Дельфин будет жить, а Шнур умрет

     - И прослезился ? - деловито уточнил Мышлаевский, выгребая папиросы из предупредительно протянутого золотого портсигара с вензелем гетмана.
     Шервинский не успел ответить приятелю, как влетевший в горницу с улицы Турбин - старший закричал прямо с порога, разматывая заиндевевший башлык :
     - Поздравляю, господа ! Согласно Указу Центральной Рады об ускоренной украинизации ваши фамилии остаются в неприкосновенности, а вот нам ...
     - В Турбинских переименовываться ! - бездумно захохотал Николка, помогая брату снять шинель.
     - Если бы, - брюзгливо бросил Турбин, снимая сапоги и закуривая   "Бонд ", - не так все просто, сначала надо комиссию пройти, так как наша фамилия оканчивается на  " ин ", а это первейший признак скрытого еврейства.
     Мышлаевский хихикнул, не решаясь снять форменные галифе и продемонстрировать вообще - то верность показавшихся Турбину инсинуациями новых указов Рады.
     - Знаем, - отмахнулся от него Турбин, скидывая кальсоны и красуясь перед офицерами покрасневшим с морозу торсом подтянутого мужчины средних лет, - о твоем происхождении, Мышлаевскай.
     - Кстати, - вмешался Шервинский, не желая упускать главенствующее положение в любом разговоре, - а почему мы все произносим фамилии неправильно ? Возникает ощущение, что козыряем петербургским выговором, а это чревато при новых условиях.
     Турбин горько вздохнул и достал из кармана шинели ворох небрежно смятых газет. Киевские сразу отбросил к печке, а невесть какими путями добытую полулегальную московскую  " Правду " разложил на столе, фотографией Ильича вверх.
     - А глаза добрые - добрые, - вздохнул Николка, перекрестившись.
     - Всерьез и надолго, - пробасил Мышлаевский, козыряя газетному изображению вождя.
     - На, сука ! - крикнул Шервинский, прицельно плюнув на светлый лик Ленина.
     Турбин сел за стол и уронил голову на столешницу. Подбородок при встрече с твердой столешницей издал неприятный звук, тут же напомнивший увлекавшемуся оперным искусством Шервинскому начальное стакатто в испанско - цыганском народном танце фламенко.
    - В три четверти, - шепнул он, прищелкивая сухими пальцами, - трынца - трымц.
    - Вот и мы пропитались политикой, - тошным голосом прошептал Турбин, не поднимая головы со стола, - на газетенку реагируем по - разному, глядишь, скоро в глотки друг другу вцепимся.
    - Обязательно вцепимся ! - пьяно захохотал Мышлаевский, разливая из графинчика водку по рюмкам. - Мы же все здесь предатели. Присягу государю императору просрали, - начал перечислять он, - Временному предаем прямо здесь и сейчас, а украинскую давать не хотим.
    - Я вообще в Красную Армию уйду, - крикнул Николка, отчаянно покраснев от своей решимости.
    - А я с гетманом в Берлин укачу, - резюмировал Шервинский, засовывая портсигар в карман кителя. - Счастливо оставаться, граждане будущей Совдепии.
    Он выбежал на улицу и успел запрыгнуть в германский эшелон, увозивший Романа Гуля на чужбину, что и сохранило тому жизнь.