Тень Страха. Глава 5

За несколько часов фолиант Гревальского основательно отдавил мне колени, но я практически не обращала на это внимания, погрузившись в чтение. Обложившись собранными за годы свитками, книгами и собственными дневниками, я сидела на кухонном полу и шустро налистывала бестиарий, пытаясь свести воедино все, что было известно об алатах, чтобы составить четкий план действий.

Еще будучи в свите Вильгельма, я старалась вносить в дневники даже самые мелкие и непонятные детали, что становились известны о нам подобных, будто бы знала, что однажды это может пригодиться. К сожалению, мой бывший покровитель, как правило, весьма тщательно следил за всем, что срывалось у него с языка, поэтому в моих познаниях были огромные пробелы. И катастрофически мало времени для того, чтобы их заполнить.

У украденного бестиария оказался один существенный минус — его автор. Не знаю, кем он был, но о систематизации, логике этот тип если и слышал, то не принял во внимание. Я выдергивала любопытные замечания то тут, то там, а то и вовсе в кривых пометках на полях. В совокупности с витиеватым и крайне образным стилем изложения, пестревшим отсылками и примерами, все это превращало чтение бестиария в сущее мучение. Время от времени я отчаянно вздыхала и тоскливо поглядывала на недопитую бутылку вина, но усилием воли заставляла себя вернуться к игре в переводчика.

В конце концов, спустя черт знает сколько времени, мои усилия были вознаграждены. Кроме множества известных мне и не очень деталей относительно дара, крыльев и прочего, я нашла описание Грани, куда более подробное, чем видела когда-либо ранее. Даже, наверное, слишком подробное, на три листа. Но если вкратце, автор бестиария утверждал, что момент смерти должен быть неожиданным, преждевременными и коротким, чтобы кровь алата могла пробудиться, но тело не успело сильно пострадать.

Я невольно обратилась к своей Грани, прикидывая, так ли это. Иронично, что совсем недавно судьба позволила мне освежить сей момент в памяти. Я помнила городскую площадь, позорный столб и камень, внезапно по воле судьбы прилетевший мне прямо в висок. Что ж, не знаю на счет преждевременности, но это было точно неожиданно. Правда, я не могла ничего сказать о том, как долго была мертва, потому что после булыжника следующим воспоминанием было ошарашенное лицо Асмодея, который тряс за плечи, цветасто описывал сложившуюся ситуацию и тут же пытался объяснить, что со мной произошло.

Тряхнув волосами, я отогнала картинки прошлого и снова сосредоточилась на чтении. Мое внимание привлекла сноска с неразборчивой корявой надписью. То ли «Аллариум», то ли «Аллериум», непонятно, но было указано, что это вероятное название мира, откуда пришли первые алаты. Крайне заманчивая ниточка для той, что несколько лет пытается найти хоть что-то об истоках своего вида, но абсолютно не своевременная. Черкнув название в дневник, я захлопнула бестиарий. Итак, теперь мой план обрел куда более четкие границы.

Завтра я подкараулю Ричарда и создам ему все условия Грани, устроив и внезапность, и преждевременность смерти. Смущала только часть с кратковременностью. Умертвить паренька не проблема, но вернуть его надо живым, а не зомби, и вот с этим есть некоторые сложности. Когда-то давно, в человеческой жизни, моим ведьминским даром в большей степени было именно исцеление. В том числе истинное, способное без последствий вырвать человека из лап смерти, даже если она вцепилась слишком сильно. Но после Грани куда проще мне давалась некромантия. Не говоря уже о том, что магия исцеления — для чистых душой и сердцем. Чего обо мне точно не скажешь.

Сложив все книги неаккуратной стопкой, я прошлась по кухне, нервно закусив губу и разглядывая склянки и мешочки с травами. Была у меня одна идея, пусть и немного бредовая, но раз уж другой нет, почему бы и не попробовать?

Едва дождавшись двух часов ночи, я сгребла в охапку все заранее заготовленные травки и вышла в сад. На мою удачу, что за ним никто давно не ухаживал, и деревья густо разрослись, скрывая небольшую лужайку от посторонних взглядов.

Решительно выдохнув, я быстро сложила маленький костерок из веточек можжевельника, в который щедро насыпала шалфея, мяты и полыни, вокруг костра выложила круг из зверобоя, затем еще один из чертополоха. Было бы неплохо добавить лаванду, но чего нет, того нет.

