Десять ступеней

Сказка, рассказанная Нэлли во время игр зимой 2017 года





Жила-была в одном далёком сказочном королевстве маленькая принцесса. А жила она там не одна: с папой-королём, мамой-королевой и младшим братиком – принцем.
Принцесса была милая и славная. Иначе и быть не могло, ведь папа-король всегда был добрым и справедливым, и мама-королева была нежной и заботливой, и маленький принц, которому от роду было всего три года, был очень весёлым и дружелюбным мальчиком.

Но королевская семья – это королевская семья: со всех сторон окружают её роскошь и богатство; за королём, королевой, маленьким принцем и принцессой целыми днями вереницей следуют советники и министры, придворные дамы и кавалеры, модистки, гувернёры, музыканты, мудрецы и учителя, и толпы слуг.

Слугам в королевском дворце отводился почти весь первый этаж, до того их было много; и стоит ли удивляться, что, дожив до восьми лет, принцесса всё ещё не умела позаботиться о себе сама! Утром, когда заря заливала светом небо на горизонте, приходили в покои маленькой принцессы такие же маленькие, как она, девочки служанки. Они будили её, умывали душистой розовой водой из серебряного тазика, одевали в прекрасные шёлковые платья, заплетали её волосы в аккуратные косички и украшали атласными лентами. Вместо своей госпожи они заправляли кровать с утра и расстилали вечером. Даже за столом они помогали маленькой принцессе: подавали бокалы с соком, тарелки с геркулесовой кашей и блюда с фруктами, чтобы той не пришлось бы подняться с места и сделать хоть одно лишнее движение.

Но совершенно неправильно думать, будто маленькая принцесса была избалованной бездельницей! Не обвиняйте её так жестоко, ведь в том, как она жила, не было её вины. Принцесса была очень послушна папе-королю и маме-королеве. Чтобы стать достойной принцессой, она каждый день подолгу училась у самых мудрых учителей и уже умела считать до ста, писать все буквы алфавита и читать по слогам из большой красочной азбуки. Она была очень прилежной ученицей и всегда старательно выполняла все упражнения из учебников. Что ж поделать, если её никто никогда не учил одеваться и умываться самой?

Однажды знойным летом король и королева устали от жары и решили отправиться на прогулку в море. Своих любимых детей они, разумеется, взяли с собой. 

В море над самой палубой, путаясь в парусах, свистали прохладные ветры; в небе над прекрасным большим кораблём парили белые птицы, а за бортом сквозь взлетающие брызги воды можно было разглядеть игривых дельфинов. Они кричали так громко и смешно и так высоко выпрыгивали из воды, что маленькая принцесса не могла оторвать от них глаз. Она и не заметила, как на солнце набежали грозные тучи, небо потемнело и с него одна за другой упали первые капли дождя. Король и королева с сыном поспешили под навес. Его заранее натянули над палубой, чтобы королевской семье было где укрыться от солнца и дождя, и был он очень красивый – белый с золотыми кисточками по краям и расшитый золотом и красным шёлком посередине. Отец и матушка звали принцессу к себе, но та никак не могла налюбоваться на милых дельфинов и не хотела уходить от них.

– Что ж, – промолвила королева со вздохом, – пока дождь не разошёлся, ты можешь побыть там, но возьми хотя бы зонтик!

И она приказала служанке заслонить принцессу зонтом. Но вдруг высокая волна ударила в борт и покачнула корабль. Маленькая служанка откатилась к навесу, выронив зонтик из рук, а принцесса, не устояв на ногах, упала в море. Напрасно звала её матушка-королева, напрасно рыдал маленький принц и все служанки, напрасно король искал её взглядом среди бушующих волн: девочка пропала.

Долго и упорно искали её король и все его придворные во время и после бури, но так и не нашли. Угнетённые и горюющие, король и королева вернулись домой.

А что же маленькая принцесса? Она упала в бушующее море, и волны накрыли её с головой. Тотчас бедная девочка стала задыхаться и захлёбываться водой. Она решила уже, что больше никогда не увидит матушку, отца и любимого братца, но вдруг что-то скользкое и холодное толкнуло её в ладошку. Добрый дельфин подплыл под девочку и поднял её из пучины к своим товарищам.

Окружив принцессу, дельфины тянули её, дельфины толкали её, дельфины старались, как только могли, и вынесли наконец обессилевшую девочку на пустынный и серый берег.

– Э-а! Э-а! – прокричали они на прощание и снова скрылись под водой, а маленькая принцесса осталась лежать на мокром песке. Её платье отяжелело от влаги, и ей хотелось есть и пить и было очень страшно и одиноко. Не зная, как быть, принцесса могла лишь плакать, и так она уснула на берегу, а проснулась лишь когда горячее солнышко припекло её с полуденного неба.

Принцесса села на песке, огляделась и грустно-грустно вздохнула. Не было рядом её служанок; никто не нёс ей умыться розовую воду, не готовил завтрак, не заплетал косы. Вокруг простирался только серый песчаный пляж, впереди – лишь бескрайнее море, за спиной – густой лес, в котором громко кричали обезьяны и большие яркие птицы.

Платье принцессы высохло, но оно пропиталось морской солью и испачкалось водорослями и песком, и двигаться в нём было тяжело и неудобно. Волосы её спутались, лицо было чумазым и печальным, а нежные пальчики изранились в кровь. Принцессе хотелось пить и есть; но из уроков природоведения она знала, что пить морскую воду ни в коем случае нельзя, найти же еду можно было лишь в лесу, а туда девочка боялась идти. И так она просидела, вздыхая, у моря до самого вечера. Но с наступлением темноты бескрайнее рокочущее море и пустынный пляж показались девочке такими пугающими, что она, вдруг вскочив на ноги, без оглядки бросилась к лесу. Она, не раздумывая, вбежала в его темноту, и высокие деревья тотчас окружили её плотной стеной. Стало так темно и страшно! Ещё темнее и страшнее, чем на берегу; но принцесса больше не могла повернуть назад. Она поняла вдруг, что пока сидит и вздыхает, силы мало-помалу покидают её и однажды покинут совсем. И тогда она непременно погибнет!

Нужно было найти пресную воду и пищу, нужно было отыскать людей – и поскорее. И, думая так, маленькая принцесса бежала, не разбирая дороги, всё дальше и дальше по страшному лесу. А со всех сторон к ней тянулись гибкие лианы и странные растения, каких она никогда не видела даже на картинках в умных учёных книжках своих учителей. Принцесса путалась в них, спотыкалась и падала, обдирая о корни и камни нежные ладошки, но тут же вскакивала снова и бежала вперёд. Никого не было с ней, некому было о ней позаботиться, и впервые в жизни маленькая принцесса должна была заботиться о себе сама.

– Вода; только бы найти воду, – бормотала она. – Иначе ведь я умру от жажды!

Она бежала ещё быстрее, а справа и слева от неё с ветвей свешивались кривляки-обезьяны и громко кричали:

– Гья-ха-ха! Ия-ха-ха! – а принцессе казалось, будто они гонят её: – Убирайся! Убирайся из нашего леса!

Она бежала ещё быстрее, подбирая длинные юбки своего платья, путаясь в них, падая и обдираясь в кровь, но не замечая ран. А из густых зарослей то и дело прямо над её головой взлетали огромные яркие птицы с красными и зелёными перьями. Они громко щёлкали тяжёлыми клювами и кричали:

– Труан-тха-кха-кха! Труан-тха-кха-кха! – а маленькой принцессе казалось, что это они смеются над ней: – Трусиха! Трусиха!

И она пригибалась, заслоняла голову ручками и, жмурясь от каждого нового крика, ничего не видя от слёз, всё бежала вперёд, пока не поскользнулась и не упала в воду. Оглядевшись, маленькая принцесса увидела, что вышла из леса к большому круглому озеру – в него-то она и упала. Вода в озере сияла в свете луны словно серебро, и это была пресная вода. Девочка так обрадовалась, что расплакалась в голос, и тотчас стала умываться прозрачной чистой водой. Она и на вкус была очень хорошая, сладкая.

