Итак, маски сброшены

Глава первая
Миновав развязку, Виктория въехала в Алексеевск и мысленно порадовалась, что есть в этой жизни хоть что-то постоянное, даже незыблемое.

Окраина городка, в котором женщина родилась и выросла, встретила привычными одноэтажными частными домами и петляющей дорогой. Кстати, дорога за прошедшие годы стала лучше, хоть и извивалась по-прежнему, — более ровная и современная.

На небольшой лужайке рядом с одним из домов Вика заметила нескольких кур, за которыми наблюдал явно уже возрастной лохматый пёс.

Странно, но почему-то эта картина вызвала острый приступ ностальгии со всеми вытекающими: подкатившим к горлу комком, пылающими щеками и горячими слезами в глазах. Раньше Виктория точно не страдала ничем подобным. Видимо, события прошедших нескольких дней так повлияли на неё, выбили из колеи.

Как бы то ни было, повинуясь внезапному импульсу, женщина свернула не на дорогу, ведущую к центру городка, а за главный городской стадион, к сосновому бору.

Остановив машину, Вика вышла и вдохнула свежий, почти осенний воздух. Август заканчивался вместе с летом, и природа уже начинала «перестраиваться», менять цветовую гамму своего непостоянного наряда.

Остановившись у пригорка, Виктория удивлённо ахнула: качели, ради которых они с друзьями прибегали сюда, на окраину леса, были на месте. Нажав кнопку на брелоке, огляделась по сторонам и начала спускаться.

Интересно, выдержат? Должны выдержать, ведь в свои тридцать семь лет она по-прежнему в прекрасной форме, и фигура у неё девичья.

Верёвочные качели были старые, но по-прежнему крепкие. Устроившись на деревянном сиденье, которое явно не так давно поменяли, Виктория начала осторожно раскачиваться, постепенно разгоняясь.

Качалась минут пятнадцать без остановки, — захлёбываясь восторгом и чувством свободы, — пока не заметила двух мальчишек лет десяти. Парни были почти одинаково одеты: оба в бесформенных чёрных толстовках и в широких штанах. Лица у них тоже были одинаково изумлёнными.

Остановив качели, Вика спрыгнула в ставшую почти сухой траву, отряхнула руки, виновато улыбнулась и пошла к машине. Мальчишки так и продолжали глазеть на неё, пока её машина не скрылась за поворотом, Вика заметила это в зеркале.

Пора было вернуться в реальность и обдумать дела насущные, а для начала нужно перекусить. Удивительно, но все привычные с детства столовые оказались на своих местах, и Вика пообедала в одной из них. То ли настроение женщины продолжало шутить с ней, то ли она и вправду очень давно так вкусно не ела. Покинув столовую, проехала мимо здания, в котором по-прежнему располагался Театр молодёжи.

С четырнадцати лет и до окончания школы она занималась в этом театре и даже сыграла главные роли в двух постановках: «Алые паруса» и «Кошкин дом». Потому и решила потом поступать в Институт культуры, — мечтала связать свою жизнь с театром. Но судьба повернула совсем в другую сторону.

Наконец добралась до семейного общежития, на первом этаже которого всегда находился опорный пункт охраны порядка. К счастью, кабинет участкового был доступен для посетителей. Этот факт Вика сочла добрым знаком, — нужный ей человек не прячется за сложной и надёжной охранной системой, а открыт для общения.

Часы работы участкового уполномоченного Блохина С.А. посетительница изучила в интернете заранее, потому ехала наверняка, хоть и без предупреждения.

Предупреждён — значит вооружён, а Виктория надеялась застать бывшего одноклассника Серёгу Блохина врасплох, не дать ему придумать железобетонные отмазки и причины для отказа ей помочь.

Негромко, но настойчиво постучала в покрытую лаком деревянную дверь с прикрученной белой табличкой и замерла в ожидании.

— Да-да, войдите!

Голос прозвучал энергично и по-деловому. Интересно, Серёга узнает её? Они не виделись лет шесть. Да и тогда встретились случайно и поболтали всего минут пять. Блохин приезжал по делам в краевой центр. Тогда же Вика узнала, что он служит в полиции. Правда, Серёга зачем-то соврал о том, что является сотрудником убойного отдела. А когда Вика начала наводить о нём справки несколько дней назад, выяснилось, что Блохин — участковый уполномоченный.

Сергей Антонович поднял глаза на посетительницу, и тут вдруг эти самые глаза начали увеличиваться от удивления, а светлые брови поползли вверх.

— Астровская?! — выдохнул он наконец. — Да ладно?! Какими судьбами ты в нашей глубинке?

Глава вторая
— Вовсе не обязательно так удивляться, гражданин начальник, — поморщилась Вика.

Прошла и, не дожидаясь приглашения, грациозно устроилась на не очень новом, но вполне приличном стуле. Закинула ногу на ногу, обвела внимательным взглядом кабинет.

— Как не удивляться, если я и вправду удивлён, Вика? — развёл руками Сергей. — Ты ведь ни разу не приезжала с тех пор, как твои родители переехали в краевой центр.

— Мама и папа живут в пригороде, подальше от шума, суеты, выхлопных газов и пыли.

Вика не стала рассказывать о том, что именно она помогла родителям купить коттедж, — одноэтажный, но очень просторный и уютный. Зачем Блохину об этом знать? Она приехала к нему совсем по другому поводу.

— А как дела у твоих родителей? — вежливо поинтересовалась Виктория.

Она помнила, что отец Сергея работал мастером на машиностроительном заводе, а мама преподавала иностранный язык в одном из колледжей. Даже сама удивилась, что помнит такие подробности, но справедливости ради нужно заметить: помнит она не только семью Блохина, но и семьи некоторых других одноклассников. Видимо, всё дело в том, что они выросли в маленьком городе, где почти все знакомы друг с другом.

— В целом нормально, — охотно ответил Сергей. — Оба уже на пенсии, но отец подрабатывает заместителем по АХЧ в детском образовательном центре. Говорит, не ради денег, а просто не готов ещё полностью стать пенсионером. А мама готова, занимается домом и огородом. Я рядом с ними живу, домик небольшой прикупил, мне как раз хватает.

— Ты что же, по-прежнему не женат? С момента нашей предыдущей встречи ничего не изменилось? Так и живёшь бобылём?

— Что сразу бобылём-то? — улыбнулся Блохин. — Может, я просто выбрал быть счастливым?

— Ну-ну, — скептически усмехнулась Виктория. — Видимо, очень счастлив?

— Вика, ну сама посуди, какая женитьба? — став серьёзным, ответил Сергей. — Я же сразу после армии пришёл на службу в полицию, то есть, тогда ещё в милицию. В убойном отделе больше десяти лет... Конечно, каждому своё, но я решил, что с такой работой не стану торопиться обзаводиться семьёй и детьми. Сделал такой выбор, но он не навсегда, конечно. Так получилось. Сначала не считал нужным жениться, а теперь, кажется, готов, но пока не встретил ту, с которой хотел бы связать свою судьбу. Прости за высокопарность.

— Согласна с тобой, Серёжа, — кивнула женщина. — Думаю, окажись я на твоём месте, поступила бы так же. И ничего не высокопарно, всё по делу и по фактам.

— Спасибо, Вика!

— А участковым давно работаешь? — Вика мысленно порадовалась, что не уличила Блохина во лжи: выходит, он  не обманывал, и вправду работал в убойном отделе.

— Два года. Кофе будешь, Вика?

Кажется, Блохин решил сменить направление беседы. Не хочет, значит, развивать тему личной жизни и карьеры?

— Только у меня растворимый, — предупредил он.

Вика бросила взгляд на видавший виды электрический чайник и... согласилась на кофе. Нужно было максимально расположить к себе Сергея. Так уж получилось, что обратиться ей больше не к кому.

Хозяин кабинета встал из-за стола и подошёл к высокому подоконнику, на котором стоял чайник. Там же располагался небольшой поднос с парой кружек и чайных ложек, сахарница, банка с кофе и коробка с пакетированным чаем.

Вика заметила, что Блохин слегка прихрамывает (чего раньше не было), но не стала акцентировать внимание на данном открытии. Также обратила внимание на то, что бывший одноклассник стал ещё более коренастым и плотным, чем был в юности.

Сергей никогда не отличался ни особой красотой, ни высоким ростом. Если бывает очень обыкновенная внешность, то у него она всегда была как раз такая. Средний рост, крепкое телосложение, светлые, чуть рыжеватые волосы и брови.

Правда, глаза достаточно большие, и в их серо-зелёной глубине постоянно будто плещется смех. Черты лица правильные, и волосы густые, не редеющие. Последний факт, как считала Вика, в их возрасте уже очень важен.

Конечно, если судить по внешности, то одноклассник Серёга с её Юрием и рядом не стоял, хоть они и ровесники. Юрий Платонович Буров, муж Виктории, — классический красавец, высокий, темноволосый и смуглый, с горячими тёмными глазами и спортивной фигурой.

