X. Апостолы и ученики. Часть 3

               
                Книга  "Расследование ведет..."



       Начало десятой главы здесь: http://proza.ru/2025/08/08/917
   
       и здесь: http://proza.ru/2025/08/14/1356




                Глава десятая (окончание)



       «Последующая реконструкция событий. Часть третья: апостолы и ученики»




   Но еще больше вопросов вызывает другой момент, связанный с началом восстания иудеев в Иерусалиме. Если бы римский легат в Сирии Цестий Галл проявил большую настойчивость, то подавил бы мятеж в городе уже в самом его начале в 66 году н. э. Вот что Иосиф Флавий замечает по этому поводу в своей книге «Иудейская война»:

  «Страшная паника охватила теперь мятежников. Уже многие бежали из города, ожидая его покорения с минуты на минуту. Но народ, напротив, как раз в этот момент вновь воспрянул духом: как только злонамеренные удалились, он приблизился к воротам с намерением открыть их и принять Цестия как благодетеля. Если бы он хоть еще немного продолжил осаду, он тотчас имел бы город в своей власти. Но я думаю, что по вине злых Бог уже тогда отвернулся от святыни и не дал, поэтому войне окончиться в тот день. Невзирая на отчаяние осажденных и настроение народа, Цестий вдруг велел солдатам отступить назад, отказался от всякой надежды на успех, хотя он никакой неудачи не потерпел, и самым неожиданным образом покинул город».

   Из описания данного еврейским историком, мы видим, что римляне были недалеки от победы над повстанцами. Им были готовы открыть ворота в город те жители Иерусалима, которые не поддерживали восставших. Что же помешало Цестию Галлу продолжить осаду города и подавить восстание на его самом раннем этапе? Историки теряются в догадках, ища ответ на этот вопрос. Однако не трудно сообразить, что если бы это произошло, то храм в Иерусалиме не был бы позднее разрушен римлянами, и по иудаизму не был бы нанесен такой мощный удар.
 
  Любопытно, что в своем труде Иосиф Флавий указывает на некоторые необычные явления, происходившие в столице Иудеи еще до начала в нем восстания иудеев. Вот что он пишет о странных «знамениях», происходящих в Иерусалимском храме:
 
  «Еще до восстания и первых движений войны начались и ужасные явления, и великие знамения с неба. «В восьмой день месяца апреля (65 год), когда народ собрался на праздник опресноков, в девятый (3-й) час ночи вокруг жертвенника и храма воссиял такой свет, что, казалось, был яснейший день, и это продолжалось до получаса: неопытные сочли это за доброе предзнаменование, но знающими Священное Писание тотчас истолковано согласно последовавшим затем событиям. Восточные двери внутри храма, хотя были медные и весьма тяжелые и к вечеру едва затворялись двадцатью человеками, а запирались задвижками, окованными железом, и имели засовы, глубоко впущенные в каменный порог, сделанный из одного камня, в шестом (12-м) часу ночи оказались сами собою отворенными. Когда это поспешно возвещено было стражами начальнику храма, он прибежал и едва мог запереть их. В праздник же, называемый пятидесятницею, ночью священники, по своему обычаю пришедши для совершения службы, сначала услыхали движение и какой-то шум, затем вдруг услышали голос, говорящий: «Переселимся отсюда!».
 
  Читая описание Флавия, на ум невольно приходит предположение о мистификации иудеев со стороны представителей инопланетной цивилизации. Особенно это может касаться яркого света на протяжении получаса «вокруг жертвенника и храма». Должно быть, этот сверхъестественный свет вызвал у иудеев страх и благоговение и мог послужить для них добрым предзнаменованием того, что скоро Святой храм и жертвенник будут освящены. Таким образом, Яхве давал им знать, что поддержит свой народ в борьбе с язычниками-римлянами.
 
  С оценкой же самого Флавия трудно согласиться, поскольку он трактовал эти необычные явления уже спустя время после произошедших событий и делал это так, как считал для себя выгодным. Не будем забывать, что он перешел на сторону римлян и написал свои воспоминания, находясь при дворе римского императора.
 
  В любом случае к явлениям, которые описывает Иосиф Флавий, нужно подходить с определенной долей сомнения и не спешить принимать их полностью как достоверные. Исходя из нашего расследования, попробуем здесь отделить «зерна от плевел». Например, эпизод с непонятно как открывшимися воротами в храме мог произойти на самом деле, и возможно, он был истолкован иудеями как особый знак от Бога Израиля. А вот шум и слова «переселимся отсюда», которые услышали священники, на мой взгляд, являются очевидным вымыслом. Вряд ли инопланетные мистификаторы стали бы давать такое зловещее «знамение» иудеям: они, напротив, были заинтересованы в том, чтобы население Иерусалима поднялось на национально - освободительную борьбу с римлянами. Поэтому «знаки свыше» должны были иметь поощрительный для восстания характер.

  Пожалуй, на этом мы закончим наш краткий обзор. Основную канву того, как иудейское восстание 66-71 года повлияло на самое ранее христианство, мы обсудили выше. Давайте теперь сосредоточимся на дальнейшей истории последователей Иисуса Христа. Для этого нам нужно, по возможности, реконструировать психологический фон на котором развивалась эти события. Прежде всего, хотелось бы понять, какие христианам приходили в голову мысли и какие чувства они испытывали на протяжении всего их затянувшегося ожидания возвращения Господа.
 
