3. 5. О совести

Жизнь – это искусство взаимодействия со своей совестью.


Размышляя о детстве, я задался двумя вопросами. Почему меня обходит стороной одиночество «loneliness», и я никогда не испытываю подавленного состояния изоляции и тоски? Что защищает меня от несчастья быть одному, регулярно погружая в состояние добровольного и счастливого уединения («solitude»)?   
Углубившись в тему одиночества, я наткнулся на цитату немецкого философа Гегеля: «Совесть - это глубочайшее внутреннее одиночество, пребывание с самим собой, в котором исчезает всё внешнее и всякая ограниченность, полное уединение в себе самом».
Таким образом, великий философ, устанавливая связь между понятиями «совесть» и «одиночество», выделял последнее как существенный и отличительный признак совести.
Если применить математический подход, можно сформулировать тождество: «совесть» ; «одиночество». Но какова функция совести в этом тождестве?
Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо понять, что такое совесть. Сразу оговорюсь: моя цель - не дать исчерпывающее определение сути психического процесса под названием «совесть» - это задача для научного сообщества. Я лишь хочу соотнести смысл этого явления со своей жизнью, чтобы понять, насколько она соответствует этому морально-психологическому феномену.

.............

Совесть: простое слово, сложная материя. Говорить о совести одновременно легко и трудно. С одной стороны, мы используем это слово с давних времён (считается, что с 1627 года) и привыкли к нему. Мы активно его применяем и, более того, регулярно сталкиваемся с явлениями, которые им обозначаются: например, «чувство вины», «раскаяние» или «угрызения совести», когда совершаем поступок, противоречащий нашим моральным ценностям. Более того, в русском языке встречается ряд форм, образованных от слова «совесть»: совестно, совестливость, совестить, усовестить, усовещивать, бессовестный.
Не счесть и числа пословиц, связанных с этим словом: «робка; совесть, поколе не заглушишь её»; «от человека утаишь, от совести не утаишь», «надобно же и совесть знать, на все есть мера», «чистая совесть - самая лучшая подушка»; «платье черненько, да совесть беленька»; «рожа кривая, да совесть прямая»; «деньги потеряешь -  можно нажить, а совесть потеряешь -  беду узнаешь»; «без рук, без ног - калека, без совести - полчеловека» и т.д.
Более того, понятие «совесть» закреплено в российском и международном праве (например, свобода совести). Оно стало темой для многих выдающихся произведений искусства, включая литературу, музыку и кинематограф.
Это удивительная ситуация: слово есть, но мы до сих пор не пришли к единому пониманию его значения.

.............

Небольшое философское отступление о совести и «ВЭС». Интересно, что некоторые учёные даже локализовали «совесть» в человеческом мозге. Выяснилось, что в передней фронтальной зоне коры головного мозга находится скопление нервной ткани размером примерно с брюссельскую капусту, которое, по-видимому, отвечает за это чувство. Примечательно, что у обезьян такого «комочка нервов» эксперты не обнаружили.
Как совесть появилась в этом месте, и действительно ли это она? Наука пока не дала ответа на эти вопросы. Однако, позволю себе выдвинуть ненаучную гипотезу, опираясь на концепцию «Высокоорганизованной энергетической среды» (ВЭС). Это понятие, введённое д.т.н. Шикаловым В.Ф., пока не получило широкого научного признания, но, по мнению некоторых исследователей, сопровождает человека на протяжении всей его жизни.
О чем речь? Примерно в 2015 году, «блуждая» по электронным просторам Российской Государственной библиотеки, я наткнулся на научную статью «Ядерная физиология человека» авторства Кричкова А.Г. и Шнайбель О.И.
В рамках изучения механизмов старения человека, авторы привели в качестве аргумента в пользу своей гипотезы о существовании феномена ВЭС результаты экспериментов и наблюдений по ядерной физиологии человека. Эти исследования были проведены в одном из московских женских центров по сопровождению беременности и в старейшем родильном доме Москвы №6 им. А.А. Абрикосовой. В ходе экспериментов были определены физиологические процессы, в которых участвуют природные и космогенные радионуклиды.
Оказалось, что у новорождённого при первом вдохе и крике фиксируется кратковременная активность (от 1 до 5 минут) трёх специфических радионуклидов: изотопа протактиния 231Pa, бериллия 7Be (имеющего космогенное происхождение) и плутония Pu, который существует в природе в исчезающе малых количествах. (в некоторых источниках упоминается еще четвёртый специфический радионуклид - натрий 22Na, также имеющий космическое происхождение).
Такая активность радионуклидов у новорождённого, не наблюдаемая ни у роженицы в период родовых схваток (передача энергии от матери к ребёнку не происходит во время родов), ни в окружающей обстановке, исчезает в течение 5-20 минут.
Важно отметить, что у новорождённых, у которых при анализе спектрограммы по радионуклидам на момент первого вдоха не было выявлено наличия описываемых элементов, на раннем родовом осмотре фиксировалась остановка дыхания, а прогностический показатель по шкале Апгар (система быстрой оценки состояния новорождённого) опускался ниже 4 баллов - такие дети отправлялись в реанимацию.
Факт кратковременного появления новых природных, естественных и космогенных радионуклидов в момент первого вдоха и их исчезновение ставит под сомнение чистоту эксперимента. Однако, с другой стороны, постоянство этого эффекта позволяет предположить наличие «неизученного феномена».
Авторы статьи, проанализировав спектрограммы, пришли к следующим выводам:
- Передача энергии ребёнку осуществляется посредством однократной ядерной реакции, охватывающей весь энергетический спектр от 0 до 2700 кэВ (килоэлектронвольт - единица измерения энергии, применяемая в атомной и квантовой физике).
- Если спектрометр не фиксирует ядерную реакцию в теле ребёнка, или, иными словами, «неизученный феномен» не вступает в низкоэнергетическое ядерное взаимодействие с телом ребёнка, то в правильно сформированном теле ребёнка не возникает то, что мы называем жизнью.
- «Неизученный феномен» благосклонен к человеку, поскольку дарит ему часть своей энергии, сопровождающей человека на протяжении всей жизни. Учитывая, что каждый живущий человек обладает частью энергии, полученной от «неизученного феномена», можно говорить об огромной мощности этого феномена.
- Ввиду своей высокой мощности, «неизученный феномен» предположительно может выходить за рамки известных человеку законов.
После ознакомления со статьёй я обратился за разъяснениями к своему школьному товарищу, доктору медицинских наук, всемирно известному торакальному хирургу. Его ответ меня поразил и в некотором роде подтолкнул к моей ненаучной гипотезе о происхождении совести.
- Я думаю, Виталий, что описанный в статье процесс формирования высокоорганизованной среды - это, ни много ни мало, как зарождение человеческой души, точнее, её внедрение в тело новорождённого.
- Но откуда - спросил я.
- Из космоса, вестимо.
-  Я в теорию души, в том смысле, как её интерпретируют многочисленные религии, не верю. А что если на ядерном уровне так зарождается совесть у человека?
- Думаю, что совесть - это часть души, которая внутри её формируется и развивается. Они неразделимы, и их отдельность может быть лишь мнимой. Согласись, совестливый человек не может быть бездушным и наоборот - бездушный человек лишён суда совести.
- Не спорю - это так. Но со смертью человека так называемая душа исчезает и не передаётся «по наследству», а совесть, возникающая на уровне ядерной физиологии человека, формируется всю его жизнь на стыке с общественными нормами и личным опытом. И главное: она наследуемая в том смысле, что передаётся от человека к человеку с воспитанием.
- Значит совесть - это эксклюзивный синоним души.
- Да будет так!

