Глава 0. Явление

   Книга 1 Хроники Агата.
   Часть 1 Инкогнито.
   Глава 0 Явление.



   2158г.
   Ночью густые тучи мягко окутаны сиянием. Это огни города Агат освещают небо. В лучах мегаполиса, под гнётом облаков, неторопливо летел вертолёт. Внизу меж высотных зданий текли яркие реки: дорожное движение. В эфире прошелестело радиосообщение:
   - Воздух патрулю. Воздух патрулю. Шоссе     Маркелина, пятьдесят третий километр. Нарушение дорожного движения: мототранспорт, шесть объектов, скорость девяносто километров в час.
   Среди автомобильных фар, обходя всех, тянулась вереница одиночных огней. По рации дан ответ:
   - Говорит патруль восемнадцать, принял. Иду      на перехват. Обеспечьте зеленую волну.
   - База патрулю восемнадцать, зелёная волна в работе.
Вертолёт склонился по ходу гонщиков.

   По тротуару шёл патруль городской охраны, сержант и рядовой. Эти солдаты были в чёрной форме, а на их спинах сияли красные буквы «ГО». На ремне под обеими руками висели кобуры с оружием, на кепи по бокам - фонарь и регистратор.
   Женский голос по рации:
   - База патрулю. Вызов от бригады   электроснабжения. Улица Маршала Армата, дом тридцать два. Бизнес-центр «АГАТкорп». Подвал второго строения. Нарушение порядка на территории повышенной опасности.
   Осмотрев улицу, сержант нажал наушник, чётко произнеся:
   - Двадцать первый, принял. Идем.
Оббежав несколько горожан, они свернули в арку, выйдя во двор. По ходу через парковку, рядовой спросил:
   - Кому надо дебоширить в подвале…
   Пробежав по двору, они зашли а подъезд бокового строения. Рядовой сменил частоту, обратившись:
   - На связи патруль двадцать один. Мы у входа в подвал.
Ответил старший рабочий:
   - На связи восьмая бригада энергоснабжения. Мы в шестом отсеке. Вам на встречу вышел наш человек.
   Патрульные подбежали к двери в подвал, сержант прислонил рукав к терминалу и магнитный замок разомкнулся. Сотрудники зашли и стали спускаться в пыльную темноту, включили фонари. Далее был коридор с проёмами. Впереди надвигался спешно шаркающий свет другого фонаря.
   - Энергослужба?! – крикнул сотрудник..
   - Энергослужба! – подтвердил человек впереди.
ГОшники встретил напуганного работника, что был в затертом синем комбинезоне. Тот панически жестикулировал идти за ним, и все трое поспешили вглубь. Техник, запыхавшись, рассказывал:
   - В шестом отсеке, там, за реактором локального энергоблока, звуки.
   - Так шум от не от нарушителя!? Тогда мы зачем? – спросил рядовой.
Издалека впереди что-то грохнуло, и охранники насторожились. Дрожащим голосом, работник ответил:
   — Это и не реактор. Сейчас вы все увидите.
   Они пришли в шестой отсек. Это  бетонное помещении с белыми лампами, где два других работника нервно осматривали дальнюю стену с органами управления. Один техник просвечивал бетон детектором, другой водил по ней мудреным агрегатом-измерителем показаний. Патрульные выключили фонари, а недоумевающий рядовой спросил:
   - Так, что тут такое?
   Один из рабочих тараторил в ответ:
   - Послушайте пожалуйста. Нас вызвали из-за    спада мощности. Пришли, глядим: мощность упала до двадцати, но не в ветви, а в ядре. Такое бывает только при утечке в центральной энергосфере, окружающей ядро, а это только в случае… это называется инородной провокацией, понимаете? Но так как входа для инородного агента нет, то это просто невозможно. Ведь просто так там не может что-то появиться.
Из стены донёсся глухой удар. Сержант спросил, косясь на нее:
   - Опять: при чем тут мы? Тут же вы и нужны. Вы сами не справляетесь, так зовите свое подкрепление с техподдержкой.
Третий рабочий вмешался:
   - Мы справляемся сами, но при этом... После осмотров и замеров, заключение: пространственный парадокс. Стабильный локальный реактор этой модели совершенно исправен, но то, что оттуда слышно... сейчас помимо нормальной работы… это аритмичный тон, все громче и громче, как будто… там находится что-то, и растёт...
Пока тот мешкал, первый работник рявкнул:
   - Да скажи ты как есть. Там…
Вдруг в стене раздался глухой скрежет, будто плиты друг об друга. Все пятеро молча замерли, смотря на мерцающий терминал. Сержант спросил:
   - Что там движется?
Трое техников хором:
   - Да ничего там не может двигаться!
ГОшники достали тазеры, из левой кобуры.
Старший работник истерично прокомментировал:
   - Толщина стены три метра. А звук все ближе.
   Сотрудники ГО переглянулись… принялись действовать: рядовой спешно выгонял работников, а сержант докладывал базе и вызывал подкрепление.
