Часть первая Глава вторая Кати

                1
Понедельник 13 июня 1977 года выдался на удивление жарким. После затяжных дождей и даже ливней в первой половине месяца, небо, наконец, прояснилось и выглянуло солнце. К одиннадцати часам утра, когда служебная легковая машина, тяжело урча мотором, взбиралась по неприметной горной дороге, петляющей среди леса, температура воздуха прогрелась уже до 25°. Молодой мужчина, сидя за рулём, опустил стекло, позволяя проникнуть в кабину свежему воздуху.
 - Ну, надо же! - негромко проговорил он, обращаясь к самому себе, - тридцать лет живу в этом департаменте, но никогда не ездил по этой дороге. Неужели в этой глухомани тоже живут люди?
Машина поднималась по крутой горной дороге уже почти сорок минут, а подъём никак не заканчивался. Наконец, служебный автомобиль выехал на относительно ровную поверхность, на которой лес лишь чуть-чуть поредел, и молодой мужчина увидел на покосившемся деревянном знаке название той затерянной в горах деревушки, куда он направлялся по вызову. На этом своего рода плато стояло всего пять домов, расположенных на значительном удалении друг от друга. Мужчина сбавил скорость и поехал очень медленно, стараясь разглядеть номера домов. На доме слева не было никаких опознавательных знаков — ни номера дома, ни хотя бы таблички с фамилией жильцов. Однако, на первом же доме справа по ходу движения, он, наконец, увидел то, что искал. У этого небольшого, но добротного дома, располагался старенький деревянный почтовый ящик с надписью «Мадам Кати Фурнье». Мужчина съехал с дороги и припарковал свой автомобиль почти у входной двери. Выйдя из машины, мужчина огляделся. Это была даже не деревушка, и даже не посёлок, а небольшой хуторок, затерянный среди леса. Постояв немного и окинув взглядом это странное поселение, мужчина обошёл машину и, открыв задние дверцы, вытащил ящик со своими инструментами. Захлопнув дверцы, он подошёл к входной двери и, не найдя звонка, негромко постучал. Ждать ему пришлось недолго, поскольку хозяйка дома уже поджидала прибывшего по её вызову сантехника. Она открыла дверь и увидела молодого мужчину, одетого в синие рабочие брюки и серую футболку. На ногах у него были старенькие кроссовки.
- Добрый день, мадам, - улыбнулся молодой человек, глядя на женщину своими выразительными серыми глазами.
Его волосы были коротко острижены, открывая слегка покатый  лоб.
 - Добрый день, - улыбнулась в ответ пожилая женщина и посторонилась, пропуская мужчину в дом, - входите, пожалуйста.
Мужчина вошёл в просторную прихожую, с нескрываемым любопытством глядя на хозяйку дома.
 - Позвольте, мадам, поцеловать вашу ручку, - сказал он и поставил на пол ящик с инструментами.
Пожилая женщина, одетая в облегающие спортивные брюки и белую футболку, тихо рассмеялась.
 - Как давно мне не целовали руки! - смеясь, сказала она и, протянув молодому человеку свою руку, спросила, - чем же я заслужила такую галантность с вашей стороны?
 - Своим внешним видом, - серьёзно ответил молодой человек, прикоснувшись губами к её руке, - я никогда ещё не видел настолько красивых и миловидных женщин вашего возраста. Представляю, какой красавицей вы были в молодости. Уверен, что в женихах у вас недостатка не было.
 - Да, это правда, - женщина немного смутилась и, поправив прядь седых волос, тут же добавила, - да вы проходите. Что же мы стоим у входной двери?
Они прошли в большой салон и мужчина, улыбнувшись, спросил:
 - Но кто-то же выиграл в конце концов это схватку женихов?
 - Конечно, - улыбнулась пожилая хозяйка дома, - один, самый настырный, меня завоевал. И не пожалел об этом, поскольку я всю жизнь была ему верной и преданной подругой.
 - Была? - удивился молодой человека, - а что сейчас?
 - Так ведь мой дорогой муж уже восемь лет в могиле лежит, - вздохнула женщина, - рак, знаете ли, не щадит никого.
 - И вы восемь лет живёте здесь совсем одна? - изумился парень.
 - Да, - женщина пожала плечами и спокойно продолжила, - конечно, иногда приезжают дети, но у них уже давно своя жизнь. Внуки тоже подрастают и поэтому всё меньше хотят приезжать сюда. Добираться сюда довольно далеко, зимой так и вовсе не доедешь, да и скучно им здесь. А я ни за что не желаю отсюда уезжать. Так и живу.
Она улыбнулась и парень в очередной раз изумился тому, насколько обворожительной была улыбка у хозяйки этого дома.
 - Хотите кофе? - внезапно спросила она, - вы ведь не торопитесь?
 - Это зависит от того, что у вас за проблема, - ответил молодой сантехник.
 - Кран течёт, - ответила женщина, - настолько сильно, что мне пришлось перекрыть воду.
 - А-а, ну, это много времени не займёт, - уверенно ответил молодой человек, - так что от чашки кофе не откажусь.
 - Тогда идёмте на террасу, - женщина направилась в сторону, прямо противоположную входной двери, и подойдя к застеклённой двери, открыла её.
Молодой человек направился вслед за ней. Женщина распахнула дверь и, пропустив парня вперёд, снова обворожительно улыбнулась.
 - Сегодня такой чудный солнечный день, - сказала она, - после стольких дождей это просто подарок.
 - С завтрашнего дня снова обещают ливневые дожди, - возразил парень, выходя на террасу, расположенную позади дома.
 - Тем более, воспользуемся хорошей погодой, и посидим на террасе, - сказала женщина, выходя вслед за парнем, - кстати, кран, который течёт находится здесь. Я из него грядки свои поливаю.
Она указала рукой на кран, расположенный недалеко от стены дома, но молодой человек даже не повернул голову, поскольку застыл на месте, глядя на открывшийся его взору пейзаж. Внизу под террасой находились ухоженные грядки, на которых хозяйка дома выращивала огурцы, помидоры, баклажаны и другие овощи, а впереди, насколько хватало глаз, простиралась огромная долина, лежащая между двумя горными цепями. Далеко внизу, в самой долине сверкала река, которая голубой лентой извивалась и исчезала где-то вдали. Горные цепи были сплошь покрыты хвойными и лиственными лесами и тоже, как и река, убегали далеко за горизонт. Солнце своим ярким диском освещало открывшуюся перед молодым человеком панораму.
 - Вау, - наконец, выдохнул он, - вот это вид! Пожалуй, я бы тоже на вашем месте отсюда не уехал.
 - Да, здесь очень красиво, - согласилась пожилая женщина, - да вы присаживайтесь за стол. Я сейчас принесу кофе.
 - Где, вы сказали, ваш кран? - спохватился молодой человек.
 - Вон он, - женщина указала рукой на трубу, выходящую со стены, на конце которой находился довольно старый и заржавевший кран.
Молодой мужчина взглянул на него и покачал головой.
 - Такие краны не производят уже довольно давно, - сказал он и, повернувшись к хозяйке, добавил, - я вам новый кран поставлю.
 - Но сначала кофе, - снова улыбнулась женщина, - вы же не торопитесь?
 - Нет, конечно, - ответил молодой человек, присаживаясь на деревянную скамью у стола, - тут работы на десять минут.
Он поднял руки за голову и, сцепив их в замок, откинулся на спинку скамьи, не переставая любоваться открывшимся пейзажем.
 - Ну, вот и замечательно, - сказала женщина и, выйдя с террасы, скрылась в доме.
Молодой мужчина, вдоволь налюбовавшись открывшейся перед ним горной панорамой, стал смотреть по сторонам. По правую сторону от него находилась довольно отвесная скала и, следовательно, соседних домов не было. Дом соседей слева находился в сотне метров от огорода хозяйки, к тому же сам огород с левой стороны был обнесён добротным деревянным забором. Сразу после нескольких больших грядок, находившихся рядом с террасой, простирался небольшой фруктовый сад, за которым по всей видимости уже начинался отвесный горный обрыв, уходящий далеко вниз.
Минут через пять хозяйка дома вернулась с подносом в руках, на котором стояли две большие чашки кофе и тарелка с двумя кусками пирога.
 - Поскольку замена крана у вас много времени не отнимет, - сказала она, поставив поднос на стол, - то я сделала кофе побольше, чтобы вы отдохнули. Ешьте пирог, я испекла его только вчера утром.
Она села рядом с молодым человеком, любуясь, как и он, открывающимся перед ними пейзажем.
 - Спасибо, хозяюшка, - улыбнулся парень, беря в руки чашку кофе и кусок пирога.
 - Вкусно? - улыбнулась женщина, в свою очередь беря в руку чашку с кофе.
 - Да, пирог отменный, благодарю, - парень запил большим глотком кофе и добавил, - знаете, у вас тут просто рай для нудистов. Никого поблизости нет. Делай, что хочешь.
Женщина тихо рассмеялась и утвердительно кивнула головой.
 - Да, это верно, - улыбаясь, сказала она, - когда долго стоит жаркая погода, я и сама иногда позволяю себе подобные шалости. Почему бы и нет?
Парень с удовольствием доел пирог и, взяв в руку чашку с кофе, пододвинулся к женщине чуть ближе.
 - Вы не будете возражать, если я вас обниму? - спросил он и, не дожидаясь ответа, положил свою левую руку ей на плечи и слегка привлёк к себе.
 - Захотелось пофлиртовать? - женщина смеющимися глазами посмотрела на молодого сантехника, но возражать не стала и прильнула к нему поближе.
 - Вы говорили, что были своему мужу верной и преданной подругой, - снова заговорил парень, пригубливая кофе, - неужели ни разу за всю жизнь ему не изменяли?