Утолив жажду и умывшись, принцесса решила почистить платье, ведь завтра никто не принесёт ей чистую одежду. Раздевшись и оставшись в одной сорочке, она попыталась отмочить платье в озёрной воде, погрузив в неё у берега. Но она ждала долго, а платье не становилось чище. Тогда принцесса припомнила, как стирали одежду прачки во дворце и попыталась сделать так же. Войдя в озеро по колено, она трижды опускала платье в воду и с трудом вытягивала обратно. Оказалось, что восьмилетней девочке ох как нелегко стирать длинные королевские наряды! Бриллианты царапали ей руки, юбки липли к ногам и норовили выскользнуть из пальцев, и они были очень тяжёлые. Но принцесса старалась, ведь больше некому было постараться ради неё, и смогла хотя бы немного очистить платье от песка. Разложив его на большом камне у воды, она села рядом и призадумалась.

Теперь у неё была вода. Но она всё ещё не могла добыть пищу. Она просто не знала как. Охотиться на диких зверей? Но она их до ужаса боялась! Ловить рыбу? Принцесса никогда не рыбачила, а озеро оказалось довольно глубоким, и она опасалась утонуть, зайдя слишком далеко. Девочка подняла взгляд к дереву за своей спиной; на его ветвях висели неизвестные ей плоды. Наверное, их можно есть.
– Но они так высоко! – в отчаянии воскликнула маленькая принцесса и уже хотела расплакаться, как вдруг вспомнила: здесь, на острове, никто не накормит её, если она сама не найдёт себе пропитание.

– А без пищи я ведь умру! – вздохнула девочка и, встав на ноги, подобрала длинную сорочку.

Дерево было высокое, всё обвитое лианами, и забраться наверх оказалось не так уж сложно, почти как по верёвочной лестнице на борт корабля. Но когда принцесса остановилась передохнуть и взглянула вниз – ах! Земля была так далеко и так близко! – ноги у неё задрожали, и она больше не смогла пошевелиться.

– Я ведь умру, если упаду отсюда! – причитала она, изо всех сил цепляясь за лианы. Она и думать забыла про еду.

Неизвестно, сколько времени просидела принцесса на дереве, безутешно рыдая над своей судьбой, как вдруг над ней раздался резкий и насмешливый голос:

– Ты умрёшь и в том случае, если останешься здесь, маленькая госпожа. От голода и холода.

Принцесса вздрогнула от испуга и едва не сорвалась с ветки. Уцепившись за лиану, она прижалась к стволу и встревоженно посмотрела наверх. Но над ней не было никого, кроме большой красной обезьяны с длинным и тонким, изогнутым, как знак вопроса, хвостом и маленькими красными глазами, сидевшей на самой верхушке дерева, словно дозорный на мачте корабля.

– Это так, маленькая госпожа, – усмехнулся Красная Обезьяна, прямо взглянув девочке в лицо. – Очень скоро начнутся долгие холодные дожди; твоя одежда промокнет насквозь и ты замёрзнешь до костей, и негде тебе будет найти приют. Вода, которую ты столь отважно искала, тебя погубит.

Никто никогда не запугивал маленькую принцессу. Она не знала, как быть храброй, и ведь на острове она была совершенно одна. Слова Красной Обезьяны очень сильно испугали её, и девочка горько заплакала.

– Но что же мне делать? – спросила она. – Я так сильно боюсь, и здесь нет ни папы, ни мамы и никого, чтобы помочь мне и защитить меня. Неужели меня никто не спасёт?

Красная Обезьяна задумчиво сощурил свои крохотные глазки и поджал тонкие губы.

– Никто не станет помогать тебе просто так, маленькая госпожа, – ответил он, подумав. – Но если тебе хватит храбрости спуститься с этого дерева, обойти озеро и пройти вглубь леса ещё на тридцать шагов, ты, может быть, сама себя спасёшь. Там, за лесом, стоит дворец Белого Слона – властелина этого острова и всего, что на нём. Он, конечно, не станет тебя спасать: ему дела нет до маленьких девочек. Но, быть может, он наймёт тебя к себе на службу. Только умеешь ли ты делать хоть что-нибудь? Ты ведь такая беспомощная.

Слушая Красную Обезьяну, маленькая принцесса сначала плакала от горя и отчаяния, но чем больше тот говорил, тем быстрее высыхали на её щеках слёзы, а в глазах загоралась решимость. Верно. Здесь, на далёком острове посреди океана, она совсем одна, и никому дела нет, будь она хоть сто раз принцесса. Никто не станет спасать её. Если она хочет выжить и вернуться к папе с мамой и братику, то должна постараться сама!

– Спасибо вам, добрая обезьяна! – воскликнула девочка, вытирая слёзы. – Я никогда не забуду, как вы мне помогли!

Не раздумывая, она ухватилась за лиану и свесила ноги вниз. Охнула от тяжести, но не заплакала. Нащупав ногами жёсткие лианы ниже, принцесса встала на них, перехватила руками лиану, снова шагнула вниз и снова нащупала опору. И так, мало-помалу, мало-помалу, оступаясь и пугаясь, уставая и дрожа, но больше даже не думая остановиться, она спустилась вниз.

Ощутив под ногами земную твердь, маленькая принцесса села у дерева и, обняв колени руками, уткнувшись лицом в перепачканную, пахнущую древесиной сорочку, произнесла с удивлением тихим дрожащим голоском:

– Надо же; а я, оказывается, и так умею!

Но долго сидеть на месте она не могла, ведь солнце клонилось к закату, а ночью лес непременно стал бы ещё страшнее. Маленькая принцесса поспешила в путь.
Своё дорогое и тяжёлое платье, которое всё ещё сушилось на большом камне у воды, она так и оставила там. Длинные юбки, расшитые жемчугом и бриллиантами, только мешали бы пробираться сквозь заросли. И девочка совсем не жалела ни о шёлке, ни о драгоценных камнях, ведь жизнь – самая большая драгоценность.

Конечно, ей страшно было снова войти в тёмный лес, но девочка твёрдо решила, что преодолеет все трудности на своём пути. И прежде всего ей нужно было обогнуть широкое озеро, что разделяло лес на две половины. Озеро было таким огромным, а песок на его берегу – таким мокрым и вязким, что, даже приложив все силы и идя без остановки до самого заката, маленькая принцесса одолела лишь половину пути. Когда же она обошла его и приблизилась вновь к лесу, высоко в небе светила луна: это была полночь.

Принцесса очень устала. Она никогда раньше не ходила так много, а идти по мокрому песку было очень нелегко. И не было рядом с ней ни услужливых кавалеров, ни заботливых дам, ни предупредительной прислуги. Да и еды у неё не было тоже, ведь она так и не сумела сорвать ни одного плода, поэтому силы скоро стали покидать девочку. Но даже так, она не отступала: чувствуя слабость, она падала на колени у воды, умывала ей лицо, чтобы освежиться, и пила, надеясь хоть немного заглушить голод. Холодная вода утоляла жажду, но нисколько не насыщала.

– Ничего! – утешала девочка сама себя. – Вот доберусь до дворца Белого Слона и там поем!

Но когда она дошла до леса, силы почти совсем оставили её, а ещё принцессе было очень страшно: у неё дрожали ноги и даже руки.

– Отдохну совсем немного и снова пойду, – слабеньким голоском прошептала она. – Только попью, чтобы наполнить желудок.

– Вода не избавит тебя от голода, маленькая госпожа! – вдруг раздался над самой её головой знакомый неприятный голос. – Тебе нужна пища.

Вздрогнув, маленькая принцесса стала в страхе озираться вокруг. В свете луны она увидела на ветке над собой ту самую красную обезьяну, что повстречалась ей раньше. Принцесса боялась её. Она сама не знала, почему, но почему-то красная обезьяна казалась ей очень злой. Но всё же её слова однажды уже выручили девочку из беды, и она не сделала ей ничего плохого. Рассудив так, принцесса решила думать об обезьяне только хорошо, пока та не сделает нечто дурное – она всегда старалась видеть в людях лучшее, ведь так намного проще быть хорошим самому.

– Здравствуйте, добрая обезьяна! – вежливо сказала она. – Спасибо вам, что вы ободрили меня и присматриваете за мной. Мне, если честно, немного страшно.

Красная Обезьяна скорчил гримасу, как делают все обезьяны, и недовольно фыркнул.

– Смешная маленькая госпожа! – сказал он. – Зачем ты так стараешься быть учтивой? Ведь я лишь посмеялся над тобой и нисколько не помог. И зачем ты так храбришься? Ведь на самом деле тебе очень, очень страшно! Даже обезьяна вроде меня пугает тебя, беспомощное дитя!

