Конец света для одной души. Глава 15

                Глава 15: Новогоднее тру-ля-ля


   По моему времяисчислению, возможно с небольшой погрешностью-сегодня "Новый Год". Как положено, в одиннадцать часов вечера проводила прошедшие денёчки. Подвыпивший народ неизменно всегда что-то философски произносит при этом задумчивом вливании. Говорит, что старый год был хорошим или не очень, благодарит его за доставленные радости и желает себе  несравненному, чтобы следующий был лучше предыдущего, без невзгод, огорчений и без пакостей от милых людей, далеких и близких.

   А я думала, что сказать.
   Каким был нынешний год для меня?
   Самый катастрофически худший?
   Или самый катастрофически распрекрасный?
 
   Если бы знать, с чем сравнивать. Я томно витала, безмятежно веяла, скромно мозговала и ничего толкового себе не пожелала. Дерябнула мензурку неприлично дорогого, с противным и неприятным послевкусием, коньяка, а затем с пузатым бутылем вышла на улицу.
   Гааадость какая! Где только это элитное пойло делают и разливают? Оно так и просится обратно. А у меня его целая коробка.
   Да ну? Прямо оттуда ящичек бухла? Прямым рейсом аэрогрузовика? Не сворачивая в подворотни с полуподвалами?
 
   Странно, никогда бы не сказала. Или надо было взять посудину побольше? Например не стопочку, а граненый стаканчик. Или настроение нацепить на всю смурную голову получше? Тогда точно бы и зашло в идеальном виде и заехало пьяно-задорным трамвайчиком туда, куда надо с увеселительными последствиями. Зашвырнуть тебя в мусороприемник. Во, там твоё место. Теперь тихо лежи не привлекая внимания и не вякай о полезности в малых дозах.

   Томуся, хочешь поспорим, что сейчас пойду и выкину туда же все оставшиеся в упаковке фигурные стеклянки. На какую печенюшку спорим? Вижу встрепенулся, печеньку любимую вспомнил. Я и сама обожаю хлебобулочные изделия, особенно бисквитики с профитролями и пироженки с тортиками.

   Так ты не знаешь, что такое пари?
   Это...
   Эх! С кем я разговариваю? Кошмар! Короткохвостая животинка совершенно не понимает правил простой, человеческой игры. А вроде умненькая собачка. В другой раз подоходчивее объясню, в данный момент недосуг. Видишь, я выделываюсь на лоне великолепной природы по собственному велению.

   Горячительный напиток такой языкатый и многоглаголивый. Чего только рискованного на рефлексию не пожалует. И дерзкой прыти хоть отбавляй.
   
   Величавый кедр  во дворе пышно наряжен ещё с весны, хозяйские игрушки с роскошными гирляндами я и не снимала. Походили с Томом вокруг хвойного дерева, розовое шампанское откупорила. То ли дело. Полусладенькое! Ароматных мандаринок с апельсинами не хватает. Без них ощущения не те, не новогодние. Цитрусовые джемы, конфитюры и цукаты не в счет.
 
   Наружу ночью не выхожу, но здесь особый случай. Обратила внимание, что под лапами Тома, куда бы он не ступил, тает снег, превращаясь в маленькие углубления с водой, а под моими деятельными ногами ничего подобного нет. Что за ловкий фокус? Осмотрела и ощупала пса. Лапы, как лапы и теплорегуляция у них обыкновенная. Это ведь у меня повышен виноградный градус, это подо мной всё должно энергетически жариться, знойно вскипать и сочиться. Я подивилась такой искусной проделке и только. Недовольного Зверюгина завела домой, сама продолжаю творчески праздновать.

   Слеплено два кособоких снеговика и с наслаждением выпито почти полторы бутылки шипучего эликсира. Ух! Это слишком много, зато мне уже совершенно не страшно. Я теперь чрезмерно смелая и бесшабашная, а  ночь обалденно прелестная, морозная и славно похрустывающая. На чёрном небе ритмично пульсировало сияние, с цветовым спектром точно у радуги и закрученное немыслимым образом в сложный иероглиф азиатской каллиграфии. Я восприняла потрясающую иллюминацию как   добрый, космический  знак. Решила, что зрелищная филигрань-новогодний мне презент, поздравительная открытка от Дедули Морозяки артельно с Сантой.

