Политическая сказка с неожиданным финалом

Политическая Сказка с неожиданным финалом

Давно это было. Старые люди рассказывали, что им деды рассказывали, что когда-то на их землях были два враждующих царства. Одно называлось Гуссия, а другое Утия.
Так вот, когда-то совсем давно они, вообще, были одним царством, а потом царь Гуссии отдал половину царства, как приданное своей дочери прекрасной Гусинде.  Был ее избранник витязем из хорошего рода, да за душой не имел ни кола, ни двора.
Уперлась Гусинда, только за него пойду и все тут. Знамо дело – любовь. Что поделаешь, влюбилась дочка в босяка. Любовь она зла.
Звали того витязя Кати-Поле.
Вот так образовалось два соседних братских государства, которые жили не тужили и воевать и не думали. Так они жили тридцать лет и еще три года.
А через тридцать три года Царь Гуссии вдруг пошел войной на Утию.
Да вдруг ли? А вот и не вдруг.
Повадились в Утию сразу после свадьбы приезжать гости из соседних царств.
 И были они так красиво одеты, все в бархате и шелке и лица такие гладкие, как яички, и пахло от них такими неземными ароматами, очень хорошо пахло.
Приезжали гости не с пустыми руками, то меч и кольчугу подарят, то диковинную пушку с собой привезут, а то целую карету бронированную прикатят. Такую, что только пыль коромыслом за каретой той вьется. Знают, что сердце Кати-Поля к оружию лежит, он же бывший витязь.
Потом сядут рядком и беседу ведут культурную. Рассказывают какой царь Утейский культурный, умный, отважный, прозорливый, талантливый, а царь Гуссии глупый, отсталый, старый и, вообще, негодяй.
 Сидит на своих богатствах, как на кадке с капустой, другим царям ничего не дает задарма, да еще угрожает, мол, если войной на меня пойдете, сотру в порошок.
Обидно же, что все ему одному такие богатства, а как с соседями поделится, то только за деньги.
 Этот царь Гусский им, соседям, как кость в горле мешает,  да и Утии не дает богато жить.
Ведь не делится, да еще в ее дела вмешивается. А фиг ли ему вмешиваться, если Утия самостоятельное царство?  А и правда, вмешивался – то Гусинду колотить не разрешал, грозил дубиной, то, детей не правильно воспитываешь говорил, а о полюбовнице заморской даже мечтать запрещал, не то, что заводить. В общем, деспот, а не свёкр!
Вот сидят иностранные гости рядком за пиршественным столом Кати-Поля - едят , пьют  и всё хвалят царят Утейского за ум, смелость и боевую отвагу.
 Говорят: - Ты достоин большего! Мы тебя в свою семью народов примем и будешь ты у нас, как сыр в масле кататься. Тебе с твоим свёкром не по пути. Смотри его царство в бездну катится. И Змей Горыныч заморский на нашей стороне.
А Кати-Поле был и вправду геройский, да и войско у него была - все богатыри, как на подбор.
- Мы тебе мечей и ядер подбросим, - говорили, - так против тебя твой свёкр не устоит. Чо он изгаляется над тобой и твоим царством? Ты ж герой!
Только Гусинда после отъезда гостей мужа уговаривала:
- Да, не слушай ты этих гостей.  Завидуют они моему батюшке, вот и настропаляют тебя против него. А ты не ведись. Будь умнее. Мой батюшка сильный и воинство его могучее. Кто ты против батюшке?
Досадно Кати-Полю слушать такие речи непочтительные.  Да еще от кого?  От жены с ее гусиным умом?
Вот он и говорит:
-  Если тебе твой батюшка дороже, чем я, если ты думаешь, что он умнее и сильнее меня, то и убирайся к нему по добру, по здорову! И детей забирай, а то я их неправильному учу.
Разгневался да и выгнал жену и детей из дворца.
И пошли они, солнцем палимы, пешком в соседнее государство.
Долго добирались. Пока шли обувку износили, платье истрепалось, худющие стали, кожа да кости.
Питались по дороге только тем, что в лесу найдут, да если кто даст краюху хлебы по доброте душевной. Однако, добрались.
Ох, разгневался царь Гусский на зятя.
- Ах, ты, собака черная, неблагодарная! Забыл доброту мою и благоволение!
Забыл, как я тебя из грязи в князи вытащил?!.
Ну, я тебе покажу, где раки зимуют!

