Глава 2

2010 год.

Павел Григорьевич отъехал от офиса корпорации через два часа после похищения Удальцова. Его всё ещё трясло. Он, конечно, знал, что Сергея Борисовича скоро устранят, но чтобы вот так, на глазах у всех. Этого он никак не ожидал. Автомобиль свернул с главных дорог и стал петлять по узким улочкам, пока не остановился в тихом дворике, окружённом старыми трёхэтажными домами. Тут нигде не было установлено камер. Удобное место для тайных встреч. Ждать долго не пришлось. Задняя дверь открылась, и в салон сел мужчина.
– Здравствуйте, Волк, – поприветствовал его Павел Григорьевич. – Не ожидал, что вы провернёте это всё так дерзко.
– Очень эффектно, правда? – ответил незнакомец. – Теперь я жду от вас таких же решительных действий. Марков должен пойти на наши условия, или его ждёт похожая участь.
– Я уже работаю в этом направлении, – с волнением проговорил Павел Григорьевич, – но не думаю, что мне удастся так же круто проделать эту работу.
– Это не мои проблемы, – сухо ответил Волк. – Главное, чтобы был результат. Завтра у вас совет директоров, действуйте.
Незнакомец вышел из машины и неторопливо пересёк двор, свернув за дом. Павел Григорьевич нервно вытер пот, выступивший на лбу.
– Легко сказать – действуйте, – пробурчал он. – Вячеслав Юрьевич вам не Удальцов. Он так просто свои позиции не сдаст.
Павел Григорьевич завёл двигатель и плавно выехал со двора.