   Должно быть, сначала ученики в своих молитвах постоянно просили Яхве и его Сына о скором наступлении этого особого дня. Затем, когда ожидание стало затягиваться, все чаще в молитвах стала звучать просьба помочь им понять, в связи с чем происходит такая задержка. Ведь Учитель сам обещал, что ждать придется недолго. К тому же затянувшееся возвращение нужно было как-то объяснить тем неофитам, которые примкнули к ним позже. При этом и апостолы были живыми людьми: иногда им казалось, что Иисус не придет - так много времени прошло с того момента, когда он дал им свое обещание… Тем не менее, постоянная занятость в проповеднической деятельности, помощь «Божьих ангелов» в распространении благой вести и воспоминания далекого прошлого не давали угаснуть их вере.
 
   Надо сказать, что эти воспоминания были поразительными, поскольку Христос на их глазах совершил массу чудес и знамений. Кроме того, они лично наблюдали за казнью Иисуса, и вскоре после этого он явился перед ними живой и невредимый! Такое забыть было невозможно... Да и как личность - сильная и таинственная, он оставил у них неизгладимое впечатление.

  Вороша в своей памяти эти воспоминания, первые ученики не могли себе позволить отказаться от дальнейшего ожидания Господа. Все они, похоже, и составили то первоначальное ядро христианства, которое не давало ему распасться в ходе затянувшегося ожидания. По всей видимости, на это психологическое состояние «невозможности отказаться» и был сделан расчет инопланетных стратегов. Так христиане просуществовали первые несколько десятилетий в ожидании возвращения Божьего Сына. В одной из своих книг, Эрман Барт по этому поводу отмечает:
 
   «…в 64 году при Нероне, по-прежнему сохранялся высокий уровень ожидания скорого пришествия Иисуса; со времени распятия ещё не сменилось поколение. Должно было пройти немало времени, чтобы заявления христиан о наступлении конца прежде, чем «прейдет род сей» (Марка 13:30) и апостолы «вкусят смерть» (Марка 9:1), начали звучать фальшиво» («Великий обман. Научный взгляд на авторство священных текстов»).

  Как замечает автор, «должно было пройти немало времени, чтобы заявления христиан о наступлении конца… начали звучать фальшиво». Вот почему для более поздних поколений верующих ожидание Господа должно было поменяться. «О времени и часе том никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» - так говорится в евангелии от Марка, которое было написано, по мнению ученых, примерно в 70-е годы первого века. С момента распятия Христа прошло порядка сорока лет; многие из апостолов к тому времени уже наверняка умерли, так и не дождавшись его возвращения. Из процитированного евангельского текста можно увидеть, какое мнение существовало в христианских общинах относительно того, знает ли сам Иисус о времени своего возвращения. Оказывается, он уже не знает об этом — это ведомо только его Отцу...
 
  Позже в евангелии от Матфея, написанном спустя десять - пятнадцать лет после благой вести от Марка, Христос учит приходу не земного, а небесного Царства. Такую трансформацию учения о «Царстве Бога» можно объяснить все тем же обстоятельством: Господь не вернулся, принеся с собой обещанное им Царство, значит, чтобы как-то оправдать его слова, из земной сферы оно переносится в другое место - на небеса. А как нетрудно понять, это уже значительно меняет смысл христианского ожидания.
 
  Еще позднее автор второго послания Петра приводит веский аргумент, почему ожидание Христа оправданно затянулось. Он предлагает посмотреть на ситуацию глазами Бога:
 
   «Одно то не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные, что у Господа один день, как тысяча лет, а тысяча лет, как один день» (2 Петра 3:8).
 
   Как видно из этого утверждения, у Творца совсем другие масштабы времени - не такие как у людей. Отсюда следует, что в глазах Бога его Сын был распят (если отталкиваться от даты написания второго послания Петра) - всего лишь несколько минут назад… Удивительно, что этот древний довод работает для христиан и сегодня: иногда можно услышать о том, что «Господь был распят всего два дня назад» - после чего следует призыв смотреть на возвращение Христа глазами Бога, а не смертного человека.

  Затянувшееся ожидание Иисуса повлияло, в том числе, на некоторые формы проповеди. Например, с христианской сцены стали сходить пророки, существовавшие в первые десятилетия напряженного ожидания прихода Господа (смотрите Деяния 13:1). Относительно этих проповедников вот что мы читаем в одном труде, посвященном раннему христианству:
 
  «Большинство христианских общин чувствовали себя единым «народом божиим»; они жили в ожидании скорого второго пришествия, и наиболее желанными гостями были у них переходящие с места на место пророки, возвещавшие это пришествие». (И. Свенцицкая «Тайные писания первых христиан»)

   Понятно, что чем дальше затягивалось ожидание, тем больше было причин для исчезновения таких пророков.
 
