Нечаянное знакомство... ч. 2

Продолжение...


На улице снова стоял тот же солнечный, но уже не осенний, а почти, ближе к зимнему,  день. Воздух был прозрачным, как стекло, и каждый вдох отдавался лёгкой болью в груди — свежо, чисто, по-утреннему ясно. Лёгкий иней покрывал скамейки и перила лестниц, а по тротуарам шли люди, укутанные в шарфы, будто несли с собой тепло, чтобы не растерять его по дороге.

Артём шёл домой. В руках — пустая корзина, которую он забрал из квартиры Натальи, не зная зачем. Может, чтобы не уходить совсем с пустыми руками, когда то он слышал такую примету.  Его тело ещё помнило каждый её жест, каждое прикосновение, каждый вздох, вырывавшийся из её груди ночью. Он чувствовал себя одновременно опустошённым и переполненным — как будто прожил десять дней за одну единственную  ночь...

Он не мог понять, что это было. Была не  просто страсть. Не просто секс. Было что-то такое  большое — как будто его душа, которую он и не знал, что ее  потерял, вдруг нашлась!
В её голосе, в её взгляде, в том, как она смотрела на него, когда он целовал её грудь, — не с вожделением, а с какой то огромной благодарностью...

Он улыбался, шагая по улице. Улыбался, как мальчишка. Улыбался, как влюблённый по уши пацан...

Дома он принял душ, переоделся, заварил кофе — тот самый, который купил вчера, но так и не открыл. Сел у окна, открыл ноутбук. Хотел немного  что то написать. О ней. О себе. О том, как два незнакомых человека могут стать ближе, чем за десять лет знакомства с кем-то другим... И еще много о чём...

Но пальцы застыли над клавиатурой. Слова не шли. Потому что это не укладывалось в слова. Это было внутри него — тёплое, живое, как дыхание и взгляд любимого человека.

Он посмотрел в окно. Там, на детской площадке, сидела старая женщина с собакой. На скамейке лежал сложенный зонт — видимо, забытый кем-то или ее.
Всё было, как всегда. Но он уже не был тем, кто вчера утром шёл в магазин за хлебом и кофе, не зная, что встретит кого-то, кто перевернет в нём всё!

Вечером он тщательно собрался. Надел чистую рубашку, ту, что ему особенно нравилась. Взял с собой бутылку вина — той же марки, что они пили вчера. И пошёл к ней.

Дверь была чуть приоткрыта.

Он постучал. Тишина.

— Наталья? — тихо позвал он.

Никто не ответил.

Он толкнул дверь — она поддалась. В прихожей стояла пустая коробка. На полу — следы от ботинок. Кресло, где она сидела вчера, было сдвинуто. На журнальном столике — пустая чашка, как вчера утром. Только теперь рядом лежал лист бумаги.

Он подошёл с плохим уже предчувствием... Взял.

На листе  короткий текст, выведенный чётким, уверенным почерком:

— Артём, прости. Я не могу!
Всё, что было у нас, это искренняя правда. Всё, что я сказала тогда о себе, тоже...
Но я не могу быть тем, кого ждут. Я не могу быть той, кто тебе нужен.
Я приехала сюда, чтобы побыть одной. Чтобы вспомнить, поразмышлять, понять, кто я.
А ты пришёл — и всё! Всё  перевернул.
Ты заставил меня почувствовать то, что я уже  давно похоронила для себя.
И я боюсь этого снова потерять. Боюсь, что, оставшись  с тобой, я  опять начну требовать, как раньше требовала с бывшего...
Что ты начнёшь бояться меня. Что я стану не женщиной, а  "танком", для тебя!
А ты потом также уйдёшь... 
Я не хочу этого. Ни тебе, ни себе. 
Спасибо за вчерашний вечер и ночь!
За твою честность. За открытость и чистоту души...
За то, что ты был у меня... 
Но я уехала. Обратно туда, где меня никто не знает.
Где я могу быть просто собой, как было до этого. 
Не ищи меня. 
Если суждено Богу, мы обязательно  встретимся снова. 
А если нет,  пусть это останется тем, чем оно было для нас обоих: прекрасным, коротким, и настоящим мгновением чуда...
Будь счастлив. 
Наталья...

Он стоял. Держал листок. Читал снова. И снова. И снова...

В голове пустота. В груди огромная  тяжесть. В глазах  слёзы, которые он даже не пытался сдерживать.

Он опустил письмо. Огляделся. Квартира была пуста. Только картина с осенним лесом осталась висеть на стене. И старые часы всё так же тикали, что то упорно напоминая...

Он вышел. Закрыл дверь. Стоял на лестнице, не зная, куда теперь ему идти и что делать дальше.

Потом медленно спустился. Вышел на улицу.

Солнце садилось. Небо стало розовым.
Ветер поднял опавшие листья — они закружились, как в прощальном танце...

Он шёл. Не оглядываясь.

И не было больше ничего. Не было ЕЁ!
Только его безмолвный вопрос, висящий в воздухе, как ледяной туман над городом:

— Где ты теперь, мой ,, танк"?
И что теперь мне делать?

Он этого не знал.

И, может быть, никогда не узнает...

Продолжения, видимо, уже никакого  не будет.

Или будет — когда-нибудь, в другом городе, в другом времени, в другом магазине...

Но пока — только он, пустота в душе, осень...
И память о женщине, которая так тихо  ушла, чтобы остаться самой  собой.
И без него.