Шторм

Шторм.

Тихий рассвет перед бурей

Субботний рассвет над Должанской косой занимался лениво и неохотно, будто само солнце не желало вступать в свои права и вновь раскалять этот узкий язык суши, втиснутый между Азовским морем и Таганрогским заливом. Было уже за семь утра, но духота к этому часу стояла невыносимая. Воздух, густой и влажный, казался осязаемым. Он лип к коже, забивался в легкие, заставляя дышать с трудом.

Слабый бриз, доносившийся со стороны моря, совсем не приносил облегчения, а лишь лениво шевелил верхушки камыша и тканевые стенки бесчисленных палаток. Море лежало гладким, почти зеркальным полотном, отражая чистое, выцветающее небо.

Денис проснулся уже с час назад. Сначала его разбудила именно эта всепроникающая духота, превратившая заднее сиденье отцовского внедорожника в подобие финской сауны, а потом доконали проклятые комары. Мелкие, назойливые твари, умудрявшиеся находить малейшие щели в противомоскитной сетке, которую он предусмотрительно натянул на приоткрытое окно. Парень еще немного поворочался, пытаясь вновь провалиться в сон, но тщетно. Тело ныло от неудобной позы, а в голове уже прочно засела мысль о прохладной газировке.

Выбравшись из машины, он на мгновение зажмурился от уже набравшего силу света. Палатка родителей стояла рядом. Ее вход был плотно застегнут на молнию. Они вчера засиделись допоздна с соседями по лагерю, жарили шашлыки, пили вино и тихонько пели под гитару. Денис не стал им мешать, предпочтя общество своего смартфона и относительную уединенность в автомобиле. Романтика дикого отдыха, как называли это родители, его не слишком прельщала. Для них, вспоминавших свою молодость, это было приключением. Для него, неделей без нормального душа, с туалетом в кустах и вездесущим песком.

Парень, одетый лишь в цветные плавки, прошел к небольшому раскладному столику. Поднял крышку с эмалированной кастрюли, оставшейся с вечера. Запах вчерашнего праздника, маринада, дыма и жареного мяса, все еще витал над ней. Он порылся пальцем в остывших кусках, выудил один, с аппетитной полоской зажаренного жирка, и принялся медленно жевать. Холодный шашлык был, конечно, не так хорош, как горячий, с пылу с жару, но на голодный желудок казался деликатесом. Он отыскал полупустую двухлитровую бутылку с дешевым лимонадом, открутил крышку и жадно припал к горлышку, чувствуя, как сладкие, колючие пузырьки приятно царапают горло.

Утолив первый голод и жажду, парень уселся на раскладной стульчик и принялся за свое любимое занятие, разглядывать людей. В свои семнадцать лет он, как и большинство его сверстников, был озабочен лишь одним женским полом. Их телами, их движениями, их голосами. Собственной девушки у него пока не было, что служило источником постоянной, глухой тоски и заставляло воображение и руку работать на полную мощность.

«Да у тебя спермотаксикоз», — вспомнил он слова Лёхи, своего дружбана.

Может оно и было так, но что парень мог поделать? Возраст и всё такое…

Взгляд заскользил по берегу. Сначала налево, в сторону основания косы, где виднелись крыши капитальных баз отдыха и скопление людей было особенно плотным. Затем направо, к самому краю, к тому месту, где море встречалось с заливом в вечном, неспокойном водовороте. Но его интересовал не пейзаж. Его интересовали они. Женщины и девушки, уже успевшие занять лучшие места у кромки воды.

Коса, казалось, была забита до отказа. Тысячи отдыхающих создавали непрерывный гул, состоявший из детского визга, смеха, обрывков фраз и музыки, доносившейся из десятков источников. Десятки, если не сотни автомобилей, от стареньких «Жигулей» до блестящих на солнце микроавтобусов и внедорожников, как у его отца, были припаркованы прямо на песке, почти у самой воды. Уже работали многочисленные кафе и шашлычные, источая дразнящие ароматы. Точки проката выставили свои пестрые гидроциклы, «бананы» и «таблетки». Жизнь кипела.

