Свадьба в Половинках

               
     Свадьба должна была состояться в селе Половинки. Названо так было поселение, потому что стояло оно на середине дороги между Озёрками и Талицей, относившихся когда-то, в 18 веке, к Иртышской оборонительной линии. Данные селения являлись форпостами Российской империи. Село Озёрки - это когда-то была казачья станица. В 1920 году, после гражданской войны данные земли были переданы молодой Казахской республике. Работая оперуполномоченным ОУР в старом районе города Барнаула, я как-то встретился и разговорился с одним мужиком. Он оказался родом из станицы Озёрской, что стоит под Семипалатинском, мужчина мне рассказал, что там, в Озёрках, была каменная, из красного, обожженного глиняного кирпича, церковь. Проезжая по дороге в Половинки, я, действительно, видел с правой стороны от дороги церковь, построенную  из красного кирпича.
       Красивые те места на берегах Иртыша, но почему-то малозаселённые. В посёлках всем хватает места и казахам и русским. Раньше это были Демидовские земли до острова Горелого, расположенного на реке Иртыш.  От станицы  Озёрки, через Семипалатинск, станицу Семиярскую - столицу Иртышского казачества), начинались казачьи земли до самого Омска. О образе жизни населения в этих станицах много написано писателями: Всеволодом Ивановым(ур.с. Лебяжье Павлодарского уезда), Александром Новосёловым(ур. ст. Железинская), которые родились и проживали на берегах Иртыша. Интересные это места. А в 19 веке возле станицы Озёрки стоял винокуренный завод. Вдоль Иртыша на расстоянии метров 500 -1000 тянулся ленточный бор, названный Шульбинским, вдоль него на боровых песках была сооружена в советские годы невысокая и неширокая асфальтированная дорога.  Поля вдоль Иртыша использовались в основном  для выращивания овощей: помидор, капусты, свёклы, моркови. Совхозы считались овощеводческими. По асфальтированной дороге осенью следовали грузовики, один за другим, с овощами. Из Шульбинского бора вытекали периодически, через определённые расстояния, светлые, журчащие речушки, бегущие по гальке, пополнявшие зелёные, с изумрудного цвета водой, протоки, заросшие кустами черёмухи, шиповника и прочими кустарниками. Шульбинский бор назван в честь речки Шульба, на которой строил уральский промышленник Акинфий Демидов  медеплавильный завод,  позже  на этом заводе  строили суда, на которых доставляли медную руду на демидовские заводы - в Усть-Каменогорск и даже в Уральские города, а затем по зимним дорогам на санях - в Санкт – Петербург. Там, где вытекали речушки,  на дороге стояло обычно несколько мазанных из глины домиков с сараями. В советские годы на светлых речушках было много построено пионерских лагерей, домов отдыха. Также в советские годы на левом берегу Иртыша построена Шульбинская ГЭС, которая скрыла в своих водах село, которое называлось Старая Шульба. Деревня Половинки также стоит на светлой речушке, у которой я не слышал названия,  стремящейся соединиться своими водами  с притоком Оби Иртышем. Там, возле Иртыша, жители соорудили запруду, перегородив эту речку, вдоль речки поделили землю на участки и настроили на них домики и хозяйственные постройки. Получилась улица. Огородами участки выходили к речке, из которой использовали воду для собственного употребления, для полива огородов. У каждого в конце огорода  были сооружены из досок выступы к речке, у которых были привязаны лодки, плоты или колёсные камеры. Почти весь пруд был перегорожен вдоль и поперёк рыбацкими сетями. В верховьях пруда мы, ребятишками катались на камерах от колёсных тракторов, рыбачили. Воды в этих местах было до пояса, вода была тёплая, так как прогревалась, а внизу, где была запруда, можно было утонуть. И люди, хоть изредка, но тонули. За прудом располагалось сельское кладбище. Все  половинские ребятишки целыми днями проводили лето на пруду. Во дворах висели на нитках и верёвочках - вялились солёные чебаки, окуньки, сорожки.  Когда бы ни приехал я в Половинки, мой двоюродный братишка Михаил, постоянно сидел и вязал сети. Мы с ним любили ловить рыбу весной, когда рыба  заходила  в речки метать икру. Позже я узнал, что такая рыбалка была запрещена. Михаил заранее готовился к рыбалке, изготавливая сети. Когда начиналась весна и текли ручьи, мы перегораживали речки и загоняли в них чебаков.