 - Ни разу, - серьёзно ответила женщина, - хотя, конечно, возможность представлялась. И не раз.
 - И вы уверены в том, что прожили счастливую жизнь?
Женщина неопределённо пожала плечами и, взглянув на молодого человека, заговорила, словно размышляла вслух:
 - Мне ведь не с чем сравнивать, понимаете? Я считаю, что прожила счастливую жизнь в том плане, что живы и здоровы мои дети и внуки; в том плане, что не болею я сама, несмотря на возраст; конечно, муж мой рано покинул этот мир, но с этим ничего не сделаешь; да и потом, все ведь так жили и продолжают жить. В нашей патриархальной стране все живут, как под копирку. Семья, дети, работа; встречи всех родственников по праздникам; телефонные звонки по выходным для обмена новостями; поздравление каждого с днём рождения и так далее. Всё как у всех. Альтернативы более счастливой жизни у меня не было.
Они сидели в обнимку на террасе, пили кофе и женщина, немного помолчав, заговорила снова.
 - А сейчас самыми дорогими для моего сердца являются мои овощные грядки, этот чудесный сад, ну и конечно, этот потрясающий пейзаж.
 - А дети и внуки разве не дороги вам? - с лёгким удивлением спросил молодой человек.
 - Дороги, конечно, очень дороги, - ответила женщина и, вздохнув, добавила, - но они погостят и уезжают, поскольку у них у всех своя жизнь и свои интересы, а этот сад и этот пейзаж всегда остаются со мной, когда рядом никого нет.
Её голос слегка дрогнул и она поторопилась сделать глоток кофе.
 - Я думаю, что вы слишком рано ставите на себе крест, - серьёзно сказал молодой человек и продолжил, прихлёбывая кофе, - вы потрясающе привлекательная женщина и я признаюсь честно, что зашёл бы с вами гораздо дальше, чем обычный флирт. Во всяком случае, от вашей высокой и упругой груди я просто не в состоянии отвести взгляд.
Пожилая женщина рассмеялась так звонко и заразительно, что парень тоже невольно стал улыбаться.
 - Да, - смеясь, сказала она, - моя грудь это моя гордость. Что правда — то правда.
 - Да и всё остальное тоже, - уверенно добавил молодой человек, - ваш облегающий спортивный наряд не оставляют сомнений в том, какое изящное тело под ним скрывается.
 - Как вас зовут, молодой человек?  - внезапно спросила хозяйка дома и весело на него посмотрела.
 - Моё имя Жюльен, - ответил парень.
 - Жюльен, - обратилась к нему женщина и, приблизив к нему своё лицо, очень тихо сказала, - мне семьдесят три года.
 - И что? - также тихо спросил Жюльен, с нескрываемой симпатией глядя в её ясные и пронзительно синие глаза.
Женщина не нашлась, что ответить и, снова выпрямившись, молча пила кофе. Затем, поставив чашку на стол, она снова повернулась к парню.
 - Скажи мне, Жюльен, - попросила она, - только скажи правду, пожалуйста. Ты, действительно, думаешь, что женщина в моём возрасте может сексуально привлекать таких молодых мужчин, как ты?
Жюльен внезапно вспомнил её имя, которое видел на почтовом ящике у её дома в момент приезда. Он поставил на стол свою чашку с кофе и, наклонившись к ней поближе, заговорил, перейдя на ты.
 - Кати, - прошептал он ей в ухо. - я не хочу тебе ничего доказывать. Убедись лучше сама.
Он взял рукой её ладонь и положил себе на вздыбившуюся от возбуждения промежность.
 - О-о-о, Жюльен, - выдохнула женщина и густо покраснела.
Однако, несмотря на охватившую её неловкость, свою ладонь она не убрала, продолжая поглаживать всё более увеличивающийся бугор у него между ног.
 - О-о-о, Жюльен, - снова негромко прошептала она.
Видя, что она не убирает руку и продолжает гладить его между ног, молодой человек тоже осмелел и, целуя её в шею, начал сжимать ладонью её налитые грудки. Кати обмякла в его объятиях и, положив голову ему на плечо, прикрыла глаза от нахлынувшего удовольствия.
Однако, Жюльену предстояло ещё поменять кран, поэтому ему в голову пришла одна оригинальная идея.
 - Послушай, Кати, - сказал он, массируя ладонью её грудки и продолжая целовать её в шею, - ты говорила, что у тебя не было альтернативы более счастливой жизни.
 - Да, а что? - Кати открыла глаза и невольно повернула к нему голову.
 - Я предлагаю тебе небольшую альтернативу.
 - Что ты имеешь в виду?
 - У тебя найдётся очень короткое платьице? - спросил он, - такое, чтобы оно едва прикрывало попу?
 - Да, - не очень уверенно ответила она, - думаю, найдётся.
 - А туфли на шпильках?
 - У меня где-то были, если я их ещё не выбросила, - она с интересом посмотрела на него и, улыбнувшись, спросила, - что ты задумал?
Жюльен проигнорировал её вопрос и продолжил:
 - Ну, и последний штрих -  губная помада, - сказал он, - неважно, какого цвета.
 - И что дальше? - заинтригованно спросила Кати.
 - Дальше я буду менять тебе кран, - спокойно ответил Жюльен, - это займёт минут десять-пятнадцать. А ты, пока я работаю, пойди и переоденься. Одень на себя это короткое платьице, только не одевай нижнее бельё.
 - Просто одеть его на голое тело? - слегка удивилась Кати.
 - Да.
 - Хорошо. Что дальше?
 - Дальше сходи в ванную комнату. Приведи в порядок свои волосы, если в этом есть необходимость, и подкрась губки.
 - Ну, хорошо, - согласилась Кати, - а потом?
 - Потом обувай туфли на шпильках и приходи сюда, на террасу.
 - Это и есть твоя альтернатива? - улыбнулась пожилая женщина.
Жюльен задумчиво посмотрел на хозяйку дома и сказал:
 - Счастье, Кати, можно только почувствовать, его нельзя описать.
 - Согласна, - кивнула Кати, - и что?
 - То, что альтернативу счастливой жизни тоже можно только почувствовать. Сделай всё, что я прошу, и приходи сюда.
 - Хорошо, Жюльен. Договорились.
Кати поднялась со скамьи, поставила пустые чашки и тарелку на поднос и, взяв поднос в руки, направилась в дом. Жюльен тоже направился вслед за ней, поскольку его ящик с инструментами находился в доме. Кати подошла к кухонному столу и поставила на него поднос. Обернувшись, она увидела, что Жюльен прошёл мимо своих инструментов, направляясь к входной двери.
 - Ты куда, Жюльен? - удивлённо спросила Кати.
Парень остановился и, улыбнувшись, ответил:
 - Новые краны у меня в машине.
 - Ах, ну да, - Кати выставила в раковину грязные чашки и принялась их мыть.
Затем вымыла грязную тарелку и протёрла поднос. В это время в дом снова вошёл Жюльен, неся в руках новенький хромированный водопроводный кран. Подхватив свободной рукой ящик с инструментами, он направился на террасу.
 - Тебе ещё что-нибудь нужно будет в машине? - спросила Кати.
Молодой человек невольно остановился, с лёгким удивлением глядя на хозяйку дома.
 - Хочешь закрыть входную дверь на ключ? - догадался он и улыбнулся.
Кати во второй раз за это утро густо покраснела.
 - Да, - смутившись, ответила она, - на всякий случай.
 - Нет, больше мне ничего не нужно, - ответил Жюльен, - всё необходимое у меня с собой.
Кати подождала, пока он выйдет на террасу, и не торопясь направилась к входной двери дома. Она приоткрыла дверь, потом выглянула наружу и, плотно закрыв её, повернул ключ на два оборота. Затем вернулась в салон и подошла к старинному комоду, на котором стояла фотография её мужа в деревянной рамке.
Она взяла фотографию в руки, внимательно посмотрела на лицо мужа, и затем прильнула к фотографии губами.
 - Прости меня, Жан-Поль, - негромко прошептала она, - но это выше моих сил.
Кати положила фотографию на комод изображением вниз, чтобы её покойный муж даже с фотографии не мог увидеть то, что она намеревалась делать. После этого Кати уже более уверенно направилась в свою спальню и, открыв большой высокий шкаф с зеркалом посередине, начала изучать его содержимое. Короткое платье она нашла довольно быстро, а вот туфли на шпильках отыскала только в старом сундуке. Положив платье на кровать, она поставила рядом с кроватью туфли и с гулко бьющимся от волнения сердцем начала не спеша раздеваться догола.
Жюльен между тем менял кран. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы выкрутить старое заржавевшее железо, именуемое краном, и привести в надлежащий вид водопроводную трубу. Затем, вооружившись паклей, смазкой и резиновыми шайбами, он вкрутил новый кран на место старого. Плотно затянув его, он открыл кран, но вода не пошла, поскольку Кати перекрыла воду. Жюльен снова направился в дом, в ту сторону, откуда выходил труба, и довольно быстро отыскал небольшой краник, который перекрывал воду, идущую в сад. Открыв его, он снова вышел на террасу и в этот раз из нового хромированного крана вода сильным напором хлынула на землю, неподалёку от грядок. Жюльен закрыл кран и внимательно осмотрел его. Течи нигде не было.
 - Ну, вот и всё, - удовлетворённо сказал он.
Он ещё раз окинул взглядом результат своей работы, как вдруг почувствовал, что на террасу за его спиной кто-то вышел.
 - Вот, хозяйка, принимай работу,  - не оборачиваясь, сказал он и снова открыл кран.
Вода с сильным напором хлынула из крана и Жюльен тут же закрыл его снова. Он обернулся, желая спросить, довольна ли хозяйка, но увидев женщину, остановившуюся у входа на террасу, потерял дар речи. Кати слегка волновалась и не знала, как себя вести. Её седые волосы не были очень длинными, но она всё-таки перехватила их сзади резинкой, образовав небольшой хвостик. Открытое от волос лицо, чуть подкрашенные губки, короткое платьице и туфли на шпильках сделали её лет на десять моложе.