   А может волшебный, световой гостинец послан свыше?
   Конечно свыше! 
   Ликующе раззадоренная ангельской весточкой от вселенского посыльного и пенящимся напитком, меня страстно потянуло на разбитные подвиги. Сначала я неудержимо кричала "ура", резво прыгала припадочным кузнечиком, скакала подобно антилопе в брачный период, выписывала завидные кренделя и подбрасывала искрящийся снег. Потом, подняв кверху руки, неистово орала буквы "О" и "Ю", пренебрегая буквой "А". Первая буква алфавита наверняка жестоко обиделась. Драла бурливую глотку долго, заглавно. Разноцветные петарды и другую пиротехнику не пускала, ограничилась звонкими хлопушками и бенгальскими огнями.

   Музыку не включала, я её сама воодушевленно сольфеджировала и азартно воспроизводила. Слаженно выводила гамму, усердно горланила все известные мне песни со своей оригинальной аранжировкой. С ходу сочиняла эстрадные импровизации и сразу исполняла блистательные шедевры. Я закончила музыкальную школу по классу фортепиано, пела в детском хоре, однако запевалой никогда не была. Тут плодотворно оторвалась в свое удовольствие, развернула грудную полость и провентилировала застойные процессы в легких.

   Композиторского и стихотворного самопризнания мне показалось  слишком мало. Кутить, так кутить! В два железных, мусорных бака с ненужной всячиной прыснула парафиновый розжиг и чиркнув длинной спичкой запалила хламье с отходами. Целеустремленный огонь, проворно взметнувшись ввысь, сорганизовал дизайнерские, стильные факелы.
   Пламенный прет-а-порте от жгущего кутюрье!
   Во бахнула!
   Супер!
   Я абсолютная симметрия дестроя!
 
   Что ещё? Кого с чем темпераментно скрестить и фантастически мистифицировать, чтобы очумелые снежинки долго и сумбурно блуждали без передышки в разворошенном пространстве?
 
   Придумала себе аккомпанемент-разрисованные маракасы, позаимствованные у Екатерины. Десятиминутное ча-ча-ча и сальса под незвучные трещотки-шибко скучненькое, заурядное латинос. Нет, надо не вегетарианское, требуется что-то плотоядное, что-то пещерно-языческое, крайне свирепое. Лучше воинственно побарабанить чем-нибудь. Сначала яростно колотила железякой в крышку пластмассового ведра как в бубен, потом добралась до оцинкованной закрывашки и сопровождала увеселительное скоморошество дикими плясками и нечленораздельным, боевым гиканьем. Ну вот, другое дело. Грозно, могуче и выразительно. 
   То, что требовалось!
 
   Грохот стоял неимоверный. Так я изображала неандертальского, неукротимого шамана. Чего только не делала. Вовсю бушевала и оглушительно хулиганила, сотрясала безмятежный воздух, нарушая общественный, образцовый порядок.

   Том сначала зычно подвывал за дверью, потом замолчал и переместился в эркер, к окну. Я оживленно забрасывала его игривыми снежками, только он не обращал на меня никакого внимания. Его не интересовали мои активные забавы и шалопутное дурачество. Он внимательно смотрел поверх моей головы, чуть в сторону. Я оглянулась, осмотрелась, ничего не заметила и не предав значение псовой чуйки, продолжала  бесшабашное сумасбродство. Затем упала в сугроб и глядя ввысь возобновила с новой силой молотильный хит-парад. Чарт самых-самых бодрых до-ре-ми ещё в стадии личинки, жизнерадостная, результативная стрекозка появится не скоро.

   Мой сольный, безостановочный галоп популярных дискотечных шлягеров и полуоперных ариозо перешел на трусцу, а затем на медленную поступь, когда услышала посторонние шумы, напоминающие шелест и шуршание.
   -Ш-ш-ш-ш-ш...
 
   Это чего такое?
   -Ш-ш-ш-ш-ш...
 
   Я, наконец, окончательно заткнула кляпом из варежки свой поющий раструб  неуемного граммофона. Вслед за тревожным шипением, сначала последовало объёмное стрекотание большого сверчка, после чего механический скрежет, потом горловой клёкот неведомой птицы. Я по-прежнему лежала в куче снега, слушая со всех сторон прерывистые, зловещие крики и постепенно покрывалась от головы до ног холодным, липким потом и студеными мурашами.
 
   Нотный хаос и чудовищная какофония сместились октавой ниже, и уже раскатистый рык, плавно переходящий в протяжный, утробный рёв, сковали меня в большую сосульку и начали выпиливали из неё ледяное изваяние, впавшее в полный ступор. Ошеломляющее акустическое сочетание и мрачное, низкобасовое нагромождение. Гремучая полифония, адская фуга с основной её темой-запугать неугомонного, дикарского певуна с его дебютным альбомом.