Взгляд Дениса выхватил из толпы фигуру. Блондинка. Лет двадцати пяти на вид, не больше. Она сидела на белом шезлонге, спиной к нему, и очень медленно, даже как-то театрально, наносила на плечи и спину крем для загара. Спина той была идеально прямой, плечи узкими, а талия тонкой. Но главное, что приковало его внимание, это ее грудь. Даже со спины было видно, как она выдается вперед, когда девушка слегка наклонялась, зачерпывая очередную порцию крема. Денис представил ее лицо, которое, несомненно, было прекрасным, и эти самые груди, упругие, с острыми, торчащими сосками. Он представил, как они выглядели бы без тонкой ткани леопардового бикини. Парень невольно зажмурился, ощущая, как по телу пробегает горячая волна. Ему до боли захотелось оказаться рядом, взять из ее рук тюбик с кремом и самому прикоснуться к шелковистой коже, ощутить тепло под своими пальцами.

«Так! А ну стой, приятель! Куда понесся?»

Он глубоко вздохнул, пытаясь унять разыгравшееся воображение. Время приближалось к половине девятого. Солнце уже не просто грело, а нещадно палило. Песок, состоявший в основном из мелкого ракушечника, раскалился так, что ходить по нему босиком было настоящим испытанием. Пляж окончательно превратился в гигантский, шевелящийся муравейник. Дети с криками плескались у берега. Дальше в море с ревом носились гидроциклы, оставляя за собой белые пенистые следы. Лодка, натужно гудя мотором, тащила за собой желтый «банан», набитый визжащими от восторга людьми. Из ближайшего кафе, перекрывая все остальные звуки, оглушительно загремела какая-то дрянная попса с примитивным ритмом и незамысловатым текстом о несчастной любви. День начинался.

Их семья приехала сюда еще во вторник, вырвавшись из душной Москвы. Завтра, в воскресенье, предстоял долгий путь обратно. Черно-серебристый внедорожник отца, их временное убежище и склад припасов, стоял тут же, возле палатки. Вообще, родители изначально планировали снять домик на одной из баз, но свободных мест на пике сезона уже не было. Тогда отец, ударив себя кулаком в грудь, аки Тарзан, заявил, что они отдохнут «как в молодости», с палаткой и костром.

— Романтика! — сказала мама, хотя в ее голосе и слышались нотки сомнения.

Для Дениса в этом не было никакой романтики. Лишь сплошные неудобства.

Парень доел свой кусок шашлыка и снова запил его теплой газировкой. Изо рта непроизвольно вырвалась громкая отрыжка. Он снова принялся осматривать пляж в поисках нового объекта для наблюдений. Блондинка, закончив процедуру, наконец легла на шезлонг, подставляя тело жаркому южному солнцу. На ее лице появились большие темные очки, скрывшие половину лица и придав ей загадочный и неприступный вид.

Взгляд Дениса переместился на другую фигуру. Из воды, держа за руку маленькую девочку лет четырех, выходила молодая женщина. На вид ей было чуть больше тридцати. Мокрые темные волосы прилипли к голове. С них стекали капли, блестевшие на солнце. Вода облепила раздельный купальник красного цвета, подчеркивая каждый изгиб тела. У нее были полные, красивые груди, покачивающиеся при движение, плоский живот и крутые бедра. И лицо, даже без косметики, казалось очень симпатичным. И ничего, что мамаша. Даже наоборот, в этом было что-то особенное, притягательное.

Парень вновь почувствовал знакомое напряжение внизу живота. Плавки стали предательски тесными. Он быстро отвернулся и подтянул колени к груди, делая вид, что разглядывает ракушки под ногами. Очень вовремя. В этот самый момент полог палатки расстегнулся, и наружу выбралась его мать, а следом за ней и отец.

Родители Дениса были красивой парой. Отцу, Андрею, стукнуло сорок пять, но выглядел он моложе. Высокий, подтянутый, с рельефными мышцами. Результат многолетних занятий восточными единоборствами в молодости и баскетболом сейчас. Матери, Елене, исполнилось сорок три. Бывшая модель. Она и сейчас сохранила точеную фигуру и грацию, которые когда-то позволили ей блистать на подиумах. Доходный бизнес в столице, связанный с поставками медицинского оборудования, позволял им не отказывать себе ни в чем, включая такие спонтанные поездки на юг.

— Проснулся уже? — спросила Елена, сладко позевывая и усаживаясь в соседнее пластиковое кресло.

Длинные каштановые волосы были слегка спутаны после сна и разметались по плечам. Синий купальник-бикини выгодно подчеркивал плоский живот и стройные ноги.

— Да, проснулся, — буркнул Денис, не меняя позы.

— Давно?

— Не знаю. Может, час назад. Или два.

— И как спалось?

— Да ну. Комары достали. И душно.

