей преданностью этой женщине. Но, уверяю
вас, миссис Кеппел никогда и ничего не делает, не обдумав
предварительно каждый свой шаг. Наверное, вы понимаете, по какой
причине она вдруг решила так стремительно дистанцироваться от вас?
– Нет, не понимаю. – Флора грустно улыбнулась. – Хотя вы не
первый, кто навестил меня сегодня. Графиня Винчестер, мать моего
жениха Фредди Соумса, тоже была у меня сегодня днем. И объявила
мне, что наша свадьба с Фредди, которая должна была состояться на
следующей неделе, не просто откладывается в связи со смертью Его
Величества. Она отменяется. Навсегда.
– Что ж, могу сказать, что король был действительно очень
мудрым человеком, ибо он предвидел такой поворот событий.
– Правда? Он так решил из-за моих связей с миссис Кеппел?
– Частично и поэтому, но не только.
– Сэр Эрнест! – Флора подошла к камину и стала греть озябшие
руки. Безмерная усталость, оглушительный шок, полученный ею от
графини, печаль и скорбь по усопшему королю, все навалилось на нее
как-то сразу и одновременно, истощив все ее жизненные силы. – С тех
пор как семь месяцев тому назад меня привезли в Лондон и я
поселилась под крышей этого дома, я постоянно чувствовала себя
какой-то пешкой в чужой игре. Причем все вокруг знают правила этой
игры, знают все, за исключением меня. Простите мне мою
настойчивость и даже дерзость, но умоляю вас. Расскажите же мне
наконец, зачем меня привезли в Лондон. Я была обычной
девятнадцатилетней девушкой из приличной семьи, которую едва ли
можно было причислить к аристократии. У моих родителей не
нашлось даже денег, чтобы устроить мой дебют при дворе. И вдруг я
оказываюсь под покровительством миссис Кеппел и, благодаря ей,
принята в высших кругах столичного общества. Даже пью чай с самим
королем! Виконт делает мне предложение, это означает, что в один
прекрасный день я стану графиней, женой графа, хозяйкой одного из
самых богатых и обширных поместий во всей Англии.
От избытка чувств Флора даже стала задыхаться, а потому
замолчала на какое-то время и, повернувшись к сэру Эрнесту,
посмотрела на него в упор.
– И вот король умер. Миссис Кеппел уехала и бросила меня здесь
одну, свадьбы тоже не будет. Честно скажу вам. Я не могу никак взять
в толк и понять, чем вызваны столь резкие перемены в моей судьбе.
Пытаюсь все осмыслить и ничего не понимаю. И это сводит меня с
ума! Потому что я интуитивно чувствую, что все вокруг меня в курсе
того, что стало причиной всех этих перемен. Все, кроме меня… Я…
– Мисс Макникол, теперь я и сам со всей очевидностью вижу,
почему вы решили, что стали пешкой в чужой игре. Дело в том, что я,
как и все остальные, был уверен, что вы все знаете. Позвольте, я налью
нам бренди.
– Я не пью бренди.
– А вы отнеситесь к нему как к лекарству. Думаю, оно вам сейчас
понадобится.
Сэр Эрнест поднялся с кресла и подошел к подносу, на котором
стояли графины со спиртным. Флора же, устыдившись собственного
эмоционального взрыва, изо всех сил пыталась успокоиться и взять
себя в руки.
– Вот! Выпейте, дорогая моя. Бренди вас немного согреет.
– Пожалуйста, прошу вас, сэр Эрнест. Не надо бояться сказать
мне всю правду, какой бы горькой она ни была. Я ведь никогда не
стремилась в Лондон. Более того, если взглянуть на вещи в их
перспективе, то скажу, что я счастлива избавиться от уз брака с
человеком, которого я бы никогда не смогла полюбить. В принципе,
мне не из-за чего расстраиваться. Но тот факт, что вы приехали ко мне
сегодня, на следующий день после кончины нашего короля, лишнее
подтверждение тому, что, должно быть, именно у вас я и найду ответы
на все свои вопросы.