На частоте раздался ответ:
   - Говорит наряд реагирования номер четыре. Мы в минуте. Сейчас подъедем.
   Раздался удар, и вновь скрежет. ГОшники убрали тазеры, и достали из другой кобуры пистолеты.
Рабочих и след простыл.
Бойцы выбежали в коридор, прижались к краям проема, и нацелились из-за него на стену. Сержант доложил:
   - Ждём на позиции, готовность к контакту.
   Раздался удар, осыпалась пыль.
   - Ты когда-нибудь такое…
   - Нет, напарник, никогда.
Грохот раздался мощнее, свет замерцал. На связи доложились силовики:
   - Мы вошли в подвал.
Вдруг изнутри ударило так, что подкосились ноги. Пыхнув носом пыль, сержант нервно требовал в рацию:
   - Пацаны, ускорьтесь, тут хрень непонятная.
   Что-то массивное скребёт бетон изнутри. Из коридора доносятся бегущие шаги…
   Удар сотряс стену, от чего экраны треснули, а пульт управления заискрился. Свет погас. ГОшников обдало побелкой. Они включили фонари. Сзади примчались двое солдат, в бронежилетах и касках, с приборами ночного видения на лице. Вооружены каждый автоматом с подствольным дробовиком. Рабочий, приведший их, усеменил на выход. Автоматчики доложились:
   - Подкреп два по двадцать. На позиции.
Пистолетчики разом присели, а автоматчики заняли укрытия стоя за ними, целя в проем. Ефрейтор подкрепления обратился к патрульным:
   - Нам сказали, что у вас тут хрень непонятная.
   - Да.
   - В отчёте так и написать потом?
Вдруг ударило так, что  осыпалась штукатурка, по каскам простучал щебень.
   - Ниху…
   Ефрейтор сержанту:
   - Выключите фонари. Мы с ночниками. Подсветим если что. Вы не палитесь.
   Сказано - сделано.
   Тишина…
   Вдруг ударная волна отшатнула всех, сметя пыль и крошево. В ночном зрении видно: стена с терминалом разбилась на куски, которые застыли в помещении над полом. Между ними, в недвижный взвеси, виднелся массивный костяной бивень, он ударил концом в пол. Стояло протяжное, ровное, тяжелое рычание, массивная глотка издавала редкие колебания. Солдаты вновь вставали на позиции, пытаясь понять, что происходит. Вдруг пыль начала оседать, а части стены опустились на пол. Явилась вторая подобная конечность, и оба бивня тяжело врезались в пол, пытаясь тянуть тело. В рации шуршал шепот патрульного:
   - Что это…
   Штурмовик тихо произнес:
   - База патрулю четыре. Код красный. Код красный. Протокол три. Протокол три.
Встревоженный женский голос отозвался:
   - П-принято: код красный, протокол три.
   За шагающими на месте членистыми конечностями, из пыли проявился уродливый костяной лик, из которого росли рога. Брови и скулы его смыкались в крест меж глаз, вокруг которых расположены отверстия, будто для остальных зрачков. Каждый угол этого лица растит кривой ребристый рог. Рта нет.
В помещении раздался истошный вопль солдата, так и не опустившего оружие. Сержант:
   - Огонь по голове.
   В миг всё наполнилось взрывами выстрелов, вспышками пламени из стволов. Дробь и пули скапливалась в пространстве пред существом. Вдруг все оружие вырвалось из рук, замерев в воздухе.  Треск бетона: третья лапа упёрлась бивнем в пол.
   Тишина.
   Дрожащий шёпот:
   - Оно смотрит…
   Вновь басило рычание. Лапы напряглись в едином усилии, таща тело из стены. Искрящиеся толстые кабели натягивались на изогнутых плечах, шее... сквозь бетонный хруст и валящиеся блоки, туловище выдалось наружу. В тишине стало доноситься цоканье остальных лап. Умы людей уже во власти этого.
   Тишина. Пыль оседала, обнажая… ужас.
   Солдаты оставались недвижны, существо тоже. Оно внимало их знания. Жизней четырех военных хватило, для… постижения этого. Оставалось освоиться физически.
Постепенно это стало различимо. Три большие лапы с бивнями укоренены в спине чудовища. Из таза его ветвилось множество многосуставных тонких щупов с когтями на концах. Из плечевого пояса было подобие головы и рук. Покров его тела образован костными фрагментами, с вкраплениями камней. Существо опутано электризующимися кабелями, искрящимися и щелкающими проводами, уходившими в уродливый глубокий кратер позади, из которого порой со свистом пробивались раскаты белого света. Оно вытаскивало оттуда продолжение себя, колено за коленом. Оно протянуло руки, расправляя множество длинных ребристых пальцев, открывая веер прямых шершавых когтей. Раздался продолжительный хруст: ногти медленно проламывали лица, врезались сквозь кости. Оно избрало самого жизнестойкого из военных, на бронежилете которого была планка _Е-р.|ОУЭН_Гройс.[].

