Подранки. Горечь желторотая ч. 11 гл. 3 18 плюс

Демонстрируются сцены жестокости и насилия. Ограничения 18 плюс

Часть 11 Сашка

Глава 3 Родители

Автомобиль остановился, и Сашенька вдруг увидел маму. Она стояла на обочине дороги и всматривалась в стекла подъезжающей машины, а как увидела малыша на заднем сиденье, так и рванула, пытаясь открыть дверцу, безуспешно дергая неподдающуюся ручку. Она так хотела обнять своего маленького сына, прикоснуться к нему, ощутив его детский, молочный запах. Она так измучилась в неведении, без сна и отдыха разыскивая свою кровинушку.

- Мама, мама!

Маленькими ручонками он что есть силы тянул за ремешки детского сиденья, пытаясь расстегнуть застежку, и кричал, кричал во все горло, размазывая по лицу слезы и сопли, не имея никакой возможности вырваться из плена удерживающих его крепких ремней.

- Какого черта, откуда она здесь? Это ты ей позвонила?

Побледнев от гнева, отец заорал на сожительницу.

- Конечно, я.

- Кто тебя просил? Ты чего лезешь, куда тебя не просят? Это тебя не касается.

- Ничего себе! Как это «не касается»? Ты украл мальчишку, привез его в мой дом, сделал меня соучастницей. А теперь на меня орешь? Мне не нужны проблемы. Я не хочу начинать свою семейную жизнь в дурдоме, который ты устроил. Понятно? Ты сейчас же отдашь ребенка матери, а у нас с тобой будет свой ребенок. Или прощай. Выбирай сейчас же!

- Ну, ты и ведьма! Не ожидал от тебя!

- А чего ты ожидал? Что я соглашусь на твою авантюру? Еще чего! Ты даже меня не спросил, согласна ли я воспитывать твоего ребенка. У меня еще и свой не родился, а ты мне уже чужого подкинул.

На нерве, багровый от злости, он заорал на сына:

- Замолчи сейчас же!

Малыш, захлебываясь слезами, еще сильнее запричитал, не обращая внимания на грозный окрик. Он смотрел, как его мама, рыдая, бегает вокруг машины и пытается открыть дверцы, стучит в дверные стекла, безуспешно пытаясь проникнуть внутрь и увидеть, наконец , своего ребенка, Сашеньку.

- Все понятно, милый. Прощай.

- Пошла к черту, глупая курица!

Злорадно ухмыляясь, папина несостоявшаяся жена вышла из машины.

Не помня себя от радости, мама открыла дверцу с Сашкиной стороны, отцепила его от кресла и застыла, крепко прижимая к себе сынишку.

- Малыш, мой малыш, сыночек!

- Мамочка, мамочка!

Он крепко обнимал маму, уткнувшись ей в шею, счастливо вдыхал запах ее волос, - самый любимый на свете, мамин, и вдруг почувствовал, как чьи-то сильные руки снова отрывают его от матери.

- Не-е-ет, мама, не-е-ет!

Невозмутимый и грозный, отец снова запихнул сына на заднее сиденье автомобиля, не обращая внимания на его слезы. Мама изо всей силы била своими маленькими кулачками по спине отца, но все ее усилия были напрасны.

- Что ты делаешь? Отпусти моего ребенка. Саша! Сашенька!

Он сел в автомобиль и уехал. Вдвоем с сыном.

А она рухнула на колени и зарыдала, закрыв лицо руками. Снова разлука. Горькая, беспощадная. И пускай саднят разбитые коленки, и кровь, стекая тоненькой струйкой, пачкает асфальт. Сердце ее разбито вдребезги так, что осколочки не соберешь и не склеишь. Последние крохи надежды превратились в дымную стеклянную пыль несчастья, бессилия, неизбежности.

***

Они снова приехали к бабушке и дедушке. Бабушка только успела воскликнуть «Ах!», а дедушка промолчал, нахмурив брови. Сашу уложили в кровать, а отец произнес короткое «спи!».

А он не собирался спать. Глаза его были сухими, необычайно жарко горела голова, тельце бил озноб. Он почувствовал, как постепенно проваливается в какое-то сумеречное полузабытье. Там, в туманной серой дымке его ждала мама. Она счастливо улыбалась своему маленькому сынишке.

***

«Почему-то глазки мои не хотят открываться. Ой, а теперь я почему-то летаю! Мне сверху все видно. Вот мама и папа стоят у кровати, а вокруг все белое-белое. Что это? Похоже на больницу.

- Мама, папа, посмотрите на меня, я наверху! Поднимите голову, я здесь!

А кто это там лежит на кровати?

Мальчик. Лицо знакомое. Такой бледненький и неподвижный. Что с ним? И почему я сверху все вижу и умею летать? И почему мама и папа меня не видят, а смотрят на мальчика, лежащего на кровати?

Мама плачет и что-то шепчет. А папа угрюмый и бледный. А мне здесь наверху так хорошо! Не хочу возвращаться назад. Мне тут весело и легко. Никто на меня не кричит и не заставляет делать то, чего я не хочу.

А я не хочу возвращаться назад. Боженька, забери меня к себе! С тобой весело, в твоем ангельском саду играют детки-ангелочки. Они счастливы и никогда не плачут.

Я еще маленький, а уже успел намучиться, наплакаться, настрадаться. Мне так плохо! Взрослые не слышат меня, заставляют смотреть на их скандалы, драки, грубость, все те ужасные взрослые вещи, из-за которых я переживаю и плачу. Я выбрал своих родителей и очень хотел с ними жить, но оказалось, что папа не смог полюбить меня, а мама не смогла защитить от папы.

Возможно, они еще не готовы к тому, чтобы у них был ребенок? Я совсем еще маленький пришел в этот мир с широко открытыми глазами, удивляясь всему, что увидел и услышал. Радовался маме и папе, ярким краскам этого восхитительного мира, окружающего меня, забавным птичкам, шустрым рыбкам, ласковым кошечкам и собачкам.

Я так хотел, чтобы меня любили. Просто любили. Чтобы рядом со мной всегда были чудесные родители - ласковая мама и защитник – отец. Чтобы я не был разменной монетой в желаниях взрослых, которые мучают ребенка, не задумываясь о последствиях, о том, каково ему, маленькому мальчишке, в адовой переделке, устроенной родителями.

Что ж, получилось то, что получилось. И поэтому я прошу тебя, Боженька, забери меня снова на небушко. Я слишком долго плакал и больше не хочу, чтобы меня мучили».

***

Сашенька открыл глаза и судорожно вздохнул.

Она зарыдала, бросилась обнимать и целовать свою кровиночку.

А он, бледный, с трясущимися губами, еле слышно прошептал:

- Прости меня, сын. Мы очень за тебя испугались. Ты… дашь мне еще один шанс?

Конец.