Покончив с приготовлениями, я тщательно расчесала все еще влажные после ванны волосы, убедилась, что на мне не осталось никаких лишних заколок или украшений, после чего торопливо скинула тонкий халат, оставаясь совсем голой. С ритуалом очищения стоило поспешить, все же это пригород, а не глухой лес, не хватало еще обзавестись невольными зрителями.

Опустившись на колени перед костерком в центре двух кругов, я щелкнула пальцами, зажигая пламя. Можжевеловые веточки моментально вспыхнули, словно смазанные маслом, в воздухе поплыл тяжелый аромат жгущихся трав, неприятно набивающийся в ноздри. Досчитав до десяти, я начала нашептывать бабушкин заговор, призванный очистить душу от зла и тьмы, надеясь, что он на мне сработает.

Пламя костерка прибрело неестественно золотистый мерцающий цвет, выбрасывая в ночное небо голубоватые искорки. Я продолжила тихий напев давно зазубренных строк, оперлась ладонями о землю и склонилась чуть ближе к огню, который совсем не обжигал, даже напротив, неприятно холодил. Круг зверобоя с шипением вспыхнул оранжевым огнем, а следом алым цветом загорелся чертополох. Кожа покрылась мурашками, словно от ветра, но на самом деле это стягивался ко мне прохладный дым от костра и пылающих трав, пытаясь впитаться в тело. Голова раскалывалась от тяжелого травяного аромата, но я упрямо повторяла заговор до тех пор, пока все не догорело, и вдыхала удушливый пряный дым так глубоко, как могла. Лишь когда исчезли последние язычки пламени, я тяжело опустилась набок, стараясь на раскашляться и не сорваться на ругань.

— Тебе не кажется, что это плохая идея — изгонять из себя то, что составляется девяносто процентов твоей сущности?

В ответ на ехидное замечание Асмодея, невесть откуда появившегося в паре метров от меня, я только лениво приоткрыла левый глаз. Портить только-только почищенную карму ругательствами или неприличными жестами не стала.

Демон понятливо усмехнулся и протянул мне руку, помогая встать на ноги. Ни меня, ни его мой нагой вид, перемазанный пеплом трав, не смущал, но Дей все же нашел в себе совесть подать мне халат.

— Знаешь, этот ритуал с твоим послужным списком, как мертвому припарка, — продолжал веселиться демон. — Будто ты каплей воды попыталась смыть с себя бочку дегтя.

Я упрямо молчала.

— Что, даже слова не скажешь? — поддел Асмодей.

— Если сейчас открою рот, придется снова проводить ритуал, — честно созналась я, разведя руками. — А этим дерь… травяным сбором я дышать больше не планирую в ближайшие лет сто. Зачем ты здесь?

— Вообще-то, хотел предложить развеяться в честь нашего примирения. Но, с учетом увиденного, отложим это до более подходящего случая, дабы не замарать твою вновь невинную душу. Сегодня можем просто выпить чаю, расскажешь, на кой черт тебе понадобилось очищение. Я скучал по нашим посиделкам.

— Извини, Дей, но прямо сейчас я планирую упасть в постель и отключиться до рассвета. Мне предстоит кое-что весьма важное.

Асмодей заинтригованно прищурился, но уточнять не стал. Лишь поинтересовался напоследок, не нужна ли его помощь. Я благоразумно отказалась, почти натурально посетовав, что во всем мире просто не найдется столько трав и благовоний, чтобы должным образом очистить Князя Ада, а после скрылась в доме под довольный хохот друга.

Утро не встретило меня головной болью, за что я уже была благодарна. Завтракать не стала, ограничившись отваром мяты для закрепления ночного ритуала, еще раз прокрутила в голове все важные моменты и выскользнула из дома.

Ричарда я выцепила на полпути к школе. Парень шел в компании друзей, о чем-то весело беседуя с ними и даже не подозревая, какую свинью ему вот-вот подложит судьба в моем лице. Я немного прошлась по параллельной стороне улицы, чуть поодаль, наблюдая за Ричардом. Что-то неуловимо приятное и располагающее было в его улыбке, в жестах, в чертах лица, но я никак не могла понять, что именно. Вроде бы с виду обычный мальчишка, но среди сверстников он явно выделялся и приковывал к себе все внимание. Быть может, так сказывалась демоническая примесь в его крови?