   Определенные изменения коснулись также организационного устройства христианских общин. Из-за ожидания скорого прихода Господа у верующих не было мотивации для появления среди них братьев, наделенных руководящими полномочиями. Однако чем дальше шло время, тем больше такая потребность стала возникать. Это нашло свое отражение в Новом Завете, в так называемых «пастырских посланиях» (так ученые называют оба послания к Тимофею и письмо к Титу). Христианская традиция приписывает авторство этих новозаветных произведений апостолу Павлу, однако многие ученые считают, что он их не писал. Вот что по этому поводу замечает в своей книге «Иисус - прерванное Слово» Эрман Барт:
 
   «Однако еще более весомым выглядит аргумент (в пользу того, что эти письма не писал Павел - Я.А.), согласно которому все положение церкви, подразумеваемое в пастырских посланиях, отличается от известных нам сведений о церкви времен Павла. Довольно полное представление о церкви времен Павла мы имеем благодаря Первому и Второму посланиям к Коринфянам, где автор обсуждает внутреннюю работу собраний, их организацию, структуру, принципы действия. Но когда мы переходим к пастырским посланиям, все они кардинально меняются.
 
  Церкви Павла не имели иерархической структуры. Во главе не стояли руководители или группы руководителей. Церкви представляли собой общины верующих, которые действовали так, как предписывал Дух Божий, воздействующий через каждого члена общины. Важно помнить, что взгляды Павла были всецело апокалиптическими. Он верил: воскресение Иисуса указывает, что конец времен уже близок. Он может наступить в любой день вместе с появлением Иисуса с небес; мертвые воскреснут, живые верующие станут бессмертными и будут жить вечно в царстве будущего. А что произойдет до этого, в то время, пока верующие ждут пришествия Господа? Они должны собираться вместе, чтобы поклоняться, выслушивать наставления, получать образование, поддерживать друг друга. Какой следует быть организации этих общин? Павел считал, что их организует сам Бог посредством Святого Духа; об этом говорится в 1 Коринфянам с 12– по 14 главы».
 
   Как видим, по новозаветным произведениям в определенной степени можно проследить за тем, как христианство менялось на протяжении первого века нашей эры.
 
   Давайте остановимся и подведем определенный итог. Как говорилось ранее, христианство с самого начала своего появления не было монолитным объединением людей, имеющим одинаковое представление по всем вероучительным аспектам. Одним из основных разногласий между первыми христианами был вопрос о том, нужно ли продолжать исполнять Моисеев закон. Существовали разные точки зрения и по другим вопросам. Но подобное состояние христианской среды не отражалось на цели проекта, созданного высокоразвитой внеземной цивилизацией. Главным для нее было, чтобы христиане всех разновидностей и направлений горячо молились Иисусу Христу; остальное было вполне ожидаемыми для основателей проекта «издержками». Наблюдая на протяжении веков за тем же иудаизмом, они поняли, что невозможно создать религию, где бы все верили совершенно одинаково.
 
   Так, ко времени прихода пришельца, сыгравшего роль Мессии, в иудейской религии уже насчитывалось как минимум три основных течения (известные сегодня ученым): фарисеи, саддукеи и ессеи. Было не трудно спрогнозировать, что новую разновидность монотеизма будет ожидать примерно такая же картина. Поэтому, рассматривая дальнейшее развитие христианства, мы неизбежно столкнемся с самыми разнообразными верованиями среди учеников Иисуса, и такое положение дел неизбежно должно было привести к борьбе между разными христианскими группами и направлениями. Определенная стандартизация вероучений произошла только после того, как христианство стало государственной религией Рима. Тогда же произошла и унификация христианских произведений: был составлен новозаветный канон, который вменялось придерживаться всем верующим.
 
  В любом случае высокоразвитая инопланетная цивилизация была заинтересована в том, чтобы новая разновидность монотеизма стала сначала официально признанной, а затем и государственной религией Римской империи. Это дало бы мощный толчок к дальнейшему распространению христианской веры, а значит - неизмеримо увеличивало бы количество верующих во Христа людей, что в свою очередь - намного повысило бы поток духовно-нематериальной энергии в «адрес» этой цивилизации.

  Вернемся к событиям последующим за иудейским восстанием 66-70 года н.э. Как уже было сказано, оно привело к тому, что по иудаизму был нанесен серьезный удар: храм в Иерусалиме был разрушен, и с той поры евреи не могли приносить свои жертвы Богу Израиля, поскольку Моисеев закон запрещал это делать вне храма. После иудейской войны такие течения иудаизма, как саддукеи и ессеи, исчезают с исторической сцены; выживают только фарисеи, центр деятельности которых переносится в Галилею. «Назаретяне» - последователи апостола Петра и Иакова, тоже теряют свои позиции, хотя полностью не исчезают. «Паулисты» - последователи апостола Павла (в основном бывшие язычники, обращенные в христианскую веру), наоборот, начинают обретать значение и вес. Дальнейший ход развития христианской религии нужно связывать именно с этим направлением.

  В пятой главе моей книги я писал, что по замыслу инопланетных разработчиков новая разновидность монотеизма должна была пройти необходимую «обкатку временем». Продолжительное противостояние с языческим миром, в котором христианство постепенно отвоевывало себе «место под солнцем», было тем естественным планом, которого придерживались кураторы проекта. Они внимательно следили за развитием событий дальше, готовые в случае серьезной опасности прийти христианам на помощь.
 
