Женькино счастье. Глава вторая Родная

Дружку нашли временное пристанище в углу сарая с садовыми инструментами, а на выходных Петр соорудил удобную конуру. Женька по утрам, едва открыв глаза, мчалась к нему с миской каши, вперемешку с размолотыми косточками.
 
- Евгения, ты снова забыла вымыть руки перед завтраком! - напоминала ей Лариса, когда она, наобнимавшись с щенком, забиралась за стол.

Лариса называла ее полным именем, когда говорила что-то "воспитательно-поучающее". Считала это придает значимости словам. Она была в меру строга к шалостям приемной дочери, но Дружку спуску не давала. Уж очень озорной пес оказался, хоть и умный.

Однажды стащил с бельевой верёвки пододеяльник и вывалил его в пыли,  потом приволок перьевую подушку, и где только нашёл. Разорвал её в клочья, усыпав перьями добрую половину двора, и безмятежно уснул посередине с чувством выполненного долга. К вечеру, ахая и охая, прибежала соседка. Оказывается, она вынесла подушку просушиться на солнышке, а сорванец стащил её и был таков. Пришлось соседке покупать новую подушку, а Дружка Лариса наругала, тыкая носом в ворох перьев. Пётр конечно не оправдывал подобные проказы, но и особо не злился.

 - Ларочка, не ворчи, - замасливал он жену, - Дружок такой же ребёнок, как и Женя, только щенок.

- И обоих нужно воспитывать и воспитывать! - возмущалась Лариса, - Петь, ты знаешь, что Женя прячет сладости? Под подушкой, под матрасом, за прикроватной тумбочкой. На конфеты сползаются муравьи, крошки от печенья забиваются в постельное бельё.

Пётр почесал затылок.
- Даа, история, но все дети наверное так делают.

- Я не знаю, как  делают все дети, да мне это и неинтересно - отрезала Лариса, - Но ты должен с ней поговорить. Женя уже не маленький ребёнок, должна понимать, некоторые вещи делать нельзя!

- А как сказать? - развёл руками Пётр, - Хотя, как сказать-то - понятно. Как сказать, чтобы не обиделась?! Давай-ка я поговорю на работе с Андреем, это наш психолог. Может что посоветует.

 С этими словами Пётр задумчиво вышел из комнаты, думая про себя:" Бедная, бедная девочка"


Лето подошло к концу. В воздухе потянуло сентябрьской прохладцей. Школа вновь отворила свои двери ученикам. Отдохнувшие, загорелые, повзрослевшие ребятишки веселой гурьбой наполняли пустовавшие всё лето классы.
Лариса изящным жестом поправила у зеркала локон, взяла лакированную сумочку и вышла в гостинную.

- Петя, Женя! Пора идти на линейку! Вы где запропастились?

На улице послышался задорный Женькин смех. Оказывается, она захотела сфотографироваться с щенком, но тот никак не хотел принимать нужную позу. Пётр уже сделал несколько снимков, всё получалось размытым, ведь Дружок всё время норовил поставить лапы Женьке на колени или лизнуть её в щёку. Наконец удачный кадр был пойман, вот только Женькины школьные брюки оказались все в пыли. Лариса закатила глаза и собралась её пожурить, а потом подумав, махнула рукой.
Женька отряхнулась, взяла в руки букет и пошагала за приёмными родителями в школу. Ей предстояло пойти в четвёртый класс, выпускной из начальной школы и очень важный.
"Эх, жаль что лето закончилось. - думала она по дороге, - Теперь каждый день придётся сидеть за учебниками и делать домашку. А новые одноклассники..  С ними же придётся познакомиться, подружиться. В детдоме она знала всех, с кем училась с пелёнок. Они были не просто друзьями - они были одной семьёй.


На линейке всё выглядело торжественно: разноцветные шары, букеты и поднятие государственного флага. После официальной части Лариса, сославшись на важный отчёт, убежала на работу, а Пётр проводил Женьку в кабинет.
 Классная руководительница Мария Сергеевна представила ее будущим одноклассникам и показала на свободное место, куда можно сесть. Соседом по парте оказался полный рыжеволосый мальчик со смешным хохолком на макушке. Он дружелюбно улыбнулся Женьке и шепнул:

- Я Сёма. Ты хорошо учишься?

- Так себе, - пожала плечами Женька

- Жалко! Думал, теперь будет у кого списывать. А конфеты любишь?

- Конфеты люблю, - улыбнулась Женька, и тогда Сёма протянул ей под партой пару конфет.

 До самого конца урока Женька с Семёном жевали конфеты и ждали, когда же их распустят по домам.


В конце недели  учительница задала написать сочинение на тему: "Как я провёл лето". Женька сидела за столом и грызла кончик ручки. Она пыталась сосредоточиться, но слова никак не хотели складываться в предложения. А за окном светило солнышко, листья медленно слетали с кленов и укрывали землю. Дружок, лениво позёвывая, грелся на крыльце.
Эх, как же хотелось забросить тетрадки и пойти посидеть рядышком, а потом поиграть во дворе в догонялки. Но Лариса Ивановна сказала, если Женька не будет учиться, ничего путного из неё не выйдет. Это что же получается,  Лариса Ивановна путная, Пётр Ильич путный, а она Женька будет беспутная? Не дело это, придётся писать.