.............

Несмотря на множество попыток, общепринятого и исчерпывающего определения понятия «совесть» до сих пор не существует. Как и в случае с такими моральными категориями, как «справедливость», «вина» и «стыд», совесть трудно поддаётся однозначному определению. Однако, что характерно, все эти понятия переживаются человеком, в отличие, например, от «добра», которое не только сложно определить, но и сложно пережить.
Таким образом, совесть предстаёт как духовное состояние, которое сложно выразить простыми языковыми средствами. Она включает в себя такое многообразие смыслов, что некоторые исследователи даже предлагают исключить это понятие из научного обихода.
Попытки подобрать синонимы для термина «совесть» не увенчались успехом. Такие понятия, как «вина», «стыд», «робость» и «застенчивость», не смогли раскрыть его истинное содержание.
Интересно, что у понятия «совесть» нет прямого антонима, в отличие от «вины». Например, антонимом «вины» является «заслуга». В отношении же совести мы можем лишь варьировать прилагательные, описывающие её состояние: «нечистая» - «чистая», «общественная» - «личная», «спящая» - «проснувшаяся» и т.д. Или, проще говоря: совесть либо есть, либо её нет.
Примечательно, что в большинстве европейских языков слово «совесть» созвучно со словами «знание» и «сознание». Кстати, в старославянском языке это слово образовалось аналогичным образом: «весть» - архаичное понятие «знание».
Латинское conscientia, французское conscience, итальянское coscienza, английское conscience и немецкое gewissen - все эти слова происходят от корня, означающего «знание», и точно соответствуют русскому «сознание».
Однако в русском языке «сознание» и «совесть» разошлись. Ни один европейский язык не имеет слова, полностью эквивалентного русскому понятию «совесть».
Что же представляет собой это русское понятие? Словари, от Ожегова и Ушакова до философского энциклопедического (1983), предлагают разные определения. Общим для них является способность человека различать добро и зло, делать нравственный выбор в пользу добра и испытывать раскаяние за злые поступки.
Толкования «совести» давали и многие церковные деятели. Более того, сегодня даже школьники пишут сочинения на эту тему.
Тем не менее, на мой взгляд, наиболее полное и близкое к русскому пониманию толкование «совести» дал В.И. Даль в своём словаре 1882 года: «Совесть - нравственное сознание, нравственное чутье или чувство в человеке; внутреннее сознание добра и зла; тайник души, в котором отзывается одобрение или осуждение каждого поступка; способность распознавать качество поступка; чувство, побуждающее к истине и добру, отвращающее ото лжи и зла; невольная любовь к добру и к истине; прирождённая правда, в различной степени развития».

.............

К моему удивлению, помимо различных трактовок понятия «совесть», я обнаружил и диаметрально противоположные взгляды на него. Одни возносили совесть до уровня божественного дара и провидения, другие же полностью отрицали её существование.
Например, философ Фридрих Ницше утверждал, что никогда не испытывал «угрызений совести». Он считал это чувство «такой же глупостью, как попытку собаки разгрызть камень». Завершил свою жизнь Ницше, как известно, в психиатрической лечебнице, где, по некоторым данным, периодически пил мочу из сапога. Его последователь Адольф Гитлер, в свою очередь, называл «совесть» «жидовской выдумкой».
Английский писатель и драматург Оскар Уайльд высказался ещё более категорично: «Совесть и малодушие - это на самом деле одно и то же. Просто «совесть» звучит респектабельнее… Совесть - это официальное название трусости».
Интересно, что в Ветхом Завете понятие «совесть» отсутствует (оно появляется лишь в Новом Завете). В качестве внутреннего судьи, оценивающего поступки и помыслы человека, в Ветхом Завете выступает «сердце», в котором сосредоточены сознание, разум и чувства.
Ещё одна цитата, вызывающая недоумение: «Моя задача в том, чтобы люди избавились от морали... Потому что вместо морали у него есть голова. Зачем совесть? Ум должен быть, а не совесть. Совесть - это у дураков. Когда они не могут управлять своим поведением, им совесть чего-то приказывает. А если у меня с интеллектом всё в порядке, то мне совесть не нужна. Лишняя нагрузка».
К сожалению, эти слова приписывают современному российскому психологу и психотерапевту Михаилу Литваку, члену-корреспонденту РАЕН и автору более 30 книг по психологии. Не правда ли, странно читать подобные высказывания от человека, занимающегося психологией?

.............

