Истинная правда о русалках

«Неправда, что русалка - наполовину женщина, а наполовину рыба. Обратите внимание на её хвостовой плавник: у рыбы он не горизонтальный, а вертикальный. А у русалок всегда в плоскости горизонта. Это подтвердит всякий! Следовательно, русалка наполовину женщина, а наполовину – дюгонь».

                Альфред Брем. Жизнь животных.


    «Безусловно, русалки существуют. Лично я сам видел многих людей, которые знакомы с теми, кто беседовал с людьми, которые их видели».

                Николай Непомнящий. Из неопубликованного

      «Видели бы вы, как грациозны русалки в пору нереста! Прозрачные воды сиамского залива ничуть не скрывают их женственной привлекательности. Воистину, эти загадочные существа - самое невероятное и самое прекрасное, что мне когда-либо доводилось наблюдать! Если бы это было не во сне, я непременно внёс бы их в свою классификацию животных организмов где-то между моржами и тюленями».

                Константин Самюэль Рафинеск.

Водяной Василий твёрдо знал, что русалка Юлия не имеет ничего общего с рыбами. Она не покрыта чешуёй. Какой болван придумал, что у русалок есть чешуя? Ничуть не бывало! Её кожа вовсе не зелёная, как и волосы. Она - блондинка. а кожа... Ну вы ведь знаете, какая кожа у блондинок?

Почему никто никогда не приписывал водяным рыбьего хвоста, а русалкам приписывают все и всегда?

Ну да, у неё нет ног. Так ведь и у кита нет ног. И у тюленей, и у дельфинов! Разве кто-то говорит, что у тюленей рыбий хвост?

Ох уж эти сказочки! Ох уж эти сказочники! Вечно наврут с три короба!

Впрочем, я увлёкся…

Итак, я сидел на берегу пляжа «Звезда», что на Обском водохранилище, гордо именуемым Обским морем.

Смеркалось…

- Что домой не идёшь? – спросил меня кто-то.

- Скоро пойду, - ответил я.

Вдруг я осознал, что ведь рядом никого не должно быть! Я же видел, что пляж пуст. Я оглянулся. Пляж был по-прежнему пуст.

- А вы, простите, где? – спросил я.

- Тут я, в воде, - ответил голос.

- Не холодно? – спросил я, вглядываясь в волны.

На поверхности воды, действительно, была видна чья-то голова. Лица я не разглядел в сумерках.

- Мне-то? – спросила голова. – Ничуть! Я привычный.

- Я бы рекомендовал вам выйти на берег и погреться, - сказал я.

- Я могу выйти, конечно, но ненадолго, - ответила голова. – И согреваться мне не надо.

- Ну, как знаете, - ответил я.

- Ладно, выйду, если не испугаетесь, - сказала голова.

Я подумал, что человек, возможно, имеет какие-то дефекты фигуры. Но мне-то какое дело до этого?

- Ничего, главное в данном деле не мои эмоции, а ваше самочувствие и здоровье, - ответил я.

- Ну ладно, как знаете, я предупредил, - сказала голова и стала приближаться к берегу.

Вскоре из воды показались плечи, затем торс…

Вы, конечно, не поверите. Но из воды вышло нечто, напоминающее человека, но, скорее всего, совсем не человек.

Тело его было слегка как бы чешуйчатое. Но это не было рыбьей чешуёй. Скорее его кожа напоминала кожу какой-то рептилии. На локтях и на ногах были плавники, между пальцами рук были перепонки, а ступни были похожи на руки – такие же широко расставленные пальцы и перепонки межу ними.

- Хэллоуин празднуете? – спросил я.

- А что это? – спросило существо. – А! Праздник ваш такой? Нет, он, кажется, намного позже! Да вы не пугайтесь. Я же предупредил, что необычно выгляжу. Для человека необычно. А для водяного как раз наоборот, очень даже обычно.

- Так вы водяной? – спросил я, сам не понимая, почему я оставался так спокоен и почти не удивлён.

- Вестимо, - ответило существо. – Меня Василий, кстати, зовут.

- Вадим, - ответил я.

- Очень приятно познакомиться, - ответил Василий и как-то робко протянул мне мокрую ладонь, потом, опомнившись, убрал её обратно.