   Я медленно приподнялась и  оцепенело сидела в самом эпицентре жуткого ультра долби. Мне казалось, что  темные небеса ответно резонировали и фонили. Они продолжали подхватывать душераздирающие отзвуки, встречно подыгрывать и разносить убийственное эхо сатанинской капеллы. Взрывного аффекта нагнали удачно, озорной хмель с винными парами выветрился враз, целиком и полностью.

   Моментально вскочила, забыв про буйное попурри и поспешно забежала в дом. Сразу присмирела, испуганное сердце ухнуло вниз, у меня даже губы задергались от страха. Такой мешанины конфликтных аккордов еще не слышала, и это было что-то невообразимо демоническое.

   Том соскочил с подоконника. Алиска куда-то боязливо убежала, надежно спряталась и не высовывается. Ворониха в клетке горизонтально вытянула шею и расправив крылья во всю длину, срезалась в непонятной, запутанно-изломленной конфигурации.
   Варвара, ты где подсмотрела позицию Суптра Курмасана? До сложной йоги у меня тело пока не дошло, освоила исключительно лишь позу расслабления во время медитации.
   
   Только Федор спокойно зевал и сонно потягивался от экстренного пробуждения.
   -Чего кипишуем, друзья? Вставать пора?
   Непробиваемый любимчик!
 
   Я выключила везде свет, долго суетилась от окна к окну. Ничего подозрительного  не рассмотрела и в дальнейшем всё было тихо-мирно. Старалась не думать об источнике панического звука и о природе его происхождения, натурально-естественного или рукотворного, иначе вообще из дома больше не выйду.
 
   Наше жилище-наш оберег. До меня никогда не доносились скрип внезапно и самопроизвольно-открываемых дверей с обрывками чьего-то неразборчивого бормотания и вкрадчивого шушуканья. Не докатывались безумное хихиканье, кряхтение, бряцание и перестукивание полтергейста в пустых помещениях. Никогда я нервно не озиралась, трепетно не всматривалась в зеркала в поисках присутствия неуловимых невидимок, сквозистых призраков и другого киношно-мультяшного. Не вопрошала растерянно в беспредметность-кто тут, здесь есть кто-нибудь?

   Сторонних людских  и звериных следов в своем уезде и за околицей не подмечала, под лазерным прицелом не стояла. Ко мне никто не заглядывал в открытые окна, никакие мерзкие, гоблинские рожи и легендарные гарпии с йети. Никакая хэллоуинская страхолюдина и невидальщина не нарушала пасторальную  уединенность.
   В нашем доме всегда был размеренный покой, который не давал мне повода смятенно подскакивать посреди ночи от явственного шороха, опасливо жаться по стеночкам и бросаться стремглав наутёк.

   Наш дом для нас-сосредоточение хлебородных земель для бедуинов, спасательная шлюпка после девятого вала.
   Наш дом, это наш апотропейный ковчег.

   Томыч, опустив голову, остаток ночи бдительно и неусыпно простоял около входной двери. Неутомимый и выносливый гвардеец! Чего не скажешь обо мне. Я пристроилась рядом с ним, умостившись на маленькой, неудобной банкетке и тепло оттаивала в толстом стёганном пледе с бахромой от лихорадочного, арктического окоченения. Голос у меня долго гундосил, надорвала связки, но до гланд болезненная ангина не добациллила.

   Вот тебе и ночное, мажорное тру-ля-ля.
   Допелась, допрыгалась, повеселилась на славу, позволила себе отвязно встряхнуться и побеситься.

   Конечно, полезно всё неладное и скверное выплеснуть из себя,  мощный выход негатива. Но делать разгромный выброс лучше на трезвую голову, в другом месте и, вообще, в другой жизни. Здешняя флора и фауна не выносит пронзительной дисгармонии, не выносит грубого вторжения в своё молчаливое, уравновешенное общество. Я опять пренебрегла  сетевым этикетом и правилами поведения, установленными до меня. А ведь уже уведомляли. Это второе предупреждение. Учту на будущее до тонкостей и мелочей.

   Вероятно, ничего страшного не произошло. Возможно меня хотели просто любезно поддержать и помпезно влиться в клубную вечеринку, одобрительно примазаться своей благосклонной коалицией и радушным тамадой с громогласным мегафоном к новогодней, оптимистической вакханалии.
   В это можно поверить?
   Пожалуй.
   Верю.
   После третьей попытки захода на посадку.