***

В кабинете отдела МВД Дорогомиловского района, у следователя шёл опрос сотрудницы Corporation Historical Building of Russia.
— Я вообще не знаю, что и рассказывать-то, — смахивая платочком слёзы и всхлипывая, тихим голосом проговорила Коперайнен Марина Изольдовна.
Дама она была видная. Лет тридцати, не больше, с завораживающей фигурой. Модная причёска подчёркивала её милое личико с глубокими голубыми глазами, которые сейчас покрылись розовой поволокой от слёз. Она работала директором секретарского корпуса и отвечала за документооборот корпорации, встречи, поездки, международные договоры и спонсорскую работу компании.
— Ну, например, как обстоят дела в корпорации? Было ли замечено какое-то напряжение в разговорах Сергея Борисовича с исполнительными директорами или компаньонами в последнее время? Может, какие-то проблемы возникли с новыми проектами? Ну, должна же быть хоть какая-то причина, чтобы вот так демонстративно, на глазах у столичной прессы, похитить влиятельного человека, — стал задавать наводящие вопросы следователь специального отдела по особым делам майор полиции Савелий Игнатьевич Кашин. Под внешним безразличием скрывался опытный взгляд. Эмоции дамы, её жесты, нотки в голосе — все эти мелочи не ускользали от внимания следователя, раскрывшего не одно запутанное дело.
— Да ничего такого особенного, — пожала плечами Марина Изольдовна, — обычные разговоры, оформление договоров, расчёты, закупки, переводы. Всё как всегда, по намеченному плану, без неожиданностей и неприятных сюрпризов.
— А сам президент как себя вёл, может, давал какие-то необычные распоряжения? — уточнил свой вопрос Савелий Игнатьевич.
— Да кто ж его знает? — как-то испуганно ответила допрашиваемая. — Он очень редко появлялся, в основном на квартальных советах директоров и на открытии офисов в новых городах. В остальное время всю работу курируют исполнительные директора, а руководит всем председатель совета директоров Марков Вячеслав Юрьевич. Сергей Борисович если и корректирует что, то по телефону. У нас есть своя защищённая корпоративная связь. Он может любому позвонить и лично дать указания. Последние месяцы он не звонил. Даже подготовка к открытию головного офиса, казалось, его не волновала.
— А как вы можете описать Маркова? — следователь, казалось, совсем не смотрел на даму.
— Вячеслав Юрьевич — очень ответственный, опытный руководитель. За его плечами обустройство целых районов бывшего Подмосковья. Он справедливый, но умеет находить компромисс, если этого требует ситуация.
— Спасибо, Марина Изольдовна, — сделав отметку в ежедневнике, поблагодарил майор Кашин. — Не смею больше отвлекать вас от вашей работы.
— Да не за что, — немного удивившись такому резкому завершению разговора, дама встала и быстрыми шагами удалилась из кабинета.
— Ну что думаешь обо всём этом? — Кашин обратился к молодому оперативнику, старшему лейтенанту Поливайко Никите Николаевичу.
— Ничего нового, Савелий Игнатьевич, – пожал плечами тот. – Стандартная схема: никто ничего не знает, все в шоке, президент – невидимка. Классика жанра, когда дело касается больших денег.
Кашин откинулся на спинку стула, задумчиво потерев подбородок.
— Меня вот что смущает, – проговорил он, глядя в потолок. – Слишком гладко всё у этой Марины Изольдовны. Слишком общие фразы, слишком быстрые ответы, словно репетировала. И потом, эта её показная скорбь… Неискренняя она какая-то.
– Может, просто хорошо знает свою работу? – предположил Поливайко. – Всё-таки директор секретарского корпуса, должна уметь держать лицо.
– Может, и так, – согласился Кашин. – Но чутьё мне подсказывает, что она что-то недоговаривает. Надо её покопать. И председателя совета директоров этого, Маркова. Не думаю, что президент компании – единственный, кто в курсе всех дел. А то, что он редко появляется в своём детище, тоже подозрительно. Слишком удобно, словно заранее готовился к тому, что его не будет.
Кашин выпрямился и сменил тон на строгий.
– Значит так, начинай прорабатывать окружение Марины Изольдовны и Маркова, а я поеду, погуляю по офису, присмотрюсь, прислушаюсь, может, что интересное и замечу. Да, ещё пообщайся с начальником охраны. Мне показалось, что последние слова Марины Изольдовны о Сергее Борисовиче были произнесены неспроста. Она нам намекала на что-то. Надо выяснить, на что. Задача ясна?
— Так точно, - отрапортовал Поливайко.
— Действуем! - Кашин, накидывая на ходу ветровку, не торопясь вышел из кабинета.

