Градостроительство С. С. Прокофьева, 2 Симфония

        Как бы не казалось это странным, тема «градостроительства», её начало в приблизительном виде видится во 2 симфонии. Симфония №3 посвящена  женской теме и внутренним (сексуальным) противоречиям и их анализу; общая тема не связана с изображением внешних потрясающих противоречий и социальных катастроф; соответственно, это утверждение  считается непроверенным и нуждается в аналитическом рассмотрении — тем не менее тема градостроительства априорно не видна (и в принципе не нужна)  в третьей —  единственной симфонии из семи симфоний С. С. Прокофьева. Симфонии были, по общим предположениям, предназначены для осмысления композитором общественных процессов и серьёзных социальных проблем, а также выяснения личного позиционирования  и личной обозначенности  в этой (ВНЕШНЕЙ) социальной картине мира — это самый ответственный и серьёзный жанр для С. С. ПРОКОФЬЕВА, которому нельзя полностью передавать в распоряжение и удел сугубо лирическим тонким переживаниям и выражениям своего уникального внутреннего мира. Поэтому ключом для понимания «использования» СИМФОНИЧЕСКОГО  жанра (семь симфоний С. С. Прокофьева) считается (исключительно и только) 5 (пятая) симфония  С. С. Прокофьева, устраняющая последние неясности в вопросах, зачем понадобилась в этот конкретный момент и в это конкретное время именно (какая-либо) симфония и, собственно, мысли написать её.  Будем считать — 8 симфоний; и, что очень характерно, 8 — это запланированная и не воплощённая редакция 2  симфонии, которую С. С. Прокофьев хотел отредактировать и сделать 3-частной вместо 2-частной 2 симфонии. К великому сожалению, этого он не успел сделать и мы лишились (навсегда) возможности великолепного сравнивания эволюции взглядов на мир  С. С. Прокофьева (то есть молодой, до предела искренний и беззастенчивый, честный и бесстрашный С. С. Прокофьев — и  С. С. Прокофьев умудрённый, перегруженный страшным личным жизненным опытом, и потому неуверенный и опасающийся всего). У нас остаётся лишь самая 1 редакция 2 симфонии, чему все почему-то рады (хотя можно и догадаться — никто не хочет видеть старого больного льва, лишённого своего прайда и изгнанного, оставленного в одиночестве на расправу гиен). Видимо, С. С. Прокофьев попытался бы во 2 редакции «сгладить углы, внести логическую ясность, создать какой-либо жизнеутверждающий финал, примирить себя и слушателей с внешним миром»  — достаточно вспомнить 7 симфонию с её «мягким» решением всех проблем и уже навязчиво (и несколько раз) звучащим оптимистичным финалом симфонии (что вызывает уже «смущённый смех в сторону»). Примерно это бы и произошло с симфонией «из стали и железа», симфонии Революции. О 7 симфонии позднее.
Итак, 2 симфония начинается как «разговор на повышенных тонах». Вообще, такого изобилия инвективной (бранной) лексики и злой иронии, высмеивания реплик оппонентов, возможно, нет нигде у  С. С. Прокофьева. Сразу нужно отметить полилог вместо диалога, спор (не мягкая дискуссия, а полемика на кулаках) завязывается между множественно представленными героями. (Тут же появляется аналогия - «Полифонизм в романах Ф. М. Достоевского» М. М. Бахтина, где у каждого «своя несомненная» ПРАВДА. Есть и ещё одна аналогия - «Письмо турецкому султану» И. Е. Репина, где при всей пёстрой и абсолютной непохожести всех героев картины всю эту пестроту и сумбур объединяет единая цементирующая мысль («фоновое знание»): «Так я тоже — Запорожская сечь!» И это единство восхищает. И это совершенный коллективный АНТИПОД героев 2 симфонии С. С. Прокофьева). Абсолютная деструкция в полилоге, негатив и прямая ненависть между спорящими (что в далёком от С. С. Прокофьева будущем окажется основой для всей музыки «железа и металла»  — рок-музыке, музыке прежде всего протеста, в экстремальных случаях — ненависти, негатива и всеобщего отрицания. Яростный и зло-саркастический спор во 2 симфонии — о будущем, о тотальном уничтожении прошлого, «до основания». Самое трагическое — то, что сами спорящие (и эти сомнения и неясность  имеют место в тексте симфонии) не имею даже приблизительного представления о новой модели или идеальном видении. И опять очередные аналогии: Платонов (искренне ненавидимый автором данной статьи за его ухмылки и издевательски-скоморошеский, ернический тон в адрес новой и молодой Советской Власти), «Котлован» и «Ювенильное море» ( «В прекрасном и яростном мире», «На заре туманной юности») и «Время, вперёд» (роман В. Катаева) Г. В. Свиридова, в одноимённой музыкальной пьесе которого обыгрывается  такая же стремительная, злая, подчёркнуто примитивная однозначность как и у  С. С. Прокофьева, но с той колоссальной разницей, что финал этой пьесы был также был однозначно, без тени сомнений оптимистичным и жизнеутверждающим. Поэтому и финал этой пьесы был взят в оборот советской идеологической пропагандой и звучал со всех телевизоров СССР на протяжении 70-х годов, начиная собой информационную программу. Мелодия выполняла скрепляющую идеологическую функцию всех граждан СССР. Видимо, нечто подобное, стремительное и вынашивал  С. С. Прокофьев для своей 2 редакции 2 симфонии, но не успел, унося с собой секрет или тайну, навсегда объединяющую советское общество; вместо этого осталась только беспомощность 7 симфонии «примирения с приближающейся смертью». Продолжение следует.
               
                23.08.25  00:13:00