Помню, как мне рассказывала тётя Нина, что её отец, мой дед, приехав в Половинку, назвал  данное место райским.
- Знал бы я, что есть такое место на земле, я бы здесь поселился, но уже поздно. Жизнь прожита! - сказал он своей дочери.
       Мы почти каждое лето старались на каникулах приехать в Половинки: поплавать на камерах, порыбачить, сходить в сад - пособирать ягоду: смородину, дикую черёмуху, ежевику, поесть дичку или яблочки, осенью - по берегам проток пособирать грузди. В Половинках была только начальная школа, т.е. только до четвёртого класса, когда-то моя мама работала в этой школе учительницей начальных классов, потом её сменила моя тётя - Нина Константиновна.  Моя двоюродная сестра Ирина - тети Нины дочь, привозила иногда на семипалатинский базар черёмуху и продавала по пять копеек стакан. Такая была занятная у нас в молодости жизнь!
      Однажды тётя Нина нам рассказала случай, когда она работала в школе, то пришла её дочь Ирина и говорит: Мама! Мама! А Мишка «обосьялся». У Нины Константиновны в это время сидел проверяющий инспектор из районо.  Нина Константиновна поняла, что говорила ей дочь и ответила.
- Ирочка! Нельзя так говорить! Тем более, при посторонних. А Ирина не поняла  о чём говорит ей мама и отвечает: «Пьявда, пьявда! Мишка обосьялся!».
На этом был рассказ Нины Константиновны окончен. Но мы часто его вспоминали и смеялись над детским языком.
     И вот младшая сестрёнка прислала нам  в Россию приглашения на свадьбу. Мы приехали из Барнаула на своих машинах. Мы не могли не приехать  к младшей сестрёнке.
     Свадьба проходила в местной начальной школе, которая была арендована.  Больше свадьбу негде было проводить, так как комнаты в домах были небольших размеров. А народу было прилично.
На свадьбу также приехали мой брат Владимир и зять Валерий.
После третьего тоста я услышал:
- Ты при ком служил?
- При Устинове! - Послышался ответ.
- Хо! При Устинове! А я служил в СА при маршале Гречко! Ты - сынок вчерашний! Видите ли, он служил при Устинове! Кто такой Устинов?! Гречко ещё в Великую Отечественную войну командовал, а где был твой Устинов? О нём ещё никто  и не знал. Когда я служил?! Я дедом был  в армии, а тебя ещё в помине не было - сынок вчерашний! Поэтому про армию лучше молчи! Если бы ты ко мне попал в роту, или взвод, я бы тебя задрочил. Я старшиной роты служил! Ты бы у меня полы и туалеты драил зубной пастой с щёточкой!
-  Я?! Накось-выкуси! - Молодой человек свернул кукиш и сунул под нос моему брату.
-  Да, ты!- заорал на всю комнату мой брат, лицо его наливалось кровью.
-  А ну, пойдём – выйдем!
-  Пойдём - выйдем!
- Ты что? Думаешь, что ты меня напугал?
- Ты думаешь, что ты меня напугал, пацан вчерашний! – Ругавшиеся,  Владимир и молодой человек, схватили  друг  друга  за грудки.
Я и зять Валерий стали разнимать схватившихся. Мы кое-как растащили их. Валерий и я стали скручивать моего брата, второго молодого человека мы не знали. Мы занялись только своей стороной, со стороны невесты. Видимо, второй молодой человек - соперник Владимира был приглашён стороной жениха и был не таким агрессивным, как Владимир. Я достал из заднего кармана брюк наручники. Мы с Валерой вывели Владимира на улицу, перекинули наручники через перекладину забора и так оставили его пристёгнутого, пока Владимир не дал слово, что он больше не будет шуметь. Как говорится: хорошей свадьбы без драки не бывает! Хотя драки не было, а была только пьяная ссора.