Оставив этот вопрос на потом, я поняла, что не стоит и дальше оттягивать неизбежное. Поскольку мне предстояло оживлять парнишку, я не могла стать непосредственной причиной его смерти, но кто сказал, что все обязательно нужно делать своими руками?

Ускорив шаг, я обогнала Ричарда с его компанией и оказалась на перекрестке намного раньше. И почти сразу увидела нужный мне вариант развития событий. Застыв на месте, я чуть прикрыла глаза и на одном дыхании выпалила простенькое, но полезное порой заклинание.

Мячик выскочил из зубов пробегающей мимо собаки и заскакал прямо на дорогу. Псина, к удивлению хозяина, легко рванула поводок и помчалась за ним прямо под колеса мчащегося грузовика, хозяин собаки, сам не понимая, что творит, бросился следом.

Мгновение — и водитель грузовика увидел перед собой замершего от ужаса мужчину с собакой. Минута — и он попытался спешно свернуть в сторону. Секунда — и машина влетела на тротуар, сбив единственного парнишку, который отчего-то не успел отскочить в сторону.

Я выждала, пока зазвучат первые крики ужаса, и только потом рванула со всех ног к телу Ричарда на асфальте, еще на бегу ощущая, как гаснет искра его жизни.  Отпихнув в сторону пару человек со словами, что могу помочь, я склонилась над парнем, заглядывая в стекленеющие глаза. С замиранием сердца выжидала несколько минут, ощупывая грудную клетку парня, попутно сращивая сломанные ребра и шею, а потом склонилась к нему и, мысленно помолившись всем известным мне богам, выдохнула ему в губы теплое облачко дыхания целителя.

Через мгновение я ощутила под ладонью, как сердце возобновило слабый стук, веки парня задрожали, тело судорожно дернулось.

Меня едва не скрутило от приступа боли, но я смогла собраться с силами и осторожно выбраться из толпы. Благо, что подоспела скорая и зрителей все равно оттеснили в сторону. В тот момент меня временно перестало интересовать состояние Ричарда. Неприятно заныли собственные ребра и шея ровно там же, где недавно я срастила кости мальчишки, но такой исход вполне устраивал. Значит, все получилось как надо, я смогла воскресить его должным образом, расплатившись за исцеление исключительно собственными силами.

Проводив скорую взглядом, я невольно поморщилась от глухой остаточной боли и наконец-то душевно выругалась. Что ж, теперь оставалось только установить вокруг Ричарда защиту, а для этого чистота души и помыслов была без надобности.

У меня было двоякое отношение к больницам, лечебницам и прочим похожим заведениям. С одной стороны, чужих страхов здесь было пруд пруди, хоть купайся в них. С другой же, они практически не давали никакой силы, только отвлекали.

В госпиталь, куда отвезли Ричарда, я попала через пару часов, когда сама оправилась от исцеления. Найти его в огромном здании не составило труда: пусть парень пока был без сознания, но проснувшаяся в нем сила уже постепенно окутывала его плотным коконом, привлекая чувствительных к этому тварей. Сперва мне попалась чародейка, попытавшаяся просочиться в палату под видом родственницы, а буквально пять минут назад, к своему безмерному изумлению, я вычислила среди медработников энергетического вампира. После разъяснительной лекции о негативных последствиях пагубного интереса к жертве дорожной аварии и маленькой демонстрации моей сущности оба исчезли без следа. Дар убеждения у меня был на зависть многим.

Теперь, если верить ощущениям, в больнице было до поры до времени тихо, Ричарду ничего не угрожало. Охранные контуры и чары я установила, закрепив их на тонкий браслетик из светлого металла с мелкими фигурными подвесками. Стоит хотя бы одному контуру разомкнуться, я немедленно об этом узнаю, где бы ни находилась. Но пока парень не очнется, придется все равно побыть бдительнее обычного.

Убедившись в безопасности мальчишки и направив Нэйт сообщение с просьбой покараулить его в больнице, я снова впилась внимательным взглядом в лицо спящего Ричарда. Нет, будь я проклята, все же было в нем что-то странное. Что-то, вызывающее у меня одновременно и симпатию к нему, и дурное предчувствие.