   На улице проходила полномасштабная эвакуация и изоляция здания. Людей вели, в карантинные автобусы. Токсические бригады скорой помощи, и городской охраны суетились, обеспечивая контроль периметра. Вертолёт завис в воздухе. В подъезд забегали вооруженные сотрудники в бронированных гермокостюмах. В ходе мероприятия из подвала было вынесено три тела в вакуумных пакетах. Четвертый пострадавший был эвакуирован бригадой реанимации в мобильном боксе.
   Выживший ефрейтор госпитализирован в специализированную больницу для зараженных особо опасными вирусами. Был закрыт на строгий карантин. На двери шлюза в его бокс была планка:
_Е-р.|ОУЭН_Гройс.[]

   После обследований и лечения, Оуэн, несколько месяцев находился в полной изоляции. Он прошел всевозможные обследования, подтвердившие: патологий не выявлено.
Окончив лечения, и по прохождению медицинских и юридических процессов, сотрудник ГО, немедля, подал рапорт об увольнении из государственной структуры. Как только закончилась диспансеризация, он, наконец ослабил свою человечность, хранившую до этого момента… его инкогнито.

   Наконец придя домой, закрыв замки и занавесив окна, он сбросил одежду, обнажив бивни, что уже нетерпимо лезли из лопаток, и остальные – из позвонков. В человеческом теле было невыносимо. Существо жаждало выбраться. Обмякнув на полу, оно извивалось движением внутренностей, перерождающихся в иную сущность. В этом теле, он возвращал чудовищность, чтобы прожить, и без того немногие, отпущенные в этом мире годы.  Паучьи лапы вырвались из торса, тонкие щупальца расправились рывком, прилипнув к поверхностям комнаты. Изо рта изверглась кровь, расплёскиваясь по полу. Суставы рвались, всячески извиваясь. Оно дрожало, от чего предметы падали со стола и полок. Начались ритмичные пульсации, экран свалился со стены. При этом, на улице, у людей глохли машины, отказывали терминалы. Оно поглощало любую энергию вокруг.
   Шло время. Часть комнаты поглощена пульсирующий коконом. В под его толстой плацентой билась тяга к жизни. Щупальца постепенно втягиваясь, выламывая куски из стен. Спустя дни, под конец, новый человек прорвал оболочку, и выбрался наружу, вместе с пламенем, объявшим потолок. Тлеющее антропоморфное существо выползало из оболочки.  Половик загорелся под локтями и коленями. Оуэн медленно поднимался на ноги. С первым его вдохом, пожар угас, а с выдохом, и кожа остыла.
   Посреди горелой порушенной комнаты, где в камнях высыхал гигантский  разродившийся кокон, в дыму стоял нагой мужчина, атлетического телосложения, с головой Оуэна Гройса. Дабы скрыть обилие рогов, усеявших череп, он вырастил длинные волосы.
   Накинув уцелевшую одежду, Оуэн отправился на улицу.
   Он выбрал богатую персону, и овладел его умом, взял под контроль его финансы.
   Теперь его цель – женская особь человека, что осилит зачать, выносить, и родить от него потомство, способное жить в симбиозе с этим миром. Помимо сильного тела у субьекта должна быть сильная воля. Иначе подопытная не выдержит процессов.
   Мир не принимал инородное, потому постепенно уничтожал чужой организм. При своей стойкости, Уоэн мог прожить в этом пространстве лишь три года. При попытках репродукции, несколько женщин умерло во время беременности из-за внутренних повреждений. Когда пришельцу оставался лишь год, последняя женщина смогла родить, скончавшись от полученных ран.

   Ребенку стукнул год. В ту пору у Оуэна оставались последние минуты жизни. Будучи уже почти чудовищем, с исконными рогами и лапами, он смотрел зеркальными глазами на младенца, что лежал на его длани, как в колыбели. Между множества ребристых пальцев отца, из-под сына свисали три паучьи лапы и длинный хвост. Гроис держал потомка перед лицом.
   Так как он берег дитя для жизни в этом мире, то и творимое таинство он вершил на человеческом языке. Близясь к маленькому лику, он начал произносить свои последние слова, звучащие грубым треском на всю квартиру:
   - Я даю тебе… своё инкогнито.
Под ребенком забрезжил огненный свет, чье горение рвалось вокруг плеч мальчика, оставляя симметричные острые узоры.