Как только Виктория вспомнила о муже, градус настроения резко устремился к нулю. Но она гордо выпрямилась, тряхнула тёмно-русыми кудрями и улыбнулась, принимая кружку из рук Сергея.

— Теперь рассказывай, какое дело тебя привело ко мне, — изменился не только тон Блохина, но и его взгляд. В этот момент у Вики точно не возникло бы сомнений в том, что перед ней настоящий профи. — Только, пожалуйста, правду. Иначе я даже слушать не стану, не то что помогать.

— А почему ты решил... что мне нужна помощь? — растерялась Виктория.

— Потому, Астровская, — медленно и терпеливо объяснял Сергей, — что я не настолько наивен и не поверю, будто ты впервые за долгие годы приехала в Алексеевск просто посмотреть в мои красивые глаза и выпить со мной растворимого кофе.

— Серёжа, мне и вправду очень нужна помощь, а обратиться больше не к кому, совсем, — сдалась Вика. — Семья моего мужа занимает довольно высокое положение, Буровы всегда на виду, и их репутации ни в коем случае не должен быть нанесён урон. Понимаешь? Это вопрос строгой конфиденциальности. Ничего не должно просочиться. Потому мне и нужна помощь проверенного человека.

— А как я могу помочь-то? — казалось, Блохин очень удивлён, максимально озадачен и совсем не рад открывшимся перспективам. — Что конкретно произошло?

— Юра... это мой муж... он разговаривал во сне. И он обращался к какой-то Соне, говорил про малышей. Я хочу узнать всю правду, Серёжа.

Глава третья
В течение минуты, показавшейся Виктории вечностью, в кабинете было настолько тихо, что эта тишина вызывала головную боль.

Глядя в лицо бывшего одноклассника, женщина поняла: сейчас он скажет ей всё, что о ней думает. Грубо скажет, не стесняясь в выражениях. Хотя она и сама уже успела всё прочитать в его взгляде и много чего самой себе сказать.

Вика вдруг почувствовала всю абсурдность ситуации, — будто горячей волной обдало. Как можно быть настолько самонадеянной и наглой? С чего вдруг она решила, что абсолютно посторонний по сути человек станет ей помогать, пусть даже за деньги?!

Да, когда-то Блохин был простым, добродушным и безотказным парнем, но и она, Виктория, тогда была совсем не той, кем является сейчас!

И всё же Сергею удалось взять себя в руки.

— Астровская... То есть, Бурова... Ты ошиблась адресом. Я не Зигмунд Фрейд и не Иван Павлов. Ни природу снов, ни их психологические предпосылки не изучаю. Но даже я понимаю, что присниться может всё, что угодно. Абсолютно. И почему приснилось именно так, а не иначе, — объяснений может быть примерно миллион.

— Нет, Серёжа, — устало ответила Вика.

В голове стучало: зачем, зачем, зачем? Зачем приехала сюда? Зря, очень зря. Выставила себя полной дурой, и Блохин теперь думает о ней невесть что.

— Что «нет», Вика?

— Я уверена, что это не был случайный сон, построенный на нюансах. За семнадцать лет, которые мы с Юрой прожили вместе, он ни разу не говорил во сне, ни слова! А тут вдруг заговорил. Я тоже не Фрейд и не Павлов, но уверена, что муж заговорил во сне неспроста. Психика не справляется с нагрузкой, потому включилось подсознание.

Блохин тяжело вздохнул и покачал головой. Вика окончательно убедилась в глупости и безнадёжности своей затеи, потому изобразила бодрую и вежливую улыбку.

— Серёж, где тут можно кружку помыть? — спросила легко и непринуждённо.

— Я сам... потом, позже, — удивлённо пробормотал Блохин. — Не беспокойся.

— Хорошо, ладно, — Виктория встала и сняла свою сумку со спинки стула. — Спасибо за кофе и за то, что выслушал. Мне пора. Не успею вовремя вернуться — стоять мне в пробках не перестоять. Извини, что отвлекла от работы. Надеюсь, не сильно.

Не дожидаясь ответа, она поспешила к выходу, а через несколько секунд уже шла по коридору. Мысли одолевали какие-то странные; например, о том, что по счастью она надела кроссовки, а не туфли. Стук каблуков по бетонному полу эхо разносило бы во все уголки здания. И каждый человек, находящийся здесь, слышал бы, как она уходит с позором.

Погружённая в эти нелогичные и ненужные мысли женщина не сразу услышала позади другие шаги.

— Стой! — приказал Сергей. Оказалось, что это он спешит следом за ней. — Вика, подожди! Куда так рванула-то?

Виктория хотела ускориться и как можно быстрее покинуть это здание, а заодно и этот город, но потом вдруг вспомнила о том, что Блохин хромает, и остановилась.

— Давай вернёмся в кабинет, — спокойно и терпеливо заговорил Сергей, взяв Вику за локоть, — и продолжим разговор. Что ты психуешь? Да, твоя история звучит по меньшей мере странно, однако в жизни бывает и не такое. Потому постарайся не обижаться на меня и на мою реакцию. А я постараюсь быть сдержаннее.

— Ты и так сдержанный, — примирительно улыбнулась Виктория. В глубине души затеплилась надежда. — Я думала, что пошлёшь меня куда подальше.

— Собирался так и поступить, но... увидел твои глаза, а в них — настоящее отчаяние. Такое невозможно изобразить. Тебе и вправду нужна помощь, но вот какая? Будем разбираться.

Сергей и Вика вернулись в кабинет. Снова устроившись на стуле, женщина повторно рассказала о том, как её муж разговаривал во сне, на этот раз более подробно.

— Допустим, он говорил о детях. Точно о чужих? — уточнил Блохин. — Ты уверена?

— Уверена, Серёжа. У нас с Юрой нет детей.

— А имя Соня... то есть, Софья или София, у кого-то из знакомых есть?

— Из тех знакомых, с которыми мы постоянно и довольно тесно общаемся, — нет.

Сергей некоторое время молчал, барабаня пальцами по столу и глядя перед собой невидящим взглядом.

— От меня ты какой конкретно помощи ждёшь? — наконец заговорил он. — Информации о том, есть или нет кто-то у твоего мужа на стороне?

— В идеале — да, — кивнула женщина.

— А почему не обратилась к специалисту? Я имею в виду частного детектива.

— Нельзя, Серёжа, — покачала головой Виктория. — Не могу допустить, чтобы личная информарция, да ещё такого порядка, оказалась в распоряжении чужих людей.

— Ладно, понял, — задумчиво кивнул Блохин. — Но если я что-то узнаю, информация окажется в моих руках.

— Ты профессионал. И я тебе верю. Скажу честно, — возможно, так верю, поскольку другого выхода у меня нет.

— Спасибо за честность, Вика. Но выход есть: ничего не узнавать.

— Нет, это не выход.

— Значит, предпочитаешь любую правду счастливому неведению? — усмехнулся Сергей.

— Однозначно, — кивнула Виктория.

— Что ж, я сделал всё, что мог, пытаясь тебя отговорить. Жду тебя здесь ровно через неделю. Созваниваться и переписываться, как я понимаю, мы не будем. Потому предварительно договариваемся только сейчас. Всё поняла?

— Поняла. Серёжа, я не сказала главное! По поводу оплаты...

— По результатам, — сухо прервал Викторию Блохин. — Я тоже не сказал главное: ничего не обещаю.

Глава четвертая
Так получилось, что Вика смогла приехать в Алексеевск не через неделю, а только через две с половиной. Подхватила какой-то вирус, в течение недели болела, а после решила повременить с поездкой ещё несколько дней, как следует восстановиться. Очень жалела, что они с Блохиным, играя в конспираторов, так и не обменялись номерами телефонов, потому предупредить Сергея теперь не представлялось возможным. Потом, когда мозг немного отошёл после болезни, Вика догадалась найти в сети номер рабочего телефона Сергея, однако трубку никто не брал.

...Золотая осень была в самом разгаре. Алексеевск встретил Викторию ярко: синим небом, сверкающим солнцем и волшебно украшенной листвой.

Если бы не тревога и не странные предчувствия, Вика была бы в восторге, но в своём теперешнем душевном состоянии женщина смогла восхититься природой родного городка лишь вскользь.

Она и сама не могла объяснить, что именно чувствует. Вроде, дома всё спокойно. Юра переболел вместе с ней, потому близости у них не случалось уже достаточно давно. Вика была очень этому рада, поскольку точно не смогла бы подпустить к себе мужа, пока не выяснит правду.

Интересно, Серёге удалось что-нибудь узнать? Волнение накрывало Вику с головой, и она не на шутку опасалась утонуть в нём, не выбраться. Однако, как выяснилось, переживала она напрасно: Блохина не оказалось на рабочем месте, а впоследствии вообще выяснилось, что Сергей с понедельника в отпуске.

Вика так расстроилась, что готова была сесть прямо на бетонный пол и разрыдаться, но вовремя взяла себя в руки. Разумеется, домашний адрес Блохина ей никто не дал, но она прекрасно помнила, где живут его родители. А он сам ей говорил, что прикупил домик рядом с ними.

