Такой разный Восточный Саян. 1983 год

Потом-то я жалел, конечно, что не оставил себе копию отчёта об этом походе, который по поручению руководителя группы Валеры И-ва писал для библиотеки городского турклуба «Жигули», но … что (не) сделано, то (не) сделано.
Хотя многим ли интересно техническое повествование: километры, килограммы, килокалории и прочее?

С другой стороны, на том маршруте походного дневника или хотя бы кратких путевых записей не вёл. Поэтому спустя годы пришлось изрядно покопаться в памяти. Вспомнил несколько наиболее ярких моментов, которые и послужили основой для следующих заметок (ниже и далее).

1. О роли крупного рогатого скота в пешеходном туризме.

Мы только начали поход, зайдя через Нилову Пустынь и перевалив Хубуты.

Группа большая, впереди дней много, а потому продуктов - куча. В прямом смысле, куча: на ночь в центре поляны у кострища горой сложили весь продовольственный запас, закрыли плёнкой, прижав её края камнями.

Под утро пришёл – нет, не дождь и не медведь. Пришёл бык. Здоровущий! Добрался до продуктов и ... что не съел, то надкусил. И ведь, гад, не особо таился: при таких габаритах - это уже не его проблемы, как говорится. Разбуженные громким чавканьем и пыхтеньем, мы повыскакивали из палаток. И что - думаете, он испугался и сразу удрал? Ага, щ-щ-щас!

Когда общими усилиями отогнали-таки скотину, подсчитали потери под причитания завхоза и маты начальника, то единогласно вынесли крупнорогатому приговор: в распыл! Смягчающих обстоятельств не увидели, а на отягчающие … смотреть было больно: вся поляна усеяна … этими обстоятельствами и полита горькими слезами нашего завхоза!

Начальник по-быстрому собрал ружжо, зарядил пулей и ... тут прибежали запыхавшиеся пастухи. И давай нас хвалить-благодарить, что ихнего потерявшегося быньку нашли!

Рассказывают, дескать, этот бык дурной, ибо с малолетства к туристам льнёт, и сочным травам высокогорья предпочитает – тьфу!!! - пищеконцентраты. Тут-то мы вспомнили рассказ парня из нашей турсекции - руководителя группы, которая недавно вернулась из здешних мест. Каемся, думали ведь, приврал Женя про быка, который с их группой через снежный перевал шёл.

И ещё попросили животноводы помочь проводить животину обратно в стадо, т.е. выделить туриста – сопровождающего, за которым бык пойдёт, как миленький. А за это они нам мяса выделят. Много. Свежего. Телятины. У них - бывает же такое совпадение! - накануне волк телёнка загрыз. Ну, не то, чтоб совсем загрыз. Так, немного… Мяса ещё полно осталось, печёнка опять же ...
Спрашиваем: «Не жалко мяса-то?» Те удивляются: «А чё его жалеть, на следующей неделе волк ещё телка загрызёт...»

В общем, недолго совещаясь, выбрали мы на роль подпаска Леонида, самого «габаритного» из нас – чтобы, значит, поавторитетнее был в глазах быка, дали ему рюкзак размером поболе и - в добрый путь!
Долго ли, коротко - вернулся Лёня, уставший, но довольный. Мяса притащил столько, что Нинуля-завхоз выпросила у начальника на завтра полуднёвку.

Никогда - ни до, ни после столько мяса я не ел. В завтрак - мясо, на второй завтрак - печёнка, в обед - правильно, опять мясо! Смотреть уже на него не могли. Представьте картинку: народ живописно валяется на поляне пузами кверху, а Нина с дымящимся котлом ходит от одной разомлевшей тушки к другой и просит: «Ну, мужики, ну ещё немножко... Серёж, ну давай печёночки, а? Можно без бульона…»

Уж, не знаю, есть ли тут какая связь, но в своей группе на следующий год я упразднил должность завхоза и волевым решением кардинально сократил привычный в те годы вес дневной продуктовой раскладки.

2. Про дикий лук и эдельвейсы.

В один из дней наша группа вышла к долгожданной (даёшь обед!) реке, название которой запамятовал. Миновав прибрежные кусты, все остановились в нерешительности. От шумного потока нас отделяла широкая полоса галечника, густо поросшего на манер одуванчиков – вы не поверите! - легендарным эдельвейсом. Глянув вправо, влево, руководитель группы первым решился на очевидное кощунство: он вздохнул, бросил через плечо, чтобы аккуратно шли по его следам, и направился к воде, делая шаги пошире.