– Простите и вы меня. Минувшая ночь стала для меня самой
тяжкой ночью из всех, что я пережил за свою жизнь. Да и вы сейчас
тоже разбередили мне душу. В прошлом году король как-то обронил в
разговоре со мной, что он не вполне уверен в том, что затея миссис
Кеппел перетащить вас в Лондон и поселить у себя кажется ему такой
уж разумной. Но вы ему понравились. Собственно, именно на это и
рассчитывала миссис Кеппел. Ведь ей грело душу, что это именно она
поспособствовала вашему появлению в его жизни, причем в тот
момент, когда дни его, можно сказать, были уже сочтены. И он все это
прекрасно видел и понимал. Ох, как он понимал все! Когда вы
приехали к нему в Биарриц, он послал за мной и распорядился, чтобы
я предпринял определенные меры по вашему обеспечению в случае
его смерти. Так, в частности, он велел мне передать вам вот это.
Сэр Эрнест открыл свой портфель и извлек оттуда тонкий конверт,
который тут же вручил Флоре.
Она взглянула на конверт. Письмо было адресовано ей, слова,
написанные неровным угловатым почерком.
– А минувшей ночью, когда я навестил умирающего короля, он
велел мне присовокупить к письму еще и определенную сумму денег,
большую сумму, в банкнотах. Я принес деньги, показал ему, он
одобрительно кивнул головой и поблагодарил меня, сказав, что
надеется на то, что деньги попадут именно в те руки, как это нужно. К
несчастью, вскоре после нашего разговора он потерял сознание и впал
в кому. Тогда один из его советников взял конверт с деньгами и вернул
его мне, сказав, что считает не совсем удобным, чтобы такая большая
сумма денег находилась сейчас рядом с умирающим королем. Здесь
ведь почти десять тысяч фунтов стерлингов. Я прекрасно знал, кому
предназначаются эти деньги. И вот я здесь. – Он снова полез в свой
портфель и извлек оттуда толстую пачку, упакованную в плотную
коричневую бумагу, а потом вложил эту пачку в трясущиеся руки
Флоры.
– Неужели эти деньги предназначены мне? Не может быть! Мы
ведь были едва знакомы с Его Величеством… Я видела его всего лишь
два раза…
– Моя дорогая юная леди, остается лишь удивляться тому, что
миссис Кеппел не посчитала нужным ввести вас в курс дела. Буду
искренен. Мне жаль, что эта невеселая миссия выпала мне. – Сэр
Эрнест залпом осушил свой бокал с бренди до дна. Флора оцепенело
уставилась на него.
– Мисс Макникол! Флора…
– Да?
– Вы его дочь.
Эту короткую фразу Флора будет помнить до конца своих дней.
Она посмотрела в темное окно, ошарашенно раздумывая над тем,
почему ей самой никогда не приходила в голову подобная мысль.
Впрочем, пожалуй, если бы такая догадка и закралась в ее сознание, то
она тут же отмела бы ее прочь, как самую абсурдную и нелепую. Она
взглянула на конверт, лежавший у нее на коленях, потом перевела
взгляд на человека, который долгие годы был ближайшим советником
короля. И вот этот человек сейчас сидит напротив нее и, кажется,
впервые за долгое время все начинает обретать свой смысл.
Наверное, где-то в самых дальних, самых глубинных уголках
своего сознания она все же знала это, но сама мысль казалась ей столь
невероятной, столь неправдоподобной и абсурдной, что она и
позволить себе не могла, чтобы мысль эта пробилась наружу.
Итак, любовница и незаконнорожденная дочь…
Кажется, без бренди ей действительно сейчас не обойтись. Она
сделала большой глоток из своего бокала, к которому пока еще не
прикасалась.