Женщина помнила также, что дом Блохиных построил дед Сергея. Он же сам вырезал наличники для окон и украсил ворота. Забор, конечно, с тех пор меняли, потому украшений, увы, не было. А вот наличники оказались на месте, хоть дом обложили кирпичом и поменяли окна. Как хозяевам удалось сохранить кружевную красоту, Вика не знала. Она просто была очень рада, хотя сама не понимала, чему именно.

С одной стороны рядом с домом Блохиных возвышался явно новый большой коттедж, но Серёга говорил, что купил маленький домик, где ему хватает места для одного. Значит, её путь лежит по другую сторону, в небольшой, обложенный белым кирпичом дом. Вика не помнила, как он выглядел раньше, но сейчас — очень даже неплохо: чистый, аккуратный, ухоженный, с небольшим палисадником.

Нерешительность проявлять было некогда, раз уж приехала, потому подошла к воротам и нажала кнопку звонка. Услышала, как с той стороны  к воротам подбежала собака, а следом — ещё одна. Они суетились, шумно дышали и принюхивались, проявляя бдительность, но пока не лаяли, — воспитанные.

Немного выждав, Виктория позвонила снова, а после — ещё раз, но увы, безрезультатно. Что ж, печально, но предсказуемо. У человека отпуск, не сидеть же дома в такую прекрасную погоду!

Женщина вздохнула и пошла было к машине, когда вдруг открылись ворота дома Блохиных-старших. Вышла Галина Вячеславовна, мама Серёги, и остановилась, вглядываясь в незваную гостью.

— Здравствуйте! Вы к Сергею?

— Здравствуйте! Да, к нему. Мы договорились встретиться... по работе, но я приболела и приехала намного позднее. Оказалось, что Серёжа теперь в отпуске, потому я и взяла на себя смелость явиться сюда. Дело слишком срочное. Но Сергея, к сожалению, нет дома. Я Вика Астровская, мы с вашим сыном учились в одном классе.

— Вика! — всплеснула руками  женщина. — Ну конечно! А я смотрю, лицо знакомое, но не могу сообразить, кто. Ты ещё красивее стала.

— Спасибо, Галина Вячеславовна! А вы совсем не изменились, я сразу узнала вас.

— Ох, годы не щадят, девочка! Я вот на пенсию вышла, устала работать. А отец Серёжин всё работает. Вот и сейчас на работе. Серёжка-то дома, никуда не уезжал, это точно. Мы утром с ним по грибы ходили в сосновый бор, белых немного набрали. Сам пришёл, позвал меня. А потом он никуда не выходил, и машина на месте. Спит, может. А ты пройди через наш двор, раз уж дело срочное, Вика!

— Не знаю, удобно ли, — засомневалась Виктория.

— Проходи, проходи, — поманила рукой Галина Вячеславовна. — Буди его. Нечего днём спать. Выспится днём, потом ночью сидит как филин.

Мать Сергея загнала собак в вольер, проводила гостью через двор, а потом тактично удалилась. Сени в доме у Сергея оказались не заперты, как и двери, ведущие в жилое помещение.

Вика вошла и вздрогнула от неожиданности: она оказалась прямо в кухне, и за столом сидел Серёга. Выглядел он как-то странно... Сидел прямо, глядя в одну точку. На столе перед ним стояли наполовину пустая бутылка белого стекла и стопка. По кухне распространялся божественный аромат грибов, жаренных с картошкой.

— Привет, Серёжа! — собравшись и придав голосу всю возможную бодрость, заговорила Вика. — Прости, что приехала не вовремя. Я заболела. Лечилась, восстанавливалась. Сообщить не могла, мы же не обменялись номерами телефонов. Как у тебя пахнет вкусно! Белыми грибами с картошкой.

Блохин никак не отреагировал, и Виктория с тревогой заглянула в его лицо.

— Серёжа, ты в порядке? Случилось что-то?

— И конечно же тебя принесло именно сегодня, — холодно и неприязненно заговорил хозяин дома. — Ни раньше ни позже. Именно сегодня.

Голос Блохина звучал так, что у Виктории по спине пополз противный холод. Захотелось развернуться и бежать, но взрослому человеку так вести себя не пристало. Тем более, она должна выяснить, что происходит.

— Прости, — вздохнула Вика.

Сергей не приглашал её пройти, а сама она на этот раз не решилась. Так и стояла у дверей.

— Сегодня восемь лет, как её нет. Помянем? — монотонно сказал Сергей и указал глазами на бутылку.

— Я за рулём, Серёжа, — покачала головой Вика.

Он кивнул.

— Белые грибы с картошкой... она больше всего любила. Вот и готовлю каждый год в этот день.

— А кто... она? — Вика совсем не была уверена в том, что имеет право задавать этот вопрос, но любопытство победило.

— Ольга моя... Мы жили вместе, работали вместе. Я жениться хотел, а она только смеялась: какая женитьба с такой работой? Я любил её, а она любила работу... и меня. Но работу, видимо, больше. Так работа её и забрала навсегда. У меня и фотографий её почти нет, только общие и с документов. Не любила фотографироваться. Смеялась: «Тебе моя физиономия за нашу долгую жизнь и так успеет надоесть, без фотографий». А где она, долгая жизнь, а?

— Серёжа, прими мои соболезнования, — Вика проглотила комок в горле, а потом снова вздрогнула, поскольку Блохин резко встал и оказался совсем рядом, вглядываясь в её лицо.

— Ну да, ты должна это сказать, — всё так же холодно и неприязненно ответил он. — Хотя не понимаешь ничего и никогда не поймёшь. Для таких, как ты, поймать птицу счастья — это выскочить замуж за сыночка богатых и влиятельных родителей и устроиться в тёплом месте. Скажешь, я неправ? Такая, как ты, никогда не смогла бы понять Ольгу, — выносливую, смелую, сильную, гордую, резкую, правдивую, независимую! Потому не нужны мне твои соболезнования! Зачем ты приехала именно сегодня?

Вику душили слёзы. Конечно, она понимала, насколько тяжело Блохину, но конкретно она ни в чём перед ним не виновата. За что он так с ней?

Чтобы не разрыдаться прямо перед ним, Виктория развернулась и вышла из дома. Поспешно миновала оба двора, попрощалась с Галиной Вячеславовной и быстро уехала.

Правда гнать по трассе в таком состоянии не решилась. Заехала в шашлычную, находящуюся за городом, и просидела там часа два, пытаясь восстановить душевное равновесие.

Только боль от несправедливости так и не проходила. А ещё Вика думала о том, что Блохин оказался совсем другим, не таким, каким она привыкла его считать.

Она всегда думала, что он ни рыба ни мясо, пресный, неинтересный, скучный. А Сергей оказался сложным, страдающим человеком с трагической судьбой...

Кое-как собрав себя морально, женщина вернулась домой. Она даже не представляла, что теперь делать, куда и к кому обращаться со своим вопросом.

А через два дня после её поспешного отъезда в офисе появился Блохин.

Глава пятая
Был обеденный перерыв, и Вика, для которой аппетит теперь стал редким гостем, решила на этот раз не заставлять себя, не уговаривать свой организм принять салат или кашу. Закрывшись в кабинете, она пила зелёный чай и пыталась найти в сети информацию о частных детективных агентствах с хорошей репутацией.

Это было весьма сложно, если не сказать невозможно, поскольку мало кто пожелает афишировать факт своего обращения к такого рода специалистам и тем более оставлять отзывы. Искать через знакомых — тоже не вариант. Виктории меньше всего хотелось выносить сор из избы.

Она уже была близка к отчаянию, когда позвонил сотрудник службы безопасности и сообщил, что начальницу очень хочет видеть некто Блохин Сергей Антонович.

Женщина едва не подпрыгнула в кресле и пыталась убедить себя, что от неожиданности, а не от радости. Велела пропустить, а сама кинулась к зеркалу. Быстро поправила идеальную причёску и даже отрепетировала на лице выражение вежливого и доброжелательного (но в меру равнодушного) внимания.

Серёга ни в коем случае не должен понять, насколько её задела и как сильно выбила из колеи их предыдущая встреча. Но и встречать посетителя, сидя за начальственным столом, Виктория считала дурным тоном, потому остановилась посредине кабинета.

— Здравствуйте, Виктория Геннадьевна, — покосившись на сопровождающего его безопасника, немного насмешливо заговорил появившийся в дверях визитёр.

Но его независимая насмешливость не обманула Вику: взгляд у Блохина был виноватый. С души словно камень свалился: во-первых, женщина поняла, что её помощник по-прежнему с ней, а во-вторых, тяжёлая обида тут же каким-то чудом улетучилась.

Виктория кивнула охраннику, и как только он вышел, вновь заперла двери изнутри.

— Как-то пусто у вас в офисе, — нейтрально заметил Сергей.

— Обед начался двадцать минут назад, потому и пусто.

— В ты почему не обедаешь?

— Пообедала уже, — быстро соврала Вика.

— Угу, — недоверчиво кивнул Блохин.