Лариса с подругой пили кофе в гостиной. Женька краем уха слышала, как приёмная мать сокрушалась, что она их даже не называет по-человечески. Ни мамой и папой, ни по имени- отчеству. Это была правда и Женька радовалась, что эту тему не обсуждают вслух.
 Она живо представила, как все садятся за стол, Пётр Ильич стучит вилкой по бокалу и начинает: " Дорогие гости, сегодня мы собрались решить, как Евгения будет нас называть"
 Женьке стало не по себе от этой мысли. "Мама и папа" она не могла из себя выдавить. Будучи достаточно взрослой, Женька понимала, они не её родители. По имени-отчеству тоже не совсем правильно, ведь они семья. Тётя Лариса  и дядя Петя? Обидятся.  Расстраивать Петра Ильича Женьке не хотелось, он такой добрый, поэтому пусть пока будет "никак". Это хотя бы честно.

После урока литературы ребята сдали сочинения и высыпали во двор. Девченки играли в классики, мальчишки просто носились по ступенькам. Семен достал из рюкзака пару пирожков и протянул один Женьке. Они сидели на перилах, болтая ногами, и слизывали с пальцев вытекшее повидло. Женька еще не успела толком познакомиться с одноклассницами, поэтому все перемены проводила с Семой, которого мальчишки не принимали в свои игры. Уж больно неуклюжим был пухлощекий сосед по парте.
Прозвенел звонок, но Женька задержалась и вошла в класс последней. Учительницы пока не было.
У доски стояла Людочка, самая популярная девочка в классе по словам Семы. И самая вредная.
Именно она скривилась, когда Женьку представили одноклассникам. А потом демонстративно отвернулась, когда на переменке Женька спросила, где школьная столовая.
Люда громко читала сочинение Женьки перед всем классом и вдобавок отпускала язвительные комментарии:

- Ха, шапито им понравилось! Это же прошлый век, одни голуби и нетрезвые клоуны! А тут, прикиньте, пишет: "Дружок очень умный, хоть и беспородный". Дворняжка не может быть умной!
Сказала и рассмеялась. Несколько девочек поддержали подругу ответными смешками.

Женька влетела в класс и попыталась вырвать тетрадь из рук Люды, но та была выше ростом. Подняв тетрадь над головой, Люда показала язык.

- Отдай! Это личное! - закричала Женька, пытаясь допрыгнуть до ее руки. Голос дрожал от обиды и злости одновременно.

- Личное пишут в дневник и прячут под подушку. А раз в тетрадке, значит общее!

Класс загудел и Люда ухмыльнулась произведенным эффектом.

- Верни тетрадь, гадина!

- А ты попробуй, забери!

Вредина юркнула за учительский стол, Женька за ней. Они побежали вдоль рядов, сметая на ходу лежащие на краю парт учебники.  Люда толкнула стул в сторону Женьки, тот опрокинулся, больно задев углом коленку. Женька, толкнула его обратно, потом подобно морскому котику, проехалась по парте и уперлась лбом в.. учительницу, стоящую, скрестив руки, и наблюдающую за происходящим.
Люда кинула тетрадь на парту и с невозмутимым видом села на место. Учительница протянула руку, Женька молча отдала ей сочинение и стояла, покусывая губу.

- А что, собственно говоря, происходит? - строго спросила преподаватель, - Евгения, Людмила, потрудитесь объяснить!

После уроков Женька уныло брела домой, закинув за плечо школьный ранец с дневником, в котором красовалась первая двойка по поведению. Ей было жутко стыдно перед Петром Ильичом, но поступить иначе было нельзя. Еще с детдомовских времен она усвоила простую истину, дашь слабину - заклюют!

Дома пришлось честно признаться во всем. Петр сказал, иногда обидчики понимают только язык "силы".
- Ты же полицейский. Как ты можешь поощрять подобные поступки! - Лариса нервно меряла шагами комнату.

- А  я не поощряю, но и не осуждаю! Что ей оставалось? Пожаловаться учительнице и прослыть ябедой? - отчеканил Петр.

Женька стояла, уставившись в пол. Следовало бы извиниться за свое поведение, но слова никак не шли.
Позже, оставшись вдвоем, Лариса снова упрекнула мужа:

- Мы что, играем в плохого и хорошего полицейского? Я строгая, ты - добренький! Женя - девочка  и должна вести себя соответственно.

Петр сделал шаг к жене, пытаясь приобнять ее, но та дернулась и он отступил.

- Ларочка, Женя - девочка, которая привыкла защищать себя сама. Вот когда она почувствует в лице нашей семьи надежный тыл и защиту, то станет мягче, спокойнее. А наша задача - дать ей эту уверенность Понимаешь?

