Та, кого не видно

глава 42
Лея посадила Элиора к себе на колени и тихо зашептала, будто сама ночь наклонялась послушать её слова:

— На Лиоре есть ручей, что светится в темноте, словно сама звезда пролилась по земле. Его воды поют — тонко, переливчато, и каждый камень в русле хранит древнюю память. У этого ручья жил маленький жук. Он был не больше зернышка, но сиял мягким золотом и всегда возвращался к ребёнку, чтобы разделить с ним тишину.

Элиор слушал, широко раскрыв глаза. В них отражался ручей, хотя в комнате горела только лампа. Мальчик протянул ладошку, будто хотел поймать того жука, и вдруг на его лице проступило нечто новое — искренняя радость, трепетное сострадание, как будто он почувствовал нежность к крохотному существу.

Лея замерла. На Лиоре не было таких эмоций, там души текли единым светом. Но здесь, на Земле, ребёнок впервые подарил миру нечто своё, особенное.

Она прижала его к себе и подумала:
«Значит, чудо в том, что каждая история, каждый вздох рядом становится частью его души. Я учу его — и сама учусь у него».

Элиор вдруг засмеялся, и смех его прозвенел чисто, как капля света, упавшая в тишину. Комната озарилась ощущением доверия и тайной магии, словно сам ручей из сказки ненадолго заглянул сюда.

Нянечки уложили малышей на дневной сон. Комната наполнилась ровным дыханием детей, приглушённым шёпотом и тихим поскрипыванием кроваток. Женщины переглянулись и, думая, что их никто не слышит, начали говорить о завтрашнем дне:

— Опять усыновители придут, — вздохнула одна. — Может, хоть кого-то из ребят возьмут.
— Да, было бы неплохо, — ответила другая. — И Элиора тоже стоит пристроить. Мальчик смышлёный, на него могли бы обратить внимание.

Слова упали, как камни. Лея сидела у изножья кроватки и почувствовала, как сердце сжалось. Она не могла отвести взгляд от Элиора — спящего, беззащитного, такого родного.

«Пристроить… отдать… Но как же я? Я не могу потерять его».

В груди поднималась тревога, похожая на тугой ком. Лея осторожно провела пальцами по волосам ребёнка, словно убеждая себя, что он всё ещё здесь, рядом. Сонный Элиор улыбнулся во сне, и эта улыбка только усилила её решимость.

Лея глубоко вздохнула. Сонный ребёнок казался таким хрупким и доверчивым, что мысль о том, чтобы кто-то мог увезти его, была невыносима.

«Я не могу позволить им забрать его. Я должна сделать всё, чтобы усыновители даже не подумали о нём».

Она представила завтрашний день: улыбки взрослых, которые будут смотреть на детей, мерить их по своим представлениям о «подходящем». Но Элиор… он не подходил под чьи-то шаблоны. Он особенный, и Лея знала, что именно это делает его таким ценным.

Внутри поднялась решимость. Её сердце билось быстрее, но мысли становились яснее. «Я приложу все силы. Я буду рядом с ним, буду заботиться, учить, защищать… Пусть никто не сможет отнять его у меня».

Она медленно встала и обошла комнату, прислушиваясь к тихому дыханию детей. Заглянула в корзинку с игрушками и осторожно рассортировала их: те, что могли бы привлечь взгляд посторонних, спрятала, оставив только простые и привычные для Элиора. «Пусть они видят обычного ребёнка, а не того, кто светится своими маленькими чудесами», — подумала Лея.

Затем села рядом с кроваткой и тихо повторила сказку о светящемся ручье, шепча слова, которые только они с Элиором могли понять. Мальчик тихо ворочался во сне, и Лея снова почувствовала ту особенную связь — доверие, которое никто не сможет разрушить.

И вдруг пришла мысль, почти магическая: «Если я хочу его сохранить… мне нужно проникнуть в их сознание. Я должна сделать так, чтобы Элиор им не понравился».

Словно сама идея обладала силой, Лея ощутила прилив решимости. Она знала, что это не будет буквально магией, но её интуиция подсказывала: маленькие детали, привычки, реакции — всё это можно использовать. Направлять внимание взрослых, управлять впечатлением, чтобы они не увидели в Элиоре «идеального» ребёнка, а почувствовали его уникальность, странность, неприспособленность к чужим ожиданиям.

«Я должна быть хитрой, внимательной, не дать им шанса», — прошептала Лея. Сердце колотилось, а разум уже строил план: какие истории рассказать, какие моменты показать, чтобы усыновители отвернулись. Всё ради одного — сохранить Элиора рядом с собой.

Она открыла глаза и посмотрела на спящего малыша. Его маленькая грудь медленно поднималась и опускалась, и Лея почувствовала, как ответственность ложится на неё целой тяжёлой, но одновременно сладкой тяжестью.

«Я сделаю всё. Никто не заберёт его», — твердо решила она.