 - Боже мой, - тихо прошептал Жюльен, - Какие ножки! Какие грудки! Какие губки!
Он молча подошёл к ней вплотную, не сводя с неё глаз.
 - Спасибо, Жюльен, за новый кран! - тихо сказала она, чтобы сказать хоть что-нибудь.
Жюльен, наконец, вернулся в реальность.
 - Мне нужно вымыть руки, - сказал он.
 - Идём в ванную, - предложила Кати, - там мыло, полотенце и всё необходимое.
Она пошла впереди и Жюльен, идя позади неё и глядя на её голые ноги и округлую попу, почувствовал неистово возрастающее сексуальное возбуждение. Они вошли в ванную комнату, в которой Кати пятью минутами ранее подкрашивала губки, и затем она, щёлкнув выключателем, указала Жюльену на умывальник. Молодой человек склонился над раковиной, смывая с рук грязь, а Кати, сняв с крючка полотенце, подошла сзади и положила его ему на плечо. Затем обхватила его за талию и положила голову ему на спину.
 - Жюльен, - тихо сказала она, - мне кажется, что я сошла с ума.
 - Это хорошо, - улыбнулся молодой человек и, выпрямившись, повернулся к женщине, - это означает, Кати, что ты вышла за те рамки, в которых держала себя семьдесят три года.
Он вытер руки и, повесив полотенце на крючок, привлёк женщину к себе. Кати, не совсем понимая, что он хочет сказать, просто прильнула к нему, не говоря ни слова.
 - Обычно это именно так и происходит, - снова пояснил Жюльен, - когда человек резко меняет своё поведение, то ему начинает казаться, что он просто рехнулся. Значит, Кати, ты всё делаешь правильно.
Он взял в руки её лицо и посмотрел в её пронзительно синие глаза. Затем медленно наклонился и начал целовать в губы. Кати едва держалась на ногах. Она закрыла глаза и вся целиком отдалась этому жаркому поцелую. Когда они перевели дух, она сказала ему:
 - Вчера в воскресенье ко мне приезжала дочь с мужем и с детьми. Мы начали бутылку вина, но так и не допили. Не возражаешь, если мы выпьем по бокалу красного?
 - Нет, конечно. Идём на террасу?
 - Да, - улыбнулась Кати, - идём.
Они отправились обратно на залитую солнцем террасу и Кати по пути прихватила из холодильника полбутылки красного вина и достала из буфета пару чистых бокалов. Выйдя на террасу, она поставила бокалы на стол и наполнила их вином из бутылки. Протянув один бокал Жюльену, который уже сидел на скамье, она уже вознамерилась сесть рядом с ним, как он вдруг обхватил её за талию свободной левой рукой и притянул к себе.
 - Садись ко мне на колени, - улыбнулся он, - не стесняйся.
 - Жюльен, - рассмеялась Кати, - ты меня смущаешь.
Тем не менее она всё-таки села к нему на колени и обняла его за шею правой рукой, держа в левой бокал с вином.
 - Я хочу выпить за тебя, - серьёзно сказал Жюльен, - ты потрясающая женщина, Кати.
 - О, сколько комплиментов за одно утро! - улыбнулась Кати и прикоснулась своим бокалом к бокалу молодого человека.
Жюльен пригубил вина и, поставив бокал на стол, стал поглаживать ладонью его голые ноги. Затем левой рукой стянул с её плеча оборку платья. Кати высвободила левую руку и, поставив бокал на стол, сама стащила оборку платья со своего правого плеча, высвободив и правую руку тоже. Жюльен стянул верх её платья до пояса, оголив её роскошную грудь. Кати снова взяла правой рукой бокал с виной и застонала, когда Жюльен жадно впился губами в её отвердевший сосок. Его бокал с вином всё ещё стоял на столе, поскольку Жюльен окончательно о нём забыл. Он мял ей грудки, сосал соски, задирал платье снизу до пояса и возбуждался всё больше и больше. Кати не ожидала от него такого темперамента и торопливо сказала:
 - Выпей, Жюльен. Давай растягивать удовольствие.
Он ненадолго прекратил свои ласки и, взяв бокал с вином, немного пригубил.
 - Это и есть твоя альтернатива? - улыбнувшись, спросила Кати.
 - Не совсем, - уклончиво ответил Жюльен.
 - Не поняла.
 - Альтернативой для тебя это станет тогда, - пояснил он, - когда вот это твоё сумасшедшее поведение станет для тебя привычным, словно ты такой была всю жизнь. Например, если бы я тебя не попросил, ты бы не села ко мне на колени, правда? Когда ты сама начнёшь вести себя так, словно ты стала совершенно другой, тогда ты и почувствуешь этот всплеск невыразимой радости и счастья, словно освободилась из тюрьмы.
Кати некоторое время сидела, задумавшись, а потом залпом допила вино и поставила на стол пустой бокал. Она поднялась с его колен и негромко попросила:
 - Встань, Жюльен.
Молодой мужчина тоже залпом допил вино и, поставив пустой бокал на стол, поднялся, с интересом наблюдая за женщиной.
 - Теперь выйди из-за стола.
Заинтригованный Жюльен вышел из-за стола и стал спиной к застеклённой двери террасы. Хозяйка дома опустилась перед ним на колени и с серьёзным выражением лица стала расстёгивать ему синие рабочие брюки, Когда его брюки упали на деревянный настил, женщина стянула с него трусы и слегка охнула, увидев возбуждённый детородный орган.
 - О, Боже! - выдохнула она и начала массировать его ладонью.
Затем, уже не понимая, что делает, и, забыв обо всём на свете, погрузила его в рот, сосредоточившись исключительно на том огромном удовольствии, которое она испытывала.
 - М-м-м-м, - постанывала она, стараясь погрузить его в рот всё глубже и глубже.
Жюльен даже забыл об открывающемся перед ним пейзаже и только поглядывал на женщину, которая начала доводить его до исступления. Кати словно почувствовала, что уже достаточно, и снова поднялась на ноги.
 - Теперь сядь снова на своё место, - попросила она, - только не одевайся.
Жюльен вышагнул из брюк и, как был в одной футболке, снова устроился за столом. Он поглаживал свой возбуждённый кол, с интересом глядя на Кати. Как только он устроился на скамье, она задрала платье, которое теперь одной широкой лентой покоилось на талии и направилась к молодому человеку. Развернувшись к нему спиной, она забралась на скамью и широко развела ноги в стороны. Жюльен придерживал её за попу, пока она опускалась ему на член. Когда он вошёл в неё, Кати громко вскрикнула и откинулась на него, положив голову ему на плечо. Жюльен сгрёб ладонями её обнажённые грудки и начал яростные движения. Кати тоже двигалась, но очень часто её ноги мелко дрожали, и парень подумал, что женщина, столько лет лишённая секса, вероятно, ежеминутно испытывает оргазм. Наконец, не выдержал и он и с громким стоном стал целовать её обнажённую спину. Около пяти минут он находился в ней, по-прежнему сжимая её грудки ладонями. Немного придя в себя, Кати поднялась и снова села ему на колени, развернувшись к нему лицом. Она обняла его за шею обеими руками и стала покрывать поцелуями его лицо и губы.
 - Никогда не думала, - тихо призналась она, - что ещё когда-нибудь буду признаваться в любви.
Он молча смотрел в её пронзительно синие глаза и она негромко сказала:
 - Я люблю тебя, Жюльен.
Он тоже крепко обнял её и начал целовать её в губы.

Когда они, наконец, оторвались друг от друга и привели себя в порядок, Кати села рядом с молодым человеком и, положив голову ему на плечо, спросила:
 - Жюльен, ты женат?
 - Я?? - воскликнул Жюльен, широко распахнув глаза, - да упаси меня Бог от такой напасти. Нет, конечно.
 - Значит, жена тебя дома на обед не ждёт? - уточнила Кати.
 - Никто меня не ждёт, - спокойно ответил Жюльен, - я, так же, как и ты, живу один.
 - В таком случае, у меня к тебе просьба, - Кати подняла голову и, улыбнувшись, посмотрела на парня, - пообедай сегодня со мной. Тем более, что уже полдень. Ты много времени потеряешь, пока доберёшься домой, а я вкусно готовлю. Тебе понравится.
 - Хорошо, - согласился Жюльен, - нет проблем.
 - Тогда идём в дом, там прохладнее.
Она поднялась со скамьи и, взяв пустую бутылку и два пустых бокала, направилась в дом. Жюльен, ещё раз взглянув на красивый пейзаж, последовал за ней.
Они расположились в салоне за большим столом, стоящим посередине комнаты.  Обедали молча не потому, что не клеился разговор, а потому что ни Кати, ни Жюльену разговаривать не хотелось. Только когда Кати поставила на стол десерт и разлила по чашкам кофе, она, наконец, прервала затянувшееся молчание.
 - Не понимаю, что со мной происходит, - тихо сказала она, устроившись за столом напротив молодого человека и принимаясь за десерт, - с одной стороны, я ещё ни разу не была так счастлива и не получала никогда такого сексуального удовольствия, а с другой стороны, меня начинают мучить нехорошие мысли и даже угрызения совести, словно я совершила что-то ужасно плохое и неприятное. Затем, посмотрю на тебя и сердце снова наполняется радостью. Даже не знаю, как это понимать.
 - Зато я знаю, - уверенно ответил Жюльен, пригубливая кофе.
 - Серьёзно? - Кати слегка удивилась, потому что рассказала ему об этом, даже не думая, что может получить ответ.
 - Конечно, - улыбнулся Жюльен, - это обычные качели.