Лишь дождавшись появления Нэйт и беспрекословным тоном отдав ей нужные распоряжения, я решилась сделать то, что вообще-то, стоило бы провернуть до того, как заварить всю эту кашу.

Дом, где жил Ричард, встретил меня тишиной и пустотой. Небольшой, ухоженный, чистый и образцово-показательный. Бесцеремонно бродя по комнатам в обуви и разглядывая чужие вещи, я прислушивалась к своим ощущениям и как ведьма, и как алата. Удивительно, но ничего странного, ни малейшего намека на, что в доме присутствует хоть какая-то сверхъестественная энергетика.

Добравшись до гостиной, я принялась рассматривать ряд фотографий на каминной полке.

Осознание всего ужаса ситуации внезапно кольнуло в сердце острой иглой. Негнущимися пальцами я потянулась за снимком молодой женщины с мальчиком на руках, но не удержала, и фотография со звоном грохнулась мне под ноги.

Этого не может быть. Не может. Мне просто показалось.

Я мысленно повторяла это как заклинание, пока целую вечность наклонялась за фотографией, хотя в душе уже прекрасно понимала, что вляпалась по сами уши.
Женщина на фотографии была прекрасна. У нее были те же кудрявые темные волосы, собранные в высокую прическу, сияющие карие глаза и задорная улыбка, аккуратный носик и высокие скулы. Судя по тому, что Ричарду на снимке было года три-четыре, это фото было сделано спустя несколько лет после нашей с ней последней встречи, но Тереза на нем выглядела так же.

Мельком пробежавшись взглядом по остальным фотографиям, я тяжело опустилась, практически рухнула на журнальный столик за спиной, бессильно опустив руки, все еще сжимающие фотографию моей старой знакомой с ее сыном. Теперь все стало на свои места. И неясная история с примесью демонической крови у Ричарда, и его странно знакомое для меня лицо. Парень удивительным образом унаследовал лучшие черты родителей, был одновременно сильно похож и на мать, и на отца. А свою алатскую сущность он совершенно точно унаследовал от отца, личность которого больше не была загадкой.

Лоркан. Мой первый наставник после обращения алату, мой единственный настоящий друг среди алатов. Тот, кто пожертвовал своим положением в Высшей Ложе и вытащил меня из тюрьмы Вильгельма, когда я уже смирилась со своей участью. Тот, кто надавал мне оплеух и заставил прийти в себя.

Тот, кому я была обязана жизнью, кто умер на моих глазах страшной смертью, спасая мою же шкуру.

И я нацелилась на его сына, чтобы натравить мальчишку на Вильгельма, не задумываясь о том, чем это обернется для него.

Нервный смешок вырвался у меня раньше, чем я успела подумать о чем-либо еще, затем второй, третий, пока я истерически не расхохоталась, невольно сминая фото в руке и смаргивая непрошеные слезы.

***

Смех, доносившийся до слуха Гончего сквозь окно звучал до неприятного жутко. Стоя на улице, он оценивающе разглядывал алату через стекло и пытался выстроить хоть какие-то догадки не ее счет.

Эвелинн он отыскал еще вчера вечером, следуя за чутьем, которое без проблем вывело к ее пристанищу. Врываться в дом к той, что считалась одной из опаснейших пернатых, явно не стоило без тщательной подготовки, поэтому Гончий просто побродил по округе, расставляя оповещающие маячки, которые сообщили бы ему о любых действиях этой особы. Впрочем, на свой страх и риск, убедившись, что дом пуст, Дес все же влез внутрь в надежде обнаружить свой кулон, но потерпел сокрушительную неудачу. Смирившись с неизбежным, он направился за камнем для артефактора.

Маячки сработали посреди ночи, заставив Гончего мгновенно вскочить на ноги и рвануть к дому алаты, костеря ее на ходу за внезапную бессонницу. Впрочем, вопреки его опасениям, Эвелинн не пыталась лишить кого-то жизни или устроить конец света. Алату Дес застал абсолютно нагой, сидящей посреди пары явно магических горящих кругов. С ходу понять, что именно за ритуал проводила эта ведьма, он не мог, но на всякий случай был готов пресечь возможное проявление гнусной натуры коленопреклоненной девицы.