– Не говорите так, пожалуйста! – горячо возразила принцесса. – Вы очень помогли мне там, на дереве! Не напугай вы меня тогда, я бы, верно, так и не решилась спуститься и, может быть, погибла бы! И это вы указали мне дорогу. Вот за что я говорю вам спасибо! Но вы правы, – вздохнула она, – мне и правда очень страшно в темноте, и даже вы кажетесь страшной.

– Я самец, – заметил Красная Обезьяна, но маленькая принцесса не придала значения этим словам. Высказавшись, она печально вздохнула. Красная Обезьяна внимательно посмотрел на неё, щуря тёмные глаза, покривлялся, поджимая губы и наклоняя голову то вправо, то влево, а потом вдруг ловко сорвал своим длинным изогнутым хвостом один из диких плодов и швырнул его вниз.

– Я не помог тебе раньше, хотя это мне ничего не стоит, – сказал он. – Мне лишь интересно было, надолго ли хватит твоей глупой храбрости. Но ты оказалась не только храброй и глупой, но и честной. Ты удивила меня, маленькая госпожа. Съешь это, прежде чем продолжить свой путь; дальше ты пойдёшь одна, я не буду больше за тобой наблюдать.

И, сказав это, Красная Обезьяна скрылся среди листвы высоких деревьев.

– Спасибо вам, добрая обезьяна! – крикнула принцесса ему вслед. – Я не забуду вашей доброты!

Она подобрала плод с земли, вымыла в озёрной воде и поела, и ей показалось, что не только сил, но и смелости у неё прибавилось. А впереди был ещё тёмный и страшный лес, в который среди ночи маленькая принцесса должна была войти совершенно одна на целых тридцать шагов. Но теперь она знала, что, пусть нет рядом с ней папы, мамы и верных слуг, она может найти помощь в огромном мире. Пусть обезьяна не стала делать всё за неё, как служанки во дворце, но она приглядывала за ней и помогла там, где девочка не справилась бы сама.

– Когда я доберусь до дворца Белого Слона, там мне наверняка тоже помогут, – рассудила принцесса. – Нужно только и самой постараться; и ведь это всего-то тридцать шагов!

Принцесса совсем решилась, подобрала подол сорочки маленькими сжатыми в кулачки пальчиками и шагнула в чащу. Но какими же долгими и пугающими могут быть тридцать шагов в тёмном лесу для маленькой девочки!

– Один! Два! Три! – быстро считала она, вздрагивая от каждого шороха.
А крикливые насмешницы-обезьяны выскакивали из листвы, свешивались на лианах, протягивали к ней свои длинные гибкие лапы и пронзительно кричали:

– И-й-я-ха-ха! Ньи-хи-хи!

– Четыре! Пять! Шесть! – ещё быстрее и громче выкрикивала принцесса, пытаясь заглушить их крик, зажимая уши ладошками и пригибаясь к земле. Ей всё казалось, что обезьяны издеваются над её страхом, но она ведь уже решила быть смелой.

– Семь! Восемь! Девять! – считала она.

А из листвы взлетали огромные птицы, щёлкали клювами, оглушительно хлопали крыльями и снова исчезали во тьме, оставляя после себя лишь отзвуки криков:

– Кры-ты-рын! Кр-р-ры!

– Десять! – во весь голос выкрикнула принцесса, лишь бы перекричать свой страх, и, обессилев, присела на корточки и спрятала лицо в колени. Из глаз её против воли текли слёзы, губы дрожали и было сложно дышать. Но ведь она же решила быть смелой! Утерев лицо ладошкой, девочка снова поднялась на ноги.

– Одиннадцать! Двенадцать! Тринадцать! – нетвёрдо ступая среди кореньев и высоких кустарников, продолжала считать она, и продолжала идти вперёд, даже не видя дороги от слёз.

Так она дошла до края тёмного тропического леса. Там маленькая принцесса упала на колени и горько разрыдалась от усталости, едва слышно прошептав:

– Тридцать…

Ей казалось, что у неё совсем не осталось ни сил, ни смелости, и она просто не сумеет подняться на ноги снова. Некоторое время маленькая принцесса плакала горько и безутешно, потом её рыдания стали тише и наконец стихли совсем; она только шмыгала распухшим носом и тёрла кулачком покрасневшие от слёз глаза. А когда она перестала шмыгать и всхлипывать, то услышала сверху знакомый резкий и насмешливый голос.

– Не ожидал я, что ты и впрямь одолеешь этот путь в одиночку! Ты дважды удивила меня, маленькая госпожа! – Красная Обезьяна уцепился хвостом за ветку и, свесившись вниз, протянул удивлённой и растерянной девочке кисть бананов.
– Держи; поешь и успокойся, – сказал он чуть приветливее. – Ты преодолела уже почти весь путь домой.

– Домой?! – в изумлении воскликнула маленькая принцесса. Она даже не взглянула на еду, так обрадовали её слова Обезьяны. – Неужели мама и папа здесь, рядом?!

Красная Обезьяна неприятно ухмыльнулся и сунул бананы девочке в руки.

– Ешь, маленькая госпожа, – проговорил он. – Твоих родителей нет на острове. Но если ты угодишь Белому Слону, ты сможешь вернуться к ним.

– Как же мне угодить ему?! – воскликнула девочка. Ей никогда в жизни не приходилось никому угождать, и она даже не очень хорошо понимала значение этих слов, но готова была сделать что угодно, лишь бы возвратиться к своей семье.

Красная Обезьяна ловко соскочил на землю и сел рядом с девочкой.

– Ешь, – повторил он, – и пока ни о чём не думай. Всё равно у тебя не очень хорошо это получается. («Эй! Это точно детская сказка?» – возмутился Артур из кладовки, но ни сказочница, ни дети не обратили внимания на его ремарку). Ты лишь только упроси Белого Слона принять тебя на службу во дворец – соглашайся на любую работу, девочка! – и старайся изо всех сил. Признав твоё усердие и чистосердечие, Белый Слон поможет тебе вернуться домой. А пока прощай, глупая маленькая госпожа!

С этими словами Красная Обезьяна взобрался на дерево и в одно мгновение исчез среди ветвей. А принцесса снова осталась одна-одинёшенька в непроглядной темноте на краю тропического леса, в котором всё ещё страшно кричали и шумели звери и птицы. Но теперь у неё была надежда, и ради встречи с папой, мамой и братиком она решила крепиться изо всех сил. Она съела бананы, которые дал ей Красная Обезьяна, и, прошептав «Спасибо вам!», уснула вдруг, как засыпают только дети. И то правда, она ведь была маленькой девочкой, а сколько испытаний выпало на её долю за один день и одну ночь.

Когда маленькая принцесса открыла глаза, небо над ней уже просветлело от первых лучей солнца и лес не казался таким страшным и дремучим. А прямо перед ней, всего в нескольких шагах от озера, высился величественный дворец, по сравнению с которым роскошный до сей поры дворец папы-короля не казался дворцом вовсе. Да что там! Рядом с ним меркли прекраснейшие дворцы и замки, какие только видела маленькая принцесса в своих книжках. Он был белым как сахар! Нет, он был ещё белее – словно самый чистый снег!

– Ах! – воскликнула принцесса. – Как же прекрасен этот дворец! Верно, Белый Слон добрый король, раз владеет таким сокровищем! («Связь?» – хмыкнул Артур, но его снова никто не услышал). Принцесса была уверена: всё хорошее всегда у хороших, как и всё плохое – у плохих: и дома, и одежды, и судьбы. Она была лишь наивным ребёнком и многого не знала о жизни. («Оно и заметно», – невесело сказал Артур, и в этот раз Корнелиус, кажется, поддакнул ему, но очень тихо, чтобы не мешать сказке).

– Но примет ли Белый Слон меня на службу? – вдруг задумалась маленькая принцесса. – Да и что я умею? Я даже платье постирать не смогла, а прачки делают это до того ловко!

Но отступать девочка не желала.

– И я на что-нибудь сгожусь! – решила она и быстро пошла ко дворцу Белого Слона.
Этот дворец и правда был огромен, и был белее белого, словно вырезанный из огромной глыбы самого сладкого сахара, и сиял на солнце. К нему вела широкая лестница; в ней было всего десять ступеней, но каждая такая широкая и длинная!

– Верно, слугам Белого Слона нелегко мыть её каждый день, – рассудила маленькая принцесса, поднимаясь наверх.

Ступени были низкие, ровно в её детский шажок, но в каждой было четыре шага в ширину и двадцать – в длину; принцесса сосчитала от любопытства.