Отец тем временем молча подошел к сумке-холодильнику, извлёк оттуда запотевшую банку пива и с характерным шипением ее открыл. Он не стал садиться, а просто стоял, глядя на линию горизонта, и делал большие глотки.

— Погодка сегодня будет что надо, — протянул он, оторвавшись от банки. — Такая же жаркая, как и вчера. Отдохнем напоследок по полной.

— Быстрее бы уже домой, — вздохнула Елена, проводя рукой по волосам.

— А что так? — обернулся к ней муж, и в его голосе прозвучало удивление. — Тебе разве плохо?

— Да очень уж жарко. Устала я от этой духоты. У нас в Подмосковье как-то лучше с температурой. А здесь даже ночью не особо падает. А еще эта влажность… Бедные мои волосы. Превратились в паклю.

Несмотря на жалобы, выглядела она превосходно. Ровный золотистый загар покрывал кожу, делая ее еще более привлекательной. Она взяла в руки свой смартфон, провела пальцем по экрану.

— О, опять прислали штормовое предупреждение, — произнесла Елена будничным тоном.

— Да ну их! — отмахнулся Андрей, с хрустом сминая в кулаке пустую пивную банку. — Им только предупреждать. Вчера тоже обещали грозу, и где она? Никогда угадать не могут. Солнце светит, ветра нет, море, как парное молоко. Идеальная погода.

Денис слушал разговоры вполуха. Ему надоело сидеть на месте. Он встал и, морщась от боли, зашагал по острым ракушкам к воде. Каждый шаг отдавался уколом в ступни. Но вот, наконец, ноги коснулись прохладной влаги. Он сделал еще несколько шагов, пока вода не дошла ему до пояса, и потом нырнул «рыбкой».

Тело мгновенно обожгло холодом, который, впрочем, тут же сменился непередаваемым блаженством. Парень вынырнул, отфыркиваясь и отбрасывая с лица мокрые волосы.

«Класс!» — с наслаждением подумал он.

Парень перевернулся на спину и раскинул руки, позволяя воде держать себя. Он лежал, покачиваясь на легкой зыби, и щурился от яркого солнца, слепившего глаза. Отсюда, со стороны моря, берег выглядел еще более грандиозно и пугающе. Сплошная стена из людей, палаток, машин и зонтиков, растянувшаяся на километры.

«А вот интересно, — лениво размышлял он, покачиваясь на волнах. — А здесь есть нудистский пляж? Где-то же должен быть. Вот бы сходить туда, поглядеть. Одним глазком».

Хотя, конечно, он подозревал, что там всё не так радужно, как ему представлялось. Ему виделись толпы голых красоток, а на самом деле всё могло быть наоборот. Куча толстых уродин, стариков и волосатых мужиков с пивными животами.

«Да ну нафиг. Манал я такой пляж».

Метрах в десяти позади него с ревом промчался катер. На его борту сидели несколько отдыхающих в оранжевых жилетах. Они подпрыгивали на волнах, которые тот создавал сам, и что-то весело кричали. Где-то вдали, со стороны Ейска, послышался рокот вертолета. Может, пограничники, а может, МЧС. Здесь это было обычным делом.

Поплавав еще немного, Денис почувствовал, что начинает скучать. Парень поплыл к берегу. Выбравшись на сушу, он на мгновение задумался. Можно было бы сделать крюк, пройти мимо той самой блондинки с острыми грудками, чтобы рассмотреть ее поближе, в деталях. Но его план рухнул, не успев сформироваться. Рядом с ее шезлонгом теперь стоял высокий мускулистый парень. Он наклонился к ней и что-то говорил, а она смеялась, запрокинув голову. Мерзкий тип положил руку ей на живот, и она не убрала ее. Собственно, чего Денис ожидал? Что такая сногсшибательная девушка будет здесь одна? Глупо.

«Вот козел», — с досадой подумал парень, чувствуя укол ревности к незнакомцу.

Он вновь вернулся к родителям. Отец уже открыл вторую банку пива, а мать пыталась читать книгу, прикрывая лицо широкополой шляпой. Денис плюхнулся на свой маленький раскладной стульчик. Снова потянулся к кастрюле и взял еще один кусок шашлыка. Нужно было чем-то занять этот длинный, бесконечный день. Возможно, стоит и вправду сходить на самый конец косы, поглядеть еще раз на водоворот, где сталкиваются течения. Идти по такой жаре было неблизко, километра два-три, не меньше. Но это было лучше, чем просто сидеть здесь и изнывать от духоты и скуки.