В отличие от ведовства, с демонологией Гончий был знаком куда ближе, поэтому не без труда, но опознал в мужчине, который появился около алаты незадолго до конца ритуала, высшего демона. Вглядевшись в черты лица ночного визитера, Дес уважительно присвистнул: Эвелинн водила дружбу не просто с одним из старших демонов, а с Князем Ада, Асмодеем. О приятельских, как минимум, отношениях, свидетельствовало поведение и демона, и алаты. Но, откровенно говоря, Гончего куда больше заинтересовали слова демона о ритуале очищения. Припомнив все, что ему рассказывали об Эвелинн, он с трудом мог предположить, для чего это могло ей понадобиться. Правда, хорошо помнил слова Витора: алата Страх не из тех, кто делает что-то без повода. Другой вопрос, что у нее мог быть за повод, и кому это выйдет боком.

Обострившееся чутье вопило о грядущих неприятностях, поэтому после долгих колебаний Гончий все же остался около дома Эвелинн.

Утром его предположения оправдались: алата практически беззвучно выскользнула из дома и устремилась к центру города. Мрачно хмыкнув, Гончий отправился следом, стараясь держаться на расстоянии, но не слишком далеко, чтобы в случае чего можно было надавать по гадким ручонкам. Конечно, жизнерадостная обстановка маленького городка не сильно располагала к чему-то жуткому, но поверить в то, что алата просто вышла на прогулку стремительным шагом, Дес никак не мог.

Постепенно он понял, что Эвелинн не просто торопится куда-то, а пристально следит за компанией подростков на противоположной стороне улице. Вглядываясь в ребят, Гончий никак не мог понять, что может быть нужно от них алате. И именно этот момент мерзавка выбрала, чтобы сделать гадость.

Дес опомнился в то мгновение, когда ощутил колебание магии, но было уже поздно. Грузовик на всем ходу влетел в одного из ребят. Обругав себя последними словами, Гончий бросился за алатой, но та, сломя голову, спешила к лежащему на дороге пареньку. На лице Эвелинн было крайне встревоженное и сосредоточенное выражение лица. Опешив от столь непредвиденного поворота, Дес остановился, в ступоре наблюдая за тем, что творит эта сумасбродка. Ему показалось, что парень погиб, но после действий Эвелинн скорая забрала мальчишку пусть и без сознания, но живым и относительно здоровым, не считая ушибов и сотрясения.

Гончий последовал за алатой и в больницу, и дальше, когда она решила наведаться в какой-то дом. Теперь он смотрел на нее через окно гостиной, мучительно обдумывая все, что увидел. Пока единственный вывод, к которому Дес мог прийти, сводился к тому, что эта девица спятила и творит невероятную, не поддающуюся логике дичь. Но невольно вспоминались и слова его товарища, который независимо от Витора, но с той же уверенностью твердил, что эта алата пальцем не двинет, не имея какого-то плана. Пусть и понятного только ей, но плана.

Пока он думал, истерический смех в гостиной стих. Резко поднявшись на ноги, алата положила фото обратно на каминную полку и решительно направилась прочь из дома, на ходу вытирая глаза.

Гончий отправился за ней. В голове постепенно созревал неплохой, как ему казалось план. Алата явно была чем-то расстроена или обеспокоена, она медленно брела по улице, погрузившись в собственные мысли и не замечая ничего вокруг, не замечая, что все больше сворачивает к самым захолустным улицам. Десмонд тенью следовал за ней, прикидывая, что сейчас вполне подходящий момент загнать Эвелинн в угол.

В его план внезапно вмешался мутного вида тип. Лихорадочно и нервно оглядываясь по сторонам, он торопливо перебежал через улицу, подстраиваясь под шаг обманчиво безобидной одинокой девицы, а потом вдруг резко вытащил из кармана нож, схватил алату за талию и мгновенно нырнул с ней в первый же отворот улицы.

У Гончего вырвался нервный смешок, но шаг он ускорять не стал, предоставив двум преступникам шанс разбираться самостоятельно.

***

Я настолько погрузилась в смесь собственных воспоминаний и мучительных размышлений, что делать дальше, что, кажется, совершенно утратила связь с реальностью.