– Нелегко слугам Белого Слона, нелегко! – сочувственно вздохнула она, остановившись на пятой ступени, и обернулась назад, обозрев лес и озеро, оставшиеся позади. – Очень нелегко!

Рассуждая о превратностях судьбы прислуги Белого Слона, девочка достигла вершины лестницы и остановилась перед высокими дверями. Они были так огромны, что даже если б она дотянулась до ручки, то не сумела бы их отворить. Но она и дотянуться до неё не могла.

– Что ж, я просто постучу и мне откроют, – решила маленькая принцесса и несколько раз тихонько ударила по створке дверей кулачком. Её всегда учили быть воспитанной и не шуметь. Принцессы ведь должны быть воспитанными, иначе какие это принцессы?
Прошла минута, другая и третья, и даже много минут, но никто не открыл дверь и за ней не было слышно никакого движения.

– Дворец огромен; верно, меня не услышали, – решила принцесса. – Надо стучать громче!

И она постучала громче. Но и в этот раз, сколько ни ждала, девочка не дождалась ответа. А кривляки-обезьяны из леса скакали по ветвям и смеялись над ней:

– Нья-ха-ха! Ия-ха-ха! Неумеха! Неумеха!

Это было очень обидно. Маленькая принцесса поджала губки и на глаза ей выступили слёзы, хоть она и решила ранее, что не будет плакать.

– Вы что же, думаете, я и в дверь, как следует, постучать не могу? – гневно крикнула она и изо всех сил трижды ударила кулачком по деревянной створке. Ей стало так больно, что слёзы потекли из глаз ручейками, но принцесса стучала в дверь снова и снова так же сильно, не желая быть беспомощной дурочкой перед зазнайками-обезьянами. И те даже смолкли в изумлении от её решимости. («И истерики», – негромко и не слишком язвительно, скорее сочувственно, заметил Артур). 

Наконец за дверью послышался шорох, и маленькая принцесса поспешила утереть слёзы и спрятать опухший кулачок за спину. Прошло ещё немного времени, и дверь приотворилась перед ней, и из-за неё показалась маленькая белёсая голова с большими печальными глазами. Принцесса видела такого зверька на картинке в книжке про животных, и она попыталась припомнить, как он называется.

– Здравствуй, дитя, – после недолгого молчания поприветствовал её зверёк. – Кто ты и зачем пришла сюда?

– Ах, сударь! – смешавшись, взволнованно вскрикнула маленькая принцесса; но тотчас вспомнила, что она – принцесса; оправила перепачканную юбку и едва присела в изящном реверансе, не склонив, однако, головы и продолжая доверчиво смотреть на зверька.

– Здравствуйте, – сказала она спокойнее. – Я потерялась во время шторма, и добрые дельфины вынесли меня на этот остров. Я здесь совсем одна, и у меня нет ни еды, ни питья и ни крова. И мне сказали, что, может быть, Белый Слон согласится принять меня на службу… – девочка смутилась и покраснела, опустив взгляд к мраморному полу, ведь раньше она никого ни о чём не просила. – Я была бы очень признательна, если бы Белый Слон помог мне, и я буду работать как только смогу хорошо!

Дверь приоткрылась ещё немного, и зверёк показался из-за неё целиком. У него было забавное несуразное тельце, поросшее сероватой шерстью, а передние лапы волочились по полу, и он постоянно сонно вздыхал. Как и думала принцесса, это был Ленивец. Ленивцы почти всегда спят, такова уж их природа, и девочка устыдилась, что потревожила сон зверька. Она хотела извиниться, как вдруг Ленивец произнёс серьёзно, как настоящий управляющий:

– Так ты ищешь работу? – принцесса растерянно кивнула. – Что ж, ты пришла вовремя. Нам как раз нужна выносливая и добросовестная поломойка, чтобы отмыть от грязи те ступени, по которым ты сюда взошла.

Ленивец указал гибкой лапой с длинными изогнутыми когтями на лестницу за спиной принцессы. Обернувшись, девочка ужаснулась: ведь это такая тяжёлая и изнурительная работа! Однако отступить теперь она уже ни в коем случае не могла: она хорошо запомнила слова Красной Обезьяны о том, что, если угодит Белому слону, тот поможет ей вернуться домой.

– Это сложная работа, а сделать её нужно обязательно хорошо, – продолжал Ленивец. – Справишься ли ты?

– Я обязательно справлюсь! – пообещала принцесса. – Я буду очень, очень сильно стараться! Пожалуйста, примите меня на службу.

Ленивец задумался ненадолго, потом толкнул высокую дверь, и та отворилась перед девочкой.

– Что ж, я вижу, ты искренний ребёнок, – сказал он. – Я принимаю тебя. С завтрашнего дня ты приступишь к работе. А пока иди за мной. Ты, должно быть, устала и голодна, да и выглядишь побитой. Сначала тебе нужно умыться и поесть.

Маленькая принцесса хотела было возразить, что её никто не бил, но вдруг представила, как жалко должна она выглядеть в глазах важного управляющего, ей стало очень стыдно, и она промолчала, низко опустив голову.

Продолжая рассуждать, Ленивец проводил её в тесную комнатку в подвале, а точнее – на цокольном этаже дворца. Свет в неё проникал сквозь крохотное окошко под самым потолком, наполовину скрытое под землёй, и света этого было совсем мало, поэтому комнатка казалась очень грустной. Под окошком на сыром земляном полу стояли маленький тазик и глиняный горшок.

– Здесь всё, что тебе понадобится, – деловито сообщил Ленивец. – Воду будешь брать из родника. Он течёт в саду с другой стороны дворца. И не забывай мыть после себя посуду. А готовить тебе, так и быть, станет королевский повар.

Похоже, Ленивец сразу разглядел в маленькой принцессе неумеху, и от мысли об этом девочке стало ещё печальнее и обиднее.

– Спасибо вам, господин Ленивец, – ещё ниже склонив голову, сказала она. – Обещаю, я буду очень стараться, и вы не пожалеете, что приютили меня!

– Это, конечно, хорошо, – ответил тот недовольным тоном. – Но для начала неплохо было бы залечить раны на твоих коленях и ладошках. Да и рука у тебя опухла. Ты и правда подралась?

Спросив это, Ленивец впервые прямо взглянул маленькой принцессе в глаза из-за густой шерсти, нависшей на его мордочке. Девочка оторопела. Чтобы она – и подралась?! Но сказать правду было слишком стыдно, и она просто смолчала. Тем временем Ленивец, не услышав ответа, нимало не заботясь смущением девочки, призвал к ней дворцового лекаря – Гепарда, который в первое мгновение сильно напугал маленькую принцессу. Из умных книжек она знала, что гепард – опасный хищник, намного сильнее человека. Но тот оказался таким ласковым и урчал так приветливо, совсем как домашний котёнок! Он быстро залечил все её ранки и даже разрешил той погладить себя по блестящей мягкой шерсти.

– Как удивительно! – рассуждала маленькая принцесса, уютно устроившись на тёплом боку Гепарда, обвитая его длинным хвостом. – Вы так добры и ласковы, но в умных книжках учёные люди пишут, что вы сильны и опасны, намного сильнее и опаснее человека!

– Может быть, – проурчал Гепард, – я и сильнее человека, даже вооружённого винтовкой, если вовремя замечу его. Но я совершенно точно не опаснее, ведь мне и в голову не придёт охотиться для развлечения, как делают люди. А здесь, на острове Белого Слона, хищники и вовсе не охотятся. Убивать хоть кого-нибудь тут строжайше запрещено.

– Чем же вы питаетесь? – удивилась девочка. – Ведь хищники обязательно должны есть мясо?

– Это так, – ответил Гепард. – Но Белый Слон запретил нам враждовать друг с другом, а пищу мы получаем благодаря сокровищу Белого Слона – волшебному камню, что белее снега и ярче солнца. Он даёт нам довольно еды, и в охоте нет необходимости.

– Как это замечательно! – прошептала маленькая принцесса в восхищении и уснула. Она очень утомилась, а Гепард был таким мягким и тёплым и урчал так мелодично.

Утром девочка проснулась, ощутив на своём лице что-то мокрое и холодное. Это Гепард будил её, утыкаясь носом в её щёку.

– Солнце уже высоко, – сказал он. – Поспеши, маленькая госпожа. На столе стоит твой завтрак. Ешь, я провожу тебя на работу. Ведь ты ещё ничего тут не знаешь.
Маленькая принцесса очень хотела поспать ещё, но вспомнив, что случилось с ней и как ей повезло, она тотчас вскочила на ноги и стала быстро заплетать свои длинные шелковистые волосы в косичку. Косичка получилась кривая, ведь девочка заплеталась сама впервые, но она не обратила на это внимания.