Он вспомнил, как они ходили туда в первый день. Посреди косы, между дорогой и заливом, были разбросаны небольшие пресные озерца, которые Денис прозвал «лягушатниками» и «сартирником». Те густо заросли камышом, и вода в них была мутной и зеленой. Оттуда постоянно доносилось оглушительное кваканье лягушек, а отец говорил, что там полно змей, скорее всего, безобидных ужей, и прочей живности. Эта дикая, нетронутая часть косы контрастировала с переполненным, шумным пляжем, создавая ощущение двух разных миров, существующих бок о бок. Может, пойти туда? Поискать ящериц или ужей? Хоть какое-то развлечение.

Денис лениво жевал холодное мясо и размышлял, не подозревая, что у этого жаркого субботнего дня были свои, совершенно другие планы на него. На всех их…

Первые тревожные звоночки

Денис все-таки сходил на самый край косы, туда, где пресная вода Таганрогского залива встречалась с соленой водой Азовского моря. Путь занял почти час по раскаленному, рыхлому песку, и к моменту прибытия он уже истекал потом, а во рту пересохло. Здесь, на самом острие, царила иная атмосфера. Никто не купался. Повсюду, через каждые пять метров, стояли выцветшие на солнце таблички с грозными надписями: «Купаться запрещено!», «Опасно! Водоворот!».

И все же людей и машин здесь оказалось не меньше, чем на остальном пляже. Место было знаковым, своеобразной локальной достопримечательностью. Одни, стоя на самом краю, медитативно бросали в бурлящую воду плоские камешки, наблюдая, как их мгновенно затягивает и уносит течением. Другие, выбрав фон покрасивее, без устали фотографировались на фоне двух разных по цвету и фактуре водных гладей. Молодая пара, нежно обнявшись, стояла у самой воды и о чем-то тихо разговаривала. Их волосы трепал легкий ветерок. Неподалеку от них мальчик и девочка, брат с сестрой на вид, с восторженными криками играли с золотистым лабрадором. Они бросали в сторону палку, и пес, радостно лая, бросался и послушно приносил ее обратно. Две старушки в цветастых панамках, подвернув подолы сарафанов, вошли в спокойную воду залива по щиколотку и, оживленно жестикулируя, о чем-то болтали.

Денис на мгновение остановился, ощущая себя песчинкой на фоне этого величия. Он поднял голову к бездонному синему небу. Оно было настолько чистым и глубоким, что на секунду ему показалось, будто он может потерять равновесие и просто упасть в эту синеву, раствориться в ней без следа. Даже он, обычно равнодушный к красотам природы, не мог не почувствовать невероятную, почти мистическую масштабность этого места. Мощь двух водных стихий, сходящихся в одной точке, и безграничный купол неба над головой.

«Край… Это же край мира. Дальше нет ничего. Только вечная пустота».

Парень достал свой смартфон. Сделал несколько панорамных снимков, пытаясь запечатлеть это ощущение простора. Потом, повинуясь привычному инстинкту, его объектив начал выхватывать из толпы другие объекты. Он тайком заснял двух красивых девушек в ярких купальниках и с упругим задком, которые делали селфи. Потом еще одну, стоявшую к нему спиной, с идеальной фигурой «песочные часы». На память, конечно. Впрочем, за эту неделю такого «контента» в его телефоне накопилось столько, что любоваться можно было до следующего отпуска.

«Ничего. Потом Лёхе покажу».

Истекая потом и чувствуя, как солнце припекает макушку, Денис, тяжело загребая ногами песок, побрел обратно, вдоль побережья Азовского моря, удаляясь от края косы.

Аномально жаркие часы уже вступили в свои права. Время близилось к полудню. И что-то в атмосфере неуловимо изменилось. Денис заметил это не сразу. Сначала он увидел, как далеко на горизонте, там, где море сливалось с небом, начали расти высокие, словно башни, кучевые облака. Их верхушки были ослепительно белыми, а основания, тревожно-темными. Ветер, который до этого был легким и переменчивым, ощутимо усилился и, что было самым странным, резко поменял направление. Теперь он дул с востока, нагоняя волну в залив и создавая необычное волнение на море. Он больше не освежал, а нес с собой душный, пыльный жар степей. Небо, еще недавно безупречно чистое, начало подергиваться белесой мутной дымкой. Солнце все еще светило, но его свет стал каким-то другим, не таким ярким, словно его пропустили через матовое стекло.