  Для описания следующего этапа христианства основным справочным материалом нам послужит книга Эрмана Барта «Триумф христианства. Как запрещенная религия охватила мир». Название этой книги говорит само за себя. Автор подчеркивает в своей работе одно важное для нашего расследования обстоятельство: на протяжении довольно длительных периодов времени противостояние новой разновидности монотеизма с языческим миром не было столь острым и опасным, насколько это следует из общепринятого исторического представления. Вот что Барт пишет по этому поводу:

  «Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что с организованным противостоянием христиане, как правило, сталкивались лишь в отдельных случаях. Постоянных жестоких преследований Церковь не испытывала. Представление о христианстве как о запрещенной религии, загнанной в катакомбы, под постоянным полицейским надзором, о многих тысячах мучеников за веру порождено скорее Голливудом, чем реальной историей. Вплоть до середины III века христианство в империи не было вне закона. Верховные римские власти не издавали законов или указов, запрещающих христианскую веру по всей стране. Христиане, как правило, не скрывались. По большей части они жили вполне обычной жизнью среди других людей, практикующих самые разные религии. Катакомбы не были тайным местом собраний, где встречались христиане из страха перед преследованиями и казнями. Вообще преследования были достаточно редки, и погибших в результате преследований – относительно немного».
 
  Заметьте, как в отрывке выше автор говорит о том, что общепринятое представление о многих тысяч мучеников за христианскую веру является преувеличением. Относительно этого он пишет в своей книге такие слова:

   «В целом мученичество христиан вызвало, пожалуй, сравнительно небольшое число обращений. Дошедшие до нас языческие авторы, отмечавшие, что христиане упорно отвергали призывы властей покаяться, как правило, видели в их сопротивлении не чудесную стойкость, а простое упрямство. Такое суждение среди прочих высказывал и император Марк Аврелий, не понимавший такой «глупости». Что еще важнее, мученичества редко вели к обращениям, поскольку и сами были сравнительно редки. Современные исследования ясно показывают, что подавляющее большинство язычников – в том числе и миллионы тех, что впоследствии обратились, – никогда не видели мученичества своими глазами. Самый плодовитый и один из самых много путешествовавших авторов первых трех христианских столетий Ориген Александрийский, говорит об этом совершенно определенно: «Легко сосчитать людей, отдавших жизнь за христианскую веру, ибо их было очень немного».
 
  Исходя из сказанного выше, можно прийти к выводу, что христианство распространялось «тихой сапой», пока постепенно число христиан не стало довольно большим в рамках всей Римской империи. Подобный ход развития событий наводит на одно соображение: на то, насколько удачно стратеги инопланетного проекта выбрали время для распространения новой разновидности монотеизма. Это было время правления Рима, подчинившего себе огромные территории. Чтобы поддерживать стабильность в столь протяженном по площади государстве и не создавать себе лишних беспокойств и проблем, правящие круги Рима были готовы проявлять большую толерантность к религиозным особенностям завоеванного ими местного населения. Очевидно, на такой «благодатной почве» христианство выросло и укоренилось.

   Несколько слов нужно сказать о противостоянии христианству античной культуры, которая была неразрывно связана с языческими религиями и верованиями. Может сложиться впечатление, что и здесь христианство не встретило серьезного сопротивления. Особенно такая точка зрения была распространена среди ученых в прошлом. Вот что об этом пишет Эрман Барт в своей книге:

   «В вопросе о том, что обеспечило христианам такой успех, ученые былых поколений были практически единодушны. Христианство, говорили они, заполнило духовный вакуум, возникший при падении язычества, рухнувшего под собственной тяжестью. В этот период античности никто уже не верил в смехотворные языческие мифы и не принимал всерьез странные ритуалы, освященные вековыми традициями. Дверь была открыта – христианству оставалось лишь войти и занять освободившееся место».

  Однако позднее эта точка зрения была пересмотрена. Сегодня ученые все больше склоняются к мнению, что античная культура, напротив, была серьезным препятствием для распространения христианства, и вопрос о постепенной победе последнего над язычеством оказался не таким простым, как это представлялось им ранее. Относительно этого я приведу еще один фрагмент из книги Эрмана Барта «Триумф христианства»:

   «В I–II веках н. э. языческие религии вовсе не склоняли голову перед победоносным шествием христиан. Как замечает британский историк Робин Лейн Фокс, «к 200 году христиане заявляли в полемике, что повергают богов в прах, однако при этом игнорировали факты, относящиеся к тем самым местам, о которых писали». Эти факты, дошедшие до нас в самом твердом и неопровержимом виде – в виде надписей на камнях, – свидетельствуют, что во II–III веках языческие религии процветали, даже, пожалуй, переживали возрождение».

  Приведенные выше сведения показывают, что с одной стороны - на христиан не оказывалось значительного давления со стороны властей Римской империи, а с другой стороны - им противостояло языческое мировоззрение. В таких естественно сложившихся обстоятельствах новая разновидность монотеизма потихоньку пробивала себе «дорогу в жизнь», обрастая новыми сторонниками и адептами. При этом все же нельзя говорить о том, что христиане практически не подвергались преследованиям. Это происходило в виде отдельных явлений, но пока не имело массовый характер.
 