Собрал он войско свое и пошел на Утию войной.
А в Утии днюют и ночуют гости соседские, иностранные.  Руки потирают. Глазки умильные делают.
Только и ждут, когда царь Гусский придет войной.
Мечи, ядра, даже пушки телегами везут, мол только воюй, да выигрывай.
И все хвалят его, большие воеводы заморские перед ним присядают да кланяются в ноги, клянутся в вечной дружбе.
 Да что там воеводы, цари иноземные в свои дворцы приглашают, девиц своих показывают.
Хотел было Кати-Поле поджениться на какой принцессе иностранной, только не отдают принцесс-то. Говорят:
- Вот ты победишь в войне, тогда и отдадим, а сейчас рановато тебе жениться. Жена, это ж разведет свои люли-кули женские, а тебе воевать надо, о войне думать. Не до того тебе сейчас…
Так что, сначала победи, а потом посмотрим, потом обязательно отдадим тебе принцессу
али королеву каку…А как же, обязательно.
А тут подошло войско царя Гусского к границам и стало наступать.
Бьются войска с двух сторон, да только с обеих сторон воины одной стати, одной масти, одной крови, обучены одинаково  - богатыри одинаковые.
 Побьются побьются, да сядут отдыхать. Не двигаются войска ни в какую сторону.
А гости иностранные сердятся на Кати-Поле.
- Почему, мол победы нет? Мы тебе даем и того и этого, а твое воинство где было, там и стоит в лучшем случае, а то и отступает помаленьку. Мол, а не воруют ли твои воеводы то, что мы даем? Да и сам ты не воруешь ли?  Ты же обещал покрошить Гусское царство. Где окрошка?
Досадно царю слышать такие речи, соромно.
Задумался царь да и посмотрел вокруг внимательно.
Видит, что гости ведут себя в его царстве, уж не как гости, а как хозяева. Всем распоряжаются, все, что им нравится к себе тащат. Народ его по углам, да по лесам разбежался.
Чем дальше, тем лучше.
Грабят гости иностранные почем зря, берут все, что глянется.
А тут еще и заморский гость нарисовался и говорит, что все, что в этой земле хранится, да и на поверхности тоже - все его. Оказалось, что все мечи, ядра, пушки, кольчуги были не соседские, а заморские! Мол, брал, не брал – давай плати или выметайся из палат царских.
Что-то ты засиделся здесь, Кати-Поле. Не пора ли тебе на выход?
Ох, и закручинился царь Утейский. Сел у реки на бел камень, да и заплакал.
- Как же так сталося? Как же это я  жену родную с детями выгнал? Как же я поверил посулам ихним да речам лестным?
А они, вражины, только и хотели, что прибрать царство мое к рукам своим загребущим.
 Нет в ихних царствах ни полей таких плодородных, ни лугов заливных, ни лесов дремучих со зверьем, ни рек могучих.
Ах, дурак, я, дурачина- простофиля! Кому поверил? Они же нам сроду добра не делали, только воевали и грабили. 
Ах, дурачина я! Как же теперь быть? Что делать? Ведь с часу на час выгонят меня со двора и царство приберут себе.
И залился горючими слезами, хоть и витязь он был отважный.
Тут вроде из реки голос раздается:
- А ты, Кати-Поле, езжай к царю Гусскому и помирись. Не чужие ведь.
- Да, как же я к нему поеду? Казнит он меня!
- Авось не казнит! Повинную голову и меч не сечет. Да и ты не чужой ему -
  муж его дочери и отец его внукам. Свой ты, родной. Винись, авось и помилует…
А вот гости твои дорогие тебя точно в живых не оставят. На что ты им, если они сами твоим царством владеть хотят и всем распоряжаться?
Услышал такие слова Кати-Поле и словно обухом по голове получил, однако, как-то в его голове все проясняться начало.
- А ты кто? – спрашивает царь.
- А я Голос Разума, Ангел твой Хранитель.
Послушался царь Утии голоса и поехал туда, где войска с двух сторон стояли.
Приехал и пошел виниться к царю Гуссии.
Царь его принял, выслушал. Казнить не стал, а поставил его во главе объединенного войска.
Войско то объединенное три дня праздновало, сидели все рыцари вместе за пиршественным столом, вино-брагу пили да вепрями закусывали, а потом пошло войско это освобождать землю от нечисти, от соседей иностранных и заморских. Те уж свои войска завели в земли Утейские.
Так войско общее раздухарилось, гнали чужих аж до морей северных и южных.
Чтоб знали, как на чужое добро рот разевать!
А потом зажили царства Гусское и Утия в мире, согласии и покое.
Гусинда с детьми опять в Утию перебралась. Простила мужа. С кем не бывает?
А бывшие гости больше к ним в Утию не шастали и о богатствах Утии и Гуссии не мечтали.
 Сидели тихо по завалинкам и семечки грызли. Им их из Утии завозили по обмену на дуршлаки.