Безмятежность

Анна стояла у окна, наблюдая, как дождь рисует причудливые узоры на стекле. В его стуке был тот же ритм, что и в стуке ее сердца – нервный, прерывистый, полный ожидания. Ожидания его шагов, его голоса, его прикосновений.

Она вспоминала его поцелуй. Марк всегда был разным. Иногда стремительным и властным, иногда – медленным, почти невесомым, проскальзывающим вдоль шеи, заставляющим кожу гореть и помнить каждое прикосновение. В его объятиях мир сужался до точки – точки, в которой существовали только они двое. Только трепет его губ, тихий стон, вырывающийся из ее груди, и разум, который покорно засыпал, отключая все тревоги и сомнения. В эти мгновения ее душа будто отрывалась от земли, даря ей ту самую, желанную и такую хрупкую, безмятежность.

С ним чувства не возникали внезапно. Они зарождались и росли внутри Анны, как восходящие ступеньки – медленно, неотвратимо, с каждой встречей, с каждым взглядом, с каждой улыбкой. Она открывала ему себя, свою душу, слой за слоем, и он принимал все без остатка. Его мечты становились ее мечтами. Он говорил о полете, и она уже чувствовала под ногами не землю, а пропасть, полную ветра и возможностей.

И вот он стоит на пороге, весь мокрый от дождя, с глазами, в которых читается глухая тоска. И Анна понимает. Понимает главное.

Все, что было до него – дорогие ужины, роскошные букеты, показная забота – было просто товаром. Дешёвкой, которую так легко купить за деньги, чтобы потом так же легко выбросить. Это не имело веса, не имело цены, потому что не имело значения.

А настоящее – его смех, его тепло, его рука в её руке – не поддается никакому счету. Это бесценно. Это – любовь. И это осознание заставило сердце Анны сжаться от щемящей, всепоглощающей нежности. Она подошла к Марку, прижалась мокрой щекой к его груди и зарыдала. Это были слезы облегчения.

Он не говорил ни слова. Просто держал ее, чувствуя, как мелкая дрожь пробегает по ее плечам, как пальцы впиваются в его мокрую куртку, не желая отпускать. Его молчание было красноречивее любых клятв. В нем была тишина после бури, надежное пристанище, куда её корабль наконец-то смог причалить.

Марк аккуратно отвел ее лицо, чтобы взглянуть в глаза. И в его взгляде Анна прочитала все – и боль разлуки, что съедала его изнутри все эти дни, и безграничное облегчение от того, что она здесь, в его объятиях, и ту самую нежность, о которой он никогда не умел говорить вслух. Марк стирал ее слезы большими, немного грубоватыми пальцами, и каждое прикосновение было словно новое обещание счастья.

— Я не могу без тебя, — прошептал он, и его голос сорвался, выдавая всю накопившуюся тоску. — Эти дни были пустыми. Как будто солнце погасло.

Анна кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Ей не нужно было объяснять. Она чувствовала то же самое. Его «фантазия полета» обрела наконец точку опоры – её. Со всеми её страхами, слезами и безграничной верой в них двоих.

Он достал из кармана маленькую коробочку. Небрежную, помятую, будто он носил ее с собой целую вечность, не решаясь подарить.
— Это не подарок, — тихо сказал он, открывая крышку. Внутри лежал простенький серебряный браслет, на котором было выгравировано всего одно слово: «Безмятежность». — Это... я. Мое обещание. Я отдаю это тебе.

Анна надела браслет на дрожащую руку. Металл был холодным, но очень скоро согрелся от тепла ее кожи. Браслет стал частью ее. Как, собственно, и Марк.

В это мгновение Анна поняла, что нашла не просто любовь. Она нашла вселенную. Ту, где поцелуи – это поэмы, а прикосновения – это целые жизни. Ту, где самое ценное действительно не имеет цены. Анна наконец-то смогла понять это чувство. Оказалось, его мерило – не в деньгах, а в готовности отдать всю себя без остатка.

И душа ее взлетела прямо туда, куда вела её Судьба - к своему настоящему дому.


Рецензии