 - В каком смысле?
Молодой человек откинулся на спинку стула и, вздохнув, пояснил:
 - Ты испытываешь радость и удовольствие, потому что то, что произошло с тобой сегодня, напоминает открывание форточки в затхлой комнате. Тебе хорошо от того свежего воздуха, который ворвался в твою жизнь. Но ты слишком долго жила в определённых социальных рамках, за пределы которых ты не осмеливалась выходить, и поэтому все эти правила приличия, которые тебе внушило наше патриархальное общество, не желают тебя отпускать и цепко тебя держат. Как только твоё сознание возвращается в эту затхлую комнату, ты начинаешь чувствовать угрызения совести, словно ты совершила нечто плохое. Вот тебя и качает из стороны в сторону, как на качелях.
 - Что же со всем этим делать? - с интересом спросила Кати, - как мне избавиться от этих качелей?
 - Нужно ни в коем случае не закрывать эту форточку, - серьёзно ответил молодой человек, - и даже не довольствоваться форточкой, а открыть настежь окно, чтобы этот затхлый воздух как можно быстрее исчез из комнаты твоей жизни.
Кати ненадолго задумалась, а потом с виноватой улыбкой сказала:
 - Я не так умна, как ты думаешь, Жюльен, поэтому мне сложно понять твои аналогии. Скажи мне лучше без всяких метафор, что мне делать?
Жюльен допил кофе и, поставив чашку, облокотился локтями на стол. Задумчиво посмотрев на сидящую напротив него женщину, он снова поразился красотой её увядающего, но ещё миловидного лица, и пронзительной синевой её глаз.
 - Сегодня понедельник, - наконец, сказал он, - в пятницу вечером после работы я за тобой приеду и мы съездим в гости к моим друзьям. Не возражаешь?
 - Мы поедем на всю ночь? - с опаской спросила Кати.
 - На весь уикенд, - улыбнувшись, ответил Жюльен, - я привезу тебя домой только в воскресенье к вечеру.
Видя, какой испуг эта реплика вызвала на лице женщины, молодой человек рассмеялся.
 - Ды ты не бойся, Кати, - смеясь, сказал он, - они славные ребята. Никто тебя не обидит.
 - Я не боюсь, - возразила она,  - просто мне хотелось бы знать - там тоже будет открываться форточка? Как и сегодня?
 - Ну, вот видишь, Кати, - с улыбкой сказал Жюльен, - а говоришь, что не понимаешь аналогий и метафор. Да, там не просто будет открываться форточка, там окно будет распахнуто.
Кати сильно смутилась и почувствовала, что в третий раз густо краснеет. Жюльен решил прийти ей на помощь.
 - Ты ведь рожала детей, Кати? - внезапно спросил он.
 - Да, троих, - машинально ответила она, - мальчика и двух девочек. А что?
 - Вспомни тот момент, когда уже показалась головка ребёночка. Разве можно в этот момент прекратить процесс и затолкать его обратно?
Кати громко расхохоталась.
 - Нет, конечно. Это уже невозможно.
 - Чисто теоретически, безусловно, есть возможность воспрепятствовать этому процессу, - возразил молодой человек, - но это неизбежно будет означать смерть ребёнка.
Кати снова с лёгким испугом посмотрела на парня.
 - Но поскольку люди всё-таки не убийцы, - продолжил Жюльен, -  и всегда позволяют ребёнку прийти в этот мир, то будем опираться на тот факт, что остановить процесс рождения ребёнка невозможно. А знаешь, почему?
 - Почему?
 - Потому что проявилось желание ребёнка жить, и этот процесс уже необратим. Это желание жить уже убить невозможно. Если, конечно, как я уже сказал, не сделать это намеренно.
 - Эту аналогию мне, вероятно, не понять, - тихо прокомментировала Кати, допив свой кофе и поставив чашку на стол.
 - Ты всю жизнь жила в затхлой комнате, - пояснил молодой человек, - а сегодня открыла форточку и глотнула свежего воздуха. Так вот, твоё желание дышать чистым воздухом ты точно также остановить уже не сможешь. Это желание ты тоже уже не затолкаешь обратно. Даже если попытаешься это сделать. Просто не сможешь.
Кати молчала, иногда поглядывая на молодого человека.
 - Если твоя аналогия точна,  - медленно проговорила она, - то получается, что если я упорно буду подавлять это желание, то есть, желание дышать свежим воздухом, то как и в случае с рождающимся младенцем, это будет означать смерть?
 - Совершенно верно, - кивнул головой Жюльен, - если ты станешь упорствовать, то стремительно увянешь и сойдёшь в могилу.
Пожилая женщина до боли закусила губу, не зная, что на это сказать. Заметив, что молодой человек скользнул взглядом по настенным часам, она с нежностью на него посмотрела и заговорила.
 - Пожалуй, ты прав, Жюльен, - уже более уверенно сказала она и, немного подумав, добавила, - хорошо, я согласна.
 - Ну что ж, в таком случае мне пора.
Жюльен вышел из-за стола и направился на террасу за своими инструментами, а Кати тем временем пошла открывать входную дверь, которая была закрыта на ключ. Она распахнула дверь и подошедший к ней Жюльен чмокнул её в щёку.
 - До скорого, - улыбнулся он, - я приеду в пятницу часам к шести вечера.
 - Хорошо, я буду готова, - дрогнувшим голосом сказала Кати, - пока, дорогой мой.
Он вышел на улицу и она некоторое время наблюдала, как он укладывает инструменты в свой служебный автомобиль. Когда его машина, сделав крутой разворот, выехала на дорогу, пожилая женщина махнула ему на прощание рукой и прикрыла входную дверь.
                2
Кати прошла в салон и остановилась. После бурного секса и плотного обеда её начало клонить в сон. Немного подумав, она вернулась к входной двери и во второй раз закрыла её на ключ. Затем отправилась в спальню, сбросила туфли, стянула с себя платье и, растянувшись на постели, мгновенно уснула. Проспав пару часов, она поднялась и решила пока не одеваться, поскольку этот июньский день действительно выдался очень жарким. Прихватив своё измятое платье, она направилась в ванную комнату и бросила его в таз с грязным бельём. Она уже вознамерилась принять душ, но почувствовала острое желание заняться уборкой. Как была обнажённая, Кати набрала ведро горячей воды и затеяла генеральную уборку своего дома. Вытирала пыль, мыла окна, драила полы, и только после того, как её спальня, салон и прихожая засияли чистотой, Кати сполоснула ведро и, поставив его на место, пошла принимать основательный душ. Приготовив себе ужин, она накрыла стол и, не торопясь, поужинала. Затем, убрала со стола посуду и, вымыв её, начала составлять план действий.

Жюльен не соврал. На следующий день погода снова испортилась и начал моросить мелкий дождь. Тем не менее, Кати не стала изменять своим планам и, выгнав из гаража свою малолитражку, поехала в город. Медленно спустившись по горным серпантинам, она поехала в самый центр и, оставив машину на стоянке, отправилась в парикмахерскую. Кати покрасила свои волосы в тёмно-каштановый цвет, чтобы окончательно скрыть седину, и после этого пошла в маникюрный салон. В салоне ей привели в порядок и покрыли лаком ногти на руках и ногах. Городок был небольшой, все магазины и салоны находились в центре города, поэтому Кати повсюду ходила пешком. После маникюрного салона она отправилась в большой магазин готовой одежды и взяла себе три платья разной длины и разного фасона. Остановившись у одного из стеллажей, она заметила тельного цвета чулки и, немного поразмыслив, добавила их тоже в корзину для покупок. Затем перешла в обувный отдел и купила три пары туфель. Одну пару под каждое из купленных платьев. Расплатившись на кассе, Кати с двумя большими пакетами направилась на стоянку. Проходя мимо ювелирного магазина, она замедлила шаг, но на такие траты у неё не было денег, да и за прожитую жизнь у неё самой накопилось немало кулонов, цепочек, брошек и серёг. Кати прошла по центральной улице, вышла на стоянку и, подойдя к своей машине, бросила пакеты на заднее сидение. Учитывая, что в город она приезжала редко, Кати решила ещё раз прогуляться по городу и походить по магазинам. Закрыв машину, она опять направилась в центр.

Когда Кати вернулась домой, она первым делом прошла в свою спальню, в которой находился трёхстворчатый шкаф с зеркалом посередине во весь рост и примеряла то, что решила одеть на себя в предстоящую пятницу. Одевшись, она подошла к зеркалу и едва узнала саму себя. Кати никогда не красила волосы и настолько привыкла к своей седине, что сейчас, глядя на свои тёмно-каштановые кудри и на свой наряд, у неё было отчётливое устойчивое осознание того, что женщина, которая смотрела на неё из зеркала, не имеет к ней самой никакого отношения. Она пыталась вспомнить себя прежнюю, но картинка не накладывалась. Что-то от прежней Кати безвозвратно исчезло. Постояв немного перед зеркалом и так и не сумев отождествить себя со своим отражением, она вышла из спальни и направилась в салон, чтобы походить немного в новых туфлях на шпильках. Расхаживая по салону, Кати вдруг заметила на комоде фотографию мужа, которая так и лежала изображением вниз. Женщина подошла и снова взяла её в руки. Она долго вглядывалась в лицо мужа и сцены их совместной жизни проносились у неё в памяти, но к огромному удивлению Кати, никакой грусти или сожаления по совместно прожитым годам она не испытывала. Ей даже на мгновение стало стыдно, ведь она любила этого человека. Так что же произошло? Кати пыталась понять и вдруг вспомнила ту аналогию с рождением ребёнка, которую ей приводил Жюльен. Ну, конечно. Она не испытывает грусти  и не печалится по ушедшим годам, потому что у неё начинается новая жизнь. Эта новая жизнь словно рвалась наружу из всего её существа и наполняло её радостью, приятным ожиданием чего-то необыкновенного и захватывающего, что непременно ожидает её в будущем. Как точно Жюльен это обозначил! Желание жить! Именно желание жить рвалось наружу, словно пыталось вырваться из её тела, подобно рождающемуся ребёнку. Кати почувствовала невероятное тепло в области сердца и даже прикрыла глаза, настолько хорошо ей было в эту минуту. О прошлом думать не хотелось совсем. Наоборот, казалось будущее улыбается ей, манит её рукой и куда-то зовёт. Кати не имела представления, каким отныне будет её новая жизнь, но в одном она не сомневалась ни на секунду — теперь она будет счастлива всегда. Кати стояла и смотрела на фото, а потом снова прикоснулась к нему губами.