– Я сейчас же, я очень быстро соберусь! – пообещала она торопливо. – Я не стану задерживать вас, пойдёмте!

И она хотела уже выйти из комнаты, не поев, но Гепард сердито зарычал:

– Даже не думай голодать, маленькая госпожа! Ведь ты обещала трудиться на совесть!

Принцесса не поняла, за что её ругают, но ей всё равно стало стыдно. Во дворце папы-короля её не ругали никогда и ни за что, и она совсем не привыкла чувствовать себя виноватой.
 
– Простите, – ответила она кротко. – Я сейчас же всё съем.

И она села к столу и действительно быстро съела весь свой завтрак. Он был совсем не таким, как завтраки во дворце: ни изысканных блюд, ни изящной посуды. На глиняной тарелке принцесса нашла яичницу-глазунью, а рядом кусок хлеба и кусок твёрдого сыра – солёного-солёного! И в глиняной кружке – козье молоко.

Закончив с завтраком, принцесса сложила посуду в старый медный тазик и поспешила следом за Гепардом к роднику. Она хорошо запомнила слова Ленивца и сама знала, что во дворце Белого слона никто не станет мыть посуду вместо неё.

Гепард вывел девочку из дворца через длинные тёмные коридоры, и вдруг они оказались посреди чудесного сада. Всё в нём было прекрасно. Там росли высокие деревья и цвели душистые яркие цветы, над которыми в невесомом танце порхали красавицы-бабочки. Не было там ни насмешниц-обезьян, ни больших и шумных птиц с тяжёлыми клювами, ни змей, которые так пугали принцессу в лесу. Вместо них по тропинкам сада вереницами спешили трудолюбивые муравьи; по цветам, травам и деревьям взбирались ловкие пауки, тяжёлые грузные жуки и медлительные меланхоличные гусеницы. Среди травы тут и там виднелись спины животных: чёрные и белые в полоску зебры, серые комочки – гиены и такие же, но побольше – волки. За деревьями виднелся кто-то высокий и яркий, в оранжевых пятнах. Неужели жираф?! А с ветки дерева неподалёку лениво свесила гибкую лапу пантера. А сколько птиц вокруг! Маленькая принцесса даже на знала названий многих из них.

У прозрачного родника на водопой собрались стройные длинноногие олени, и они даже не испугались, заметив Гепарда.

– Вот это чудеса! – прошептала маленькая принцесса, глядя на то, как папа Олень и Гепард здороваются, словно добрые знакомые. Ей очень нравилось то, как дружно живут звери на острове Белого слона.

Однако же девочка не могла терять времени даром. Присев у родника, она умылась сама, а потом аккуратно и старательно вымыла и тарелочку, и кружку. Поставила их сушиться под деревом, чтобы никому не мешать, набрала полный тазик воды и, поблагодарив Герарда за помощь и попрощавшись с ним, пошла ко дворцу.

Казалось бы, путь был один и к роднику и обратно, но насколько же тяжелее он дался маленькой принцессе с её ношей! И ведь у тазика не было ручек – он то и дело норовил выскользнуть, поэтому принцессе приходилось быть очень осторожной и собранной. Сделав несколько шагов, она останавливалась, ставила тазик на землю и потирала ладошки (они сильно болели с непривычки), а после продолжала свой путь. Он оказался весьма и весьма долгим в этот раз, но наконец принцесса добралась до дворца. Солнце уже осветило его целиком, и он сиял как кусочек сахара, а у бедной девочки дрожали и руки и ноги, и ей казалось, что она не сможет сделать больше ни шага.
– Нет, так не пойдёт! – сказала маленькая принцесса, утирая пот со лба. – Белый слон принял меня в своём прекрасном дворце, когда мне совсем некуда было податься, и даже взял меня на службу; Ленивец был так добр – приютил меня и всему научил; Гепард вылечил мои раны и даже присматривал за мной всю ночь, а утром накормил завтраком и проводил к источнику. Все так заботятся обо мне, и мне всего-то нужно выполнить своё обещание. И уж если я решила отмыть эту лестницу, то воду я как-нибудь донесу! И ведь Красная Обезьяна сказал, что если я понравлюсь Белому слону, то смогу вернуться домой, – добавила она тише. – Я ни за что не отступлю теперь!

Дворец Белого слона был огромен, и чтобы дойти до парадного входа девочке нужно было проделать ещё неблизкий путь. Тазик был тяжёлым и скользил из-за воды, которая то и дело выплёскивалась из него наружу россыпью лучистых брызг. Но принцесса придумала, как ей быть. Она обхватила бока тазика подолом своей длинной сорочки, и теперь он уже не так выскальзывал из рук, хотя идти было тяжело и неудобно.

– Ничего не поделаешь, – вздохнула девочка смиренно. – Придётся немного потерпеть.

Но едва она сделала несколько шагов к лестнице, как вдруг споткнулась (она ведь почти не видела дороги, и небольшая неровность на тропинке стала для неё большим сюрпризом) и опрокинула тазик, разлив всю воду себе под ноги.

– А?.. – только и смогла сказать она.

Весь её труд, все старания пропали даром. Путь, что она прошла, увеличился втрое: ведь теперь она должна была снова вернуться к источнику, набрать воды и принести её к лестнице.

– Так ведь весь день пройдёт, а я ничегошеньки не сделаю! – всхлипнула она. Но тотчас вытерла с глаз набежавшие слёзы. – Некогда плакать! Солнце уже высоко, я должна поспешить!

Принцесса схватила тазик с земли и опрометью бросилась в сад, как вдруг её окликнул словно бы слегка простуженный голос, похожий на короткий и быстрый лай маленькой собачки.

– Постой, неловкое дитя!

Принцесса замерла на месте и крепко зажмурилась, удерживая подступившие слёзы. И впрямь, обидно вдруг оказаться для кого-то не вашим высочеством и даже не маленькой госпожой, а просто неловким ребёнком. Но ей некого было винить: слова незнакомца были правдивы.
– Да, теперь надо мной можно и посмеяться! – удручённо вздохнула девочка. – Такая неуклюжая! Ничего не могу.

– Хватит причитать, дитя, и поспеши к лестнице, которую тебе поручили, – раздался за её спиной, уже ближе, квакающе-лающий сердитый голос незнакомца. – А воду, так и быть, я тебе принесу. Ты и правда слишком мала для такого пути.

Над головой принцессы хлопнули большие крылья и раньше, чем она увидела, кто пришёл ей на помощь, птица исчезла из виду.

Доверившись словам незнакомой птицы, маленькая принцесса поспешила к лестнице. Да и почему ей было не поверить им? За три дня на острове никто не причинил ей зла, все только помогали: и добрые Дельфины, и ворчливый, но заботливый Ленивец, и совсем не страшный Гепард, и Красная Обезьяна – хоть и самый пугающий, но и выручавший её больше всех. «Не может быть, чтобы в этот раз было иначе, – подумала принцесса, поставив свой тазик в тени лестницы, – ведь все на Острове Белого Слона так добры!»

Стоило ей подумать это, как над самой её головой послышалось хлопанье крыльев. Девочка едва успела отскочить в сторону – огромный Пеликан рухнул с высоты и опрокинул в тазик поток воды из гигантского, похожего на бурдюк, зоба. Лишняя вода выплеснулась на землю и окатила ноги принцессы, и та изумлённо расширила глаза: она и не представляла, что клюв пеликана может быть настолько вместительным. От удивления принцесса так и села на землю рядом с довольной собой птицей, глядя на полный тазик, в котором весело резвились две маленькие яркие рыбки.

– Этих я отнесу обратно, – важно проквакал Пеликан. – А ты, дитя, бери тряпку и начинай работать. Да смотри старайся хорошенько!

Он выплюнул на колени онемевшей девочке мокрую тряпку, выловил из воды и захлопнул в зобу рыбок и тотчас улетел в сад.

– Я буду очень стараться! – крикнула маленькая принцесса ему вслед. И добавила, от потрясения даже не припомнив, как называлась эта птица в учебнике: – Спасибо вам, добрая птица!

Теперь у принцессы была и вода и тряпка. Можно было начинать работать. Вот только она никогда в жизни не мыла полы и даже не видела, как это делают другие.

– Ничего, я смогу! – ободрила себя девочка. – Главное ведь начать.