   Однако в контексте нашей темы нас интересуют, прежде всего, масштабные нападки на христиан - такие гонения, которые бы могли реально угрожать инопланетному проекту. О подобных гонениях в своей книге Эрман Барт пишет следующее:

   «Все рассмотренные нами до сих пор рассказы о мученичестве – при Плинии в Вифинии Понтийской, мученичество Поликарпа в Смирне, суд над скилитанскими христианами в Карфагене – были делом местных властей. Ни в одном случае мы не видим гонений в масштабах всей страны, руководимых и направляемых из высших эшелонов власти. Однако затем настали времена, когда в гонениях на христиан начали участвовать императоры. Поначалу и это были отдельные случаи. Но с начала III века преследования распространились на всю империю. Изменения в масштабах и интенсивности гонений почти, несомненно, связаны с ростом Церкви. Из небольшой местной неприятности христиане превратились в проблему имперского значения».

   Первым римским императором, при котором можно констатировать серьезные изменения в отношении растущего количества христиан, был Деций Траян, время правления которого пришлось на 249- 251 годы н. э. Он издал эдикт, согласно которому все жители Римской империи (кроме иудеев) должны были принести жертву богам, вкусить от этой жертвы и засвидетельствовать о том, что поступали так и раньше. Подобные мероприятия должны были проконтролировать местные римские чиновники, которые выдавали человеку, прошедшему данную процедуру, специальный сертификат. Тому, кто отказывался подчиниться - грозила конфискация имущества, пытки и смерть. Правда, не сохранилось никаких исторических документов, свидетельствующих о том, как этот указ претворялся в жизнь. Поэтому судить что-либо о масштабах преследования христиан в период правления Деция Траяна невозможно. Но определенно данный указ был, что называется, «первой ласточкой» - далее события развивались по нарастающей.
 
   При следующем римском императоре Валериане (253 - 260 гг.) гонения на христиан обрели конкретный характер. Было издано два эдикта, специально направленных против них. Согласно первому указу, все лидеры христианских общин должны были принять участие в языческих ритуалах, а также христианам запрещалось собираться на кладбищах (обычное для тех времен место христианской встречи).

  Второй указ был гораздо более суров: в столице Римской империи должны были быть казнены все христианские епископы, священники и диаконы. Даже к христианам из высшего римского сословия не было проявлено никаких поблажек - как и все остальные, они должны были отказаться от своей веры - или их ждало суровое наказание в виде конфискации имущества и смертного приговора. Только лишь военное пленение императора Валериана в ходе войны с персами остановило это жестокое преследование. Ставший вместо своего отца Валериана императором Галлиен, прекратил преследование христиан.
 
   В контексте нашего расследования можно предположить, что все это время за развитием событий внимательно наблюдали исполнители инопланетного проекта. Примечательно, что оба римских императора - как Деций Траян, так и Валериан, правили недолго. Деций был убит в одном из сражений с готами в 251 году, а Валериан, как было сказано выше, попал в плен к персам (это был первый в истории случай, когда римский император был захвачен неприятелем).
 
   Как ход событий развивался дальше?

   На протяжении следующих четырех десятилетий никаких преследований христиан не происходило. По историческим свидетельствам, дошедших до нас, это было временем их процветания: число верующих значительно увеличилось, христиане появились в высшем римском сословии, и к ним стало присоединяться все больше состоятельных и образованных людей. Тем неожиданней для всех стало вспыхнувшее вдруг в дни римского императора Диоклетиана гонение, которого еще не видывала христианская религия. Время правления Диоклетиана приходится на 284-305 годы н. э. При этом следует отметить, что гонения начались не с его восшествия на римский трон, а незадолго до его отхода от власти в 303 году. В своей книге Эрман Барт пишет о том, кто инициировал эти гонения:

   «Часто полагают, что основными движущими силами гонений на административном уровне стали младший цезарь Галерий, яростный антихристианин, а затем сменивший его Максимин Дайя. Однако приказ о гонениях отдал именно Диоклетиан. Это была попытка государства смести христианскую Церковь с лица земли – репрессии, превышавшие все, что когда-либо видела империя. Продолжались они, то разгораясь, то затухая, целое десятилетие».
 
  Всего за годы преследования Диоклетианом было выпущено четыре императорских эдикта, направленных против христиан. Однако в своей книге Барт отмечает, что далеко не всегда эти указы исполнялись в полной мере. Причем сильные гонения распространились в основном в восточной части Римской империи, в то время как в западной ее части они не были интенсивными. Для описания этой ситуации давайте снова прибегнем к книге Эрмана Барта «Триумф христианства».  Вот что мы в ней читаем:

   «В западной части империи, по-видимому, действовал только первый указ, да и его действие было приостановлено в 306 году, после восшествия на престол Константина и Максенция. На востоке преследования продолжались, сперва при Галерии, затем при Максимине Дайя, вплоть до так называемого Миланского эдикта, выпущенного в 313 году победителем Константином и его соправителем Лицинием. Однако долго еще христиане вспоминали эти годы как страшное время, время, когда силы зла объединились против них в попытке уничтожить истинную веру и всех ее последователей. Сколько христиан попало в темницы, сколько погибло от рук властей, мы просто не знаем – возможно, сотни, но вряд ли больше нескольких тысяч. Точно известно нам другое: из этого испытания христиане вышли победителями. Константин обратился, и далее все императоры, за одним недолгим исключением, были христианами. Государственные преследования христиан сделались в Риме, невозможны».

   После этого обзора событий остановимся и зададимся вопросом: почему христиане вышли из этого испытания победителями?
 