***

Совет собрался на двадцатом этаже в конференц-зале. Пятьдесят четыре региона были представлены исполнительными директорами со всей центральной России. В повестке дня стоял главный вопрос — управление корпорацией в создавшейся ситуации. Волнение чувствовалось во всём: в тихих разговорах между директорами, в суете обслуживающего персонала, в испуганных лицах секретарей. Только Марина Изольдовна излучала хладнокровие и завидное спокойствие.
– Господа, прошу пройти в зал. Совет начнёт работу через пять минут.
Все поспешили занять свои места. В зале повисла гнетущая тишина. В президиуме появился Вячеслав Юрьевич. За ним проследовали три ведущих юриста корпорации и главный бухгалтер. Марина Изольдовна замыкала эту процессию. Когда все расселись по местам, а Коперайнен открыла планшет и приготовилась фиксировать ход совещания, Вячеслав Юрьевич подвинул микрофон. Он окинул взглядом напряженные лица членов совета директоров.
– Итак, коллеги, как вам известно, в связи с трагическими обстоятельствами, связанными с исчезновением господина Удальцова Сергея Борисовича, я, как председательствующий, согласно уставу, временно принимаю на себя управление. Нам предстоит обсудить вопросы, связанные с удержанием спокойствия как на фондовой бирже, так и порядка в регионах…
Власов вскинул голову, его взгляд был полон вызова. Он вскочил, перебив председательствующего.
– Вячеслав Юрьевич, при всем моем уважении к уставу, считаю необходимым внести коррективы. Прежде чем обсуждать возможные волнения и обвал цен на наши акции, я предлагаю сейчас сделать акцент на безопасной работе всей корпорации.
Зал одобрительно загудел.
– Тише, господа, соблюдайте порядок. Мы не на базаре. — Марков обратился к Власову. — Что вы хотите этим нам сказать? Слушаем вас.
– Московский филиал – ключевое звено в нашей структуре, — уверенно заговорил Павел Григорьевич, — учитывая сложившуюся ситуацию, я, как исполнительный директор, должен иметь равные с вами полномочия и право подписи. Это вопрос безопасности и стабильности корпорации. Никто не гарантирует, что больше не будет попыток дестабилизировать нашу работу.
– Павел Григорьевич, я понимаю ваши опасения, – спокойно ответил Марков. – Но устав есть устав. Сейчас важна координация и четкое руководство. Дублирование полномочий только внесет хаос.
– Хаос уже здесь, Вячеслав Юрьевич! – воскликнул Власов. – Пока вы будете заниматься формальностями, мы можем потерять всё! Московский филиал держит на плаву большую часть компании. И вы не всегда на месте, постоянно в разъездах. Я требую равных прав, чтобы оперативно реагировать на любые угрозы!
– Угрозы? Вы говорите о каких-то конкретных угрозах? – Марков прищурился.
Директора, которые были уже на стороне Власова, затихли, сосредоточившись на его ответе.
– Я говорю о риске потери контроля над активами, о возможности враждебного поглощения! – Власов повысил голос. – Время не ждет. Мы должны действовать сообща, но с четким пониманием ответственности и полномочий!
Все зааплодировали. Марков выдержал паузу, давая стихнуть аплодисментам. Он окинул взглядом зал, словно оценивая расстановку сил. Власов, на лице которого читалось торжество, напряженно ждал ответа.
– Хорошо, Павел Григорьевич, – медленно произнес Марков. – Я вижу, что вы действительно обеспокоены судьбой корпорации и ценю вашу инициативу. Однако, как я уже сказал, устав есть устав. Изменения в полномочиях – это серьезный вопрос, который требует тщательного обсуждения и юридической экспертизы.
Он повернулся к юристам.
– Прошу вас подготовить заключение о возможных вариантах решения вопроса о полномочиях исполнительного директора Московского филиала. Рассмотрите все юридические аспекты и представьте свои рекомендации к завтрашнему дню.
Затем Марков снова обратился к Власову.
– Павел Григорьевич, я предлагаю вам возглавить кризисный штаб, который будет заниматься обеспечением безопасности активов корпорации. Ваша экспертиза и оперативное реагирование будут неоценимы. А сейчас, коллеги, давайте вернемся к основной повестке дня. Нам необходимо обсудить ситуацию на фондовом рынке и принять меры по стабилизации акций компании.
Павел Григорьевич растерялся. Он ничем не мог возразить на мудрое предложение председателя. Таким образом, совет директоров вернулся к обсуждению обозначенных Марковым вопросов.
Когда совещание было окончено и все получили чёткие инструкции по дальнейшему эффективному руководству, Марина Изольдовна отошла в сторону и набрала номер.
– Алло, Георгий Петрович? Нам нужно срочно встретиться для серьёзного разговора. Сегодня? Могу. Давайте я к вам подъеду часам к восьми вечера. Отлично. Отбой.
Она, оглядываясь, спрятала телефон.
– Вроде никого, — тихо проговорила она. — Ну, Павел Григорьевич, от кого угодно, но от вас я такого не ожидала.
Она поправила пиджак и, гордо вскинув голову, чётко чеканя шаг, направилась к кабинету Маркова.