- Извините, немного мокрая и скользкая, но это не слизь, не пугайтесь, - сказал он. – Давайте лучше пока по-простому, без рукопожатий.

- Давайте, хотя, между прочим, интересно было бы прикоснуться к настоящему водяному, – ответил я.

- Шутите! – ответил Василий. – Что тут интересного? Когда купающиеся иногда меня ногой заденут, визг поднимают такой, будто бы им акула половину ноги оттяпала. Я сразу же на дно ухожу от греха.

- И часто вас задевают? – спросил я.

- Да я от пляжей стараюсь держаться подальше, но иногда заплаваю… Просто от скуки… Поглядеть… - ответил Василий.

Он неопределённо махнул рукой в направлении на юго-восток. И я понял, что он показал на нудистский пляж.

- Спалился, - сказал Василий.

Я подумал, что если бы водяные умели краснеть, он бы покраснел.

- Пустяки, - отмахнулся я. – Они на вас не обидятся. Им самим нравится, когда на них смотрят.

- Да, я тоже это заметил, - ответил Василий. – Слышь? Может, давай на «ты»? А то как-то эти ваши традиции говорить с одним человеком как с толпой, мне никогда не были понятными. Хотя ваши традиции усваиваю помаленьку.

- Для меня большая честь перейти с вами на «ты», - ответил я. – Ну тогда можно, Василий, спросить тебя о чем-нибудь?

- А чего нельзя-то? – удивился Василий. – Спрашивай.

- Как жизнь там у вас, под водой? – спросил я первое, что пришло в голову.

- Чем дальше, тем хуже, - ответил Василий. – Вы, блин, экологией совсем не озаботились, народ! Чего только в воду не сбрасываете! Банки, бутылки, пакеты, прокладки, палки, гвозди, мусор всякий! Навалом. Одних только поплавков от сетей немеряно! А с недавних пор… Ну как с недавних? Последние лет сто – сто тридцать. Стали сливать всякую дрянь в реки и в озёра!

- Сто тридцать лет – это недавно? – удивился я.

- По нашим меркам недавно, - проворчал Василий. – Мне, почитай, семьсот лет с гаком. А тому гаку тридцать три годика.

- Семьсот тридцать три? – удивился я. – Может быть у вас года по-другому считаются?

- А чего тут по-другому считать-то? – спросил Василий. – Когда море, а раньше река, льдом всё затягивается, когда холодно, когда приходится на дне в спячку впадать, тогда старый год кончается, новый начинается.

- А как ты считал годы свои? – спросил я. – Семьсот лет назад грамотный был?

- Грамотный? – переспросил Василий. – Да не! Я и сейчас не сильно грамотный. Писать не умею. Мне это ни к чему. Читать умею, конечно. На бутылках этикетки разобрать смогу. Да на яхтах названия. На кораблях, опять же. А считать – это нам, водяным и русалкам, обязательно надо. Без этого сложно. Считать да своё место знать – этому меня ещё родители учили.

- А что считать? – спросил я.

- Ну когда что придётся, - уклончиво ответил Василий. – Мы, конечно, не в фонтане живём, денег сюда никто не кидает. Это вам не тёплые европейские заливы! Но тоже иногда есть чего посчитать. Опять же рыбки, ракушки, прочее всякое… Камушки для кумушки.

- Речной жемчуг?  - спросил я.

- Ах ты хитрован! – воскликнул Василий. – Раскусил меня! Да, есть такой. Только всё меньше нынче. Вода нездоровая. Скоро совсем закончится он. Да и ладно, мы с вами давно торговлю прекратили, с людьми, то есть. Как только вы начали воду загаживать. Так многие вообще не показываются.

- Боятся нас? – спросил я.

- Чего вас бояться? – удивился Василий. – Злятся на вас. За экологический ущерб среде нашего обитания.

- Что-то я не верю в то, что ты неграмотный, - усомнился я.

- Писать правда не умею, - уточнил Василий. – К чему мне врать? А читать, говорю же, умею, вполне сносно. Иногда ваши газеты попадаются. Читаю их. Да лучше бы и не было их вовсе! Читать их – одно расстройство!

- Это правда, - согласился я. – Политика, порнография и религия – это то, что обсуждается чаще всего, и то, что нормальному человеку не должно быть интересно, если он самодостаточный и счастливый.