Его явно не убедил бодрый тон собеседницы. А вот её осунувшееся лицо говорило само за себя и было при этом весьма красноречиво.

— Присаживайся, Серёжа. Чай, кофе?

— Нет, спасибо, Вика. И давай, если ты не против, на этом закончим официальную часть. Я приехал к тебе по делу.

— Как скажешь, — пожала плечами Виктория и тоже села.

— Но сначала... — Сергей откашлялся, и женщина поняла: будет просить прощения. — Вика, я очень хотел бы оправдать чем-то ту свою выходку, но не могу, — нечем. Прости меня, пожалуйста! Хотя бы попробуй простить...

— Давай постараемся забыть об этом, Серёжа. Понимаешь, и мне не очень-то приятно вспоминать и анализировать тот день, и тебе.

— Спасибо, что спокойно принимаешь меня и не разыгрываешь начальницу, — в глазах и в голосе мужчины чувствовалось облегчение.

— Я ведь не твоя начальница, — улыбнулась Виктория.

— Ты молодец, — Блохин обвёл взглядом  кабинет. — Настоящая деловая женщина. Точно не в обиду говорю, а просто вспоминаю, какая ты раньше была романтичная, постоянно витала в облаках, жила театром. Никогда бы не подумал, что уйдёшь в бизнес.

— Так получилось, семейное дело. Но я рада, что у тебя есть воспоминания, связанные со мной.

— Ты ведь поступила в Институт культуры, если не ошибаюсь?

— Не только поступила, но и окончила его, — кивнула женщина. — Получила профессию режиссёра театрализованных представлений и праздников, но ни дня не работала по специальности. Почти сразу начала вести дела в одной из частных клиник, принадлежащих Буровым, потом возглавила ту клинику, а после — всю сеть. Получила второе высшее, в сфере управления.

— А почему именно ты возглавила сеть клиник, если не секрет? А не Юрий Платонович? Он ведь является единственным наследником семейного дела Буровых.

— Юра и его отец Платон Андреевич руководят семейным бизнесом в целом. А мы с Ниной Анатольевной, моей свекровью, занимались клиниками. К сожалению, три года назад свекрови не стало, — автомобильная авария. Год назад Платон Андреевич встретил свою первую любовь, бывшую одноклассницу, они поженились. Анна занимается научной деятельностью. Она филолог, доктор наук и очень далека от медицины и от бизнеса в целом. Так что клиники теперь курирую только я, поскольку разбираюсь в их работе лучше мужа и свёкра. А по какому делу ты приехал, Серёжа?

Блохин протяжно вздохнул и покрутил кожаную папку, которую держал в руках.

— Давай сначала я задам следующий вопрос, Вика: ответь честно и взвешенно, по-прежнему ли ты полна решимости узнать правду? Готова идти в этом до конца?

— Да, — выпрямившись, коротко ответила Виктория. — Готова.

— Что ж. Хочу сказать, что восхищён твоей проницательностью и интуицией. Раскрывать свои способы поиска нужной информации и источники не буду. Результат следующий: у твоего мужа, Бурова Юрия Платоновича, и вправду есть вторая семья. Некая Софья Алексеевна Полякова восемь месяцев назад родила от Бурова близнецов, двух мальчиков, Льва и Всеволода.

Казалось, Вика восприняла новость вполне спокойно. Сидела всё так же прямо, молча глядя на Сергея. А он внимательно вглядывался в её лицо: видимо, опасался, что она упадёт в обморок от услышанного известия.

— Близнецов? — наконец заговорила женщина. — От Юры?

Вика захохотала: сначала тихо, а потом всё громче.

Блохин вскочил и бросился к кулеру, однако Виктория махнула рукой, давая понять, что с ней всё в порядке.

Успокоившись, достала из упаковки бумажную салфетку, промакнула глаза и взглянула на Сергея, который удивлённо и немного испуганно таращился на неё.

— Я хочу встретиться с Софьей Алексеевной, Серёжа.

— Зачем? — Блохин нахмурился и покачал головой.

— Всегда было интересно, что движет людьми, разрушающими чужую жизнь. У нескольких знакомых женщин из-за таких вот дамочек распались семьи. Понятно, что и загулявший муж — далеко не невинная овечка, он участвует наравне, но всё же. Ты ведь привёз какие-то бумаги? Наверняка там есть её адрес.

— Я поеду с тобой, — всё так же хмуро и мрачно ответил Сергей. — Не отпущу тебя одну.

Глава шестая
— Вот здесь, в этом сквере она гуляет с коляской каждый день, — Блохин кивнул в сторону по-осеннему живописных аллей. — Тут много таких мамочек с детьми, и Софья Алексеевна с ними общается.

— Откуда знаешь? — Вика бросила быстрый взгляд на своего спутника.

— Обижаешь, Астровская! Я несколько дней её вёл. Молодость вспомнил. В один из дней с Поляковой и детьми гулял... кх-кх...

— Что «кх-кх», Блохин? Юра гулял, так и говори. Я не кисейная барышня, в обморок не упаду.

— Это хорошо, — одобрил Сергей, а потом будто нехотя признал: — Да, гулял твой муж.

— Погоди, так ты что же, всю информацию собирал лично?

— Лично я бы при всём желании ничего не собрал, — усмехнулся Сергей. — Но я тебя, Вика, уже предупредил: никаких секретов ты от меня не узнаешь.

Виктория и Сергей сидели в машине Вики, припаркованной подальше от шумного проспекта. Оказалось, что Блохин приехал из Алексеевска на электричке.

Женщина уже открыла рот, чтобы сказать нечто едкое, но мужчина бесцеремонно прижал палец к её губам и указал глазами на окно.

— Это... она? — почему-то шёпотом спросила Виктория, во все глаза глядя на медленно идущую по тротуару девушку с коляской для двойни.

— Она самая, — подтвердил Блохин. — Полякова Софья Алексеевна, двадцати шести лет от роду. Работала администратором в одной из лабораторий, принадлежащих Буровым.

Двадцать шесть лет... На вид больше двадцати никак не дашь. Невысокая,— наверняка на голову ниже Виктории, тщедушная. Русые волосы собраны в «хвост».

Вика открыла дверцу и начала выбираться из машины.

— Астровская, прошу, держи себя в руках! — в сотый раз предупредил её Сергей.

Она кивнула в ответ. Конечно, она будет держать себя в руках. Что она может сделать этой пигалице? Как это чудо двойню смогло выносить и родить, вот в чём вопрос!

Софья Алексеевна заметила Викторию и замедлила шаг. Выходит, сердечная и не только подруга Юры знает его жену? Интересно получается. И несправедливо, ведь Вика-то до сегодняшнего дня ничего конкретного не знала о подруге мужа.

— Здравствуйте! — робко сказала Софья.

Голос у неё предсказуемо оказался высокий, нежный и чистый. Звучит как колокольчик. Не то что у Виктории — грудное контральто с хроническими нотками насмешки и язвительности. 

Холодные голубые глаза Вики встретились с испуганным взглядом огромных карих глаз Софьи. Постепенно испуг в глазах молодой матери сменился твёрдостью, а после — решительностью. Полякова вскинула подбородок, словно приготовившись принять бой.

Виктория усмехнулась, махнула рукой и пошла к машине. Пока она рассматривала девицу и вела с ней молчаливый поединок, в голову пришла странная мысль. Но чем дальше, тем мысль казалась всё менее странной и всё более реальной.

— Поехали, — захлопнув дверцу, женщина завела машину. — Отвезу тебя в Алексеевск.

— Если хочешь подвезти, то только до железнодорожного вокзала, — твёрдо и безапелляционно ответил Блохин. — Нечего тебе сейчас по трассе между городами мотаться.

— Серёжа, я в полном порядке, — с нажимом ответила Виктория.

— Верю, — кивнул собеседник. — И ты мне поверь: у меня есть машина, и если бы мне хотелось поехать на автомобиле, я бы непременно именно так и поступил. Но мне хочется ехать в электричке. Я в отпуске, Вика! Мне абсолютно некуда спешить. Люблю иногда спокойно поразмышлять, понаблюдать за людьми, посмотреть в окно на пейзажи.

— Хорошо, Серёжа, ты прав, — сдалась Виктория. — Сразу на вокзал, или поужинаем?

— Я перекусил, пока ждал тебя с работы, но сейчас снова готов поесть. Тем более, ты ничего не ела весь день. И не сочиняй мне тут о том, как ты обедала!

— Тогда едем в кафе, а после уже на железнодорожный вокзал, — примирительно сказала женщина.

— Что она тебе говорила? — через некоторое время спросил Сергей.

— Она сказала «здравствуйте». Всё.

— А ты ей?

— А я не сказала. Вообще ничего не сказала. Знаешь, как-то пропал интерес. Типаж вполне предсказуемый и ожидаемый, вот только...

— Что? — оживился Блохин.

— Вместо волка в овечьей шкуре я увидела просто овцу.

— Очень интересно и загадочно, но ничего не понятно, — развёл руками Сергей. — Пояснительная бригада подъедет?