Тут оговорюсь. Несколькими днями раньше группа шла каменистой тропой, проложенной по самому краю борта узкой долины; река пенилась на шиверах глубоко внизу, шум воды скрадывало расстояние. Неровности тропы заставляли внимательно смотреть под ноги. По этой причине и потому, что шёл последним, в какой-то момент обратил внимание на притулившиеся, иначе не скажешь, с краю тропы парочку мелких невзрачных цветочков очень характерной «наружности». Уже шагнул было мимо, как мозг выдал: «Эдельвейсы!».
Окликнул уходящих ребят и, разглядывая цветки, присел, сильно наклонившись вперёд, чтобы не опрокинул рюкзак: падать есть, куда.
Почти единодушное мнение подошедшей группы: «Какие-то они не такие. А это точно – эдельвейсы?» И это притом, что никто из нас прежде этот символ гор вживую не видел.

Но вернусь к обеденной поляне.

Расположились мы не на самом галечнике, а чуть отойдя за полосу прибрежного тальника. Когда дежурные разлили суп, я отправился к воде немного остудить свою порцию, т.к. использовал в качестве миски/кружки высокую консервную банку. Поставил посудину в воду, камушком её закрепил и периодически проверял, как идёт процесс остужения. Как проверял? Знаете, как моряки направление ветра выясняют? Вот и я – тем же «инструментом». Да мыл я руки, мыл!

А меж делом по сторонам глазел. И, кроме эдельвейсов, углядел ещё кое-что – тоже сплошным ковром, только ближе к кустам. Это кое-что оказалось луком. Его там было сто-о-олько! Быстренько достал нож и накосил изрядный пучок. А тем временем и суп подостыл. Возвращаюсь к костру – в одной руке миска/кружка, в другой – лук. Подхожу, значит, присаживаюсь с таким видом … ну, с каким в «Джентльменах удачи» герой С.Крамарова к обеденному столу пришёл с флаконом шампуня – помните? Невозмутимо крошу лучок ножом, а народ вокруг перестал жевать и все молча уставились на меня.

Первым молчание нарушил начальник.
- Это чё такое?
- Это лук.
- Где взял?
- На берегу. Его там …

Последние мои слова заглушили шум, гам, топот. Вся группа, бросив недоеденный обед, помчались к речке.

3. Впредь мне наука.

В один из ясных дней остановились пообедать на берегу речки, название которой уже не вспомню. Костёр (была моя очередь дежурить) развёл близ воды на широкой галечниковой отмели. После готовки привычно залил огонь из котла: шипенье, клубы пара, горячие брызги во все стороны!

От реки ушли тропой вверх по склону в сторону перевала. Поднялись достаточно высоко, когда руководитель группы (он же – председатель турсекции «Надежда») Валерий И-ов остановил меня и молча показал рукой куда-то за спину. Оглядываюсь: речная излучина, где мы обедали, отсюда – как на ладони. Белый галечник, тёмная вода. И на фоне реки – едва различимое … облачко дыма. Точно, дым! Ч-чёрт!

Валера только спросил: «Видишь?» и быстро пошёл догонять группу. Следом за ним поплёлся и я, едва волоча разом потяжелевшие ноги.

Понятно было, что с учётом безветренной погоды, ширины отмели, редких кустов тальника по берегу оставшаяся тлеть головня никакой опасности не представляет. Будь хоть малейшее сомнение в обратном, руководитель остановил бы группу, и я сломя голову скакал бы уже вниз по тропе. Но тут – дело принципа. Вон, сколько лет прошло, а до сих пор помню.

С тех пор взял за правило: свернув лагерь, из кострища, залитого водой до состояния, как у нас говорили, «ква-ква-ши», оставшиеся головни – в воду, угли и золу – растоптать, растереть, выравнивая площадку, а потом закрыть место костра предварительно снятым дёрном или лесной подстилкой.

4. Как Серёга неправильно хариуса ловил.

Если не путаю, стояли мы тогда на берегу речки Ара-Ошей близ устья Баром-Гол-а. Место это популярное, многолюдное: стапель у водников. Вокруг – несколько палаток, кострищ. На берегу– разномастные плавсредства.

Время позволяло, и Анцинов решил попытать рыбацкого счастья: говорит, видел у воды людей с удочками.

Спустя некоторое время мы с кем-то из мужиков спустились к воде и застали там следующую картину. Человек пять из московских, как потом выяснилось, групп маялись, впустую махая удилищами. При этом они больше, чем на поплавки, смотрели на Сергея.

А тот, не глядя по сторонам, таскал рыбёшку одну за другой! Да, и какую - хариуса!

Когда Сергей достал из воды солидный кукан и уже сматывал леску на кулак, к нам подошли двое парней из числа неудачливых рыбаков. Они поинтересовались, на какую «мушку» тот рыбачит, и продемонстрировали свою коробку со снастями, специально приготовленными для ловли хариуса.

Надо было видеть их физиономии, когда они услышали: «Какую такую мушку? Я на червя ловил.» Один ещё удивился: «Где ж ты червяков накопал, если тут одни камни?» Ответ: «А вон же, – кивок в сторону, - помойка…».