   Ответ очевиден - благодаря тому, что их преследования были пресечены на самом высоком уровне. Их прекратил правитель всей западной части Римской империи - Константин, который незадолго до того обратился в христианскую веру и, очевидно, убедил правителя восточной части империи Лициния подписать соответствующий этому эдикт. Но что подвигло бывшего язычника Константина стать христианином? Как сам он позже признается, ему было дано несколько «Божественных видений», которые заручили его в поддержке христианского Бога во время напряженного военного противостояния с Максенцием, захватившего власть в Риме. Некоторые ученые подвергают сомнению сообщения об этих видениях и списывают их на выдумку самого Константина. Они обращают внимание на то, что записи о видениях будущему императору Рима содержат в себе противоречия. Давайте поэтому остановимся на этом моменте подробнее.
 
   После обдумывания определенных исторических фактов, напротив, приходишь к выводу, что обращение Константина в христианство не могло обойтись без некоего чудесного вмешательства извне. Вспомним, что христианство в то время было гонимой на государственном уровне религией. Сам Константин, еще служа при дворе императора Диоклетиана, стал свидетелем того, как эти преследования начались и потом продолжились. Исходя из того, что христианство в ту пору было явно маргинальной религией, вряд ли Константин помышлял когда-либо в него обратиться. Как и его отец - Констанций Хлор, он был убежденным язычником. Оба они, как предполагает Барт в своей книге, были генотеистами - то есть, признавая множество языческих богов, отдавали предпочтение только одному из них - так называемому «Непобедимому Солнцу».
 
  Чтобы лучше понять, что произошло с будущим римским императором Константином - защитником христианства, давайте еще раз посмотрим на ситуацию, которая сложилась к тому времени.
 
   Как мы увидели, с серьезными гонениями христиане столкнулись только в последние годы правления Диоклетиана и далее при его приемниках - Галерии и Максимине Дайя. Эти гонения начались в 303 году и закончились спустя десять лет. Нельзя сказать, что преследование христиан происходило везде с одинаковой силой и активностью римских властей. Как уже было упомянуто, особенно интенсивными преследования были в восточной части Римской империи, в то время как в западной части они скорее были формальными. Тем не менее, резкий подъем гонений на верующих побудил кураторов инопланетного проекта задуматься о том, чтобы обратить в христианскую веру одного из обличенных могущественной властью правителей Римской империи. Тем самым были бы не только пресечены будущие преследования христиан (которые, как мы видим, вышли на уровень всей империи), но и наконец, христианство обрело бы статус разрешенной государством религии.
 
   Необходимые исторические предпосылки для этого к тому времени уже сложились. Последователи Христа стали привычным явлением в Римской империи: они существовали продолжительное время, и их становилось все больше. Теперь новая разновидность монотеизма могла составить вполне реальную конкуренцию язычеству, особенно учитывая то обстоятельство, что подавляющее большинство христиан в прошлом было язычниками.

  Одним словом, пришло время, когда кого-то из потенциальных кандидатов на римский престол нужно было подвергнуть искусной мистификации, чтобы обратить его в христианскую веру. Самым подходящим человеком в этом отношении оказался цезарь Константин, который после смерти своего отца Констанция Хлора сменил его на посту старшего наместника западной части Римской империи. Здесь нам нужно остановиться и сказать несколько слов о внутреннем устройстве Римского государства в то время.
 
   Оно было таким, что во главе империи стояло два равноправных императора и два их помощника. Этот период времени в истории Римской империи принято называть «тетрархией» или четвертовластием. Подобное управление возникло благодаря реформе императора Диоклетиана, который решил отойти от династического принципа передачи власти и разделил управление империей между четырьмя лицами. Впредь власть должна была передаваться не от отца к сыну, а выборным путем. Однако после смерти Диоклетиана все пошло не так, как он хотел - его преемники предпочли вернуться к прежней династической передаче власти.

   Первым, кто нарушил установление Диоклетиана, был Констанций Хлор, назначивший своего сына Константина своим помощником. Позже, после смерти Хлора в 306 году, местные легионы провозгласили Константина августом, и он занял место своего отца. Думается, именно тогда выбор инопланетных наблюдателей остановился на нем. Он был единственно приемлемой кандидатурой среди всех остальных, поскольку остальные либо были замешаны в сознательном преследовании христиан, либо не отвечали другим требованием для такого кандидата. К примеру, Максенций, захвативший власть в Риме, первое время симпатизировал христианам, так как в этом городе их было много, а он стремился заручиться поддержкой всех местных жителей. Но с самого начала было видно, что эта симпатия была показной, и свою ставку на него кураторы инопланетного проекта делать не стали.

  Сведения об обращении Константина в христианство дошли до нас в двух основных источниках: записях христианского историка Евсевия Кесарийского и христианина Лактанция, который служил при дворе Константина и был назначен наставником его старшего сына. Оба рассказчика были не просто современниками Константина - они знали его лично. Свой рассказ об обращении Константина Евсевий записал с его слов спустя тридцать лет, в то время как рассказ Лактанция был записан спустя небольшое время после обращения будущего императора в христианскую веру.
 