– Простите меня, сэр. Но это действительно самый настоящий
шок. Разумеется, никаких доказательств в подтверждение ваших слов
нет?
– Все заинтересованные, как говорят в таких случаях, лица знают
правду. Но, главное, и это самое важное, правду знал ваш отец. Ваш
настоящий отец, – поправил сам себя сэр Эрнест. – Вы же понимаете
сами, связь короля с вашей матерью, увенчавшаяся к тому же такими
последствиями… Не могло быть и речи о том, чтобы обнародовать
ситуацию, в которой она оказалась. Ваша мать согласилась немедленно
выйти замуж и тотчас же покинуть Лондон.
– Вот почему ее родители, мои дедушка и бабушка, никогда не
видели меня и даже отказались приехать на мою свадьбу…
– По этой же причине у вас не было дебюта при дворе. Как можно
было представлять вас Его Величеству и его жене? Ведь королева
сразу бы догадалась, кто вы и откуда.
– Конечно, сэр. Я полностью с вами согласна. А мой отец… то
есть я хочу сказать, муж моей матери… Сейчас я понимаю, почему все
эти годы он был так холоден со мной. Даже не смотрел в мою сторону.
Он ведь тоже наверняка все знал.
– Вы абсолютно правы на сей счет. А если бы вам показали
брачное свидетельство ваших родителей и вы бы сопоставили его со
своей метрикой, то увидели бы, что расхождение в датах… составляет
приблизительно месяца три.
Флора вдруг вспомнила то письмо, которое ей случайно попалось
на глаза, когда она рылась в отцовском комоде.
– Да. Я также догадываюсь о том, что деньги перешли, как
говорится, из рук в руки. Полагаю, моему… приемному отцу заплатили
за то, чтобы он женился на моей матери. А он… король, он любил мою
мать?
– Простите, но я не вправе комментировать те давние события.
Скажу лишь одно. И это не вызывает никакого сомнения. Он любил
вас.
– Миссис Кеппел знала о связи короля с моей матерью?
– Они вместе дебютировали при дворе. И к тому же были
подругами.
– Получается, что весь Лондон знал, кто я такая, – прошептала
Флора. – Одна я ничего не знала.
– Однако под покровительством миссис Кеппел вы, по крайней
мере, узнали, что такое успех в обществе.
– Ну, да… Я ведь была частью альтернативного двора Его
Величества…
– Надо сказать, что король был счастлив иметь такой двор.
– И все же, почему миссис Кеппел затребовала меня в Лондон?
– Не могу сказать со всей уверенностью, что она старалась
познакомить вас с вашим отцом ради вашего же блага или ради
короля. Фактически от того, что вы появились в ее доме, она только
выиграла, приобрела еще большее влияние на короля. На это она,
видно, и рассчитывала. Хотя все начало складываться несколько иначе,
чем она планировала. Вы действительно понравились королю, и он сам
не раз говорил мне, как ему было приятно общаться с вами… И как
много у вас схожего… Ваше появление в его жизни стало для него
большой радостью, мисс Макникол. Проживи он подольше, уверен, вы
бы стали с ним еще ближе.
– Наверное, поэтому я и превратилась для многих в такой
лакомый кусочек добычи. Они ведь знали, что я дочь короля, пусть и
незаконная… Однако же он принял меня недавно, – задумчиво
обронила Флора. – Поэтому-то и Фредди вознамерился жениться на
мне. И графиня подчеркивала в разговоре со мной мое «хорошее
происхождение». Она даже не исключала возможности присутствия
Его Величества на нашей свадьбе…
– Пожалуй, так бы все и было, если бы не эти печальные события.
А теперь получается, что короля больше нет, но его жена,
вдовствующая королева, все еще жива…
– И от волшебного замка, сотворенного чарами миссис Кеппел,
ничего не осталось. Все растаяло как сон. Что ж, – Флора выдавила из
себя слабое подобие улыбки. – Что бы ни было и что бы ни ждало
меня впереди, а я рада, что хоть какое-то короткое время была рядом с
ним.
