Не-Талия в детстве. Голубой огонёк в шапочке

   Была у нас соседка тётя Люба. Работала на стройке крановщицей, одна воспитывала дочку Свету.

   Однажды недалеко от нашего дома, через пару улиц, случился пожар, горел дом в частном секторе. Хорошо, что хозяева — муж с женой — успели вовремя выскочить из огня. Их хорошо знал весь город, они торговали на местном базарчике сезонной зеленью.

   Чёрный дым взвивался высоко в небо, пожирая имущество и само здание. Люди замечали его издалека и бежали посмотреть на происшествие. Зевак собралось видимо-невидимо, а среди них и хозяева дома стояли и плакали. Приехал расчёт на пожарной машине.

— Сейчас кровля обрушится, устранять возгорание будем только снаружи, — сказал начальник расчёта.

— Как снаружи? А внутри? У нас там шубы, дублёнки, телевизор цветной, деньги в тумбочке лежат! — кричали погорельцы.

— Не имею никакого права рисковать жизнью своих людей ради вашего имущества.

Погорельцы возмущались, возмущались и предприняли отчаянную попытку:

— Цветной телевизор отдадим тому, кто спасёт заначку! В тумбочке, что прямо у входной двери, деньги лежат.

   В те времена цветные телевизоры вообще дефицитом считались, на предприятиях выдавали лучшим работникам талоны на их покупку.

— А если ваш телевизор сейчас сгорит?

— Нет! Он у нашей мамы дома в упаковке стоит, совсем новый.

— Вот ведь торгаши, — говорили зеваки. У людей ни одного телевизора нет, а у этих барыг сразу несколько.

   Матёрые мужики стояли, не шелохнувшись, глядели на языки пламени, слушали треск обрушающихся перекрытий. Жизнь-то она подороже цветного телевизора будет.
Тут наша тётя Люба как подхватится и … шасть в огонь. Даже водой себя не облила перед заходом, и тряпку мокрую на лицо не натянула. Крановщица! Что тут скажешь?
Толпа вмиг замолкла.

— Стой! Куда ты, дура? — успел закричать ей вслед начальник. — Да что же это за бабы такие?

   Зеваки вглядывались в страшное пламя. Начальник расчёта отправил подчинённого вызвать скорую помощь. Крыша рухнула, многие перекрестились, как вдруг тётя Люба выпрыгнула из огня горящим человечком.

   Пожарные тут же направили на неё рукав, полили белой пеной. В руке она держала пухлую пачку денег, обёрнутую обгорелой тряпочкой.

Обрадованные хозяева подбежали, схватили деньги, пообещали ей на днях привезти суперприз.

   Героиня отправилась домой. Молва о её поступке тут же облетела всю округу, и наша бабушка уже была в курсе последних событий.

— Да что же ты за дура за такая? Мужики в огонь не полезли, а ты полезла! Ты о дочери подумала? А случись что с тобой, её куда? В детский дом? Она же сиротой останется.

   Дочка стояла рядом, смотрела на частично лысую маму — волосы у неё обгорели, — на обуглившиеся края одежды, и плакала.

— Баба Валя, не ругайтесь! Мне же так хочется по цветному телевизору передачи смотреть! Голубой огонёк…

   Прошло несколько дней. Никто не привёз телевизор. Говорили, что
погорельцы уехали и где-то купили себе новый дом.

Всё лето тётя Люба проходила в вязанной тёплой шапочке, пока волосы не отросли. После этого случая её так и прозвали Любка — голубой огонёк.

Как-то осенью она забежала к нам во двор и давай кричать:

— На работе дали талон на цветной телевизор!

Так и сбылась голубая мечта крановщицы. Но на пожары она больше не ходит. Боится, что не удержится и снова нырнёт в огонь.