Море тоже перестало быть гладким. По его поверхности пошла отчетливая зыбь. Волны, еще полчаса назад лениво лизавшие берег, стали выше, злее. Они с шипением накатывали на песок, с каждым разом забираясь все дальше и дальше, заставляя отдыхающих у самой кромки воды поспешно подхватывать свои полотенца и лежаки. Первые сильные порывы ветра принялись поднимать с пляжа тучи мелкого, колючего песка, который летел в глаза, скрипел на зубах и забивался повсюду.

«Вот срань какая! Да сколько его, мать твою!»

Денис брел по берегу, щурясь от солнца и ветра.

«Надо было очки и кепку взять», — с досадой подумал он, прикрывая глаза ладонью.

Большинство отдыхающих, казалось, игнорировали эти перемены. Или даже радовались им. Визг в воде стал только громче. Люди, особенно дети и подростки, с восторгом прыгали на набегавших волнах, катались на них на надувных матрасах и кругах. Для них это было лишь новым развлечением, бесплатным аттракционом.

Ветер снова усилился, и очередной порыв швырнул Денису в лицо пригоршню песка. Он зажмурился, принялся отплевываться, грязно ругнувшись себе под нос. Парень повернул голову влево, утирая глаза, и как раз вовремя.

Буквально в нескольких метрах от него, на расстеленном полотенце, приподнялась на локтях женщина лет сорока пяти. Она лежала на животе, и тесемки ее купальника были развязаны, чтобы спина загорала ровно. Когда она приподнялась, ткань съехала в сторону, и парень на долю секунды увидел ее полную, белую грудь с темным соском. Сердце екнуло, и он замер, предвкушая продолжение. Но в следующий миг еще более сильный порыв ветра вновь бросил ему в лицо песок, заставив отвернуться и зажмуриться.

«Да чтоб тебя!» — зло подумал он, раздосадованный вдвойне: и на песок, и на то, что упустил такой момент.

Когда он проморгался, женщина уже сидела, поспешно завязывая тесемки на спине.

«Эх. Жаль заснять не успел».

Минут через пятнадцать, все еще прокручивая в голове мимолетное видение, Денис добрался до их лагеря. Одно дело, разглядывать картинки в интернете или смотреть порно, и совсем другое, увидеть это вот так, вживую, мельком. Здесь были совершенно иные ощущения. Все было настоящим, не постановочным. Эта мысль грела его изнутри.

Родители находились на месте. Елена, придерживая соломенную шляпу, поспешно собирала со стола салфетки, пачки из-под сигарет и прочую мелочь, которую могло унести ветром. Андрей, нахмурившись, проверял колышки, которыми была закреплена их большая палатка, и дополнительно подтягивал растяжки. Ветер уже хозяйничал вовсю. У их соседей по пляжу он гонял по песку пустые пластиковые бутылки, катающийся из стороны в сторону детский мяч, шуршащие полиэтиленовые пакеты.

— Погодка портится, — заметила мать, когда Денис подошел.

Голос звучал немного встревоженно.

— Ничего страшного, — отозвался Андрей, не отрываясь от своего занятия. — Позавчера тоже был сильный ветер, а через час все утихло. Помнишь ведь? Здесь такое, как я понял, обычное дело. Нагонный ветер.

Она обернулась к сыну.

— Денис, помоги, пожалуйста. Убери этот стол и стулья за палатку, чтобы их не унесло.

Парень, тяжело вздохнув, нехотя принялся выполнять просьбу. Удивительное дело, несмотря на сильный ветер, жара никуда не делась. Было по-прежнему душно. Тело всё ещё покрывал липкий пот, а солнце, пробиваясь сквозь дымку, продолжало нещадно припекать.

— Андрей! Сколько сейчас времени? — крикнула Елена, перекрикивая шум ветра и моря.

— Двадцать минут первого, — ответил муж. — А что?

— Давай сходим в кафе. Хочу выпить нормального кофе. Все равно на берегу сейчас делать нечего.

— Ну хорошо, — не стал возражать супруг, закончив с палаткой и выпрямляясь. — Я не против. И пива холодного выпью.

— Пойдешь с нами? — обернулась к сыну мать.

Денис отрицательно покачал головой. Нет, в это кафе он идти не хотел. За неделю они бывали там несколько раз, и он знал, что кофе там отвратительный, растворимый, а еда, дорогая и не слишком вкусная. А еще там всегда оглушительно орала музыка, от которой начинала болеть голова, и уже с утра за столиками сидели краснолицые пьяные мужики, с огромными пивными животами и сиськами, от которых несло перегаром. Сомнительное удовольствие.