Учитывая многообразие толкований термина «совесть» и полярные к нему отношения, попробую ответить на вопрос, поставленный в начале этой части: Какую роль совесть играет во взаимоотношениях с одиночеством?
Осмелюсь предположить, что совесть - это наш «ангел-хранитель», ограждающий нас от поступков, способных привести к одиночеству.
Часто совесть выступает как нравственный «стоп-сигнал», предупреждая о моральной недопустимости соблазнительных действий. Она удерживает от неверных решений, даже когда разум находит для них веские аргументы, и предостерегает от угрызений совести, нередко ведущих к гнетущему одиночеству. Современный российский поэт и писатель Николай Катаев пишет:
Стыдом до краски наполняя,
Включает совесть стоп-сигнал,
Чтобы затем у дверцы рая
Тебе твой ангел помогал.
Вероятно, совесть также хранит генетическую память о человеческих пороках и прегрешениях, что позволяет ей предупреждать нас о возможных последствиях. Ведь «угрызение совести» сильнее телесных мук: оно снижает самооценку, лишает самоуважения и может привести к глубокой депрессии, а как следствие - к тягостному и мучительному одиночеству, нередко с печальным исходом.
Однако, если человек выбирает жизнь, то, даже оставаясь в одиночестве, он искренне следует внутреннему голосу совести, стремясь совершить добрые дела. Чем меньше он думает о себе и личной выгоде, тем успешнее реализует свои намерения и тем полнее становится его удовлетворённость собой. В конечном итоге, одиночество отступает.

.............

Я редко слышал прямой «голос совести», но всегда ощущал внутри невидимого «контролёра». Тогда я не понимал, что это и есть та самая совесть, которая неустанно оценивала мои слова, поступки и мысли. Механизм её работы оставался для меня загадкой.
Я склонен думать, что этот чуткий «наблюдатель» мог говорить со мной во снах или подавать знаки через волнение, страх, тревогу и чувство вины, подталкивая к переосмыслению моих «мыслей» и «действий».
В моей жизни, похоже, есть и третий, ключевой элемент этого механизма - «эмпатия», о которой я уже упоминал. Именно она даёт мне возможность предчувствовать, как мои поступки и мысли отзовутся в душах других. Эмпатия, став неотъемлемой частью моей совести, взрастила во мне альтруизм, милосердие, сострадание, сочувствие, отзывчивость, доброту и уважение. В самые ответственные моменты жизни именно эмпатия, словно «стоп-кран», останавливает меня по велению совести.
И вот, на закате лет, когда жизнь уже приближается к своему финалу, и в условиях столь разрозненных толкований сущности совести, я начал задумываться: соответствовала ли моя жизнь хоть каким-нибудь её критериям.

.............

Моё первое осознание себя, случившееся примерно в два года, стало и моментом первого пробуждения того, что я позже назову «совестью». Несъеденное яблоко из детского сада, которое мама принесла домой и положила у моей кровати, породило первый вопрос: «А вдруг это яблоко не моё?».
Разумеется, в столь юном возрасте я не мог осознать, что это именно «совесть» подала голос. Более того, ни тогда, ни спустя долгие десятилетия после этого «яблочного испытания», я не размышлял о собственной «совести», хотя это слово часто слетало с моих уст по отношению к другим.
А она, моя «совесть», размышляла обо мне.
Мне едва исполнилось восемь лет, когда я впервые испытал жгучий стыд за содеянное. В те далёкие времена по весенним улицам нашего посёлка разъезжал старый еврей на телеге, собирая тряпьё. Его картавый, но громкий клич разносился повсюду: «Тг’апки, тг’апки! Бег’у тг’апки!»
Родители заранее готовили в сарае всякий ненужный хлам. Я же с нетерпением ждал его приезда, ведь за старьё полагалось вознаграждение.
Старьёвщик неторопливо и скрупулёзно взвешивал наш утиль на безмене, что-то отмечая в своей тетради. Затем, назвав общий вес, он открывал свой большой деревянный ящик и выдавал нам обменный товар. Чаще всего это были яркие надувные шарики, расписные глиняные свистульки, мячики на резинке и, конечно же, наши любимые петушки на палочке. Их сладкий аромат разносился по всей улице, и я, предвкушая удовольствие, сглатывал слюну. Мама же предпочитала синьку в пачках, которую добавляла при стирке белья.
Однажды кто-то из старших ребят нашей магалы (квартала) узнал, где старый еврей хранит свои самые ценные запасы. Он предложил нам проникнуть в его кладовую, чтобы взглянуть на это сокровище. Соблазн был слишком велик, чтобы ему противостоять, он затмевал собой и стыд, и страх перед возможными последствиями. Мы пробрались в «хоромы менялы» через лаз в крыше, который заранее проделал наш зачинщик. Схватив по горсти драгоценных шариков, мы полезли обратно. Чем именно поживился наш «предводитель», я уже не помню.
...Прошло несколько дней. Я снова оказался в том месте, где находился склад старьёвщика. На приспе (завалинке) сидел сам старьёвщик, уныло подперев голову рукой. Его плечи вздрагивали. Мне показалось, что он плачет.
Я приблизился к нему, коснулся плеча и, с трудом сдерживая дрожь в голосе, произнёс:
- Дяденька еврей, не плачьте! Я всё вам верну!
Старьёвщик поднял голову, и в его взгляде читалось недоумение, когда он, слегка грассируя, спросил:
- Шо ты вег’нуть хочешь, мальчик?
- Шарики - ответил я.
- Так ты же за тг’апки их получил. Мне ты ничего не должен - и протянул «петушок».
- Спасибо, дяденька, не надо - мне сейчас нечего вам дать взамен - с трудом выдавил я и побрёл дальше, понурив голову.
В тот миг я твёрдо решил, что к следующему его приезду на нашу улицу обязательно соберу много тряпок и отдам ему бесплатно. В ожидании очередной встречи со сборщиком старого хлама я собирал у друзей и знакомых ненужные вещи и складывал их в сарае. Тряпья набралось много.
Настал тот самый день. В тишине полудня с другого конца улицы донёсся скрип телеги, предвещавший перемены. Хриплый голос старьёвщика, монотонно выкрикивая свой товар, уже не картавил: «Тряпки, принимаю тряпки!» Я вынес всё ненужное за калитку, вглядываясь в пыльную дорогу.
Мои опасения подтвердились: это был не тот старьёвщик. Прежний, как выяснилось, не дожил до этого дня...
Слёзы душили меня, когда я грузил свой ценный груз в повозку. Получая вознаграждение, я едва мог сдержать рыдания, захлёбываясь в эмоциях.
Старьёвщик спросил меня по-украински:
- Що, шкода розлучатися з ганчірками?
- Нет - ответил я - мне дяденьку еврея жалко ...
 