В первое мгновение я опешила от того, что меня за талию крепко схватила чужая рука, а в бок ткнулось нечто острое. Опешила скорее не от столь вероломного нападения, сколько от того факта, что человек подкрался совершенно незаметно. Мелькнула мысль сразу осадить зарвавшийся преступный элемент, очевидно принявший меня за обыкновенную девицу на ночной улице, но… Ох уж этот соблазн, от паренька так приятно повеяло страхом. Аж мурашки по спине пробежали от предвкушения. А мне так надо было отвлечься. Спрятав ухмылку, я позволила ему утянуть меня за собой в какой-то вонючий темный закуток, заканчивающийся тупиком, не особо усердствуя в изображении сопротивления. Что ж, поделом ему. Любой другой на его месте уже бы насторожился, что жертва слишком быстро смирилась со своей участью и едва ли не сама тянет маньяка в темноту, а этому хоть бы хны. Перебирает себе ножками рядом, несет мне на ухо какую-то чушь о том, что если я не буду орать, все будет хорошо, и мне даже понравится. Я мысленно хмыкнула. Нет, сомнений в том, что мне понравится, не было. Вот только мне-то орать зачем? Да и на счет «хорошо» я бы не была столь самонадеянно уверена.

Оттолкнув меня к стене, парень спрятал нож и вцепился в мою талию теперь уже двумя ручонками. Боже, я бы поняла его поведение, будь он пьян, но засранец казался совершенно трезвым. Уму непостижимо, что можно быть настолько невнимательным. Парень счастливо полапал меня по телу, ни на секунду не переставая бормотать какую-то чушь. Положил ладонь мне на грудь, не встретил никакого ответа с моей стороны и тут, видимо, наконец-то почуял, что дело не ладно. Встревоженный взгляд невезучего маньяка встретился с моим предвкушающим, и кокон страхов, окутывающий этого типа, пополнился еще одним. Парень рванулся было прочь, но я ухватила его за шиворот кофты:

— Не так быстро, — прошипела с широкой улыбкой хрипящему типу.

Хвала богам, доморощенный маньяк выбрал крайне безлюдное и укромное место. Выпущенные крылья мазнули по стене и асфальту перьями, переливающимися насыщенным синим цветом всех оттенков. Страх в глазах парня сменился инстинктивным животным ужасом, когда яркое перышко случайно скользнуло по его щеке и плавно опустилось вниз, осыпавшись сапфировыми пылинками от столкновения с асфальтом. Глубоко вдохнув, я заглянула ему в глаза, с головой окунаясь в водоворот ужасов и фобий. Крылья оживленно трепыхнули, оттягивая на себя весь излишек чужих кошмаров и позволяя мне не потеряться в них самой.

Первые годы после обретения дара мне, как и всем алатам, было непросто научиться четко управлять им. Тогда я запросто могла потратить час-другой, чтобы разобраться, чего именно боится человек передо мной, да и нередко ошибалась. Со временем я набила в этом деле руку и пару шишек, и теперь чужие страхи практически перестали быть загадкой. Вряд ли кто-то мог объяснить принцип работы дара, но сейчас, используя его, я будто просто точно знала чего и почему боится конкретное живое существо. Что же касается моего незадачливого маньяка, то… Не то, тоже не то, боязнь насекомых — это вообще смешно на фоне всего прочего. Хм, может, усилить именно этот страх? Было бы забавно заставить его с воплями шарахаться от каждого таракана.

Поморщившись, я отогнала эту дурацкую мысль и выбрала то, что мне было нужно. По сравнению с его опасениями, что кто-то обнаружит полянку в лесу с парой прикопанных жертв, или страхом быть пойманным, это крохотное чувство было почти незаметным, блеклым, но именно оно лучше всего подходило для расплаты. Страх самого себя. Где-то очень глубоко в душе он боялся, на какие зверства еще способен. Так глубоко, что сам, вполне возможно, не осознавал этого. Зато теперь, когда я превратила его крохотное опасение в ужас, он вкусит это чувство в полной мере. Кому, как ни мне знать, насколько дико бояться самой себя? Впрочем, хорошего много не бывает, поэтому остальные его страхи я тоже усилила.

Вынырнув из сознания скулящего и зажмурившегося парня, я оставила его в покое, позволив уползти в угол и скрючиться там в рыданиях. Как он и говорил, мне понравилось, я чувствовала такой приток энергии, что готова была хоть сейчас разнести Высшую Ложу алатов по камушкам, а Вильгельма протрясти за грудки, как пыльный коврик. Легонько поведя плечами, я убрала крылья и поправила сбившуюся рубашку. Жаль, испортила хорошую вещь дырами на спине.