 - Моя жизнь продолжается, Жан-Поль, - тихо сказала она и, поставив фотографию так, как она стояла многие годы, добавила, - теперь можешь смотреть, потому что твоя жена больше не существует в этом мире.

В пятницу вечером, после того, как часы пробили шесть часов, Кати ещё раз окинула взглядом салон; проверила, закрыта ли дверь на террасу; перекинула через плечо новую дамскую сумочку и, взяв стоящий у стола пакет, направилась к выходу. Открыв входную дверь и увидев у дома шикарный автомобиль Пежо синего цвета с перламутровым оттенком, Кати невольно сделала шаг назад и снова прикрыла дверь, но за те секунды, пока дверь была открыта, зрительная память женщины увидела и запомнила стоящего у автомобиля мужчину в новых  джинсах и голубой рубашке, который увидев её тоже быстро направился к месту водителя. До сознания Кати дошло, что это был Жюльен, который приехал к ней на своём личном автомобиле, а не на служебном, как это было в понедельник. Как только этот пазл сложился в её голове, она снова открыла дверь и, выйдя на порог, заперла её на ключ. Бросив ключи в сумочку она повернулась к стоящему у дома автомобилю и увидела, что Жюльен, которого, она, признаться, сразу не узнала, вышел из машины и, захлопнув дверцу, с некоторым сомнением во взгляде, двинулся к крыльцу.
 - Кати, - сказал он, подходя к ней и пожирая её глазами, - тебя просто не узнать! Ты помолодела лет на двадцать.
Она стояла перед ним в облегающем тёмно-бордовом платье с широким белым ремешком на талии и с красивой причёской тёмно-каштановых волос без единого намёка на седину. Платье было не слишком длинным и не скрывало её стройные ноги в чулках тельного цвета, обутые в новые туфли на шпильках. Её туфли были белого цвета и отлично гармонировали с белым ремешком на талии, а белая дамская сумочка,  перекинутая через плечо, дополняла образ этакой светской дамы, повидавшей многое на своём веку.
 - Я тебя тоже не узнала, - призналась она, - меня сбила с толку другая машина и отсутствие на тебе рабочей одежды.
 - А я, увидев тебя, подумал, что к тебе приехала твоя дочь, и поторопился скрыться в машине.
 - Получается, что мы друг друга испугались? - с улыбкой спросила она.
Они встретились взглядом и так расхохотались, что Кати невольно упала в его объятия. Он прижал её к себе, вдохнул запах её волос и лёгкий аромат духов и заметил у неё на шее цепочку с кулоном, а в ушах маленькие серьги с камешками из янтаря. Жюльен слегка опустил взгляд и посмотрел на кулон, который покоился между двух грудок в вырезе декольте.
 - Ты неотразима, Кати, - выдохнул он, прижимая её к себе, - а что это у тебя в пакете?
Жюльена так поразила перемена в её внешности, что он не сразу его заметил.
 - Я купила вам вина и фруктов, - сказала Кати и, отстранившись, начала спускаться с крыльца, - не могу ездить в гости с пустыми руками.
Жюльен последовал за ней и галантно открыл перед ней дверцу со стороны пассажира. Кати уже вознамерилась сесть, но остановилась и с некоторой тревогой сказала:
 - На мне нет нижнего белья, Жюльен. Это не слишком смело с моей стороны? Всё-таки я незнакома с твоими друзьями.
 - Всё замечательно, Кати, - улыбнулся Жюльен, - садись и ни о чём не беспокойся.
Он закрыл за ней дверцу и, сев на место водителя, завёл машину.

Они ехали молча, думая каждый о своём. Кати, глядя на горный серпантин, думала о том, сколько же вечеров она коротала в полном одиночестве, стараясь найти себе хоть какое-то занятие, чтобы скрасить, как она полагала, последние годы своей жизни. Сейчас перед ней было нечто неведомое и это, с одной стороны, немного тревожило, а с другой стороны, эта таинственная неизвестность была в тысячу раз интереснее, чем обычный вечер, проведённый у телевизора. Это была серость, обыденность и скука. Кати даже поёжилась от мысли, что в случае отказа от приглашения молодого человека сегодняшний вечер она провела бы дома. Всё-таки Жюльен был прав — это была бы прямая дорога в могилу.
Они спустились по серпантину с горной гряды, проехали городок, в котором Кати делала покупки, и снова выехали из города с другой его стороны. Когда городок остался позади, а впереди снова начала расстилаться петляющая лента серого асфальта, Кати спросила:
 - Далеко ещё ехать, Жюльен?
 - Километров десять, - ответил он, не поворачивая головы, - скоро приедем.
За эти десять километров они проехали две деревни, сначала большую, а затем маленькую. После маленькой, даже крошечной, деревеньки по левую сторону от дороги начал расстилаться лес, уходящий по косогору вверх, и в этом месте дома находились уже на значительном удалении друг от друга, постепенно исчезая совсем. По правую сторону от дороги домов не было, поскольку там был крутой склон, уходящий в долину реки: той самой реки, которую Жюльен видел с террасы в доме Кати.
Жюльен сбавил скорость и указал рукой на одиноко стоящий дом с левой стороны. Дом находился довольно далеко, метрах в двухстах от дороги, у самого подножия круто уходящего вверх склона. Лесной массив с высокими вековыми деревьями полностью покрывал этот склон, а местами даже подходил к самой дороге. Дом казался двухэтажным, но на самом деле такое впечатление складывалось из-за крутого склона. На первом этаже располагался гараж и хозяйственные помещения, а жилые комнаты находились наверху и занимали весь этаж. Там же находилась и входная дверь. Жюльен свернул с дороги налево  и поехал по подъездной дорожке. Минуя гараж, он поднялся круто вверх и остановил машину неподалёку от входной двери.
На улице было ещё светло, но заходящее солнце уже коснулось кромки горы, готовясь за ней скрыться и погрузить деревеньку в ранние сумерки. В доме уже кое-где горел свет. Когда Кати вслед за Жюльеном вошла в прихожую и услышала звуки музыки, гомон и смех, она не шутку струхнула, вспомнив о том, что забыла уточнить у своего молодого любовника, какое количество его друзей их здесь ожидают. Прибывшие вошли и остановились неподалёку от дивана, стоящего едва ли не в середине комнаты, но ближе к прихожей. Музыка стихла. Сидящий за роялем худощавый парень с ужасно растрёпанными рыжими волосами, прекратил играть и, повернув голову в сторону вошедших, уставился на них своими настолько светлыми глазами, что невозможно было понять, они у него голубые или серые. Его клетчатая рубаха, застёгнутая не на те пуговицы, наполовину вылезла из шортов, но он, похоже, не придавал никакого значения своему внешнему виду. В левом углу салона, в котором располагалась кухня, находился довольно крепкий коротышка, который, одев на себя фартук, хлопотал у раковины и плиты. Над плитой горела единственная зажжённая в салоне лампа, которая матовым светом слабо освещала гостиную, из-за чего в это вечернее время в комнате был полумрак. Когда вошли гости, он тоже невольно прекратил своё занятие и, обернувшись, с интересом посмотрел на вошедших. Он был кареглазым, очень красивым и подтянутым, с короткой стрижкой на голове, но вот ростом, вероятно, был ниже Кати.
Ещё один парень лежал на диване и рассматривал иллюстрированный журнал, Он был в поношенном трико и разорвавшейся на рукаве футболке и, лёжа головой к вошедшим, потягивал пиво. Возле дивана на полу стояли уже четыре пустые банки. Этот блондин, растянувшись на весь диван, даже не повернул голову в сторону вошедших и продолжал неторопливо просматривать журнал. С правой стороны салона, прямо напротив дивана, было приоткрыта дверь, ведущая на лоджию, за которой виднелся темнеющий лес, а чуть дальше, в правом углу комнаты, в самой её глубине, находилось окно, которое также выходило на лоджию. Возле окна стояло кресло, на котором сидел здоровенный детина. В этом углу было самое тёмное место и Кати его даже не сразу заметила. Между креслом и роялем, за которым сидел рыжий растрёпа, находилась дверь, вероятно, ведущая в спальню. Огромный стол, застеленный выцветшей клеёнкой и заставленный чашками, располагался в центре комнаты, ближе к кухне.
 - Добрый вечер, друзья мои!, - улыбнулся Жюльен, - эта милая женщина по имени Кати изъявила желание разворошить наше холостяцкое гнездо.
Повисло молчание, во время которого все присутствующие, за исключением лежащего на диване, начали рассматривать прибывшую с Жюльеном женщину.
 - Как это мило с её стороны! - нарушил молчание детина в кресле и Кати, наконец, заметила его и слегка оторопела.
Он поднялся во весь свой могучий рост и направился к гостям. У гиганта были тёмные волосы до плеч и тяжёлый взгляд почти чёрных глаз, поэтому Кати невольно отступила на шаг, когда он подошёл к ним поближе.
 - Позвольте поцеловать вашу ручку, мадам, - сказал он, слегка наклонившись вперёд и беря её за руку.