— Подъедет, но чуть позже, когда будем в кафе. Всё объясню.

— Я так понимаю, что ты мне рассказала не всё, когда приехала просить о помощи? А ведь я предупреждал!

— Серёжа, не торопи события.

— Ну да, ну да, — тяжело вздохнул мужчина.

* * * * * * *

Виктория и Сергей сидели за столиком и из полумрака небольшого зала кафе наблюдали в окно за толпами спешащих с работы людей. Сумерки ещё только начинали спускаться на город.

— Серёжа, — заговорила Вика, внимательно глядя в задумчивое и немного грустное лицо своего сегодняшнего спутника. — Не сердись. Знаешь, есть вещи, которые сложно взять и рассказать... И не важно, кому. Тем более, я была уверена, что прямого отношения к делу это не имеет, лишь косвенное. Я была уверена, что Юра — жертва обмана, а теперь понимаю, что нет.

Блохин перевёл взгляд с окна на лицо Вики, глаза его немного сузились, и женщина уловила в них разгорающийся сыщицкий азарт.

— Погоди, Вика... Вы прожили с Буровым семнадцать лет, и у вас нет детей. А у Софьи Алексеевны есть, и забеременела она практически сразу. Если прибавить к этому твою сегодняшнюю реакцию на новость, которую я принёс, твой смех... Буров не может иметь детей? Всеволод и Лев — не его сыновья?

— Именно. И сначала я подумала, что Полякова обманывает его.

— А что, Юрий Платонович не знает о своём диагнозе?

— Подразумевалось, что да, не знает.  И его отец не знает. Знали мы с Ниной Анатольевной. Это она уговорила меня взять всё на себя, чтобы все окружающие, и Юра в том числе, были уверены — проблема во мне. Думаешь, мне, совсем обычной девчонке, приехавшей из маленького городка, просто так взяли и доверили управление клиникой, приняли в семейный бизнес?

Блохин невесело усмехнулся, а в глазах его мелькнуло разочарование.

— Думай что хочешь, — устало сказала Вика. — Я согласилась, потому что безумно любила Юру. Он казался мне настоящим принцем из сказки, и я сходила с ума от осознания того, что такой парень заинтересовался мной и даже сделал мне предложение. Я бы под поезд легла, чтобы быть с ним. С крыши бы сиганула. Потому выполнить просьбу свекрови для меня не составило труда. От любимого человека я не могла иметь детей, а от других они мне и не были нужны. Мы дважды прошли процедуру ЭКО, разумеется, без результата, и в заключении всё было так, будто из-за меня. У Нины Анатольевны были надёжные знакомства в медицинских кругах.

— Но... зачем? Почему не сказать правду? — пожал плечами Блохин.

Взгляд его немного потеплел.

— Фамильная гордость, Серёжа. Платон Андреевич всерьёз помешан на своём происхождении, род его достаточно древний, и бесплодие единственного сына стало бы для Бурова-старшего очень большим ударом. Нина Анатольевна сильно пеклась об этом и, зная о моём отношении к Юре, взяла меня в сообщницы.

— Ну и жизнь у тебя, Вика...

— Жизнь как жизнь. Многие люди идут на жертвы ради любимых и принимают навязанные им правила игры. Тебе ли не знать, Серёжа!

— О чём ты? — побледнел мужчина.

— Прости, но это ты мне всё рассказал, я тебя за язык не тянула. Твоя Ольга... Она что сделала из любви к тебе? Может, вышла за тебя замуж, как ты мечтал? Родила от тебя детей? Нет. Ты жил по установленным ею правилам. И ты сам сказал, что она любила работу больше, чем тебя. А ты любил её и был готов на всё. Потому твоя и моя ситуации мало отличаются друг от друга.

— Думаешь, я сам этого не понимаю и никогда не говорил этого себе? — глухо ответил Сергей и потёр лоб ладонью. — Про любовь и нелюбовь...

— Прости. Я должна была это сказать, поскольку такая мысль меня не отпускает после нашей встречи у тебя дома. Но давай вернёмся к тому, с чего начали разговор. Так вот, я уверена, что Софья Алексеевна не обманывает Юру. Ну не мог он не проверить своё отцовство, это не в его характере, абсолютно.

— Ты молодец, Вика! Думаю, ты права. И если дашь мне ещё пару дней, я смогу узнать всё точно о том, где и как появились на свет близнецы, которых Буров по закону признал своими сыновьями.

— Спасибо тебе, Серёжа! Мне кажется, мысль о том, чтобы обратиться к тебе за помощью, — самая умная мысль в моей жизни. Само провидение вложило её в мою голову. Не представляю, как бы я справилась без тебя.

— Да ладно, Вика! Ты мне льстишь. Просто у меня есть знакомства в нужных местах, — скромно ответил Блохин, но Вика видела, что её слова были ему очень приятны, даже обрадовали.

Виктория довезла Сергея до вокзала и проводила на электричку. А через день Блохин сообщил о том, что Юрий и Софья обращались в клинику репродукции, находящуюся в соседнем регионе и принадлежащую деловым партнёрам Буровых.

Документы в электронном виде Вика сохранила у себя, а бумажные варианты спрятала в банковской ячейке. Что ж, пришло время для откровенного разговора с Юрием.

Глава седьмая
Виктория ехала домой и размышляла о том, что приготовить на ужин. Ведь сегодня не простой вечер, а в какой-то мере судьбоносный.

Бросила взгляд на нарядные узорчатые прилавки для торговли, недавно появившиеся на улицах города: люди, спешащие домой с работы, охотно покупали там сельхозпродукцию и дары леса.

Женщина даже успела заметить кучки небольших и крепких белых грибов. Вспомнился головокружительный запах дома у Блохина... Нет, это точно не для Юры. Он не признаёт такие простые и «вредные» блюда. Да и вообще обойдётся, ведь это теперь не её забота и прерогатива — так стараться ради него.

Вика купила в супермаркете рыбные стейки и овощи для салата: и напрягаться особо не нужно, и муж оценит подобный ужин. Вообще они уже давно не ужинали вместе в рабочие дни, поскольку оба были очень занятыми людьми. Основную часть пищи принимали вне дома, а по вечерам обходились йогуртами, фруктами и изредка простыми салатами.

...Буров предсказуемо и практически традиционно по их нынешним семейным временам появился дома в десятом часу вечера. Красивое смуглое лицо выражало усталость и лёгкую досаду. Лишь совсем недавно Вика поняла, что уже очень давно не видела у мужа другого выражения лица и другого взгляда. Юра словно отгораживался от неё, дистанцировался. Как бы говорил всем своим видом: «Я очень устал, потому меня лучше не трогать».

Но сегодня настроение у Виктории было как в бородатом анекдоте, и её нисколько не интересовало, как у мужа надета воображаемая кепка. Проще говоря, Вику мало волновали настроение мужа и его желания, а точнее нежелания.

Буров снял обувь и плащ и уже привычно отправился к своему кабинету, как вдруг остановился на половине дороги и принюхался.

— Ты приготовила ужин? — удивлённо поинтересовался он.

— Почему ты так удивляешься? — пожала плечами женщина. — Бывает так, что жёны готовят ужин для своих мужей, это довольно распространённая практика.

— Д-да, конечно, — запнулся Юрий и отвёл взгляд. — Прости.

— Ничего страшного, — ровно ответила Виктория. — Переодевайся, умывайся, и жду к столу.

«Когда мы стали чужими, и почему я этого не замечала?» — в сотый раз думала Вика, бросая быстрые взгляды на задумчивого супруга.

Однако самым главным открытием для неё стало то, что сама она не испытывает ни малейшего сожаления при мысли о возникшем отчуждении. Она словно наблюдает со стороны за самой собой и Юрой, а смотрит при этом на абсолютно чужих людей, до которых ей нет никакого дела. Так, любопытство. Не более.

Даже о прожитых с Буровым годах она не сожалела; была уверена, что всё в человеческой жизни закономерно, и любые события приходят в нужное время.

Наконец Юра не выдержал повисшего за столом молчания и отставил в сторону чашку с чаем. Итак, у него у первого сдали нервы. Хоть и маленькая, но победа, и Виктория внутренне, в глубине души, праздновала её, ликовала.

— Вика, как давно ты... знаешь обо всём?

— Не так уж давно, — женщина с любопытством вглядывалась в бледное лицо собеседника. — Но уже успела окунуться в окружающую меня ложь по самое не могу.

— Я понимаю, Вика, что должен просить прощения, но...

— А смысл, Юра? За что просить прощения? За то, что ты меня давно разлюбил? А может, и не любил никогда? Или за то, что использовал в течение прошедших двух лет? Я понимаю, когда человек случайно или неосознанно накосячил и просит прощения. А когда человек годами лжёт и притворяется... О каком прощении... О каком сожалении может идти речь?

— Откуда такие выводы? — Буров сдвинул тёмные брови и придал лицу максимальную серьёзность, но не стал от этого более убедительным.

— Сначала я думала, что Софья Алексеевна тебя обманывает, и ты рогат, но после поняла: это ты вводишь в заблуждение свою возлюбленную. И не только её.