И она стала мочить тряпку в воде. Это оказалось не так-то просто! Хотя принцесса уже стирала своё платье на озере, но оно-то было из нежнейших и дорогих тканей, которые хорошо впитывали воду. А половая тряпка была грубая и жёсткая – вода в неё почти не впитывалась. И принцессе пришлось очень постараться, чтобы просто намочить её. А мокрая тряпка стала вдруг такой тяжёлой. И ох же нелегко было оттирать ею грязь со ступени! Вода почти сразу стала грязной, и принцессе пришлось выплеснуть её. Она хотела было побежать к роднику, но тут снова появился горделивый Пеликан и наполнил тазик чистой водой из своего огромного клюва (рыбок в этот раз не было). Пеликан прилетал ещё много раз, чтобы помочь девочке. Хотя он важничал и говорил, что ему просто было по пути и сейчас особо нечего делать, и всё ещё называл принцессу неловкой, девочка была очень благодарна ему.
 
– Спасибо вам, дядюшка Пеликан! – говорила она. – Я никогда не забуду вашей помощи!

– Не вздумай гордиться, неловкое дитя! – отвечал тот. – Я и не думал помогать тебе, мне это просто-напросто ничего не стоит!

Принцесса поднимала голову, оглядывалась на птицу, важно вышагивавшую вдоль ступени по земле, и повторяла с нежной улыбкой:

– Спасибо вам!

Она хорошо знала, как непросто принести воду, а Пеликан делал это для неё раз за разом.

– А раньше я и подумать не могла, сколько делают для меня другие! – вздохнула она вдруг печально. – И папа, и мама, и учителя, и доктора, и повар во дворце, и слуги, и стража… Ах! Так много людей всё это время старались ради меня, а я и не знала!

Услышав эти слова, Пеликан перестал ходить вдоль лестницы и внимательно посмотрел на девочку. Она мыла широкую длинную ступень, стоя на коленках, и совсем истёрла их о камни. Её нежные тонкие пальчики побелели от напряжения – так сильно она сжимала тряпку, натирая камень. Волосы её растрепались и налипли на влажный от пота лоб. Она очень устала и проголодалась, и под палящим южным солнцем ей было жарко и душно. Но она ни словом не обмолвилась об этом. Она совсем не жаловалась и продолжала упорно работать, как взрослая, а то и лучше, и старательнее многих взрослых.

– А ты славная, – сказал Пеликан. – Отдохни в тени, а я принесу чистой воды.
 
– Спасибо вам большое-пребольшое! – радостно откликнулась девочка и, выплеснув воду под дерево, тут же и упала без сил, радуясь, что может передохнуть хотя бы немного. Но в этот раз Пеликан долго не возвращался, и она так и уснула, сжимая одной рукой тряпку, а другой – бортик тазика.
Когда она проснулась, над дворцом Белого Слона уже сгустились сумерки, и звери, и птицы затихли: верно, уснули. День прошёл, а её работа не была сделана и на половину. Испугавшись, что она подвела своих новых друзей и рассердила Белого Слона, маленькая принцесса вскочила на ноги и, схватив тазик, побежала к роднику.
– Сутки ещё не закончились, а я и при свете луны смогу работать, – причитала она. – Луна здесь очень яркая!

– Луна одна, что здесь, что в твоей стране, маленькая госпожа, – послышался над ней насмешливый голос Красной Обезьяны, и тот соскочил на землю, преградив девочке путь. – Ты такая чумазая и усталая, – продолжал насмехаться он. – Твоя одежда стала ещё грязнее, чем была в лесу, руки и ноги в царапинах. А ведь ты вымыла от силы четверть ступени. Хорошо ли ты учишь математику, маленькая госпожа? Сколько дней уйдёт у тебя на десять ступеней?

И он громко рассмеялся, довольный своей шуткой. Маленькая принцесса хорошо считала, и потому на её глазах выступили слёзы от этих жестоких слов. Но девочка тотчас собралась и, пару раз громко шмыгнув носом, успокоилась.
– Да, вы правы, мудрая Обезьяна, – сказала она. – Если я буду работать так плохо, мне понадобится целый месяц и ещё десять дней, чтобы вымыть одни только ступени, а ведь есть ещё крыльцо. Но с этих пор я буду стараться сильнее, и у Белого слона не будет причин сердиться на меня!

Красная Обезьяна удивлённо вытянул нижнюю губу и прищурил маленькие красные глазки.

– А ты отважная девочка, маленькая госпожа! – сказал он. Но сейчас иди спать: усталый работник много не наработает.

И он исчез в темноте. Расстроенная, маленькая принцесса подобрала тряпку с земли и пошла к роднику, чтобы вымыть её и забрать свою посуду. Но ни тарелки, ни кружки не было там, где она их оставила.

– Ленивец отнёс их в твою комнату, дитя, – проворчал из зарослей Гепард, и принцесса даже не испугалась его внезапного появления. – Ты на славу потрудилась сегодня, – похвалил он её, обнимая длинным хвостом и щекоча кончиком подбородок, заставляя приунывшую девочку тихонько захихикать. – Но ты всего лишь дитя и не можешь того, что выше твоих сил. Оставь всё здесь и садись ко мне на спину. Детям пора спать.

Не решившись спорить, маленькая принцесса поставила тазик на землю, растянула на нём тряпку, чтобы она быстрее высохла, и забралась на спину Гепарда. Она боялась упасть, когда Гепард побежит, и крепко обняла его за шею, но тот ступал так мягко, что девочка скоро уснула и проснулась лишь тогда, когда он остановился.
Они снова были в её комнатке. Через маленькое окошко ярко светила луна. На большом листе лежали фрукты, финики и стоял стакан молока. И принцессу встречал хмурый Ленивец.

– Поешь и в этот раз умойся перед сном! – сердито сказал он. – Гепард залечит твои раны, но больше не вздумай раниться, дитя! Теперь ты знаешь дорогу и будешь ходить на работу одна.

 – Спасибо вам! – только и успела сказать принцесса, прежде чем, недовольно бормоча себе под нос, Ленивец вышел вон.

– Умывайся, и я залечу твои раны, – промурчал Гепард успокаивающе. – Ты славно потрудилась, девочка.

Принцесса послушно направилась к дверям, и Гепард последовал за ней к роднику. Подождав, пока девочка умоется, он сопроводил её обратно во дворец. Он зализал её ранки так, что они сразу перестали болеть. И снова принцесса уснула, прижавшись к нему, и так спокойно проспала всю ночь, ничего не опасаясь.

На следующий день маленькая принцесса снова мыла огромные ступени сахарного дворца. И на следующий день. И на следующий. Пеликан, Гепард, Ленивец, а следом за ними и другие звери и птицы помогали ей, чем могли, но с каждым днём девочке всё меньше была нужна их помощь.

Конечно, отмывать шершавые камни до белизны было нелегко. Принцесса истёрла коленки, ползая по ним, вычищая из трещинок всю пыль, грязь и песок. Кожа на её нежных ручках огрубела. И каждый вечер она терпеливо вычищала грязь из-под ногтей. А уж сколько её набивалось за день! И к заходу Солнца у неё болели и ноги, и руки, и что-то ныло в спине. А ведь раньше у неё ничего никогда не болело! Только горло во время ангины.

И всё же маленькая принцесса не жаловалась. Она твёрдо помнила, как ей повезло спастись из бушующего моря и попасть во дворец Белого Слона; как добры и терпеливы были к ней все во дворце. И пусть не было рядом с ней её маленьких служанок, о них принцесса вспоминала чаще всего. Как же тяжело приходилось этим девочкам каждый день! Как много трудились они только ради её удобства, из-за её избалованности и беспомощности! А она даже не замечала ни разу, что ведь этим девочкам столько же лет, сколько ей. Наверное, они тоже хотели играть в куклы, читать большие красочные книжки и есть, что захочется. А вместо этого они работали и работали с утра до ночи. Уж теперь-то принцесса понимала, как обидно им должно было быть смотреть на неё со стороны.

«Я была такая глупая и скверная! – не раз думала маленькая принцесса, изо всех сил натирая лестницу. И каждый раз решала, что – если только вернётся домой – всё исправит. – Все дети имеют равное право играть, учиться и есть мороженое!»

Работая у Белого Слона, маленькая принцесса понемногу перезнакомилась со всеми животными, что жили при дворе. И все они оказались очень хорошими, добрыми и ласковыми, даже те, кого в учёных книгах называли хищниками.