***

После работы Марина Изольдовна припарковала машину, поставила на сигнализацию и направилась к дому Григория Петровича. Какой-то автомобиль припарковался впереди, и из него вышел Поливайко. Марина остановилась.
— Этому-то тут что потребовалось? — с волнением прошептала она. — Не хватало с ним ещё столкнуться.
Она огляделась и свернула в сквер, спрятавшись за дерево. Когда опер скрылся в подъезде, она быстро пошла по аллее и свернула к нужному ей дому.
— Проходи, Мариночка, — подавая тапки, улыбнулся Власов. — Чай пить будем? Или тебе кофе сварить?
— Давай чай, кофе я на работе уже перепила, — отрешённо проговорила Марина, засовывая ноги в тапки.
— Ты что такая взволнованная? — спросил из кухни Григорий Петрович. — Плохие новости принесла?
— Да чуть не столкнулась сейчас с Поливайко, оперативником, который со следователем Кашиным расследует похищение Сергея Борисовича.
— Вот оно что, — рассмеялся Власов. — Он тут по соседству живёт. Так уж получилось. А что, ты его боишься?
— Да я всего сейчас боюсь. Тут такое творится, — махнула рукой Марина, усаживаясь за стол.
— Ну, рассказывай, я весь во внимании, — Власов поставил перед ней дымящуюся чашку чая. — Пуэр, новинка, недавно поступил в продажу, пробуй.
— Приятно пахнет, — улыбнулась Марина и сделала небольшой глоток.
— Ну как, нравится?
— Да, вкусно, спасибо, — как-то отрешённо поблагодарила Марина.
— Ладно, не это сейчас главное, давай, изливай душу, — Власов сел напротив.
— Тут такое дело, на работе началась делёжка власти. Твой сын прямо в атаку пошёл на Маркова, требуя предоставить ему равные с ним полномочия.
— Вот как, — покачал головой Власов. — И он туда же. Зелен ещё такими делами воротить.
— Так в том-то и дело. Мы с Марковым после совещания поговорили, и он рассказал мне, что Удальцов за несколько дней до похищения намекал ему, что кто-то хочет прибрать к рукам корпорацию.
— И ты думаешь, это мой сын? — удивился Власов.— Да у него кишка тонка!
— Мы с Марковым думаем, за ним кто-то стоит. Вот Сергея Борисовича похитили, как бы теперь с Вячеславом Юрьевичем чего не случилось.
— Ваша правда, — задумался Власов. — И что ты от меня хочешь услышать? Чтобы я переговорил с сыном?
— Нет, тут ещё кое-что обнаружилось, — Марина замялась, решая говорить ему о главном или нет.
— Ну? — пожилой мужчина, видя нерешительность Марины Изольдовны, слегка повысил голос. — Раз пришла, выкладывай уже всё.
— Я, кажется, знаю, где сейчас Удальцов, — скорее выдохнула, чем сказала Марина.
Власов вытаращил глаза.
— Вот так новость! Тут все разыскивают его, а она, видите ли, знает, где он! И чего ты молчишь? Не сообщаешь тому же Поливайко?
— Сам понимаешь, страшно мне, — заплакала Марина. — От полиции толку мало, а если меня убьют? Не простые люди всё это затеяли. Скорее всего, наверху покровитель есть.
— Ты на Кремль намекаешь? — взяв её за руку, напрямую спросил Власов.
— Откуда мне знать? — вытирая платком слёзы, ответила она. — Может, и Кремль, а может, и кто пониже.
— Где он, Удальцов ваш? Жив? Здоров?
— Жив, но не совсем здоров, он ничего не помнит. Ни кто он, ни где живёт, ни кем работает…
— Сложная ситуация, — подумав, ответил Власов. — Значит, теперь ты знаешь, где он находится?
— Знаю, но мне кажется, что ему опасно там оставаться. Хотя и забирать тоже не вариант. Так я себя под удар ставлю.
— Знаешь что, тебе, как я думаю, всё-таки нужно об этом сообщить следователям. Ну или хотя бы намекнуть им, где его искать.
Власов старший взял пустые чашки и поставил их в раковину.
— Давай лучше вина выпьем с тобой, дочка, — улыбнулся он.