– Он очень гордился вами, мисс Макникол. Но, надеюсь, вы же
прекрасно понимаете, был вынужден не афишировать свои истинные
чувства к вам.
– Понимаю.
– Вы правильно заметили. Всех нас ждут впереди большие
перемены. С восшествием на трон нового короля начинается новая эра.
У нового короля будет новый двор. А всех нас, служивших при старом
дворе, попросят на выход. И каждый из нас должен быть готов к тому,
чтобы бороться за собственное выживание в будущем. Надеюсь, после
того, как я выполнил поручение короля, содержимого пакета хватит на
то, чтобы обеспечить вам достойное будущее. И, пожалуйста, не
упрямьтесь. Не надо ложной гордости. Смело пользуйтесь этими
деньгами. Он разглядел в вас свободолюбивую и чистую натуру, так
непохожую на всех тех, с кем ему пришлось общаться с самого своего
рождения. Как бы ни сложилось ваше будущее, постарайтесь разумно
распорядиться его деньгами. Полагаю, вы сейчас отправитесь к своей
сестре?
– Я не могу.
– Что, и эти двери уже закрыты для вас?
– Да, – коротко ответила Флора, решив не вдаваться во все
подробности.
– И, пожалуйста, помните о том, что в той ситуации, в которой вы
сейчас оказались, нет вашей вины. Все эти хитроумные сети, которые
были свиты вокруг вас, – это не ваших рук дело. Вся причина кроется
в факте вашего рождения. Волей случая вы оказались дочерью короля.
Это ваш рок, увы! Но смею надеяться, и радость тоже, хотя бы от
недавнего общения с ним.
– Да, знакомство с королем действительно стало для меня великой
радостью и счастьем.
– А сейчас, мисс Макникол, позвольте откланяться. Как вы,
наверное, догадываетесь, у меня много дел. Еще раз хочу напомнить
вам, в последние часы своей жизни король думал о вас, и вы были в
его мыслях на первом месте.
– Спасибо, что навестили меня и уделили мне свое время, – Флора
поднялась со своего места, а сэр Эрнест Кассель направился к выходу.
– Не надо благодарить меня. На самом деле я чувствую себя
просто ужасно при мысли о том, что вынужден оставить вас здесь,
одну в пустом доме.
– Нет, сэр Эрнест. Мне есть за что вас благодарить. Хорошо ли
это или плохо, но я наконец получила ответы на все свои вопросы. А
ведь я искала их с тех самых пор, как оказалась в Лондоне. А сейчас,
благодаря вам, я все знаю и могу двигаться дальше.
– Я всегда буду к вашим услугам, мисс Макникол. Если вы
захотите куда-то выгодно вложить свои деньги, пожалуйста,
незамедлительно обращайтесь ко мне за консультацией. Должен
сказать, что вы приняли все, что я только что сообщил вам, с
достоинством истинной принцессы. Вы, безусловно, дочь своего отца.
Доброй вам ночи, мисс Макникол.
Эрнест Кассель отвесил неглубокий поклон и поспешно удалился
из комнаты. Наверное, чтобы скрыть переполнявшие его эмоции,
интуитивно догадалась Флора. В сопровождении Пантеры,
следовавшей за ней по пятам, она медленно поднялась к себе в
комнату, стараясь делать вид, что все идет так, как обычно, как в
любой другой день. Кто-то уже зажег газовые лампы в ее комнате, и
она тут же легла на постель, бросив изучающий взгляд на толстенную
пачку. Ее вдруг охватило странное спокойствие. Все, о чем ей только
что поведал сэр Кассель, казалось ей таким же нереальным, чем-то
сюрреалистическим, как и все события последних семи месяцев.
Однако же все наконец сложилось воедино. Головоломка разгадана.