— Грубо, но эффектно, — хмыкнул за моей спиной мужской голос.

Приятный, в отличие от его обладателя. Потому что, резко обернувшись, я с плохо скрываемым шоком обнаружила давешнего Гончего, прислонившегося плечом к стене и скрестившего руки на груди. По его лицу было ясно, что он прекрасно все видел и, более того, понял, что я — это я. Встреча стала неприятной вдвойне.

Пока я лихорадочно соображала, бежать или бить первой, мужчина неторопливо подошел ближе, практически на расстояние вытянутой руки, сочувственно поцокал языком над хнычущем парнем и присел на корточки, пытаясь привести того в чувство. Я разве что челюсть от удивления не уронила. Он что, законченный идиот? Или владеет какой-то секретной техникой противостояния дару алата? Ибо я просто не могу найти других причин, по которым он мог бы подойти ко мне так близко и так беззаботно подставиться для удара. Что для магического, что для вульгарного физического. Прям хоть второй кувшин используй, жаль, с собой не ношу.

Собственно, именно поэтому я и не стала ничем бить. Что-то здесь явно было не чисто. Впрочем, об этом можно и позже подумать, главное, чтобы подальше от Гончего. Не говоря ни слова, я едва заметно дернула ладонью. Потом еще раз. И еще. Ничего не происходило, от слова «совсем». Ни пространственного портала, ни даже махонькой искорки от него. Нахмурившись, я повторила жест, уже не сильно заботясь, заметит Гончий его или нет.

— Блок на пространственные перемещения, — спокойно сообщил мне этот гнусный тип, даже не удосужившись повернуть голову. — Подожди пару минут, сейчас освобожусь и поговорим.

Скептически дернув бровью, я не стала отвечать, но улучив момент, подошла чуть ближе и с предвкушением дала волю своему дару. По спине снова забегали мурашки, но вовсе не от того, что мне удалось коснуться страхов Гончего. Их просто не было, если верить моим ощущениям. Мужчина невозмутимо продолжал совершать какие-то пасы руками над покусившимся на меня типом, чтобы заставить его прийти в себя. На мои действия он просто не обратил никакого внимания.

Попытаться удрать от Гончего, находящегося на расстоянии метра, могла только форменная идиотка, которой я себя, разумеется, никогда не считала. Но в тот момент мне отказали и здравый смысл, и годами тренированное хладнокровие. Я впервые за безумно долгое время не смогла ощутить чужой страх. Никакой. Словно мужчина был абсолютно бесстрашен, что до сегодняшнего дня казалось мне невероятным. Ведь неспроста подобные мне алаты считались одними из самых предпочтительных для любой свиты. Мы управляли едва ли не самым распространенным чувством. Если любить, быть милосердным и добрым, даже ненавидеть и желать зла мог далеко не каждый, то уж страхи, хоть какие-нибудь, были у всех. На моей памяти ничего не боялись лишь мертвецы и бездушные вещи.

И, как оказалось, один Гончий. Ни одна их моих попыток коснуться его даром не увенчалась успехом, словно передо мной никого и не было, хотя волна страха от того же обезвреженного маньяка по-прежнему нет-нет да и скользила по коже холодным шелком. Значит, дело точно было не во мне, и либо Гончий невероятно здорово блокируется, либо является существом на порядок выше алатов. Ни один из этих вариантов не внушал оптимизма, а уж в сочетании с блокировкой на перемещения и вовсе заставлял взгрустнуть.

Поэтому я сама не поняла, как развернулась на пятках и бросилась бежать прочь. Опомнилась только, не вписавшись в крутой поворот проулка, но возвращаться с неловкой улыбкой не стала, а лишь прибавила ходу. Плевать, как это выглядело, собственная шкура явно дороже. Где-то позади раздался возмущенный вопль опомнившегося мужчины, но меня он только подстегнул еще больше: ловко обогнув очередной угол, я бодро застучала каблуками по мощеной улочке, проклиная на ходу всю чертову Гильдию.