– Надо же! – удивлялась принцесса однажды, отдыхая в тени кипариса на боку прекрасного желтогривого Льва. – А меня учили вас остерегаться, говорили, вы съедите меня. А вы такой добрый!

Лев заурчал, словно засмеялся.

– Твои учителя говорили правду, дитя, – ответил он. – Будь мы в Африке, откуда я родом, ты стала бы отличной добычей, – принцесса вздрогнула от страха, но Лев легонько шлёпнул ей по коленям хвостом, успокаивая. – Но здесь, во владениях великого и мудрого Белого Слона, – продолжил он, – никто ни с кем не враждует. Никто здесь не охотится ни ради пропитания, ни ради развлечения: здесь это строго запрещено.

– Да кто же станет убивать ради развлечения?! – в ужасе вскричала маленькая принцесса.
 
Лев погладил её хвостом по коленкам и тихо вздохнул:

– Люди.

И принцессе стало вдруг отчего-то до того стыдно, что на глаза ей навернулись слёзы, и она пока не могла понять, отчего это так случилось.

Ещё много дней провела маленькая принцесса во владениях Белого слона. Ещё больше узнала она о том, как справедливы и великодушны звери и птицы. Подружилась даже с крохотными яркими рыбками из пруда; и пусть они не могли ответить на её приветствия, но девочке казалось, она понимает их особый язык, до того близкими стали ей все на острове. И всё чаще и дольше маленькая принцесса думала о том, как жестоки и несправедливы люди, загоняющие зверей на охоте, чтобы показать свою удаль, безжалостно убивающие ради красивых шкур и денег. А ведь что такое деньги? Всего-то блестящие монетки, от которых тут, на острове, не было никакого толка. Ценностью их наделил человек, а сами по себе они ничего не стоят: не могут утолить голод или жажду, ни укрыть от ветра и дождя и солнца; от них не услышать тёплых слов дружбы и ободрения; не обменять их на любовь и нежность. Даже как игрушки они годятся только для самых маленьких и несмышлёных детей! А самое главное – отнять жизнь ради денег можно, но купить её на них нельзя. Никогда не получится. Вот что поняла маленькая принцесса и решила очень серьёзно поговорить с папой-королём, когда вернётся домой. А пока она каждый день усердно трудилась, а звери и птицы охотно помогали ей.

– Когда вернусь домой, расскажу маме и папе, как неправильно мы живём сейчас! – рассуждала принцесса, домывая последнюю, десятую, ступень. А болтливые обезьянки из тропического леса внимательно слушали её, сидя рядком на нижних ветках деревьев. Они совсем привыкли к девочке и давно перестали её дразнить. Им даже было немного грустно от того, что совсем скоро смешной и неуклюжий человечек покинет их.

– Йя-хя-хя! Яй-хя-хяй! – кричали они иногда, а принцесса ясно слышала, как они говорят ей: – Не спеши так! Останься с нами ещё ненадолго!

– Не могу, мои добрые друзья, – отвечала она с улыбкой. – Я должна скорее вернуться домой, чтобы успокоить родителей, учителей и придворных, и своих служанок. Ах, нет! – вскрикнула она вдруг, испугав обезьян. – Отныне у меня не будет слуг! Я ведь теперь вполне могу позаботиться о себе сама. А всех этих девочек я освобожу от работы, и пусть они играют и учатся вместе со мной, носят такую же красивую одежду и читают книжки из нашей библиотеки. Она так огромна, незачем держать её лишь для королевской семьи. Это так расточительно!

– Глупое человеческое дитя, – услышала принцесса вдруг насмешливый голос Красной Обезьяны. – Как только ты вернёшься домой, ты тотчас позабудешь и этот остров, и все уроки, что получила тут. В своём дворце ты продолжишь жить, как жила до этого, и ничего не изменится в твоей жизнь, а уж в жизни твоих служанок и подавно.

Красная Обезьяна частенько высмеивал принцессу, но, помня о его доброте, девочка всегда выслушивала его кротко и молчаливо, не смея спорить. Ведь и правда, что знает о мире неженка вроде неё, которую лелеяли и оберегали всю её жизнь, и сколь больше должен знать отважный дикий зверь, всегда и во всём полагающийся лишь на свою силу и мудрость! (Артур даже закашлялся от смеха: «Кто там отважный дикий зверь, макака?» Но сказочница сердито сузила глаза и шёпотом поправила его: «Золотистый лангур!» И Корни тихо рассмеялся её ответу, потому что из сказки он вынес, что обезьяна была красной, но, похоже, сказочница, видела всё по-своему.) Но в этот раз маленькая принцесса возразила.

– Зачем вы говорите так, уважаемая Обезьяна?! Ведь я много раз видела и точно знаю, насколько вы добры и великодушны! – тут со всех сторон послышался веселый смех, но девочка нисколько не смутилась. – Уж верно вы столько раз выручали меня не для того, чтобы в мире ничего не изменилось! – решительно заявила она. – И будьте уверены: кое-что изменилось и как раньше уже не будет!

– И что же это? – усмехнулся Красная обезьяна, пристально наблюдая за ней своими проницательными глазами.

– Я!

На эти слова Красная обезьяна ничего не ответил; он долго смотрел в лицо девочке, а потом убежал в лес.

Дни шли за днями, и вот уже маленькая принцесса вымыла все десять ступеней и широкое крыльцо дворца Белого слона. Что стало с её нежными ручками! До чего сухой и шершавой стала их кожа, как огрубели пальчики! Но зато и руки, и ноги принцессы стали намного сильнее и выносливее, чем были раньше. Теперь она резво бегала по саду Белого слона и не спотыкалась от слабости, даже если приходилось десять раз принести воду из родника. Она была очень рада этому, ведь больше не беспокоила своих друзей и не зависела так сильно от их доброты. Разумеется, звери и птицы по-прежнему любили её и всегда готовы были помочь. Но ведь так приятно уметь справляться самой! Принцесса и не знала, что это так и с грубым трудом, а не только с учёбой. И она проживала каждый свой день полно и весело, в труде и заботах, в окружении любимых зверей и птиц. И лишь одно печалило её (иногда – до слёз), что не может она ни увидеть своих родителей и брата, ни подать им весточку о себе. Они ведь, верно, очень горевали, не зная, как счастливо сложилась её жизнь на чудесном острове.

Но вот наконец поручение Белого Слона было выполнено, и Ленивец сообщил принцессе, что ровно в полночь Белый Слон отправит её домой.
 
– У Белого Слона есть волшебный камень, способный почти на любое чудо, – рассказывал Ленивец, пока девочка, как могла, прихорашивалась перед встречей с хозяином дворца. – Разве что возвращать к жизни он не может, но уж вернуть тебя к родителям ему не составит труда. Если такое сильное волшебство попадёт в злые руки, наделает много бед. Но Белый Слон установил с его помощью мир и порядок на острове, оградив нас от людей и призвав к порядку буянов и бунтарей.

– Да разве же есть среди вас такие?! – изумилась девочка. – Вы все так добры и миролюбивы!

– Ты просто не знаешь гнусной души этого лицемера, Красной Обезьяны! – от злости Гепард даже прикусил кончик своего хвоста. – Вот кто натворил бы бед, дай ему волю!

– Хорошо, что Белый Слон усмирил его нрав! – подхватил Пеликан. – Иначе он бы всех тут перессорил. Он ведь и тебя обижал, дитя?

Маленькая принцесса близко свела пушистые бровки, серьёзно раздумывая над словами своих друзей. Она припомнила все встречи с Красной Обезьяной с тех пор, как попала на остров. Это правда, Красная Обезьяна не был ласков с ней. Но в его словах девочка не нашла ничего неправильного или злого.

– Не отчитай он меня столь сурово в самом начале, я бы, верно, так и погибла, даже не попытавшись спастись, – сказала она задумчиво. И решительно добавила: – Нет, друзья! Я уверена, что Красная Обезьяна хороший!

– Наивное дитя! – хором вздохнули звери. – Ты не знаешь жизни.

В большом зале дворца Белого Слона всё было белым: и стены, и сводчатый потолок, и величественные мраморные колонны с едва заметными нежными розоватыми прожилками, и гладкий, без единой щербинки, белоснежный пол – даже в королевских дворцах и то не бывало таких безупречных полов! – и гладкие мраморные рамы витражных окон, за которыми шелестел листвой в ожидании сезона дождей тропический лес.