— Что за бред, Вика?

В голосе Юрия зазвучали высокомерие и презрение, однако побледневшее ещё сильнее лицо говорило обо всём более красноречиво.

— Как давно ты понял, что дело в тебе? Когда признался самому себе в том, что Софья в течение продолжительного времени не может забеременеть, но причина не в ней?

— Почти два года назад, — перестав бездарно актёрствовать, спокойно и задумчиво ответил Юрий, который и сам порядком устал от собственного нелепого лицедейства. — Проверился, и...

— Понимаю, что по меньшей мере глупо задавать такой вопрос, но всё же спрошу: если ты всё понял, почему не предложил мне стать матерью твоих детей? Неужели так уж важно, что там подумают окружающие? Сначала не получалось, а потом получилось, вот и всё. Так бывает.

Юрий сжал зубы и сложил руки на широкой груди, и Вика поняла: он не собирается обсуждать данную тему.

— Хорошо, скажу сама. Потому что ты влюбился в Софью Алексеевну и мечтал, чтобы детей тебе рожала именно она. Решил привязать её к себе покрепче, чтобы наверняка. А меня ты давно не любишь, но когда всё понял, притих, затаился: я нужна была для дела. У меня есть своё назначение, потому моё исчезновение не планировалось. Интересно, как долго ты надеялся вести двойную жизнь? Год? Два? Десять?

— Я же не спрашиваю тебя о том, сколько лет ты лгала мне, глядя в глаза, Вика? Но сама придумать ты подобное не смогла бы. Вы действовали заодно с мамой, я уверен.

— Да, ты прав. Мы были заодно с Ниной Анатольевной. Она щадила вас с Платоном Андреевичем и заботилась о репутации рода Буровых. Я лгала, потому что любила тебя, а ты лгал, потому что не любил меня. Но на выходе — одно и то же. Ложь — она и есть ложь, как её ни разукрась и ни принаряди. А Платон Андреевич в курсе твоих проделок в клинике репродукции?

Буров нехотя покачал головой:

— Пока нет. Хотя о мальчиках он знает и общается с ними.

— Пока не в курсе? — усмехнулась Виктория. — А Софья Алексеевна?

И вот тут Юрий по-настоящему испугался, это было очень заметно. Он выпрямился, во все глаза глядя на жену.

— Вика, ты ведь не посмеешь?

Голос его звучал глухо и умоляюще. Зря она думала, что ничего не чувствует. Ей больно, очень больно. Даже несмотря на то, что она прекрасно понимает: Буров не обязан ей за её многолетнюю ложь и не должен быть благодарен.

Хотя... Ещё неизвестно, кто тут главная жертва. Софья Алексеевна, например, уверена в том, что биоматериал принадлежал её возлюбленному. Она безоговорочно верит Бурову, и ей никогда даже не придёт в голову проверить родство детей и их отца. Безумно влюблена и готова со всем миром бороться за свою любовь. Согласна на роль тайной жены.

А Платон Андреевич? Он уверен, что нянчит собственных внуков. А он нянчит и спокойно смотрит в глаза Вике, продолжая использовать её. Ему даже в голову не приходит сказать ей правду и отпустить её. Дело прежде всего, а клиники ведёт Вика как ни крути.

— Ловко ты всё организовал, Юрик, — кивнула Виктория. — И знаешь... Я не верю в то, что ты вообще в этой жизни кого-то любишь, кроме самого себя. Однако это больше не мои проблемы. Только вот моё молчание дорого сто;ит. Кстати, устранять меня с дороги как лишнего свидетеля абсолютно не в твоих интересах. Вся информация есть ещё у одного человека, а случись что со мной, и он уж сумеет найти для неё достойное применение.

Вика не блефовала, она и вправду сегодня днём скинула Блохину код от банковской ячейки, в которой хранились доказательства. К тому же, Сергей мог много чего раздобыть сам. Она была уверена в том, что если с ней произойдёт нечто нехорошее, Блохин это так не оставит. Буров быстро смекнул, что жена не лжёт, и не стал тратить время попусту.

— Что ты хочешь? — сухо спросил он и проглотил комок в горле.

— Во-первых, квартиру. Я скажу, какую и где. Во-вторых, одну из клиник. Ту самую, первую, которую я когда-то начала вести. В-третьих, развод, быстрый и беспрепятственный. Делить ничего не буду, достаточно того, что я уже озвучила. Ну и в-четвёртых, чтобы вы с Платоном Андреевичем никогда больше не появлялись на моём горизонте. Все четыре пункта обязательны к выполнению.

— Договорились, — кивнул Юрий. — Ты ведь не обманешь?

— А зачем мне это, Юра? Конечно, мне не жаль ни тебя, ни твоего отца, ни Софью Алексеевну, несмотря на весь её трогательный облик. Но во всей этой истории есть два человека, которые абсолютно невинны перед всеми: Лев и Всеволод. Потому совершать зло ради зла я не собираюсь. И ещё очень надеюсь на то, что игра в семью с Софьей Алексеевной тебе не наскучит. Именно ради мальчиков надеюсь. А сейчас я соберусь и уеду отсюда. Дальше от моего имени и в моих интересах будет действовать адвокат, потому все вопросы к нему. Избавь меня, пожалуйста, от общения с тобой. Вещи вывезу позже, когда тебя не будет дома.

Через полчаса Виктория вышла из ворот дома с сумкой, в которую быстро побросала самое необходимое. Достала смартфон, чтобы вызвать такси, поскольку решила не садиться за руль в таком состоянии. Руки дрожали, и женщина с трудом сдерживала слёзы. Всерьёз боялась, как бы у неё не началась истерика.

Пришлось выйти за пределы элитного коттеджного посёлка, ведь непроверенный автомобиль такси туда не впустили бы. Вика не сразу заметила машину с выключенными фарами, припаркованную неподалёку от дороги, ведущей от трассы к посёлку. А потом хлопнула дверца, и из чернильной осенней темноты раздался голос, услышав который, Виктория выдохнула с огромным облегчением.

— А я за тобой приехал, — спокойно сказал Блохин, приблизившись к женщине вплотную. — Так и знал, что ты захочешь сбежать отсюда.

Глава восьмая
— Ты далеко собралась-то? — спросил Сергей, когда машина была почти у трассы.

Виктория сидела рядом, глядя в тёмное окно. Блохин никак не мог отделаться от мысли о том, что хотел бы видеть задумчивую Вику сидящей вот так на диване у него дома. Ну очень ярко представлял себе эту картину, и видение не собиралось уходить.

«Куда тебя несёт, олух? Где ты, и где она!» 

Тем более, он уже когда-то давно проходил это. Повезло, излечился, хоть и было очень больно. Сейчас он далеко не пятнадцатилетний юнец, и даже не двадцатилетний. В этой реальности он взрослый мужчина с собственным жизненным багажом, не имеющим никакого отношения к первой красавице класса Вике Астровской.

И всё же... Глупо отрицать тот факт, что в момент, когда Виктория появилась на пороге его рабочего кабинета, Блохин словно пробудился от восьмилетнего сна, ожил, почувствовал вкус к жизни, его остроту и прелесть.

— К родителям, — спокойно ответила женщина. — Поживу пока у них. Думаю, недолго.

Не только голос у Виктории стал спокойным; она и сама чувствовала себя защищённой и уверенной с того момента, когда услышала раздавшийся из темноты чуть насмешливый голос Серёги. Бесследно исчезли страх, слёзы и желание истерить.

— Позвонила им уже? Они тебя ждут?

— Ой, точно! — спохватилась пассажирка и начала искать смартфон. — Нельзя же появляться совсем уж сюрпризом, это заставит их волноваться.

— Подожди, не звони, — голос Блохина прозвучал негромко, но Вика всё отчётливо услышала и удивлённо посмотрела на своего спутника. А он продолжил: — У меня есть идея получше. Обещаю, что лично довезу тебя завтра до работы.

— Мне не надо завтра на работу, Серёжа. И вообще больше не надо на  эту работу. Я уволилась, расторгла трудовой договор в одностороннем порядке.

— Тем более, — кивнул Блохин. — Значит, ты в отпуске, — в бессрочном. Я тоже в отпуске, хоть и в ограниченом сроками. Предлагаю   сделать отдых совместным.

— Как это? — удивилась Вика.

— Мы едем в Алексеевск. Я приглашаю тебя к себе в гости. Гарантирую полную безопасность и спокойствие. Тем более, никому не придёт в голову разыскивать тебя там. А родителей предупредишь, чтобы не волновались.

— Я согласна! Спасибо, Серёжа! Если бы ты знал, как мне сейчас это нужно! Спокойствие, безопасность и... хороший, настоящий человек рядом, даже если ненадолго.

— А я и так знаю, — просто ответил Блохин.

— Почему ты делаешь это для меня, Серёжа?

Мужчина некоторое время молчал, сосредоточенно глядя на дорогу, и Виктория уже решила, что не дождётся ответа.

— Хочешь, расскажу одну историю? — заговорил он наконец. — Готова выслушать?