   Хотя оба источника в чем-то противоречат друг другу, из них можно заключить, что Константин даже после данного ему видения «креста на небе» и последующего за этим сна (в котором ему явился Христос со словами «этим победишь») не мог понять, что это означает. Поэтому он призвал к себе кого-то из христиан для объяснения этих «знаков свыше». Язычнику Константину объяснили, кем является Христос и что собой символизирует крест в христианской религии. Только после этих консультаций до Константина стало доходить, что христианский Бог обратил на него внимание и хочет оказать ему помощь в предстоящей борьбе с Максенцием. Отсюда следует вывод, что видение «креста на небе» и последующий за этим сон произошли еще до знаменательной битвы у Мильвийского моста, где Константин со своим войском разгромил войско Максенция. Очевидно, что «знаки свыше» были даны Константину в начале его военной компании против Максенция. Расчет был сделан на то, чтобы к моменту основного сражения со своим врагом Константин понял, что на его стороне выступает христианский Бог.
 
  Думается, определенная помощь Константину начала оказываться с самого начала его компании, ведь к Риму он подошел далеко не сразу. Сначала им были выиграны локальные сражения с отрядами Максенция у городов Турин и Верона. Скрытная поддержка инопланетных наблюдателей, вероятно, сводилась к разведывательным данным по передвижению неприятельских войск, которые затем каким-то образом передавались в лагерь Константина. Возможно, оказывались еще какие-то меры содействия... Сделав ставку на Константина, инопланетные исполнители должны были обеспечить ему победу в гражданской войне за власть.

  Когда в октябре 312 года Константин приблизился к Риму, Максенций допустил роковую ошибку. Пытаясь замедлить продвижение войск Константина к городу, он отдал приказ разрушить мосты через реку Тибр. Однако затем, вместо того чтобы начать укреплять город и готовить его к длительной осаде, он вдруг решил выступить вперед и дать Константину решающее сражение. Построив у снесенного ранее Мильвийского моста временный понтонный мост, войска Максенция перебрались на другой берег. Они сразу оказались в уязвимом положении: за спиной у них была река, что лишило их возможности маневра.
 
   Согласно записям римских историков, Максенций оказался наголову разбит войсками Константина, хотя численный перевес сил был на его стороне. В панике отступая через наведенный ими временный мост, солдаты Максенция и он сам погибли в реке, так как последний не выдержал массы бежавших по нему людей и рухнул в воду. На следующий день, войдя в Рим, Константин стал единоличным правителем всей западной части Римской империи. Так, очевидно, исполнился план кураторов инопланетного проекта.
 
   Можно предположить, что в опрометчивом решении Максенция, которое стоило жизни ему и его войску, было невидимое руководство инопланетных исполнителей. Как они воздействовали на Максенция, нам не известно, но слишком высоки были ставки в этом предприятии. От успеха данного плана зависела дальнейшая судьба инопланетного проекта. Как признает в своей книге Эрман Барт:

   «Для нашей истории особенно важно, что помимо серьезнейших политических и военных последствий победа Константина имела еще один неожиданный исход – религиозный».

   Позволю себе здесь прокомментировать автора. Конечно, для надзирателей инопланетного проекта подобный исход не был неожиданным: он был ими заранее просчитан, и их ожидания полностью оправдались. Именно после битвы у Мильвийского моста Константин стал считать себя христианином. Он сам называет дату своего обращения: 28 октября 312 года. Пожалуй, с этого дня следует вести иной отсчет истории христианства: отныне у христианской религии появляется покровитель в лице одного из самых могущественных правителей того времени!

   Позже, когда Константин победил своего соправителя Лициния и стал единоличным императором всей Римской империи, это покровительство стало еще более явным. Весьма примечательно, что поводом для объявления последней военной компании против Лициния, в ходе которой он был убит в 324 году, стали нападки последнего на христианство. Разумеется, Константин выступил в защиту своих единоверцев.
 
   Несмотря на все сказанное выше, следует отметить, что Константин не сделал христианскую религию государственной религией Римской империи. Вот что об этом пишет в своей книге Эрман Барт:

   «Константин не делал христианство официальной, единственно разрешенной религией. Он сделал его религией дозволенной – и, более того, придал ему государственную поддержку, административную и финансовую. Эта поддержка, в самом деле, сослужила христианству добрую службу. Известие, что христианству теперь покровительствуют на самом верху, по-видимому, заставило еще активнее обращаться в христианство массы людей – в том числе представителей имперских и местных элит, до того вкладывавших ресурсы в религиозные практики своего языческого мира».

   В то время языческое население Римской империи превалировало над христианским. Константин, как мудрый правитель, понимал, что возведение христианства в ранг государственной религии слишком сильно отразится на его языческих поданных по всей империи. Время Константина было уникально тем, что в ту пору язычники и христиане имели одинаковые права: среди римской элиты и в правительственных кругах было место и тем, и другим. Но позже все изменилось.
 
   Превращение христианской религии из разрешенной в единственно возможную произошло в Римском государстве во время правления преемников Константина. Особенно много указов, направленных против язычества, было принято в царствование императора Феодосия I (время его правления 379- 395 гг.). Одновременно с этим были изданы эдикты, которые сделали христианство единственно дозволенной религией в империи. Причем предпочтение было отдано исключительно той форме христианства, которая была утверждена на церковном соборе в Никее. Остальные христианские направления (ариане и другие) запрещались и подлежали преследованию со стороны государства.