.............

Зимы в Молдавии пятьдесят-шестьдесят лет назад были снежными, с сугробами по пояс. Морозы, конечно, случались, но не сибирские: максимум 10-15 градусов ниже нуля. Однако и такой температуры было достаточно, чтобы речушка Глодянка замерзала, и мы могли кататься на коньках по льду.
Но особенно запомнилась зима 1963 года. Она врезалась в память по двум причинам. Первая - это «собачий холод». Особенно морозно, около 35 градусов, было в дни Крещения Господня, с 19 по 23 января. Вторая причина - мой отвратительный поступок по отношению к дедушке по маминой линии.
Дело было так. Когда крещенские морозы отступили и установилась терпимая, по меркам сельчан, погода, детвора высыпала на улицу. Коньки и санки были у многих. Кто-то мчался на коньках к реке, кто-то скатывался на санках с горки - было весело лететь вниз, легко скользя, да ещё «паровозиком» с другими санками, в которые обязательно врезались те, что скатывались с соседней горки.
 Зимой развлечения находились для всех по душе. Но особенно привлекательным было катание на самодельных санях из гнутого толстого металла. В разных уголках СССР эти сани имели разные названия: «финки», «дрели», «трандели», «коза», «гнутки», «рогоза», «железка», «карандели», «дрында», «дуга», «тарантайка», «маламут», «дрыгалина», «гусь» и другие.
В нашем селе эти сани называли «блохами». У некоторых ребят были даже многоместные «блохи», способные вместить до пяти человек. Не было ничего увлекательнее, чем мчаться с горки на этом металлическом «транспорте»!
Одна из улиц села, протяжённостью более километра, была идеальным местом для катания на «блохах». Улица имела отличный продольный уклон. Машин тогда почти не было, в основном ездили повозки, что позволяло нам, разогнавшись, проноситься на «блохе» с начала улицы до самого конца. Не было ничего более захватывающего дух, чем это развлечение.
У меня «блохи» не было, а покататься очень хотелось. Она была у моих соседей, братьев Бузяновских. Младший из них, Витя Бузяновский, мой одноклассник (о нём я уже рассказывал). Старший брат, Саша, учился в одном классе с моей сестрой.
Именно Саша предложил мне купить право покататься на «блохе» за три рубля. В те времена это была значительная сумма: зарплата моей мамы составляла около 80 рублей в месяц, а пенсия дедушки - 12 рублей.
После смерти бабушки дедушка жил у нас. Мама выделила ему комнату рядом с нашей, где мы с сестрой делили одну комнату. Каждый месяц приходила почтальон и приносила дедушке пенсию. В этот день он всегда давал мне 10 копеек на конфеты «подушечки». В магазине они стоили всего рубль за килограмм и назывались «Популярные». Пенсию дедушка складывал в трофейный немецкий кошелёк, который прятал под подушку.
Одержимый желанием покататься на «блохе», я ночью подкрался к дедушкиной кровати и вытащил из кошелька три рубля...
Весь день я катался с друзьями на «блохе», совершенно забыв о своём проступке. На следующий день почтальон принесла дедушке пенсию и он, привычно достав из кошелька монетку, протянул мне 10 копеек.
Я взял их... И вдруг, словно что-то обожгло ладонь. Инстинктивно отбросив монету, я очень удивил дедушку. Он вопросительно посмотрел на меня и, обычно молчаливый, спросил по-украински:
- Що сталося онук?
Со слезами на глазах я повинился перед ним, рассказав о своём ночном проступке. Помолчав, дедушка сказал:
- Дай мэни ци дэсять копийёк.
Я с опаской поднял монету с пола и протянул дедушке. Он взял её и молча положил в кошелёк...
Никому о моей краже дедушка тогда не рассказал, но с тех пор и до самой его смерти я больше не получал от него ежемесячного «пенсионного вознаграждения».
 
.............