— Конечно, готова! Мог бы и не спрашивать. Очень интересно, рассказывай.

— Жил-был в маленьком провинциальном городке обычный мальчишка. Обычный во всех отношениях: родился и вырос в простой семье, звёзд с неба не хватал, не мог похвастать ни привлекательной внешностью, ни хорошо подвешенным языком. Но будь ты хоть каким простым парнем, это обстоятельство абсолютно не мешает тебе влюбиться в самую красивую и талантливую девочку, не защищает от подобного чувства. Почему-то когда я думаю об этом мальчике, мне всегда вспоминается фильм «Безымянная звезда». Конечно, мальчик никогда бы не решился заговорить о своих чувствах, тем более, девочка даже не замечала его. Не презирала, нет. Она всегда была доброй и никогда не была высокомерной. Ну просто не замечала, так бывает. Наверняка у каждого есть одноклассник, о котором ничего не знаешь и даже порой забываешь его имя. Вот примерно таким одноклассником был этот мальчик для девочки. А он всегда старался оказываться рядом с ней и даже пристрастился к театру. Во всяком случае, к местному точно, и не пропускал там ни одной премьеры. А ещё мечтал, что когда-нибудь спасёт эту девочку или хотя бы просто как-то поможет ей, и она его наконец заметит. И после окончания школы продолжал мечтать, но когда вернулся из армии, узнал, что девочка там, в большом городе, вышла замуж за сына богатых родителей. Мечты пришлось отправить куда подальше, да и не по возрасту уже было мечтать о несбыточном. К счастью, удалось найти свой путь, жить свою жизнь, а не чужую и не эфемерную. Но человеческая судьба — это огромная загадка, и сюжеты выдаёт удивительно непредсказуемые. Никакая самая лучшая пьеса не сможет с ней конкурировать. Потому так уж вышло, что помочь всё же получилось, и по этой причине хочется сделать всё возможное, по максимуму. Как-то так, Вика.

Виктория ловила каждое слово Блохина и даже забывала дышать. Видимо, её жизненные сложности и нынешнее эмоциональное состояние стали тому причиной, но женщина не смогла принять историю как обычную ситуацию из детства. Она остро сопереживала тому мальчику и в то же время мысленно ругала его за нерешительность и излишнюю скромность. Но потом вновь подумала о том, что для каждого события в жизни отведён особый момент, и торопить судьбу не имеет смысла. Потому она ни в чём не виновата перед Сергеем, а он ни в чём не виноват перед ней.

— Я вовсе не такая, как та Мона из фильма «Безымянная звезда», — хрипло заговорила Вика. — Но не знаю, будет ли у меня случай доказать это. Спасибо тебе за всё, Серёжа! Я вправду не знаю, как справилась бы, если бы не ты. А вот теперь точно справлюсь.

— Для этого и существуют друзья, Астровская! — в интонации Блохина вернулась обычная лёгкая насмешливость.

— И ещё... Я уверена, что начать жить собственную жизнь пока ещё не поздно, было бы желание.

— А оно есть?

— Оно есть.

* * * * * * *

Как только добрались до места, хозяин дома перестелил собственную кровать и устроил там гостью, а сам лёг на диване. Виктория сразу вырубилась, а Блохин ворочался и вздыхал до глубокой ночи, кое-как удалось уснуть. Горькие размышления о том, почему его, такого обычного и земного мужчину, постоянно тянет к сложным и недосягаемым женщинам, вылились в яркие, беспокойные и странные сны.

Утром, уже просыпаясь, он слышал, как Вика на цыпочках прошла в туалет, в душевую, а после отправилась хозяйничать в кухню. Сергей выбрался из-под короткого пледа, которым укрывался (как-то не приходило в голову, что может понадобиться ещё одно одеяло), и пошёл по тому же маршруту.

Виктория за это время успела сварить пшеничную кашу и выпить растворимого кофе. Сергей, за которым во взрослой жизни никто никогда не ухаживал, чувствовал себя странно, ругал себя за трусость и в то же время за то, что рискнул пригласить Астровскую к себе. Как он потом жить-то будет, когда она вернётся в свою действительность? Ему-то как вернуться в свои серые будни?

— Как смотришь на то, чтобы отправиться в лес, Вика? — преувеличенно бодро спросил Сергей, когда мыл за собой тарелку и кружку. — Погуляем, грибов насобираем.

— А ты знаешь места?

— Нам ведь не нужна тонна грибов, Астровская! Лесным животным тоже надо что-то на зиму запасти. На жарёху вполне реально и в нашем сосняке насобирать.

— Я хочу белых грибов с картошкой, — выпалила Виктория и затаила дыхание.

— Будут тебе белые грибы с картошкой, Вика, — в голосе Сергея звучала улыбка, и никакой паузы не возникло между просьбой Виктории и его ответом.

Женщина встала из-за стола, подошла к Блохину, прижалась к его спине и обняла за пояс. Она ничего подобного не планировала, это получилось само собой, но теперь ощущение было такое, что импульс оказался единственно верным.

— Вика, я обычный человек, — глухо предупредил Сергей, — и в благородство играть не собираюсь.

— Вот и хорошо, — прошептала она прямо в его шею.

От тепла её дыхания он растерял остатки сомнений и здравого смысла.

...За грибами всё же сходили, правда только на следущий день, а потом вместе готовили обед. А ещё через два дня Виктория уехала. Точнее, Блохин увёз её в краевой центр. Несмотря на то, что все дела, касающиеся развода, вёл адвокат, женщина не хотела полностью выпускать ситуацию из-под контроля. К тому же, были кое-какие дела, требующие её личного присутствия.

— Хочу, чтобы ты знала: двери моего дома всегда открыты для тебя, — Сергей внимательно посмотрел в глаза Виктории, прощаясь с ней около машины.

— А эти двери? — Вика коснулась ладонью груди Блохина, там, где расположено сердце.

— А это зависит только от тебя.

Виктория проводила взглядом  машину Блохина и быстро зашла в двери отеля, в котором забронировала номер. Она вовсе не собирается надолго задерживаться здесь, а Сергей может придумывать там себе всё что угодно.

Глава девятая (окончание)
Месяц спустя

Машина опять петляла по знакомым с детства улочкам. Утро вновь было прозрачным, а небо — синим. День обещал стать достаточно тёплым для октября. Вот только ярко раскрашенной листвы на деревьях практически не осталось, — она почти вся лежала на тропинках и стелилась ковром у обочины.

— Ну ничего, — пробормотала себе под нос Виктория. — Дождусь, когда деревья опять зазеленеют, а потом снова будет золотая осень... Я ведь совсем не тороплюсь... И никуда отсюда не уеду, даже если Блохин мне не обрадуется.

Они с Сергеем созванивались ежедневно на протяжении прошедшего месяца, однако глубоко личных тем не касались. И всё же Вика знала, что Серёжа ждёт её решения, но не считает возможным давить на неё. К гадалке можно не ходить: уверен, что она не готова расстаться со своей комфортной, сытой и якобы красивой жизнью, а он ничего подобного и «равноценного» не может ей предложить взамен. Только это ненадолго, она быстро избавит его от таких комплексов и иллюзий.

Он уже дал ей столько счастья, сколько она не имела за всю предыдущую жизнь, а если их отношения не оборвутся, то сколько всего ждёт впереди! И Вика непременно сделает Блохина счастливым, если он даст ей шанс...

Так же, как в августе, женщина свернула к сосновому бору, именуемому в Алексеевске просто сосняком, вышла из машины и долго стояла у кромки леса, вдыхая полной грудью. На качели сегодня не пошла, не могла довериться крепким с виду стропам. Нельзя ей рисковать, ведь она теперь отвечает не только за себя.

После прогулки есть захотелось ещё сильнее; хороший аппетит теперь заявлял о себе всё чаще и всё настойчивее. Потому долгожданную встречу с Блохиным пришлось отложить ещё на некоторое время: Виктория посетила столовую. И лишь после этого поехала к семейному общежитию, в котором располагался пункт охраны порядка.

Часы работы участкового уполномоченного Блохина С.А. Вика с некоторых пор знала наизусть, и шаги её, гулко отдающиеся от бетонного пола, звучали уверенно... ну почти. Всё-таки женщина очень переживала и волновалась, хоть и крепилась.

Перед дверью задержалась лишь на несколько секунд, выдохнула и решительно постучала.

— Здравствуйте, Сергей Антонович! Можно? — спросила после того, как с той стороны двери ей порекомендовали войти.

Приоткрыв двери, Виктория едва сдержала возглас разочарования: Сергей оказался в кабинете не один. За столом напротив него сидела пожилая женщина в старомодном, но очень аккуратном пальто и фетровой шляпке (явно ровеснице пальто).

Увидев вошедшую Вику, Блохин вежливо поздоровался. Он изо всех сил старался сохранить невозмутимый вид, однако вспыхнувший радостью и надеждой взгляд ему скрыть не удалось.

Старушка обернулась и нахмурилась,  увидев то, как новая посетительница уверенно вошла и беспардонно устроилась на одном из стульев.