Портал никак не желал открываться, сколько бы я не трясла рукой на бегу. Да насколько же далеко он растянул блок?! Мне казалось, что я гордой ланью промчалась уже квартал, если не больше, но переместиться все никак не удавалось. Может, конечно, дело в том, что я не могу сосредоточиться на ходу, но как тут остановишься? Мельком оглянувшись через плечо, я к своему безмерному удивлению не обнаружила за спиной злобно пыхтящего Гончего и ошарашенно остановилась. Никакого намека на погоню: ни топота ног, ни отголосков ругани, ни криков. Выждав еще с минуту и убедившись, что мужчина не пытается оправдать название своей Гильдии охотничьим забегом, я со злостью саданула рукой по стене. Нет, ну видали ослицу?! Сама с собой наперегонки носилась!

Подобрав себе еще пару нелестных эпитетов, я раздраженно хлестнула воздух ладонью и подавилась собственными ругательствами. Портала по-прежнему не было. Зато в ночной тишине явственно послышался ядовитый смешок:

— Набегалась?

Прежде, чем я успела отозваться, в горло впилась стальная хватка, и моя спина чересчур быстро и близко познакомилась с ближайшей стеной. Видимо, Гончий решил больше не церемониться. Холод каменной кладки, впивавшейся в лопатки, неприятно контрастировал с теплом, исходящим от мужчины.

— Ты же не думала, что я, в самом деле, буду скакать по округе? — насмешливо фыркнул он, без видимых усилий продолжая удерживать меня одной рукой. — Это мой блок, дорогуша, сам накинул, сам снял.

— Что тебе нужно? — прохрипела я, оставив бесполезные попытки вырваться: сколько бы не царапала жесткую ладонь, Гончему было хоть бы хны, он даже не поморщился. Лягнуть себя чертов мужик тоже не дал, прижав коленом мои ноги. Я бы могла попробовать все же извернуться, но тогда поза стала бы слишком горячей для отношений нашего рода.

— Сказал же, — бесстрастный взгляд мельком проскользил по моему лицу, словно оценивая. — Просто поболтать. Есть интересное предложение для тебя.

— Неужели? — моя ответная усмешка вышла сиплой, но сарказм все равно был чересчур явным.

С трудом подавляя нарастающее чувство подставы, я посмотрела в глаза мужчины, мимолетно отметив, что у нас на удивление похожий цвет. Снова неудача. Вернее нет, не совсем, казалось, что я вроде бы смогла уловить нечто похожее на страх или испуг, но никак не могла разобрать, что это. Словно пытаешься услышать чей-то шепот с противоположного конца зала, где играют сразу несколько разных оркестров. Даже голова разболелась. Зато стало понятно, почему этот Гончий вел себя уверенно и спокойно раньше. Правда ведь, чего бояться алату, когда ее дар на тебя не действует?

Похоже, мои душевные терзания от Гончего не укрылись. Снисходительно усмехнувшись, он заменил свою хватку на какие-то магические путы, жгущие кожу и отошел на пару шагов:

— Я так вижу, ты уже поняла, что коронные фокусы со страшилками не пройдут, не так ли? — насмешливо поинтересовался он. — Извини, что не предупредил, но играть мы будем по моим правилам, так что…

Что именно узнать не довелось, потому что нервы сдали, и я спиной провалилась в открытый наудачу портал. Черт бы побрал этого треклятого Гончего! Я впервые столкнулась с подобным бессилием собственного дара и от шока даже думать забыла, что и без него вполне могу наподдать под зад коленом и не только.

Хлопнувшись со всего размаха спиной о пол в своей гостиной, я чертыхнулась от боли. Зараза, сначала пятки отбила при забеге, теперь вот лопатки! Ни дать ни взять, расплата за тот приснопамятный кувшинчик. Да еще и шея саднит от разорванных чар.

Со стоном сев на полу, я быстренько провела все нужные манипуляции, чтобы скрыть от Гончего конечную точку портала, если тот вдруг вздумает последовать за мной, и мрачно вздохнула, запуская пальцы в запутавшуюся шевелюру. Сдается мне, что в этот раз у Аристарха лопнуло терпение, и он подрядил на мою поимку действительно лучшие свои кадры. Я не имею ни малейшего понятия, кто он, но уровень его силы далек от стандарта, причем даже от стандарта заместителя главы Гончих. Смешно сказать, но Нэйт была права, стоило приголубить этого типа еще одним кувшином тогда, меньше было бы мороки. Теперь же он где-то здесь, зол, как я полагаю, и имеет козырь в рукаве, а у меня совсем нет времени и лишних сил, чтобы разбираться еще и с этим.