Ещё один случай врезался мне в память. Мне исполнилось двенадцать лет, до конца летних каникул оставалось всего несколько дней. Обычно в это время мои друзья возвращались домой из пионерских лагерей, домов отдыха и других мест летнего отдыха. Я и сам недавно вернулся из пионерлагеря, где, по обыкновению, провёл две смены.
Соскучившись по товарищам, я отправился на их поиски. Дома застал Сашку Смирнова и Ивана Филенко. Мы решили прогуляться и осмотреть окрестности посёлка, начав с центра и закончив в парке. Сидя на лавочке у памятника воинам-победителям, я заметил толстый кошелёк, кем-то оброненный. Открыв его, мы обнаружили внушительную сумму денег. Сашка Смирнов предложил поделить деньги между собой, а кошелёк выбросить. Ваня Филенко лишь пожал плечами, не зная, что делать. Я уже почти согласился с Сашкой, но вдруг почувствовал, как будто кошелёк обжёг мне ладонь, и я чуть не выронил его. В этот момент я вспомнил о десяти копейках от дедушки.
- Нет пацаны, давайте отнесём этот кошелёк в милицию - уверенно произнёс я. - Вдруг потерявший деньги уже подал туда заявление. Может быть за нами наблюдают и ждут как мы поступим с находкой?
И настороженно оглядевшись по сторонам продолжил:
 - А если после этого деньги найдут у нас, то могут обвинить в воровстве. Нет, пацаны, надо идти в милицию. 
После этого предположения мы направились в отделение милиции. Обратившись к дежурному, мы передали ему кошелёк со всем содержимым и стали наперебой объяснять обстоятельства произошедшего. Открыв кошелёк, дежурный с заметным удивлением посмотрел на нас и что-то быстро записал.
- Молодцы, пионеры! О вашем поступке мы сообщим в школу и о вас напишут в районной газете. Всего доброго бойцы!
Окрылённые похвалой, мы вышли из здания милиции, гордо подняв головы. В воображении уже рисовалась общешкольная линейка, где объявят о нашем подвиге. Мы представляли, как о нас напишут в газете, и родители будут гордиться своими сыновьями. Только Сашка скептически заметил, что всё может сложиться иначе.
Мы с нетерпением ждали первого сентября и торжественной линейки. В этот день мы пришли в школу одними из первых, но наши ожидания не оправдались. Ни слова о нашем благородном поступке, ни строчки в газете. Тогда Сашка, возмущённый несправедливостью, решил обратиться за помощью к своей маме, занимавшей руководящую должность в посёлке.
Дальнейшие события стали роковыми для сотрудника милиции, принявшего у нас деньги. Нас с родителями вызвали в РОВД, где мы подробно рассказали о произошедшем. Выяснилось, что милиционер присвоил найденные деньги, за что и был уволен.
Вскоре после этого нас пригласили в отдел образования, где выразили благодарность за проявленную честность.
- А грамоты нам дадут? - поинтересовался Сашка, обратившись к женщине организатору этой встречи.
- Конечно! - ответила она. 
Грамоту получил только один человек -Александр Евгеньевич Смирнов. Он был отмечен за проявленную гражданскую позицию и помощь в выявлении нарушителя. Нам же пожали руки и пожелали успехов в учёбе. Мы не были в обиде, ведь именно Сашка довёл дело до конца, а мы с Ваней поверили сотруднику милиции на слово и смирились.

.............

Три коротких истории из детства позволяют сделать важный вывод. В раннем возрасте мы, скорее всего, ещё не полностью осознаём и не всегда прислушиваемся к «голосу совести», а иногда и игнорируем его. Это может приводить к совершению проступков.
Однако есть и другая причина. «Совесть» можно сравнить со встроенным в душу человека моральным компасом. Как и любой компас, находящийся в зоне магнитных аномалий, «совесть» иногда даёт сбой, указывая на неверное этическое решение.
Но стоит покинуть эту «аномальную зону» или измениться обстоятельствам, как «совесть» тут же исправляет ошибку, вызывая негативное отношение к совершённому поступку и чувство стыда.
Говорят, что первый стыд лучше последнего. Это справедливо: стыдиться предстоящего поступка и стыдиться уже совершённого -  разные вещи. Но всё же, лучше ошибиться, следуя совести, чем оказаться правым вопреки ей. Важно уметь отличать «голос совести» от инстинктивного желания собственной выгоды и душевного комфорта.
В истории с кошельком, возможно, не «совесть» руководила нашими поступками. С моей стороны это был страх перед наказанием, а с Сашкиной - чувство мести и сожаления. Или, может быть, это и была «совесть»?
 
.............

В моей жизни было много ситуаций, когда «совесть» предъявляла мне счёт, но всякий раз это было постфактум - после того, как что-либо уже было сделано, произошло или совершилось.
Почему я не слышал предупреждающего «голоса совести», мне трудно понять. Может быть я его слышал и даже осознавал, но считал не обязательным к исполнению? А может быть это происходило под влиянием дружеского окружения, когда поступить по «совести» мешала боязнь выглядеть белой вороной в стае чернокрылого воронья?
Но была в моей жизни и ещё одна веская причина игнорировать предупреждения внутреннего «морального судьи».
Это - любовь... Она была как индульгенция, освобождавшая от душевной кары за прегрешения. Как только я попадал в зону любви или любовных увлечений, то «компас совести», как при солнечной активности (магнитных бурях или солнечных ветрах), начинал показывать неверное направление для действий. Но стоило любовной страсти утихнуть, целеуказания «компаса совести» тут же приходили в норму.
Приходивший вслед за этим «стыд», напоминал однократное эхо, ослабленное временем и отражённое от слабого источника звука. Это был скорее отголосок, нежели «голос совести». Такой «стыд» легко мной переживался.
Весьма снисходительно отнеслась «совесть» к моему поступку в школьные годы в отношении объекта первой влюблённости - Веры Гладких. Я до сих пор не могу дать точного определения этому поступку.
Сказать, что это была измена, невозможно, поскольку изменить можно только данным обязательствам, а их между нами не было.
Назвать поступок предательством любви тоже нельзя, поскольку любви-то не было, иначе бы её не затмила другая, пусть и из реестра ВОЗ. А что же было? Была юношеская влюблённость. А, как твердят специалисты «любвиологи», любовь и влюблённость - два совсем разных чувства, никак не связанных с друг другом.
Читатель может заподозрить меня в неискренности и упрекнуть в попытке оправдать свой поступок и снять с себя вину. Быть может это так и есть, но с моей стороны не было нарушения верности возлюбленной и её чувства и доверие ко мне не были попраны.
Более того, я открыто признался Вере в том, что меня захватила какая-то неведомая доселе страсть к Евгении и я должен переболеть ею, как гриппом. А для этого мы должны быть изолированы с Верой друг от друга. Она поняла меня и приняла моё предложение о дистанцировании, предоставив мне время для выбора ...

.............