А посреди зала на неброском и невысоком постаменте, на мягкой подушечке, лежал прозрачный кристалл размером не больше куриного яйца. И от него во все стороны струился такой ясный, сильный и ровный свет, что, отражаясь от гладких белых камней, он озарял весь зал, и ночью там было так же светло, как днём. Принцессе даже пришлось ненадолго остановиться у входа, чтобы привыкнуть к яркому свету, слепившему её.

Она в сопровождении своих верных друзей – Ленивца, Гепарда, Пеликана, Льва – подошла к Белому Слону, который стоял в небольшом углублении в полу, чтобы не смущать гостей своим исполинским ростом, и поприветствовала хозяина дворца и острова. Разумеется, она сделала это как настоящая принцесса – она ведь и была настоящей принцессой – изящно и уверенно, в меру гордо и скромно, и очень красиво, несмотря на то, что у неё не было дорогих одежд, а её нежные ручки больше не выглядели таковыми.

Белый Слон ласково поприветствовал свою юную гостью, немного расспросил её о жизни на острове, а потом сказал:

– Ты превосходно показала себя, девочка, и я, как обещал, исполню любое твоё желание, но только одно, поэтому хорошенько подумай, чего ты хочешь.

Слон мог бы и не объяснять так долго, ведь одно, чего хотела принцесса – это вернуться к своей семье. И она почти сказала, что ничего, кроме этого, не желает, как вдруг за её спиной раздался тихий шорох. Настолько тихий, что человек мог бы его и не расслышать. Зато его услышал Гепард. На миг напрягся, словно пружина, и вдруг прыгнул в толпу зверей, собравшихся в центре зала вокруг чудесного кристалла, и придавил Красную Обезьяну к полу своими мощными лапами. У того и шанса не было сладить с грозным противником, и, скрипнув зубами от злости, Красная Обезьяна разжал гибкие пальцы.

Волшебный камень, выпав из его лапы, покатился по гладкому полу, а звери закричали и зарычали:

– Он посмел украсть наш кристалл! Он покусился на наш мир! Смерть ему, смерть предателю!

Белый Слон молча слушал разгневанных зверей, внимательно глядя на них маленькими и блестящими, словно бусинки чёрного агата, глазами. И маленькой принцессе вдруг почудилось, что вот-вот и он сделает, как они требуют: просто возьмёт и убьёт Красную Обезьяну – раздавит своей огромной ступнёй, ему ведь это так легко.

– Стойте! Стойте, погодите! – воскликнула девочка, напуганная этой мыслью. И, видя, что Белый Слон не трогается с места, а звери внимательно смотря на неё, продолжила с достоинством, приличествующим принцессе: – Дорогой Белый Слон! Добрые звери и птицы! Прошу вас, пощадите Красную Обезьяну на этот раз! Я не знаю, почему он взял ваш драгоценный волшебный камень, но я уверена, он сделал это не со зла: он добрый!

– Наивное дитя! – вздохнул Ленивец. И другие звери заголосили: – Наивное человеческое дитя! Ты ничего не знаешь ни о подлости, ни о цене предательства!

– Что, если он снова украдёт волшебный кристалл? – спросил Белый Слон. И все смолкли, слушая его. – Ты ведь знаешь, как он ценен. Мы можем жить в мире только потому, что он защищает наш остров.

– Но ведь и в этот раз у него ничего не вышло, – смешавшись, пробормотала принцесса.

Будучи маленькой девочкой, опекаемой всеми всю её жизнь, она и впрямь ничего не понимала в таких сложных и запутанных вещах, как подлость, предательство и кара предателям, и вовсе не умела думать о том, что будет если. Белый Слон понимал это и не стал настаивать на лучшем ответе.

– Я прощу его на этот раз, – сказал он, – но ты должна заплатить за его вину равновеликую цену.

Маленькая принцесса совсем растерялась.

– Но у меня сейчас совсем ничего нет, – сказала она, разводя для наглядности руки в стороны. – Однако, обещаю, как только я доберусь домой, я отдам вам всё, что имею!

Её мудрые книги, альбомы для рисования и яркие краски, а уж тем более нарядные платья, ленты и украшения с драгоценными камнями – ничто не стоило в глазах маленькой принцессы жизни, и девочка искренне готова была отказаться от них ради спасения Красной Обезьяны. Но для Белого Слона подобные вещи и подавно никогда не имели ценности.

– Нет, – сказал он, – мне не нужно ни твоё богатство и ничто другое от людей. Дороже всего этого – жизнь. И я хочу получить жизнь взамен на жизнь: как он мог лишить нас нашей привычной жизни, так и ты откажись от своей.

– О чём вы говорите, дорогой Белый Слон? – испуганно пролепетала девочка, уже понимая, к чему ведёт хозяин острова.

– Я прощу Красной Обезьяне кражу кристалла, но не стану использовать его, чтобы вернуть тебя домой, – сказал Белый Слон. – Решай, дитя: твоя или его жизнь? Если решишь спасти его, навечно останешься на острове и никогда не увидишь своих близких.

Звери и птицы в изумлении глядели на девочку. Из её глаз неукротимым потоком лились слёзы, но, справившись с рыданиями, она ответила твёрдо и решительно:

– Тогда я согласна! Пусть я останусь здесь, но у меня впереди долгая жизнь и я окружена друзьями. Когда-нибудь, может быть… – тут она разрыдалась в голос, но снова собралась с духом, – я и увижу папу и маму… и братика! – хлюпая носом, прибавила она, и, вытерев глаза мозолистой ладошкой, снизу-вверх взглянула на Белого Слона. – Но если сейчас вы убьёте его, он ведь умрёт – умрёт навсегда! И для него больше ничего никогда не будет!

Звери слушали её в молчании; Белый Слон улыбался своими блестящими чёрными глазами и тоже ничего не говорил. И среди этого молчания вдруг раздался резкий и насмешливый, как всегда, голос Красной Обезьяны:

– Глупая маленькая госпожа! До чего же мягкое у тебя сердце! Таким нечего делать среди диких зверей, да и среди людей приходится непросто. Повезло тебе родиться королевской дочкой.

Маленькая принцесса быстро обернулась на голос. К её удивлению, Красная Обезьяна больше не лежал на полу под лапами Гепарда, а свободно шёл к Белому Слону, перекатывая в ладонях чудесный камень, и никто его не останавливал.

– Не будь такой простачкой, когда вернёшься к людям, – сказал он, приблизившись к принцессе, – и не плачь так много, жизнь и без того печальна и сурова, – после он обернулся к Белому Слону, невозмутимо наблюдавшему за ним, и сказал: – Посмотри, большой господин, я был прав: самые слабые и жалкие из них иногда сильнее и отважнее всех. Давай вернём это дитя к её племени.

– Пусть будет по твоему, – улыбнулся глазами тот, и камень в лапах Красной Обезьяны вдруг засиял так ярко, что принцессе пришлось зажмуриться.

А открыв глаза, она увидела себя в своих покоях в королевском дворце, где ничего не изменилось со дня её исчезновения.

Что же было потом? Принцесса не забыла уроков, усвоенных на острове Белого Слона, и честно выполняла все свои обещания. Некоторые люди, правда, считали её немного странной, но большинство, видя, как ловко обходится она без помощи прислуги и какой заботой окружает простых людей, пришли к выводу, что их маленькая принцесса стала ещё совершеннее.

Конечно, от принцесс мало что зависит, но она не унывала: много раз она рассказывала о своём пребывании на острове Белого слона братику. Поэтому, когда принц вырос и возмужал, он сделал много полезного для своего народа, а приняв корону, запретил охоту ради удовольствия, все цирки и зверинцы, в которых неволили зверей, и во все годы своего справедливого правления добрый король советовался с сестрой по всем важным вопросам, применял в управлении страной правило Белого слона о равновеликой цене и правило маленькой принцессы о безвозвратности. Король должен быть справедлив, думал он, но всё же есть на свете потери, которые нельзя возместить, а потому в первую очередь король должен быть милосерден и осторожен в своих решениях. И при столь мудром короле страна процветала многие годы.

– А почему к ней не пришли крокодилы? – вдруг спросил Тимур.

Сказочница обернулась к нему и на миг смолкла. Она вспомнила, что несколько раз Тимур просил, чтобы в сказке появились крокодилы, но…

– Как-то не вышло, – пробормотала она и предложила с улыбкой: – Давай они в другой сказке будут?

Тимур, разумеется, согласился, он ведь был хорошим мальчиком.