Уходь

- А где Юрик? — поинтересовался я у двух пацанов годом младше.
- Его там, ну это... Он знакомых встретил, беседуют. — неубедительно отвечал один из них.

Пройдя за постройки, я нашел Юрика в печальном виде. Двое пришлых, выпендриваясь, натурально наслаждались его безвыходным положением. Заметив меня, Юрик прикинулся раскрепощенным и после молниеносно рванул на выход, я следом. Теперь мы были не в ловушке и могли встретить тех двоих в открытую. Сплюнув презрительно, Юрик сказал: «Представление закончилось, не жди продолжения».

Из магазина «Продукты» вышел мужчина (как большинство работяг — неуловимо схожи), направляясь в нашу сторону. Держал в руке, высоко задрав, наподобие флага, топор! Юрик, чиркнув спичкой, предлагает мне огонек: «Прикуривай».

Раскурив папиросу, растерянно смотрю вслед странному видению: обычный мужик, пьян, как водится, при двух бутылках в карманах спецовки. Произношу чуть не шёпотом: «Быть беде!»

- Ничего не будет, — произносит приятель, — пошли?

После я спросил: «Ты их знаешь?»

- Только одного, — был его ответ.
- Его звать Эрик.

С тем Эриком мне ещё придется свидеться. Но это будет потом, а сейчас ничто не предвещало трагедии.

Как во многих заполярных посёлках семидесятых годов прошлого века, жизненно важной вехой в обеспечении товаром и строительным материалом служила река, море и грузовые порты, перевалочные базы. Возвращаясь с грузового района, мужчина, совершенно нетрезв, приобрел пол-литру белой и также красненькой. Дома, наскоро приготовив закусить, пил, занюхивая. Граненый стакан не выпускал из рук, ходил по тесной кухне, опираясь тяжело на стол и беленую печь. Всё складывалось на зависть самому себе: двое парней и возможность скопить приличные деньги с северной-то надбавкой. Жена его, не скандальная, терпеливая женщина, смотрела без укора. Смотрела, пытаясь угадать, насколько супруг опасен в очередном своем всплеске гнева. В этих краях всякий соблюдал негласное правило: выручай товарища и не лезь в душу с советами и, тем паче, в отношения супругов. Баба его лишь мечтала выбраться из этих мест и устроить жизнь двоих сыновей.

«Чертов этот якут», — вслух произнес мужчина, опрокинув в рот ещё граммулек сто двадцать.

Смотрел этот житель тундры с вызовом и уверенностью в своем праве не только на всё созданное огромной страной в тяжелейших условиях. Он знал — это их плата за то, что пришлые разрушили вековой уклад жителей тундры, связь поколений, традиции и верования. Он смотрел, не надеясь выстоять в одиночку, зная, что система лишит его свободы и прав, смотрел с решимостью обреченного. «Чертов якут» крутилась в голове совершенно опьяневшего мужчины, он никак не мог ни на чем сосредоточиться, не признаваясь себе, что струсил перед мелким сопливым старожилом.

Тяжело опустился на стул, завалился боком и, роняя посуду, упал. Слышал возню в прихожей, и злость переполняла всю его сущность.

Сын, его старший, заскочил домой в обеденный перерыв, глянув в кухню, хмыкнул, сделал бутерброд, без удовольствия съел и, удалясь в спальню, лег в кровать. Дрёма заволокла сознание, расслабился и провалился в сон.

Сознание же родителя переживало неприятные картины, всплывали события былых лет. То вдруг темные лица, неясные тени, и страх холодил сердце. Как поднялся — взял за печкой топор для расправы, теперь он знал, где причина его бед.

Взмах топора, и лезвие рассекает лоб ненавистному чудищу. Второй взмах, смутно сознавая, что перед ним его собственный сын, опускает сталь второй раз на голову несчастного.

- Вооот, вот так, так, — повторяет, вращая шарами глаз, и тяжело дышит душегуб.

Сидя на полу, видит судорожные движения убиенного. Всё стихло, кровь растекается по половицам пола теплая, липкая и удушливая.

В дверь стучатся, женский голос встревоженно умоляет открыть.

Из подъезда №2 вынесли на носилках окровавленное тело юноши и выволокли убийцу, тот успел выжрать пол-литру красного вина и теперь изображал сфинкса. Подхватив за ноги и руки, двое крепких парней, разок качнув, забросили тело на борт самосвала. Один из них запрыгнул следом, другой сел за руль. Но ведь всё было хорошо. Посёлок строился, порт гудел, река несла свои воды в моря Ледовитого.