- Да, и суеверие тоже, - согласился Василий.

- Забавно, что вы, водяной, осуждаете суеверия.

- Так я же суеверия осуждаю, а не криптозоологию! – уточнил Василий. – Криптозоология – это, конечно, не наука, но и не суеверие. Так, набор гипотез, среди которых одна-две на тысячу встречается вполне так себе, сносные.

- Я не буду задавать глупых вопросов о том, существуют ли водяные и русалки, так как вижу на деле всю нелепость сомнений на этот счёт, - сказал я. – Но тогда спрошу вот о чём. А лешие существуют? Домовые? Черти? Лох-Несское чудовище?

- Лешие и домовые, конечно, существуют, только им с вами ужиться ещё сложнее, чем нам, - ответил Василий. – Черти? Эти да! Ещё как! Лучше бы не было их вовсе! А насчёт Несси, это наши рассказывают, что да, есть она. Но только я не верю им. Эти, которые из Скандинавии, водяные – слишком уж большие вруны. Они и про гномов рассказывают, и про эльфов, и про орков, и про хоббитов. Насмотрелись фильмов по трилогии Толкина! Что с них возьмёшь?

- А ты, Василий, в гномов, эльфов, орков и хоббитов не веришь? – спросил я.

- Ну, гномы, они, может быть, существуют, - нехотя ответил Василий. – Только не гномы, а тролли. Это большая разница! Эльфы – это выдумка полная! Надо же такую ерунду придумать! А орков и хоббитов люди истребили ещё когда меня не было. Это дед рассказывал, что последних орков видели, получается, если подсчитать от нынешней даты, то, погоди-ка… Да, полторы тысячи лет назад. А хоббитов тысячу двести лет назад последний раз видели. Так что нет, не существуют они. Теперь уже они – мифические существа.

- А драконы? – спросил я.

- Это плезиозавры что ли? – спросил Василий. – Так у нас тут в Обском море парочка ещё сохранилась. Только они ещё маленькие, по три метра в длину. Вера и Наташа. Обе самочки.

- Так получается, что плезиозавры обречены на вымирание? – спросил я.

- Ну ты – темнота! – удивился Василий. – Про партеногенез ничего не слышал? Ведь это и у вас, у людей случалось! Мне прадед рассказывал про вашу эту, деву Марию. Она же родила без помощи мужчины! Разве не слыхал про такое?

- Ну, во-первых, это предание, это не достоверно, - начал я.

- Я думаю, что и мы, водяные, и русалки тоже не достоверны, если по-вашему судить, по-научному! – ответил со смехом Василий.

- Это да, прости! Тут я не прав, - согласился я. – Ну хорошо, Мария родила без греха. Допустим, партеногенез. Но ведь тогда должна рождаться девочка!

- Так она и родилась – девочка! – ответил Василий. – Ты что ли не в курсе? Ну как же! Ися Христя! Девочка, как есть! Только плохо кончила она. В тридцать три года приколотили её как воблу сушиться на солнышке. Вы, люди, иногда бываете такими жестокими! Жуть просто!

- Христос – девушка?! – удивился я. – А борода?

- Ну, конечно, борода! – согласился Василий. – Пришлось наклеить и носить. Иначе её камнями бы забили, как только она начала проповедовать среди мужчин. Мужчины не любят, когда их женщины пытаются учить уму-разуму. Это уж так повелось издавна.

- Девушка! Ха! Это – любопытная теория!  - сказал я скорее себе, чем Василию.

- А разве мужчина призывал бы к всеобщей любви? – спросил Василий. – Будь она мужчиной, призывала бы к войне с неверными. А женщины – они такие. Да…

- Интересно, очень интересно! – сказал я. – А можно ещё спросить?..

- Погоди-ка, кажется, Юлия плывёт там вдалеке, - ответил Василий.

Он всмотрелся вдаль, в волны.

- Да, точно, Юлия, - сказал он. – Потеряла меня. Ну мне пора. Приятно было познакомиться, Владимир.

- Вадим – поправил я.

- Ага, Вадим, извини, - поправился Василий. – Ну пока! Не болей!

И он быстро почти бесшумно вошёл в воду и скрылся под волнами.