Обратный билет

Алиса мечтала выбиться в люди, как говорят.
Была у неё заветная мечта — стать актрисой. Она знала, конечно, что её шансы очень малы. Выросла в глубинке, образование — всего 11 классов школы.
Выглядела она в свои восемнадцать типичной девчонкой, неизвестно откуда.

Волосы до плеч, да ещё и рыженькая. Белая кожа, полная веснушек, но хорошая фигура.

«Ведьм буду играть», — хихикала она про себя в мыслях, но юмор тут же испарялся, когда она разглядывала красавиц с экрана.

Да вот и одежды у неё приличной не было, как и денег. Ну как поехать, например, в Москву — в драных джинсах и видавшей виды тёмной куртке, которую она, можно добавить, носила и зимой, и летом?

Мать отговаривала:
— Спятила! Да кто тебя возьмёт? Таких, как ты, хоть пруд пруди! А люди там, на телевизоре, ещё используют тебя и выбросят, как выпитую банку «Колы»!

Но Алиса не слушала.

Она уже решила. Надо же хотя бы попробовать. С класса третьего об этом думать стала.
Конечно, в Америку ей не попасть, куда уж там... Но хоть бы в русской киноиндустрии на экран попасть.

Мать вздыхала, когда сажала её на поезд в Москву.
— У тётки пока поживёшь, сестры моей. Она согласилась принять, хоть и ненадолго.
— Да знаю я, — Алиса была уже мыслями в метрополии.

Собрали небольшую сумку, последние деньги — вот и сидит Алиса уже в поезде, задумчиво глядя на мелькающие посёлки, поля и рощи.

В Москве её встретила нахмуренная женщина, которую она почти не помнила — тётя Света, сестра матери.
Метрополия гудела, как улей. Везде сновало так много народу, что у Алисы зарябило в глазах.

Но в душе она ликовала — наконец-то!

Тётка поселила её в небольшую комнатёнку размером с ванную комнату. Много не говорила — чувствовалось, что Алиса была обузой и нежеланной гостьей для неё.
Только брякнула:
— Долго тут не оставлю. Ищи работу, раз уж сюда приехала. Свои тут у меня дела. Ради матери твоей согласилась и уже жалею, — недовольно пробурчала она.

Алиса времени зря не теряла. Всякие студии, их телефоны и адреса она уже давно выискала и записала в свой блокнотик.

«Наивная я», — думала Алиса, когда очередные двери закрывались порой с довольно-таки невежливым отказом.
А порой они просто не раскрывались перед ней.

Алиса, правда, нашла работёнку — по вечерам, в какой-то забегаловке. Ведь от тётки нужно было скоро уходить, а денег, чтобы хоть комнату снять, у неё не было.
Она жалела, что однажды разоткровенничалась с хозяином забегаловки — староватым, лысым мужичком с пузом, еврейского происхождения, который ещё и две ювелирные лавки держал.

С тех пор он начал приставать к ней.
Мол, есть место, куда поселить могу, но ты ж понимаешь?

Алиса морщилась, глядя на его сальные, поросячьи глазки, и думала: «Ни за что! Лучше уйду отсюда, чем этот хрыч!»

Пришлось на самом деле уйти. Так достал её этот чёрт лысый.
А тётка всё больше раздражалась:
— Иждивенка! Кормить тебя ещё тут. Чего с работы ушла? Ну мужик это, что тут? Как думаешь, девки в Москве пристраиваются? Не на Рублёвке живёт, но подумаешь, вишь какая — с выбором. Куда выбирать-то тебе? А то был бы хоть кто — кормил бы, подарки дарил. Может, потом и другого нашла бы. Потерпеть надо было!
Замуж не хочешь, всё кино у тебя в мозгах, куриных твоих!

Алиса молча слушала и на следующий день, собрав свои пожитки, просто ушла.
Тёткины «наставления» и «мудрости» уже не могла терпеть. Ушла куда глаза глядят поутру.
Город она немного знала и поплелась на один из вокзалов. Почему — сама не знала, но думала: может, буфетчица там нужна или хоть уборщица. Ну, на первое время.

С мечтой своей расставаться она не хотела.

Провела она там двое суток. Покупала на последние деньги что-нибудь дешёвое поесть, пила в общественном туалете воду из-под крана, везде спрашивала, но нет — не везло.
Никто не брал, даже гнали взашей, к чему Алиса уже привыкла.
Спала полусидя в скверике на скамейке поблизости. Устала до ужаса, начала уже подумывать о том, как ей вернуться домой.
Разочарование об её ещё детской мечте росло, как саркома...

Но даже денег на обратный билет у неё не было, да и матери хоть позвонить.
Спрашивала пару раз у встречных прохожих, которые сновали туда-сюда, полностью занятые своими заботами, хотя бы о возможности позвонить.
Но кто отмахивался, кто вообще не обращал на неё внимания, а кто говорил, мол, дорого в какую-то глубинку ещё звонить.
Историю её никто и слушать не хотел.

Она бродила уже день восьмой вокруг этого вокзала, да по перронам.
Начала уже и на мусорки поглядывать — так ей хотелось есть.

Стала подумывать от отчаянья — а не придумать ли ей самой какую-нибудь историю? Ну, может, кто-то поверит и даст денег на обратный билет.

Мечту свою она окончательно похоронила, когда, голодная и валившаяся с ног, поняла, что это было большой ошибкой — ехать сюда.

Робко подходила она к отдельным пассажирам на перроне, в основном к женщинам, и рассказывала, что её обокрали, а ей в Ставрополье нужно. Денег на обратный билет нет, пропадает она.

— Обманщица! — гнали её в основном. — Таких, как ты, тут полно ошивается. Даже банда своя! Выдумают чёрт-те что — мол, обокрали, ещё что, а сами только деньги выцыганить хотят.

Алиса совсем отчаялась, когда увидела женщину лет сорока, которая, видимо, ждала своего поезда.
Алиса взглянула на табло: Москва — Минск.

Она нерешительно направилась к ней. Женщина была одета просто, но выражение лица как-то выделяло её из толпы.

— Извините, — сказала робея Алиса. — У меня денег на обратный билет нету. Правда! Я тут уже больше недели. Приехала по наивности в поисках лучшей жизни, одна. А вот застряла ни с чем. Вернуться хочу в свой посёлок, да даже обратного билета купить не могу.

На удивление женщина ответила:
— А сколько вам нужно?

Смущённо Алиса назвала сумму. Долго не раздумывая, женщина вытащила кошелёк и протянула ей деньги.

Алиса от какого-то то ли счастья, то ли облегчения начала судорожно благодарить незнакомку.
— Я вам верну! Напишите свой адрес, честно верну!

Женщина странно посмотрела на неё:
— Не надо. Господь ко мне людей посылает, если помощь нужна.

Тут подошёл её поезд, и она пошла прямиком от Алисы, видимо, разыскивая свой вагон.

Когда Алиса сама уже сидела в вагоне, который вёз её домой, мимо снова мелькали сёла, деревья, поля.

И тут она подумала совсем о другом:
Какое всё убогое вокруг! Да и не только жухлые поля...