  На этом наш обзор истории христианской религии с I века нашей эры и до времени преемников Константина заканчивается. Разумеется, он не претендует на полную достоверность и историческую точность представленных в нем событий, и сделан в виде предположений в контексте нашего расследования.
 
  В любом случае ранняя история христианства заставляет нас глубоко задуматься. Если мы примем точку зрения, что новая разновидность монотеизма возникла сама по себе, без учета инопланетного фактора, то это вызовет у честного исследователя множество вопросов. Например, это вопрос о воскресении из мертвых основателя христианской религии. Стали бы первые ученики Иисуса продолжать верить в него и тем более - исполнять его задание нести благую весть дальше, если бы он остался мертвым? На мой взгляд, это риторический вопрос. Никто бы не стал этим заниматься: все ученики разошлись бы по домам и вернулись к своей прежней жизни. Это довольно очевидно.

   Кроме того, было еще несколько неблагоприятных факторов, которые христианству пришлось преодолеть, хотя они являются фактически непреодолимыми.
 
  Давайте я еще раз их напомню: это притяжение той матрицы, из которой христианство вышло – иудаизма, и нападки ортодоксальных иудеев, а позже - длительное сосуществование и противостояние христианства с языческим миром. Помимо противостояния со стороны иудеев и язычников, добавьте проблемы с финансовым обеспечением деятельности первых христиан и их поголовную неграмотность. Уже только первая проблема: как физически выжить апостолам и другим ученикам, взявшим на себя обязательство как можно больше проповедовать (а следовательно, они не могли полноценно работать и обеспечивать себя и свои семьи) - ставит перед исследователем этого периода времени ряд непростых вопросов. Я уже не говорю о том, как небольшой группе последователей Иисуса удалось распространить свою веру по многим территориям и обратить в нее множество людей.

  Наконец, возьмем острый кризис христианства конца первого века, который выражался в том, что Господь так и не вернулся, хотя обещал это своим последователям. Это могло самым неблагоприятным образом сказаться на новой разновидности монотеизма и «похоронить» ее. Членам христианских общин нужно было как-то его пережить и при этом продолжать верить в Иисуса дальше.
 
   В общем, вопросов возникает много. Поэтому я не вижу причин отвергать инопланетный фактор как слишком фантастичный или не существующий - напротив, он все довольно хорошо расставляет по своим местам… Этот фактор, на мой взгляд, сыграл ключевую роль во всех звеньях схемы возникновения христианства.
 
  Представим себе, что Иисус был просто человеком и, соответственно, не совершал перед иудеями никаких чудес и знамений. Сколько учеников тогда бы у него было? Стали бы они продолжать дело своего учителя? Стали бы люди, живущие в тех местах, где Иисус когда-то ходил, охотно слушать его последователей?
 
   Если бы Иисус из Назарета был обычным человеком, думается, его история не получила бы никакого развития дальше и, следовательно, не возникло бы никакого христианства. А если бы даже что-то и получилось, то быстро заглохло из-за своей бесперспективности. Во времена Иисуса было много всяких «мессий» и все их начинания неизменно кончались крахом. Из трудов Иосифа Флавия мы можем узнать, как это происходило - он описывает целый ряд подобных случаев…

  После того как христианство стало государственной религией Рима, с ним произошли значительные перемены. Образовался союз религии и светской власти, и дальнейшее развитие новой разновидности монотеизма шло уже в этом тандеме. В пятой главе моей книги был представлен беглый обзор того, что происходило дальше. Если сказать об этом в двух словах, то сначала христианство сильно влияло на государственную власть и доминировало над ней, а затем - с развитием человеческого общества - наоборот, светская власть стала доминировать над религиозными институтами. В конечном итоге мы наблюдаем в наше время практически полное отделение церкви от государства и значительное уменьшение роли религии в социально - политической и культурной жизни общества (хотя иногда мы можем наблюдать отдельные попытки религиозного ренессанса).

  Наряду с историческим христианством, выраженным Кафолической церковью (католиками и православными), на исторической сцене со временем появляется так называемое «библейское» христианство. Оно возникло после Реформации, и его значительным отличием от исторического христианства является признание авторитета только одной книги – Священного Писания. Именно такой лозунг: «только Писание», провозгласил в свое время один из духовных лидеров Реформации - Мартин Лютер. «Библейское» направление христианства по историческим меркам намного моложе ортодоксального христианства, которое прошло длительный путь существования в две тысячи лет. Пройдя столь протяженный путь, историческое христианство сегодня настолько секуляризировано человеческим обществом, что представляет собой, как правило, набор необязательных правил и ритуалов для своих прихожан. Но не так обстоит дело в «библейском» христианстве: в нем требования к верующим более жесткие и обязательные.

  Автор этой книги когда-то попал в сети именно «библейского» христианства. Как и историческое христианство, оно тоже довольно неоднородно, но мне можно сказать «повезло» - я оказался в очень молодой по историческим меркам конфессии; конфессии весьма динамичной, причем с явным апокалиптическим уклоном.

  Многолетний опыт, приобретенный в ней, помог мне впоследствии многое понять в инопланетном проекте «библейского Творца». О том, что это был за опыт и почему он так ценен для нашего расследования, я расскажу в следующей части моей книге.