Тайные желания...

Он жил в квартире с идеально белыми стенами. Не из эстетических соображений, а потому что так было проще. Белое — это отсутствие выбора, отсутствие суеты. Его жизнь была такой же - выверенный график, работа аналитика, вечерний бег вдоль реки, одна и та же овсянка на завтрак. Леонид гордился своей рациональностью. Он называл это «экологией ума» — не тратить силы на глупости.

Однажды вечером, разбирая почту, он наткнулся на конверт без обратного адреса. Внутри была единственная визитка. Гладкий чёрный картон, и на нём лишь рельефная надпись: «Салон „Отражение“. Узнай, чего ты хочешь на самом деле» и адрес в старой части города.

Леонид фыркнул. Дешёвый мистицизм для впечатлительных дур. Он собрался выбросить визитку, но рука не поднялась. Что-то едва уловимое, как щепотка перца в воздухе, зацепило его. Не любопытство, нет. Скорее протест. Он докажет этому шарлатану, насколько пусты все эти «тайные желания».

Салон оказался не лавкой с хрустальными шарами, а минималистичным пространством, больше похожим на кабинет психотерапевта. Хозяйка, женщина по имени Валерия, ничем не напоминала гадалку. Строгий костюм, внимательный, безразличный взгляд.

«Я не предсказываю будущее, — сказала она, словно прочитав его мысли. — Я лишь задаю вопросы. А ваше подсознание рисует ответы. Это просто проективный тест. Научная методика».

Леонид согласился, чувствуя себя дураком. Валерия провела его в затемнённую комнату, усадила в удобное кресло и попросила закрыть глаза.

«Просто расслабьтесь и описывайте первое, что приходит в голову. Не фильтруйте. Начнём с простого. Представьте себе дорогу».

Он ожидал увидеть асфальтированную трассу, прямую и понятную. Но вместо этого его сознание услужливо подбросило образ пыльной грунтовки, уходящей в густой, непроходимый лес. Он почувствовал запах хвои и влажной земли.

«Что вы чувствуете?» — голос Валерии был безразличным, как у хирурга.
«Беспокойство», — честно ответил Леонид.
«Идите по ней».

Он мысленно сделал шаг. Тревога сменилась странным, щемящим волнением. Ожиданием чего-то.

«Теперь представьте кубок. Опишите его».

Он решил, что увидит строгий хрустальный фужер. Но перед внутренним взором возникла грубая, обожжённая глиняная чаша, надтреснутая, почти первобытная. В ней плескалась темная, почти чёрная вода.

«Выпейте», — скомандовал голос.

Леонид внутренне сморщился, но послушался. И вместо горечи почувствовал вкус невероятной сладости, густой, как мёд, и опьяняющей, как вино. Во рту остался привкус дикого мёда и мяты.

«Теперь ключ. Какой он?»

Мозг, воспитанный на логике, выдавал образ стандартного железного ключа. Но сквозь него проступал другой — маленький, серебряный, изящный, словно от музыкальной шкатулки. Он лежал на ладони и был тёплым.

«Что он открывает?»
«Не знаю», — сжался Леонид.
«Знаете. Просто посмотрите».

И он увидел. Не дверь. Не сундук. А клетку. Небольшую, ажурную, сделанную из тонких серебряных прутьев. И внутри клетки что-то билось — маленькое, тёплое, живое. Пугливое и безымянное. Это что-то было им самим. Тем, что он запер много лет назад и старательно забыть, где ключ.

Его дыхание перехватило. Ладони вспотели.

«Последний образ, — голос Валерии звучал уже где-то очень далеко. — Зверь. Какой он?»

Леонид зажмурился сильнее, ожидая увидеть милого зайчика или лису. Но из чащи леса на него посмотрела пара горящих жёлтых глаз. Это был не медведь и не волк. Это было нечто большее, древнее, покрытое шерстью тёмной, как ночь. Зверь молчал. Он не рычал. Он просто смотрел с немым укором и бесконечным, всепонимающим терпением. И в этом взгляде была дикая, первозданная свобода. Та, которую Леонид когда-то променял на белую квартиру и овсянку на завтрак.

Он дернулся и открыл глаза. Комната была пуста. На столе лежал тот самый чёрный ключик. Рядом — счёт за консультацию.

Леонид выскочил на улицу, глотая холодный воздух. Его трясло. Это была чушь. Наваждение. Усталость.

Но той ночью он не спал. Образы не отпускали. Глиняная чаша со сладкой водой. Тёплый ключик. Дикий зверь в чаще.

Он встал и подошёл к зеркалу в ванной. Вглядывался в своё отражение — уставшее, выхолощенное, правильное. И за ним, в глубине собственных зрачков, на мгновение мелькнули два жёлтых огонька.

Леонид отшатнулся. Сердце бешено колотилось.

Он так и не сознался себе, чего же он хочет на самом деле. Не сформулировал это словами. Но с того дня он начал покупать ненужные вещи - грубую керамическую кружку, плед с диким орнаментом, стал слушать музыку с барабанами и горловым пением. Он пошёл в поход на выходные и, оставшись один у костра, снял ботинки и почувствовал под ступнями холодную, влажную землю.

И в груди, в той самой клетке, что-то дрогнуло, повернулось и сладко, невыносимо болезненно щемило.

Он так и не признался себе, что хочет сжечь свои белые стены. Что хочет выпить дикого мёда из глиняной чаши и завыть на луну вместе с тем зверем. Что хочет быть не Леонидом, успешным аналитиком, а тем, кем был когда-то — диким, свободным, настоящим.

Но однажды он нашёл в ящике стола тот серебряный ключик. Посмотрел на него, а потом медленно, будто против своей воли, поднёс к губам. Ключ был тёплым.

И это было началом......