Кати усмехнулась и, поставив пакет рядом с диваном, посмотрела на Жюльена.
 - Это у вас такой пароль — целовать дамам руку? - спросила, улыбаясь, она.
 - Да нет, - весело ответил Жюльен, - просто совпадение.
Он взял её пакет и, поставив на стол, обратился к коротышке в фартуке.
 - Здесь вино и фрукты, Виржил, - негромко произнёс он, - презент от нашей гостьи.
Как впоследствии выяснила Кати, Виржил был хозяином этого дома и именно поэтому всегда хлопотал на кухне, у плиты или раковины. Он лёгким кивком головы дал понять Жюльену, что понял, и продолжил наблюдать за Кати и за подошедшим к ней здоровяком. Огромный парень, между тем, поднёс к губам руку женщины, а затем, неожиданно улыбнулся.
 - Ты не поверишь, Кати, но я здесь самый добрый, - искренне признался он, - однако, из-за моего внешнего вида меня многие, к сожалению, боятся.
 - Потому что ты монстр, - внезапно подал голос блондин, лежащий на диване.
Его голос был абсолютно спокойным и бесстрастным, так что невозможно было понять, он говорит серьёзно или подтрунивает над своим компаньоном. Он по-прежнему листал журнал, даже не поворачивая головы.
 - Монстр у меня между ног, Арно, - так же спокойно возразил детина и, обратившись к гостье, руку которой он всё ещё держал в своей, улыбнулся и добавил, - а я — сама доброта.
Блондин по имени Арно ничего не ответил, только потянулся за банкой пива, которую он периодически ставил на пол, чтобы не мешала читать журнал, а здоровенный парень привлёк к себе гостью и обернулся к пианисту, который все ещё смотрел на красивую элегантную женщину.
 - Патрик, - сказал он, - сыграй-ка нам что-нибудь медленное, только не вальс, а то я даме все ноги покалечу.
Патрик моргнул глазами, выйдя, наконец, из ступора, а затем повернулся к роялю и перелистал несколько страниц нот, стоящих на подставке перед его лицом. Он заиграл довольно известный и очень мелодичный ноктюрн Шопена и здоровый детина тут же прижал к себе гостью компании ещё сильнее. Они начали плавно двигаться в такт романтичной музыке и, Жюльен, улыбнувшись, начал убирать со стола грязные чашки, решив, что пора накрывать на стол. Кати была значительно ниже своего партнёра, даже не доставала ему до плеча, и поэтому монстр, находящийся у него между ног, упирался ей прямо в живот. Кати было приятно чувствовать его своим телом и в тоже время немного страшновато. Она побаивалась, что этот парень может очень быстро возбудиться и остановить его уже будет сложно. Стоящий у плиты коротышка, словно прочитал её мысли. Видя, что Жюльен убрал чашки в раковину и взял тряпочку, намереваясь вытереть обеденный стол, он снял с себя фартук и, повесив его на крючок, направился к медленно кружащейся паре.
 - Стоп, стоп, стоп, Габи, - сказал он, подойдя к ним и глядя на гиганта снизу вверх, - так не пойдёт.
 - В чём дело? - недовольно буркнул детина.
Патрик с любопытством повернул голову, но играть не перестал.
 - Габриэль, - с укором обратился к гиганту маленький крепыш, - к нам не так часто приезжают дамы, чтобы мы их пугали с первых же минут. Иди лучше посиди в своём любимом кресле, а я потанцую.
Габриэль вздохнул, но уступил, с явным сожалением оставив свою партнёршу по танцу, и отправился к любимому креслу. Коротышка тут же занял его место и привлёк к себе гостью. Когда Кати положила свои руки ему на плечи, то, как она и предполагала, он оказался даже ниже, чем она. Однако, он оказался прав. Кати рядом с ним, действительно, почувствовала себя спокойнее. Вспомнив о том, как Жюльен обращался к нему по имени, она тихо спросила:
 - Скажи, Виржил, у вас в компании действительно редко бывают женщины?
 - Да, нечасто, - ответил он и, вздохнув, продолжил, - но даже из тех, кто решается к нам приехать, далеко не все остаются на ночь.
 - Почему?
 - Я думаю, что их пугает количество мужчин, - пояснил Виржил, поглаживая партнёршу ладонями пониже спины, - хотя я считаю это лицемерием.
 - Почему? - снова спросила Кати.
 - Потому что с любым из нас по отдельности эти девахи могли бы без проблем провести ночь, но как только они видят, что нас тут пятеро, то тут же ретируются.
Кати задумалась, и даже едва не потеряла нить разговора, поскольку крепкие руки её партнёра удивительно ласково гладили её по телу. Она прикрыла глаза, слушая музыку и не торопясь кружась в танце, а потом вернулась в реальность.
 - Я думаю, что их пугает не количество мужчин, - мягко сказала она, - конечно, это может немного тревожить женщин, но не настолько, чтобы сбежать.
 - Что же в таком случае их не устраивает? - полюбопытствовал Виржил.
 - Да, в общем, вы сами, - улыбнулась Кати, - точнее ваше мужское поведение.
 - Нет, я не согласен с тобой, - возразил Виржил, - конечно, мы все здесь убеждённые холостяки, но ни одну женщину никто из нас даже словом не обижал.
 - Я не об этом.
 - А о чём?
Кати немного помолчала, а затем снова заговорила.
 - Женщины боятся того, что после проведённой ночи, вы начнёте к ней испытывать негативное отношение, - сказала она, - но это было бы ещё терпимо. Самым худшим является то, что вы начинаете рассказывать об этом другим; что, встретив её на улице, вы  указываете на неё пальцем и говорите своему собеседнику: «Вон та шлюха, которую мы недавно трахали».
Услышав такое, молодой человек даже слегка отстранился и посмотрел в глаза партнёрше.
 - Нет, - наконец, сказал он, - мы себе такого никогда не позволяем.
 - А я вас и не обвиняю, - согласилась с ним Кати, - я просто хочу сказать, что вы, мужчины, даже не представляете себе, сколько удовольствия и радости могли бы вы получать от женщин, если бы вели себя, как порядочные люди, и до проведённой ночи, и после неё.
 - Возможно, ты и права, - тихо сказал Виржил и умолк.
Музыка Шопена постепенно заполняла своим мелодичным звучанием, погружённую в тишину комнату. Наконец, парень заговорил снова.
 - А ты сама, Кати, - осторожно спросил он, - ты останешься с нами сегодня?
 - Как же я уеду? - тихо рассмеялась женщина, - меня же сюда привезли. Да и потом, даже если бы я приехала сюда на своей машине, я бы всё равно осталась, поскольку, во-первых, слишком долго жила без мужской ласки, а во-вторых, в моём возрасте нужно ценить каждую минуту, которую отпускает мне жизнь. Молодым этого не понять.
Виржил открыл было рот, чтобы спросить, сколько ей лет, но передумал. Музыка стала затухать и лежебока блондин, поставив очередную пустую банку пива, сел на диване и, вытащив из кармана спортивных штанов зажигалку, отправился на лоджию покурить. Вышел из-за рояля и растрёпанный Патрик и тоже направился на лоджию.
 - Спасибо, Кати, - сказал Виржил, - пойду помогать Жюльену накрывать на стол.
Кати, оставшись одна, посмотрела на кресло и увидела, что музыка Шопена убаюкала большого парня по имени Габриэль. Он дремал, и женщина, немного подумав, тоже отправилась на лоджию. На лоджии также имелось кресло и даже журнальный столик, стоящие рядом у боковой стены. Арно курил, сидя в кресле, а пачка сигарет и пепельница находились рядом на журнальном столике. Он крутил в руках зажигалку, задумчиво глядя на Патрика, который курил стоя, облокотившись о край лоджии и глядя в сгущающиеся сумерки. Кати неслышно вышла на лоджию и, подойдя к Патрику, тоже облокотилась о её край.
 - Ты здорово играешь, Патрик, - сказала она, обращаясь молодому парню, - признаться, я даже не ожидала такого безупречного исполнения.
 - Да, - он улыбнулся и взглянул на подошедшую женщину, - я профессионал высокого уровня. Выступал во многих концертных залах Европы и даже пару раз в Нью-Йорке в престижном Карнеги-холле.
 - Ты серьёзно? - искренне удивилась Кати.
 - Да, - кивнул головой молодой человек, - я на самом деле живу в Париже, но как только выпадает хотя бы неделя свободного времени, приезжаю сюда, в гости к Виржилу. Он даже позволил мне купить рояль и оставить у него в доме.
 - Ну, ты даёшь! - выдохнула Кати, - никогда бы не подумала.
 - Мой внешний вид говорит совсем о другом? - смеясь, спросил Патрик, - да, это правда. Меня интересует только музыка. За собой совсем не слежу. Иногда я даже пообедать забываю.
Женщина умолкла, не зная, что на это сказать, и тоже стала смотреть вдаль на погружающийся в темноту лес. Промозглая погода прекратилась пару дней назад и, несмотря на то, что солнечных дней всё ещё не было, на улице заметно потеплело. Ветер стих и этот вечер, напоённый ароматами леса, был тёплым и безмолвным, лишь с приближением ночи всё громче стрекотали цикады.
Женщина наслаждалась тишиной и покоем, как вдруг почувствовала на своих плечах чьи-то ладони. Она обернулась и увидела стоящего позади неё огромного Габи, который, бесшумно выйдя на лоджию, приблизился к гостье почти вплотную. Слегка массируя ей плечи ладонями, он виновато произнёс:
 - Я немного потрусь об тебя, Кати. Ты не возражаешь?
Патрик докуривал сигарету и пошёл к сидящему на кресле Арно, чтобы потушить её в пепельнице.
 - Ну, потрись, - улыбнулась Кати и снова начала смотреть на темнеющий лес.