Любовная лихорадка по имени «Евгения» прошла быстро - всего за три месяца. Но общение с Верой возобновилось лишь спустя год после окончания школы...
Встретились мы при весьма пикантных обстоятельствах, когда в очередной отпуск с Дальнего Востока приехал мой дядя. Он, как всегда, остановился в Бельцах, у своей старшей сестры - моей родной тёти. По его приглашению я решил навестить тётю и дедушку по отцовской линии, который тоже жил в этом городе, и провести с дядей несколько дней перед отправкой в армию. Тем более, он пообещал сводить меня в ресторан (до этого я ни разу не бывал в подобных заведениях).
У тёти не было своих детей (хотя в семье ходили слухи, что в 1939 году у неё родился мальчик, судьба которого до сих пор неизвестна). Она вышла замуж за вдовца и воспитывала его дочь. Тётя и её муж (замечательный человек: добрый и сильный, работал кузнецом на сахарном заводе) были моими нанашками (крестными).
Тётя не очень сопротивлялась спиртному, хотя не давал развиться этой дружбе. Каждый раз, когда она позволяла себе «пропустить» стаканчик домашнего вина, то произносила одну и ту же фразу, обращаясь к мужу:
- Муж-то у меня хозяйственный какой: всё тащит и тащит наш семейный воз и совсем не стремится на покой.
Да, у дяди были золотые руки, и он тащил не только семейный воз, но и всё, что лежало бесхозным. В этот раз он решил воспользоваться наличием дополнительной рабочей силы в лице майора Советской Армии и будущего солдата и принести несколько досок, которые лежали за забором какого-то предприятия неподалёку.
Как только стемнело, наша троица отправилась на тропу «греха». Мы проникли на территорию предприятия через лаз в заборе и, с опаской прихватив доски, двинулись в обратный путь.
Бо;льшая часть дороги домой была безлюдна, что меня успокаивало. Но восходящая луна-проказница всё же выдавала «несунов», бросая на землю густые тени. Дядя Петя всю обратную дорогу роптал, обращаясь к моему крестному:
- Володя, ты бы сказал заранее, я бы тебе купил эти доски.
- Э, не-е! Купить я и сам могу. Мне не денег жалко, а того, что сгниют эти доски за забором - они никому не нужны, о них все давно забыли: я полгода за ними наблюдаю.
- Ну, подошёл бы к руководителю этого предприятия и подсказал.
- Я подходил к завхозу и говорил, но воз и ныне там.
- А если сейчас опомнятся? И ты первый подозреваемый. Что будешь делать если к тебе заявится участковый?
- Я эти доски завтра распилю и запущу их в дело - летнюю кухню дострою. Поди, докажи ...
Этот диалог прервал скрип калитки. С соседнего двора кто-то вышел. Мне стало немного не по себе: «Всё. Попались. Вот и свидетель».
Скрип калитки, резкий и неожиданный, словно зловещий аккорд, прервал наш диалог. Из соседнего двора вышел человек, нарушив ночную тишину. «Всё, - пронеслось в голове, - попались. Вот и свидетель».
Прохожий, оказавшийся молодой женщиной, поздоровался. Её голос, мягкий и мелодичный, показался до боли знакомым. Я, словно герой песни, «оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». В этот миг луна, словно прожектор, высветила моё лицо. Женщина вдруг радостно вскрикнула:
- Витя, привет!
От неожиданности я выронил доски и протяжно, силясь узнать ту, которая назвала моё имя, ответил:
- При-и-и-вет!
- Не узнаёшь?
- Темно, не узнаю.
- Я - Вера.
- Какая Вера? - недоумённо спросил я.
- Вера Гладких.
- Верунчик - это ты? - воскликнул я и бросился обнимать Веру, ощутив на своих губах знакомый поцелуй ...
После школы Вера поступила в Бельцкое педагогическое училище и снимала комнату неподалёку от дома моих крестных. Наша встреча стала началом прекрасных отношений. Я наслаждался ими, испытывая невероятную радость и гармонию. Вероятно, в тот период мозг активно вырабатывал «гормоны влюблённости», заставляя меня чувствовать эйфорию. В голове выстраивался идеальный образ нашего совместного будущего, и мне казалось, что Вера испытывает то же самое. Но...
Предполагаю, что именно этот высокий уровень «гормонов» притупил мою рассудительность, и я не замечал в её отношении ко мне некоторой отстранённости.
В декабре меня призвали в армию. Вера не смогла приехать на проводы, объяснив причину позже в письме. Из армии я еженедельно писал ей письма, изливая свои чувства. Её ответы были редкими и прохладными, а затем и вовсе прекратились. Вместо этого я стал получать письма от её подруги Светланы Ольгерд, которая сообщила, что адрес воинской части ей дала Вера.
Я был приятно удивлён - ведь Света, как и Вера, была частью нашей общей компании со школьных лет. Но в то же время меня охватили горечь и досада: неужели Вера перепоручила общение со мной своей подруге? В тот момент я воспринял это как расплату за обиду, которую я нанёс ей в школьные годы. Несмотря на это, я продолжал писать ей письма...
Уже будучи курсантом первого курса военного училища, я получил письмо из Киева. Конверт был исписан незнакомым почерком, и это уже вызывало тревогу. Автор сообщал, что Вера стала его женой, и просил больше не тревожить её.
Трудно поверить, но это известие принесло мне облегчение. Лучше знать горькую правду, чем жить в мучительном неведении. Кто-то более точно выразился: «Лучше страдать в прозрении, чем погибнуть в неведении».
Была ли это месть Веры за прошлые обиды - за моё равнодушие, за предательство? Я не могу полностью отвергнуть эту мысль, но и принять её сложно. Ведь право на любовь было у каждого из нас...

.............

Прошло несколько лет. Наши пути с Верой вновь пересеклись в мой первый лейтенантский отпуск, который я проводил в родном городе. Я встретил её у выхода из магазина. В одной руке она держала сумку с покупками, а другой прижимала к себе очаровательную девочку - точную копию себя в детстве. Это была её трёхлетняя дочь.
К тому времени Вера уже была в разводе, а я -  женат. У меня тоже подрастала годовалая дочь. Между нами вновь вспыхнули чувства, но они были совсем иными.
Мы оба стремились к общению. Вера, живя в Киеве, всегда выбирала для летнего отпуска август - месяц нашего рождения и моего традиционного отпуска. Наши встречи в Глодянах стали неслучайными - мы их с нетерпением ждали, ценили и дорожили ими.
Что же это были за отношения: дружба или любовь? На первый взгляд, это казалось обычной дружбой между мужчиной и женщиной. Но наша связь была глубже, чем просто дружба, и, возможно, не уступала по своей глубине отношениям с сексуальным партнёром.
Между нами существовала связь, которая по эмоциональному накалу соответствовала романтическим отношениям, но оставалась нереализованной физически. Если бы она была кратковременной, её можно было бы назвать «эмоциональной интрижкой». Но наша связь длилась годами… Это был настоящий роман, «эмоциональный роман», который некоторые психологи называют «сердечным романом».
Такой роман изначально был лишён сексуального подтекста. Мог ли он перерасти в более глубокую личную близость и привязанность, достигнув сексуальной стадии? Теоретически, да. Но у каждого из нас уже была семья, дети. Физическая измена была исключена. Объятия, дружеские поцелуи - да. Но на интимные отношения мы наложили табу.
При этом мы никогда не обсуждали возможность совместного проживания, потому что оба понимали: такой брак был бы обречён. Два одногодка с ярко выраженными лидерскими качествами (зодиакальные львы, родившиеся с разницей в один день), две темпераментные и властные натуры - вряд ли смогли бы ужиться вместе. Искать компромиссы, уступать друг другу - в молодости это было для нас непосильной задачей. Мы ещё не привыкли жертвовать своими желаниями ради другого человека, даже если он был нам очень дорог.