Как ни удивительно, но она быстро уснула. Видно, сама природа
сжалилась над ней и дала короткий отдых ее измученной душе и
потрясенному сознанию. Проснулась рано, еще до восхода солнца.
Пантера мирно дремала у нее под боком. Вначале Флора открыла
конверт с письмом.
16 апреля 1909 года
Моя дорогая Флора,
(Отдельная благодарность твоей матери за то имя, которым
она тебя нарекла. Как ты знаешь, я всегда был предан всем сердцем и
душой Шотландии.)
Когда ты станешь читать это письмо, то уже будешь знать,
что я являюсь твоим родным отцом. И у меня нет ни тени сомнения в
этом, хотя, как я тебе уже говорил, когда у миссис Кеппел возникла
идея познакомить меня с тобой, я, не скрою, поначалу даже
колебался. Однако стоило мне тебя увидеть, и все мои сомнения тут
же развеялись прочь. Моя дорогая девочка, у тебя даже мой нос! По
этому поводу позволь мне выразить тебе свое сочувствие. Впрочем,
хотя мой нос и некрасивый, но тебя он совсем не портит, а на твоем
личике смотрится даже благородно. В тебе я увидел многое от
самого себя. А ведь буду честным с тобой, Флора. Я отнюдь не был
счастлив, узнав о твоем грядущем появлении на свет. Впрочем, факт
твоего зачатия мною однозначен. Готов подтвердить тебе со всей
ответственностью, что на момент начала нашей краткосрочной
связи с твоей матерью она была девственницей.
Но для начала хочу попросить у тебя прощения за мое
недостойное поведение по отношению к ней и, соответственно, к
тебе. Надеюсь, ты правильно оценишь всю ситуацию, в которой я
тогда оказался. И, само собой, я был искренне рад, когда узнал, что
твоя мать благополучно вышла замуж.
Эрнест Кассель навестит тебя и вручит тебе это письмо и все
остальное. Надеюсь, этой суммы хватит, чтобы обеспечить тебе
будущее. Хочу, чтобы ты понимала в полной мере, насколько ты
счастливее всех своих сводных братьев и сестер. Всю свою жизнь я
хотел, чтобы хоть кому-то из моих детей не пришлось жить под
тяжестью протокола и всех тех требований, которые налагает на
человека его королевское происхождение. Живи свободной жизнью
незаметного для окружающих человека. Ах, как же я и сам мечтал
пожить именно такой жизнью! Но, главное, оставайся всегда самой
собой.
А сейчас, дорогая моя Флора, желаю тебе счастья, исполнения
всех твоих желаний и любви. Мне очень грустно, что мне не хватило
времени узнать тебя получше.
Помни о тех коротких мгновениях, что мы провели вместе.
И прошу тебя. Пожалуйста, мое письмо предай огню. Так будет
лучше для нас обоих.
Внизу стояла подпись короля Эдуарда, заверенная его личной
печатью.
Флора раскрыла пакет, уже заранее зная, что в нем. Оттуда
посыпались сотенные банкноты, много банкнот. Позднее она
пересчитает их.
Она сложила деньги обратно в пакет, а письмо короля спрятала за
шелковую обложку своего дневника. Потом поднялась с постели и
позвонила в колокольчик, чтобы пришла Пегги. Ее она попросила
сказать Фредди, что ей нужна машина, чтобы подвезти ее в ближайшее
же время до железнодорожного вокзала Юстон.
* * *
 Зайдя в вагон и устроившись в своем купе, она посмотрела в окно,
наблюдая за тем, как поезд отходит от платформы. В купе больше
никого не было. Пантера вдруг стала жалобно мяукать в своей
корзинке. Она извлекла кошку оттуда и положила ее себе на колени.
– Не плачь, милая, – тихо оборонила она, обращаясь к своей
любимице. – Мы возвращаемся домой.


ЛЮСИНДА РАЙЛИ