Габриэль, поглаживая её по плечам и по спине, прижимался к ней всё плотнее и плотнее, так что она явственно ощущала попой его увеличивающийся в размере половой орган. Патрик, затушив сигарету в пепельнице, вернулся на своё место у края лоджии и, облокотившись на него спиной, с интересом наблюдал за возбуждающимся Габи. Кати вынуждена была признать, что всё-таки чертовски приятно ощущать задом выпирающий мужской член, и она сама невольно начала тереться о него своей попой. Через некоторое время детородному органу стоящего позади неё мужчины стало явно тесно в узких шортах и Габриэль, расстегнув пару пуговиц, выпустил его на волю. В тоже время он опустил ладони ей ноги и, желая немного приподнять платье, стал поглаживать её по чулкам. Приподнимая платье всё выше, Габи с искренним удивлением и с нескрываемой радостью обнаружил, что поверх чулок на женщине ничего не надето.
 - О, Кати, - выдохнул он и задрал подол её платья почти до талии, максимально оголив женский зад, - о, Кати, не бойся, я только немного потрусь.
Женщина слегка опустила голову и прикрыла глаза, испытывая невыразимое наслаждение от ощущения горячего и пульсирующего органа. Однако, массивный член, выпущенный на волю, тереться уже не хотел, да и не смог бы, поскольку его возбуждённое состояние искало теперь только вход. Кати по-прежнему немного двигала попой и в какой-то момент почувствовала, что он входит в её лоно. Габриэль понял по телодвижениям Кати, что женщина не против чего-то большего, чем просто прикосновения, поэтому он наклонился к ней и на всякий случай сказал:
 - Если будет больно, Кати, сразу дай знать.
Женщина кивнула головой и слегка развела ноги в стороны. В какой-то момент её ноги, обутые по-прежнему в туфли на шпильках, стали мелко дрожать. У Кати спёрло дыхание и она уже подумала, что не выдержит, но решила потерпеть ещё немного. Буквально через секунду она издала глухой стон, тело её обмякло, а ноги начали подкашиваться. Член вошёл в неё полностью и очень медленно начал двигаться вперёд-назад. Патрик, стоя неподалёку, тоже вытащил свой возбуждённый кол и поглаживал его ладонью, не сводя глаз с совокупляющейся пары, Габриэль, видя, что их гостья едва держится на ногах, подхватил её за талию словно пушинку и, не выходя из неё, развернулся к креслу. Арно, как и Патрик, тоже выпустил на волю своего возбуждённого жеребца, и сидел в кресле, опустив до пяток спортивные штаны.
 - Ну-ка, уступи место, шут гороховый, - буркнул Габриэль, обращаясь к Арно.
Парень не стал перечить и поднялся с кресла, сняв с себя окончательно спортивные штаны. Он стал рядом с креслом, с левой его стороны, желая понаблюдать за таким интересным зрелищем, и только массировал ладонью свой возбуждённый член. Габриэль опустился в кресло вместе с сидящей на нём женщиной. Кати широко развела ноги в стороны и, положив их на спинки кресла, откинулась на парня и подняла руки, обхватив его за голову. Ей было так хорошо, что не было сил даже двигаться — Габриэль всё делал сам, поддерживая её ладонями за попу. Как только первоначальные болезненные ощущения ушли, уступив место острому удовольствию, Кати вернулась в реальность и увидела Патрика, который всё ещё стоял у края лоджии, поглаживая свой торчащий член. Встретившись с ним взглядом, женщина поманила его рукой. Он тут же вышагнул из валяющихся на полу шортов и немедленно приблизился к креслу, расположившись с его правой стороны. Арно, находясь слева, тоже подошёл поближе. Кати взяла левой рукой возбуждённый член Арно и, наклонившись вправо, погрузила в рот член Патрика. Габриэль задвигался чуть быстрее и Кати показалось, что она просто физически не сможет выдержать такого невероятного наслаждения. Она глухо постанывала, периодически поворачиваясь лицом то Патрику, то к Арно, желая доставить удовольствие обоим.
 - О, я тоже хочу, - внезапно раздался радостный возглас Виржила, появившегося на лоджии.
Он уже начал расстёгивать ширинку, намереваясь снять с себя брюки, как вдруг позади раздался голос Жюльена.
 - Ну-у, ребята, - укоризненно сказал он, - Кати приехала к нам на весь уикенд. Куда вы так торопитесь? Давайте прекращайте. Ужин уже на столе.
К удивлению Кати стоящие по обе стороны кресла парни отстранились и начали натягивать на себя одежду. Она невольно взглянула на Жюльена, который смотрел на всех своими пронзительными серыми глазами, и вдруг поняла, что он является лидером этой холостяцкой компании. Кати испытала даже некоторую гордость за своего любовника.
 - Да, действительно, - смутился Виржил, снова застёгивая брюки, - куда мы разогнались? Идёмте ужинать.
Габриэль аккуратно ссадил с себя женщину и после того, как она, одёрнув платье, поднялась с кресла, тоже встал на ноги и привёл себя в порядок.
Пока парни рассаживались за столом, Виржил немного придержал Кати и тоном заговорщика ей сообщил:
 - Ты знаешь, у меня долгое время был комплекс по поводу того, что у меня маленький член. Хотя он у меня среднего размера, как и у большинства мужчин. Так вот, я недавно обнаружил, что у меня идеальный член для анального секса. Достаточно толстый, не очень длинный, и все партнёрши, которые у меня были, испытывают со мной анальный оргазм.
 - Анальный оргазм?  - изумилась Кати, - разве такой бывает?
 - А-а-а, ты не знаешь, - радостно улыбнулся Виржил, - сегодня ночью я тебя до него доведу. Я надеюсь, ты готова к такого рода развлечениям?
 - Д-да, - неуверенно ответила женщина, подходя вместе с Виржилом к обеденному столу.
Кати мысленно похвалила себя за то, что к этому подготовилась. Она вспомнила, как этим утром заправила лезвие в станок, побрила ноги, затем побрила свои интимные места, а потом, после некоторых колебаний, решила подготовить своё тело на случай анального секса. Она не была уверена, что до этого дойдёт, но решила не рисковать и, как оказалось, поступила очень благоразумно.
 - Что ты там ей нашёптываешь, поэт? - с напускной суровостью спросил у Виржила Габриэль, - давайте за стол.
(Имя древнеримского поэта Вергилия французы произносят Virgile и иногда называют этим именем своих детей. прим. авт.)
               
В этот вечер в кругу пятерых приятелей была элегантная дама, поэтому атмосфера за столом была более, чем дружественная. Кати с удивлением обнаружила, что мрачный и немногословный Арно был просто невероятным острословом и неиссякаемым источником всевозможных шуток. Самым забавным было то, что он сам даже не улыбался, когда произносил очередную реплику. Зато пианист Патрик всегда так заразительно хохотал, что парни не могли удержаться и смеялись уже с него самого. Таким образом, вечер проходил очень живо, на столе была открыта уже третья бутылка вина, а от первоначальной неловкости и скованности не осталось и следа.
Кати смотрела на парней, слушала их, смеялась вместе с ними и невольно вспоминала чисто французские патриархальные традиции, когда уже взрослые дети и их супруги собирались на весь воскресный день у родителей; вспоминала эти длительные обеды, медленно перетекающие в ужин, бесконечные разговоры о каких-то знакомых или друзьях, обсуждение их поступков и прочую дребедень, которая нагоняла ужасную скуку на всех присутствующих. И ей, да и не только ей, а очень многим людям, это казалось вполне естественным и даже замечательным. Французы наверняка гордятся такой семейной традицией, такой патриархальностью и такой незыблемостью семейных устоев. И, однако, она не могла не признать, что ещё задолго до знакомства с Жюльеном, эти совместные встречи родственников по воскресеньям, ужасно утомляли, причём явно не только её одну. Она на секунду представила, что рядом с сидящими за столом молодыми людьми, сидят также и их жёны, которые с умным видом кивают головами или качают головами в случае неодобрения, или причмокивают языками, высказывая своё негодование по поводу чьего-то поступка. Кати на мгновение показалось, что чёрная туча набежала на сердце, и она поторопилась отогнать от себя эту ужасную мысль. И всё-таки ей казалось странным, что общение одних холостых парней настолько естественнее, живее и радостнее. Неужели всё дело только в жёнах? Она не могла в это поверить. Ведь есть немало интересных и приятных женщин, которые так же, как и она сейчас, могут быть душой компании, а не скучными куклами. И тут вдруг Кати осенило. Ну да, конечно. Разница была только в том, что Кати не принадлежала кому-то одному; она не была женой Жюльена или женой Виржила, она была любовницей им всем. Даже несмотря на то, что сексом она ещё занималась не со всеми, всё равно эта свобода витала в воздухе и устраняла малейшую скованность или неловкость. И самое главное, что эта свобода устраняла малейшее лицемерие и фальшь в отношениях между людьми. Ведь жёны и мужья на этих родительских посиделках могли  втайне кого-то сексуально желать, и следовательно, им приходилось тщательно скрывать от других эти тайные фантазии или мечты. А может просто кто-то хотел поскорее уйти домой, но правила приличия не позволяли это сделать. И вот именно эта неискренность делала их речь, их поступки и их поведение такими наигранными, искусственными и фальшивыми.
Погрузившись в свои мысли, Кати не сразу заметила, что ужин подошёл к концу. Виржил уже поднялся со стола и убирал в раковину посуду, а Жюльен с её дамской сумочкой в руках подошёл к ней сзади и прошептал в ухо:
 - Кати, может снимешь свои серьги и цепочку с кулоном? Я думаю, что так будет лучше.