- Ой, Петь, не знаю, - смягчилась Лариса, - надеюсь, ты прав!

А Женька лежала в своей комнате и разглядывала светящиеся звезды на потолке. Ей было отчего-то грустно. Слово "подвела" крутилось в голове и не давало покоя.

С тех пор, как Женька с Людой схлопотали по двойке, между ними началась негласная "война". Лагерь Людочки состоял из ее близких подруг и девочек, мечтающих получить этот статус. Сема в девичьи дела не вмешивался, остальные были просто зрителями. Хотя спортсменка Аня Смирнова как-то встала на сторону Женьки в очередном конфликте. Но это и понятно. Аня с Людой с прошлого года терпеть друг друга не могли, а все из-за Славика. Сначала он носил портфель Люды домой после уроков, а потом стал ходить с Аней.
Так у Женьки появилась подруга. Питомец Ани был ровесником Дружка и иногда после уроков они вместе гуляли.

В тот вечер Ани не оказалось дома, бабушка сказала, что она на тренировке. Женька знала, как добраться до спортивной школы и решила встретить подругу. Но, так как Лариса Ивановна не одобряла её самостоятельные прогулки по посёлку, она решила сократить дорогу через парк, минуя администрацию. Затянув шнуровку на капюшоне, Женька двинулась в путь, ловко перепрыгивая через лужи после недавнего дождика. Дружок  носился взад - вперёд, радостно виляя хвостом.
Женька пряталась за деревьями, а он оббегал с обратной стороны, восторженным лаем говоря: "Я тебя нашёл. Теперь твоя очередь водить!"
Женька отвернулась к дереву закрыла глаза и стала считать: "Раз, два, три.."
 Вдруг вдалеке раздался грубый сиплый лай, больше похожий на голос из преисподни.

Женька резко открыла глаза и замерла. Огромная черная собака с блестящей, как смола, шерстью приближалась к ним с бешеной скоростью. Дружок, маленький и игривый, не сразу понял, что происходит. Он продолжал бегать, пока не понял, дело плохо.
Собака остановилась в нескольких метрах и оскалила пасть. Женька попятилась назад, не знаю что делать. Дружок, почувствовав опасность, начал скулить и прижиматься к ее ногам. Упёршись спиной в сухую ветку Женька отломила её и подняла над головой.
Собака зарычала.
Вдруг Дружок выскочил из-за ног Женьки и бросился на собаку. Завязалась бойня. Собака вцепилась ему в шею и трепала из стороны в сторону. Женька кинулась их разнимать, но споткнулась и упала рядом. Она била собаку палкой и кричала до хрипоты.
На шум из-за кустов выскочил мужчина в форме охранника. Он схватил собаку за ошейник,  оттащил её от Дружка и помог Женьке подняться.

- Ты в порядке? - спросил он, оглядывая ее  грязную куртку.

Женька кивнула, придерживая рукой оторванный капюшон. Дружок лежал на мокрых листьях и жалобно скулил. На шее зияла рваная рана, прикрытая бурой от крови шерстью.
От увиденного на глаза Женьки навернулись слезы.

- Он умрет? - тихо спросила она.

- Еще чего! - охранник осторожно взял щенка на руки и кивком предложил Женьке идти за ним.

Он на мотоцикле отвез их в зоолечебницу и вернулся на пост. Ветеринар сказал, рана неглубокая, наложил пару швов и повязку, пока Женька ждала в коридоре.
- Нести на руках его нельзя. Ты бы позвонила родителям. У тебя телефон есть? - спросил он.
Женька покачала головой, но потом спохватившись, добавила:

- Мой.. Мой.. Мой папа, он работает участковым. Вы наверно знаете его?

- Петр Ильич, что ли? - удивился доктор.

- Ага, он, - кивнула Женька и шепотом добавила, - Ух, и достанется же мне.

Через десять минут Петр был в клинике.

- Петя, здравствуй, дорогой! Твои? - доктор пожал ему руку и показал на вояк.

- Мои, - вздохнул Петр, - Спасибо тебе. Сколько я должен?
Доктор замотал головой и отдал пузырек с мазью Женьке.

- Повязку менять каждый день. Справишься? - спросил он.

Женька кивнула и, пожав плечами, взглянула на Петра. Все вместе отправились к машине. Впереди шел Петр с Дружком в переноске, за ними Женька в новой, заляпанной грязью, курточке с оторванным капюшоном. По дороге оба молчали и вздыхали.
Остановив машину перед домом, Петр прокашлялся.

- Жень, давай поговорим. Ты понимаешь - это серьезный проступок? Ты нарушила запрет во-первых, а во-вторых, это могло плохо закончиться! Мы за тебя переживаем, понимаешь?

- Угу, - шепнула Женька осипшим голосом, - Простите меня! Я постараюсь больше вас не подводить. Вы ведь не отдадите меня обратно?

На глаза Петра неожиданно навернулись скупая мужская слеза, он украдкой ее смахнул и обнял Женьку.

- Ну что ты, никогда! Ты же наша! Родная!