.............

Финал истории. Возвращаясь к теме «совести», подведу итог: в тот момент, когда я предал свои чувства к Вере ради отношений с Евгенией, я не услышал её голос, потому что его не было. «Совесть» отнеслась к моему поступку снисходительно, расценив отношения с Евгенией как мимолётные и увидев перспективу развития наших с Верой отношений в нечто большее.
Шли годы. Мы с Верой, перешагнув порог пожилого возраста по классификации ВОЗ, поддерживали связь: созванивались и переписывались в социальных сетях.
...На следующий день после своего 65-летия я поздравил Веру с таким же юбилеем в социальной сети. Вечером того же дня раздался видео звонок в СКАЙПе. Звонила Вера... Я был потрясён её видом. На экране передо мной предстала бледная старушка с неухоженными, растрёпанными волосами, тронутыми сединой.
Это была не та Вера - лучезарная, словно ангел, светлый человек, ребёнок, чья улыбка озаряла всё вокруг, дарила радость и тепло. Это был человек, переживший страшную трагедию.
От неожиданности я начал задавать банальные вопросы. Вера отвечала, рассказывала о бытовых проблемах, связанных с ограничениями из-за пандемии COVID-19. Я попытался пошутить, но она вытянула вперёд правую руку, словно останавливая меня, и произнесла:
- Ты - лучший мужчина в моей жизни после папы. Спасибо тебе за всё! Благодарю судьбу за то, что ты был в ней моим главным героем! Прости за то, что не была твоей невестой и не стала твоей женой! Прости за всё ...
Немного помолчав, она тихо прошептала:
- Я устала, Витенька...
И отключила связь. Через 23 дня её дочь сообщила мне о её смерти...
С этого момента мир для меня не просто опустел - мне казалось, что я потерял единственного проводника в моё счастливое детство и юность. Там, в «прекрасном далёком», для меня больше нет ничего интересного, потому что всё самое лучшее связано с именем Вера-Вероника...
С тех пор меня терзают муки совести за то, что я не проявил внимания к её тревогам, не расспросил, не поддержал, не помог - за множество «не» ...
Эти терзания останутся со мной до конца моих дней.

.............

Послесловие. Когда этот раздел книги был готов, я показал его Светлане Ольгерд, подруге Веры. Её реакция оказалась настолько неожиданной и глубокой, что полностью перевернула представление о моих отношениях с Верой. Привожу наш диалог полностью, без изменений
Света:
-  Привет, Виталий! Задачку ты мне задал со многими неизвестными, так как время многое сгладило и стёрло из памяти. Я несколько раз писала тебе о том, что Вера была самовлюблённой, и это не мудрено: с такой фигурой, алыми губами и прочими прелестями можно было себе позволить многое, в том числе и завоевать такого парня, как ты.
Точно помню, что она и не собиралась бороться за тебя, а быстро нашла тебе замену - встречалась тогда со взрослыми красавцами нашего посёлка. Отпрашивалась у мамы, якобы, ко мне, а сама шла на свидания.
Извини, если эта правда тебя заденет, но я думаю, что она не должна уже причинять тебе боль.
Виталий:
-  Светик, я пишу книгу о нашей юности и Верино отношение ко мне интересно лишь как автору книги. Никакой боли или ещё чего-то уже нет. Помоги мне сверстать сюжет, чтобы он был жизненный. Я могу выдумать, но всё же хочется опереться на правдивый источник.
Хочу спросить: могу ли я расширить сюжет, связав твой и мой персонажи? Ты была скромной и закрытой, не выставляла чувства напоказ, как Вера. Кем был для тебя конопатый мальчишка из прошлой жизни? Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи. Пожалуйста!
Света:
- Ты прав, я была долговязая, не сформировавшаяся ещё девчонка, скромная, не решительная в силу природных данных и строгого воспитания. И конечно, с наивной влюблённостью смотрела на того самого, конопатого, весёлого и, как мне тогда казалось, недоступного для меня мальчика.
Конечно, тот самый мальчик, который то дружил с Верой, то нет, но всегда возвращался к ней, не видел во мне девушку, способную вызвать к себе интерес. Увы, но это было так. Моя природная замкнутость стала для меня помехой на пути к тебе.
Виталий:
- А ведь ты мне очень нравилась, но казалась абсолютно недоступной для меня, холодной, отстранённой. Ты очень глубоко прятала свои чувства и эмоции, поэтому я тогда решил, что дружба с тобой - это единственное, на что я мог рассчитывать. А потом я просто боялся тебя обидеть. Ведь я, хотя и был в то время любовным эгоистом, но всё же ценил в тебе цельность и серьёзность. С какой радостью я в армии читал и много раз перечитывал твои письма. Почему этот письменный роман не продлился, - не знаю. Может быть опять мой эгоизм.
Света:
- Рада, что спустя 50 лет удалось хоть что-то «обрисовать». Не могу понять и принять твою ссылку на эгоизм: мне со стороны было видно, что ты был влюблён в Веру и сильно, а она, я была в этом уверена, просто играла тобой. Ты был с ней, а я просто оставалась для тебя «другом» из нашей общей компании.
Виталий:
- Но если я был влюблён в Веру, то почему я так легко повёлся на Женино признание в любви? Я думаю, что это и есть мой любовный эгоизм. Как же, - мне признались в любви, а Вера таких слов мне не говорила.
Ты знаешь, этот эгоизм сопровождает меня всю жизнь. Это не плохой эгоизм, он нормальный и он свойственен всем людям. Просто у одних он ярко выражен, а у других (как у меня) проявляется в каких-то конкретных ситуациях (у меня в любовных).
Удивительно: две подруги Веры - Светлана Ольгерд и Элеонора Горбовская - хранили тайные чувства к конопатому пацану. Об Элеонориных симпатиях я узнал из её стихов ещё в десятом классе, прочитав их в тетради, которую мне кто-то из её класса показал - добрая треть наивных стихов посвящались этому конопатому мальчугану.
Света: 
- Знаешь, после последней встречи наших одноклассников, которую ты организовал, я, спустя некоторое время, поняла: если мечта и желание не исполнились в своё время, то не надо стремиться их оживить, особенно через 35 или 50 лет. Можно разрушить что-то очень хрупкое.
Виталий:
- Пошучу. Как-то попался мне гороскоп на неделю с 13 по 19 ноября 2023 года, в котором чёрным по белому было написано, что ворошить любовное прошлое не надо только в четверг и пятницу. Получается, что в остальные дни можно?!
Но ты права: дважды в одну реку не войдёшь. Эта поговорка придумана не случайно. Если обстоятельства разводят людей, то на это есть много оснований. Жизнь обыграть невозможно, а вот наломать дров - запросто. Как поётся в песне, «ход времён нельзя остановить».
Передо мной лежит книга четверостиший персидского философа и поэта Омара Хайяма «Рубаи;», которую я ещё в советские времена приобрёл в книжном магазине нашего с тобой родного городка. Так вот, в одном из рубаи; есть такие строки:

... Никогда не иди назад.
Возвращаться нет уже смысла.
Даже если там те же глаза,
В которых тонули мысли ...

Света:
- Всё! Желаю успехов! Пока!
Этим пожеланием и «пока» Света дала мне понять, что дальнейшее рассуждение по поводу Веры ей неприятно. Тому были веские причины, которыми я пренебрёг, задавая ей вопрос.

................

Предыстория. Истоки этого неприятия уходят в 2016-2017 годы. Вера в это время жила и работала в Киеве. Светлана до сих пор, как и ранее, живёт и работает в городе Барнауле (административном центре Алтайского края).
После 2014 года на Украине произошли серьёзные политические и территориальные изменения: Крым и город Севастополь стали субъектами Российской Федерации, что вызвало серьёзные разногласия между бывшими советскими республиками.
Так вот, в 2016 году между Светой и Верой состоялся разговор, который в силу сложившихся обстоятельств перекочевал в политическую область. Точки зрения на события 2014 года у подруг не совпали совсем. Это и понятно - у каждой была своя правда. Но то, что этот спор поставит точку в их дружеских отношениях, - невозможно было даже представить.
В марте 2016 года Вера пишет мне в социальных сетях: «Света на меня наорала и обвинила во всех грехах, и я удалила её из друзей. Такой подруги у меня больше нет».
Прошло полтора года и в декабре 2017 года Вера пишет мне: «Витя привет! Хотела спросить у тебя: ты со Светой из Барнаула общаешься, что-нибудь известно, как она?»
Я ответил: «Привет, Верунчик! Со Светой изредка общаемся. Особых изменений в её жизни пока нет, - если не считать, что мы прибавляем в возрасте и наращиваем болячки.
Когда общаемся, то всегда затрагиваем вопрос вашей размолвки. Очень хочется, чтобы вы вернулись на круги своя, исключив какие-либо политические и иные противоречия из вашего общения. У нас должна быть своя ниша для общения, основанная на нашем общем счастливом прошлом. Кто из вас проявит инициативу к общению и примирению? Если хочешь, я могу выступить арбитром».
«Нет, Витя, спасибо не надо, - ответила Вера - это она на меня накричала, обвиняя во всех грехах. Я ей говорила, что мы с ней не воюем, что нам делить с ней нечего, а она продолжала наступать: мол она всё знает и понимает. Я предлагала Свете с сыном приехать ко мне в гости, когда все успокоится. Это её выбор».
Я попытался примирить дорогих и близких моему сердцу подруг, но получил письмо от Светланы. Она писала: «Виталий, здравствуй! ... Прочитав сообщение Верочки я даже потеряла способность соображать от подобной лжи. И сейчас я точно уверена, что специально предпринимать какие-то шаги для того, чтобы начать общаться я не собираюсь.
Ну а если доведётся в этой жизни встретиться, то я пожелаю ей от чистого сердца здравствовать и ничего более. Всё, что произошло, осталось в далёком прошлом.
Меня всегда поражало, - чем наглее женщина и чем больше она способна принизить кого-либо, тем больше ей верят и ею дорожат. Наверно такова природа человека. А память о моём счастливом прошлом и нашей дружбе и многих моих несбыточных, но очень счастливых годах не сотрётся и не омрачится из-за этого просто неприятного инцидента с Верой. И при чём здесь политика? Дело совсем не в ней.
После прочитанного откровения от Веры, в голове пронеслись, кажется, такие мелкие, но настолько неприятные воспоминания о поступках, которые Вера могла себе позволить, и которые я воспринимала болезненно, а она - как должное. 
Всё, на этом закончу. Не хочу больше ничего вспоминать и обсуждать. Всё, что произошло, уже в прошлом. И я желаю Вере только всего самого наилучшего и Наталке с дочкой. Они добились чего хотели и дай им Бог! Пока, обнимаю!»

...................

Прав был капитан Ребров, герой фильма «Ленинград 46», сказавший: «А насчёт совести... Знаешь, есть такие вещи в жизни, которые вспоминать не надо, чтобы нутро своё не сжечь раньше времени».

...........

ПРОДОЛЖЕНИЕ. 4.0. Вирус любовного трегольника.
http://proza.ru/2025/08/21/819