— Продолжайте, Ангелина Никитична, — подбодрил пожилую женщину участковый уполномоченный, но взгляд его при этом то и дело возвращался к лицу Вики. — Это Виктория Геннадьевна, при ней можно рассказывать. Она...

— ...жена Сергея Антоновича, — спокойно сообщила Вика, и ей даже удалось не рассмеяться при виде вытянувшихся от изумления лиц участкового и посетительницы. — Беседуйте, беседуйте, я вам не помешаю.

— Ага, — кивнула пришедшая в себя старушка и снова повернулась к Блохину. — Так вот, Сергей Антонович, к Татьяне из тридцать первой квартиры вот уже два вечера приезжает какой-то бугай на машине. Машина не наша, не разбираюсь я в них, а номер записала. Вот.

Женщина подвинула Сергею листок бумаги.

— А что вас удивило в этих визитах, Ангелина Никитична? — пожал плечами  Блохин.

— Как что? — выпрямилась посетительница. — У Татьяны муж на вахту уехал, уже две недели как.

— Кх-кх, угу, — снова кивнул Сергей. — Ну что ж, Ангелина Никитична, спасибо вам за сигнал. И за то, что зашли.

Участковый явно пытался завершить беседу, закруглиться, да и сама пожилая женщина поднялась из-за стола, но неуёмное любопытство всё же победило.

— Сергей Антонович, а вы что же, женаты?

Вике очень хотелось спросить: «А вы с какой целью интересуетесь?», но она решила проявить уважение к возрасту посетительницы и не портить собственную карму.

— Да, — не моргнув глазом подтвердил Блохин.

— Надо же, а мы и не знали, — удивлённо пробормотала Ангелина Никитична и достаточно бодро пошла к двери.

Что ж, на сегодня тема для обсуждения с подругами на лавочке есть. И не просто тема, а сенсация местного масштаба! Участковый-то их женат, да ещё на такой фифе!

Блохин вскочил, едва за Ангелиной Никитичной закрылись двери, и со стола что-то с шумом упало. Не обращая на это внимания, Сергей кинулся к Вике, но прежде, чем прижать женщину к себе, закрыл двери изнутри.

— Серёжа, я давно спросить хотела, — с трудом и неохотой отстранившись от мужчины, она заглянула в его растерянные, счастливые и даже немного безумные глаза, — что с ногой?

— Память о моей прежней службе. Тебя это смущает?

— Нет, нисколько. Но меня это волнует, как иначе?

— Правда волнует? — Сергей провёл кончиками пальцев по щеке Виктории. — Вика, я так рад, что ты приехала... Но почему не предупредила?

— Хотела увидеть твою искреннюю первоначальную реакцию, — откровенно призналась женщина.

— Неужели ты думала, что реакция может быть другой?

— Нет, не думала, но мне нужны железобетонные доказательства, и для этого есть основания. А кто такая Ангелина Никитична? Твой агент? Работает под прикрытием?

— Скажем так: добровольная помощница, — улыбнулся мужчина. — По собственной инициативе приходит каждую пятницу и рассказывает обо всём, что на её взгляд достойного внимания произошло в их дворе за неделю. И ей хорошо — её выслушали. И мне польза: среди кажущейся лишней информации может промелькнуть нечто действительно важное.

— Да ты психолог, Блохин! И психотерапевт.

— А как без этого? Вот и тебя готов выслушать. И не просто готов, а очень сильно. И не только выслушать. Жаль, до вечера далеко.

Сергей тяжело вздохнул.

— Тогда не буду тянуть и выдерживать паузу, — тихо рассмеялась Виктория. — Серёжа, у меня для тебя две новости.

— Надеюсь, обе хорошие?

— Смотря как воспримешь... Во-первых, я приехала в Алексеевск насовсем. Понимаю, что можно было просто начать новую жизнь, но не хочу больше оставаться там, вспоминать прошлое. Хочу начать с чистого листа здесь. Скажи, ты мне доверяешь? Готов меня поддержать?

Блохин, казалось, совсем не был удивлён. Смотрел внимательно и с нежностью.

— Вика, я же сказал, что всегда жду тебя. С тех пор ничего не изменилось. И не могло измениться.

— И впредь не изменится?

— Нет. Только о тебе и думаю всё это время. Уже давно бы сам примчался, но понимаю, что ты хотела справиться сама, тебе это было нужно. И вижу, что справилась.

— Да, — Виктория снова обняла Сергея и прижалась к нему. — Вчера нас с Юрой официально развели, и после этого я стала собственником четырёхкомнатной квартиры в элитном жилом комплексе. Пусть будет, такая недвижимость всегда в цене. А ещё я продала клинику основным конкурентам Буровых.

Сергей захохотал.

— Опасная ты женщина, Астровская! — успокоившись, он быстро поцеловал Вику в нос.

— Да ничего опасного я не совершила. Так, мелкую пакость устроила им. Пусть понервничают, зато будут в тонусе. Конкуренция — двигатель прогресса. Всё, больше не хочу ни думать о них, ни вспоминать.

— Бывший свёкор так и не в курсе того, что сын его обманывает?

— Нет, — покачала головой женщина. — Даже если и узнает, то точно не от меня. И Софья Алексеевна тоже.

— Ну и правильно, Вика! Ты умница, хотя я в этом и так не сомневался. Пусть сами в этом варятся, зачем тебе их грязь? Они чужие для тебя. А ты... Значит, твёрдо решила вернуться сюда? А родители?

— До родителей час пути по новой трассе. Они спокойно отнеслись к моему решению, для них главное, чтобы я была счастлива. И они совсем не в обиде, что я их когда-то убедила уехать отсюда, обжились на новом месте. Друзья у них там появились, круг общения.

— Для меня тоже главное, чтобы ты была счастлива, Вика. И чтобы тебе не было скучно.

— Скучно мне точно не будет, Серёжа. Я уже договорилась здесь о покупке двух салонов красоты. Хочу, чтобы там появились услуги профессиональных косметологов, потому работы впереди непочатый край. Ремонт, покупка оборудования и материалов, получение лицензии... Подбор персона и специалистов, их стажировка в той самой клинике у конкурентов Буровых. Успеть бы всё это организовать за восемь месяцев!

— Вот это планы, я понимаю! — обрадованно ответил Блохин.

Кажется, он наконец-то полностью поверил в реальность происходящего.

— Помогу чем смогу, Вика. Ты наверняка всё знаешь лучше меня, но тем не менее. К тому же, как я понял, сроки ограничены. А... почему именно восемь месяцев?

— Вижу по глазам, Серёжа, что ты думаешь в правильном направлении. Вот что значит — умный мужчина. Бывших сыщиков не бывает. Никакого удивления, никаких вопросов: «Как такое могло произойти?!» и «Откуда?»

— То есть, те три дня, самые лучшие в моей жизни, даром не прошли? Скажу честно: я очень надеялся на это.

Блохин снова попытался поцеловать  Вику, но она упёрлась ладонями в его широкую грудь.

— Во-первых, я не согласна с твоей формулировкой. Что это — «самые счастливые дни»? Я уверена, что впереди нас ждут гораздо более счастливые времена.

— И всё равно, — мечтательно улыбнулся Сергей. — Те три дня незабываемы. А что во-вторых?

— А во-вторых, у меня вещи в багажнике.

— Понял, — казалось бы, сильнее обрадоваться нельзя, но Блохину удалось. — У меня обед через полтора часа. Посидишь тут со мной? А потом вместе увезём вещи, и ты останешься дома отдыхать.

— Можешь дать мне ключи, я сама всё увезу.

— Ключи непременно дам, но вещи повезём вместе, нечего тебе одной с сумками таскаться.

Блохин сказал это спокойно и твёрдо, и Виктория впервые за очень долгое время почувствовала себя под надёжной защитой. Сергей взял на себя ответственность за их общее спокойствие и счастье, а она будет поддерживать его во всём.

— Тогда дай мне какую-нибудь работу, начальник, — улыбнулась Вика, — иначе я за полтора часа с ума сойду.

— Это я мигом, не переживай, Астровская! Работой обеспечу.

— Мне это не нравится, — покачала головой женщина.

— Что именно? — насторожился Блохин.

— То, что ты до сих пор меня называешь Астровской, а не Блохиной.

— Так это исправить — как... В общем, очень быстро. Главное, справку от твоего врача получить, а всё остальное я организую.

...Через две недели Виктория и Сергей поженились, а летом следующего года у них родилась дочь Валерия. Блохины строят новый дом рядом со старым. Сергей по-прежнему служит участковым уполномоченным, а Виктория успешно развивает в Алексеевске собственное дело. Бабушки и дедушки охотно помогают и берут на себя заботы о долгожданной внучке. Вика стала одним из меценатов местного Театра молодёжи и даже подумывает о том, чтобы когда-нибудь использовать по назначению свой диплом. Но пока у неё в приоритетных планах родить Сергею ещё одного ребёнка. Сына. Или снова дочку. Как получится.

Конец

Мира Айрон