Женщина подняла глаза на Жюльена, затем перевела взгляд на сумочку и начала снимать с себя серьги и цепочку. В комнате как-то сразу стало тише. Патрик подошёл к роялю и включил торшер, который горел довольно тусклым и слабым светом. Виржил погасил светильник у раковины на кухне и в салоне стало почти  темно. На улице тоже спустилась ночь. Кати, сняв свои «драгоценности», положила их в сумочку, которую Жюльен всё ещё держал в руках, и поднялась из-за стола. Жюльен закрыл её сумочку и, и положив её туда, где она лежала ранее, снова подошёл к женщине. Он взял её за руку и вывел на середину комнаты; как раз в то место, где она танцевала с Габриэлем, а затем и с Виржилом. Кати поначалу даже показалось, что её снова приглашают на танец, и она невольно взглянула в сторону рояля, но Патрик, вместо того, чтобы сесть за инструмент, тоже подошёл к ним почти вплотную. Затем подошли Габриэль и Арно, и последним появился Виржил. Кати стояла, окружённая пятью молодыми мужчинами, и вдруг почувствовала их руки на своём теле. Ласки нескольких пар мужских рук вызвали у Кати мощнейшее возбуждение. Её промежность увлажнилась, а ноги начали подкашиваться. К ласкающим рукам присоединились губы, покрывающие поцелуями её лицо и шею. Кати закрыла глаза и почувствовала, как чьи-то руки стягивают с неё платье. Уже через минуту на женщине были только чулки и туфли, и поэтому мужские ласки становились всё более настойчивыми и приятными. Когда Кати почувствовала, что уже не в состоянии стоять, Габи поднял её, словно пушинку, и, положив женщину на плечо, направился мимо рояля в сторону спальни. Остальные парни последовали за ним.
                3
На следующее утро, несмотря на бурно проведённую ночь, Кати поднялась и, сходив в ванную, привела себя в порядок. Затем пришла на кухню и вымыла посуду, которую парни оставили в раковине ещё с вечера. Вытерев также и обеденный стол, женщина вышла на лоджию, чтобы подышать свежим воздухом. Парни ещё спали, поскольку утро только-только начиналось. Было немного свежо в этот ранний час, но не холодно. Лучи солнца начинали показываться из-за кромки горы, освещая окрестности.
В это утро рано поднялся и Патрик. Он неслышно вышел на лоджию и, положив руку на плечо женщины, стал рядом с ней.
 - Всё нормально, Кати? - осторожно спросил он, - тебя никто не обидел? Я спрашиваю, потому что ты поднялась в такую рань.
 - Всё чудесно, Патрик, - ответила, улыбнувшись, Кати, - а встала я рано, потому что нахожусь не у себя дома. Если приходится оставаться на ночь у кого-то в гостях, то мне, как правило, по утрам не спится.
 - Понимаю, - ответил он и, чиркнув зажигалкой, закурил сигарету, - ну, а в общем, тебе понравилось?
 - Конечно, - едва не рассмеялась Кати, - столько внимания со стороны мужчин у меня не было никогда в жизни. Вы, действительно, очень приятные парни и реально умеете доставить даме удовольствие.
 - Да и ты тоже, - в свою очередь улыбнулся Патрик, - ты нас тоже немало порадовала.
Они ненадолго умолкли, стоя рядом на лоджии и думая каждый о своём. Когда Патрик докурил сигарету и затушил её в пепельнице, он снова приобнял женщину и неуверенно сказал:
 - Кати, я через пару недель уезжаю в большое турне по Европе.
 - Здорово, - Кати восхищённо посмотрела на парня, - по каким странам твоё турне будет проходить?
 - Италия, Швейцария, Германия и Австрия, - ответил Патрик и внезапно добавил, - хочешь поехать со мной?
 - Как с тобой? - женщина удивлённо воззрилась на парня, - я не поняла. Это возможно?
 - Ну, конечно, - кивнул головой Патрик, и торопливо заговорил, - тебе это не будет стоить даже сантима. Зато увидишь Европу, посмотришь архитектуру, музеи.
Кати была так поражена этим предложением, что не сразу нашлась, что ответить.
 - Я бы с удовольствием, - наконец, сказала она, - тем более, что за всю свою жизнь я ни разу не выезжала из Франции.
 - Серьёзно? - удивился молодой человек.
 - Да.
 - Ну, тогда почему ты колеблешься?
 - Да ведь мне не двадцать лет, Патрик, - сказала она, - мне, право, как-то неловко.
 - Послушай, - Патрик развернулся к ней и заговорил уже более уверенно, - ты будешь ходить на мои концерты бесплатно, посмотришь красивейшие концертные залы. В те дни, когда я буду свободен, мы будем гулять по городу и смотреть достопримечательности, а в ночное время будем посещать частные ночные клубы и различные вечеринки, которые будут гораздо горячее, чем прошедшая ночь. Поверь мне, артисты тоже люди и тоже любят развлекаться.
 - Подожди, Патрик, - смутилась Кати, - ты мне сейчас всё это серьёзно говоришь? Или ты меня разыгрываешь?
 - Ну, конечно, серьёзно, - Патрик даже немного удивился тому факту, что женщина ему не в состоянии поверить.
 - Ну, хорошо, - сказала Кати, - я оставлю тебе номер своего домашнего телефона. Если не передумаешь, за пару дней до выезда, позвони.
 - Давай-ка мне его прямо сейчас, - сказал он и отправился в гостиную за блокнотом и ручкой.
 - Невероятно, - тихо выдохнула Кати, оставшись одна на лоджии.

Однако, Патрик не разыгрывал женщину и через пару недель они, действительно, отправились в турне. Кати предупредила своих близких, что отправляется в путешествие и что больше месяца будет отсутствовать дома. Они ничего не сказали, хотя и стали подозревать, что с их бабушкой стали происходить какие-то изменения.
Когда Кати со своим знаменитым пианистом находилась в Италии, она просто влюбилась в итальянский язык. Ей захотелось его выучить, но мешал ужасный стереотип мышления, говоривший ей, что в её возрасте изучение иностранного языка является бессмысленным. Кати пришлось приложить немало усилий, чтобы избавиться от этой догмы и, забыв о своём возрасте, начать учить язык. Спустя два года, когда ей снова посчастливилось побывать в Италии, она уже свободно говорила с итальянцами на их родном языке и благодарила себя за то, что выбросила из головы все глупости и всё-таки его выучила.
В течение этого незабываемого турне Кати увидела столько всего интересного, сколько не видела за всю свою жизнь. Они посетила почти все музеи, храмы,  картинные галереи и выставки; побывала во многих концертных залах, в которых слушала выступления чрезвычайно талантливых музыкантов; познакомилась и пообщалась с огромным количеством интересных и умных людей, среди которых были люди искусства и даже политики; ну и, разумеется, бурно занималась сексом, навёрстывая всё то, чего была лишена всю свою жизнь. Домой она вернулась с огромным количеством подарков от многочисленных любовников, которые по достоинству оценили его миловидное лицо, доброжелательную улыбку и пронзительно синие глаза.

Спустя четыре года после того, как в её дом впервые вошёл сантехник Жюльен, а именно в 1981-м году, одна из её дочерей, которая долгое время жила одна, внезапно вышла замуж и родила девочку по имени Марина. Марина стала её любимой внучкой не только потому, что была самой младшей, но ещё и потому, что к моменту её рождения кардинально изменилась сама Кати. Кати очень не хотела, чтобы Марина стала жертвой скуки и обыденности, которые неизбежно будут ожидать её, если она пойдёт по стопам миллионов людей — дом, работа, семья и вечная повседневная рутина и скука. Поэтому Кати старалась как можно чаще оставлять Марину у себя, чтобы хотя бы на немного увести её от влияния родителей и позволить ей расти свободной и независимой девочкой. Сама же Кати продолжала свою бурную и насыщенную жизнь довольно долго и упорно не собиралась стареть. Она открыла в себе мощную тягу к знаниям и учила всё, что её интересовало, несмотря на то, что ум постоянно пытался напомнить ей о возрасте; она вдруг обнаружила, что имеет очень много интересов и хобби, которыми она с удовольствием занималась в свободное время. Помимо пятерых приятелей, у неё появилось огромное количество друзей и подруг, которые жили в разных городах Европы и постоянно приглашали её к себе, а иногда приезжали и к ней самой.
Однако, время неумолимо шло вперёд и однажды, после того, как Жюльен, Виржил и Патрик побывали у неё в гостях, проведя с ней бурную ночь любви, она с трудом добралась до ванной комнаты и внезапно осознала, что сексом больше заниматься не сможет. В этот день Кати позвонила своей дочери, которая была матерью Марины, и попросила забрать её к себе, сказав ей, что самостоятельно она больше жить не может. Это случилось в 1997 году. Кати Фурнье было девяносто три года. Ещё пару лет она прожила у родителей Марины, а потом, чувствуя, что жизнь её подошла к концу, потребовала, чтобы её отвезли в её родной дом в горах. Родители Марины не решились оставить пожилую женщину одну и с ней осталась Марина. Марине на тот момент исполнилось уже восемнадцать лет и её любимая бабушка Кати позвала её в свою спальню и поведала ей о том, как она прожила двадцать лет свой жизни, начиная с того момента, когда в её дом приехал по вызову сантехник по имени Жюльен, и до того дня, когда она позвонила её маме, сказав, что одна больше жить не в состоянии.
После того, как она поделилась с внучкой тайной своей жизни и ответила на все  вопросы, которые задавала ей молодая девушка, Кати поднялась с постели и из последних сил прошла на террасу позади дома. Постояв немного, она спустилась в сад, прошлась по нему в последний раз и вернулась домой. Кати снова прошла в свою спальню, легла в постель и, поцеловав руку своей любимой внучки, уснула спокойным и безмятежным сном. Кати Фурнье, очень миловидная женщина с пронзительно синими глазами, в этом мире больше не проснулась.