— Ладно. Тогда мы скоро. Не скучай.

Родители, пригибаясь от порывов ветра, пошли в сторону вереницы пляжных заведений. А парень остался один.

Взгляд его инстинктивно мазнул по берегу, отыскивая знакомый леопардовый купальник. Блондинка нашлась быстро. Она находилась у самой кромки воды, там, где волны с шипением разбивались о песок. Та стояла спиной к нему, и ее светлые волосы, подхваченные ветром, развевались, как знамя. Тонкая фигурка слегка покачивалась под напором порывов, а брызги от волн долетали до ее ног.

Погода портилась с каждой минутой. Ветер стал почти постоянным, лишь изредка затихая на несколько секунд, чтобы потом наброситься с новой силой. Денис, чтобы укрыться от летящего песка, забрался во внедорожник, устроившись на заднем сиденье. Теперь он был в безопасности. Песок с неприятным стуком барабанил по стеклам и крыше автомобиля. Тяжелую двухтонную махину ощутимо покачивало, словно ее толкал в бок невидимый гигант. В этот миг на его телефон пришло очередное уведомление. Он бросил взгляд на экран:

«МЧС информирует: на территории Краснодарского края ожидается шторм, сильный ветер, ливни, грозы».

Парень лишь хмыкнул и смахнул уведомление. Пугают, как обычно. Затем открыл альбом на смартфоне, который он пополнял уже здесь и принялся разглядывать девок в купальниках. Они даже не подозревали, что их кто-то снимал тайно.

«Как маньяк», — мелькнула мельком мысль.

Спустя минут пять он поднял взгляд и увидел, как у кого-то из отдыхающих, расположившихся метрах в ста от них, ветер подхватил большой надувной матрас. Ярко-синий прямоугольник взмыл в воздух, пролетел несколько метров, перекувыркнулся, на мгновение зацепился за верхушки камышей, росших вдоль песчаной дороги, но тут же вновь сорвался. Мужчина, видимо хозяин, с криком бросился за ним вдогонку, но это было бесполезно. Матрас, подхваченный особенно сильным порывом, вновь подняло высоко вверх и стремительно понесло через всю косу, в сторону Таганрогского залива, где он и скрылся благополучно из виду.

Денис проводил его взглядом. Блондинка к этому времени исчезла с берега. Наверное, спряталась в палатке или в машине, которую отсюда не было видно. Зато та самая симпатичная мамаша, которую он разглядывал утром, теперь поспешно собирала свои вещи. Она одной рукой придерживала за руку испуганного ребенка, а другой пыталась сложить пляжный зонт, который вырывался из ее рук, как живой.

«Не хватало еще из-за этой дурацкой непогоды весь день просидеть в духоте салона», — с тоской подумалось ему.

А в машине и вправду было душно. Приоткрыть окна было невозможно. Салон тут же наполнился бы песком. Парень откинулся на сиденье, нашел в мессенджере чат с другом, который сейчас прохлаждался в Москве, и принялся строчить ему сообщение, жалуясь на скуку и испортившуюся погоду. На какое-то время, погрузившись в переписку, он полностью отключился от всего происходящего снаружи.

Стремительное наступление

Просидев минут двадцать в тишине, нарушаемой лишь завываниями ветра и стуком песка по кузову, Денис почувствовал, как его охватывает клаустрофобия. Переписка с другом в безопасной и далекой Москве иссякла, а сидеть, уставившись в спинку водительского кресла, было невыносимо скучно. Фотки с девками разглядывать больше не хотелось.

Он перебрался вперед, на пассажирское сиденье, и слегка вытянул свои длинные ноги, насколько позволяло пространство. Стало немного удобнее. От нечего делать парень включил магнитолу. Из динамиков тут же на полной громкости заиграла та самая дрянная попса, от которой они прятались. Он поспешно убавил звук и принялся переключать станции. На одной хрипели помехи, на другой какой-то ведущий бодрым голосом рассказывал анекдот, на третьей крутили старый шансон. Ничего интересного. Раздраженно нажав кнопку, он снова выключил музыку.

— Ну и погодка, блин, — пробормотал он в тишину салона.

Тяжелый внедорожник продолжало ощутимо покачивать. Теперь к песку, который с силой ударял в лобовое стекло, словно кто-то швырял его пригоршнями, добавились первые крупные, редкие капли дождя. Они оставляли на пыльном стекле грязные, извилистые дорожки.

Парень оглядел берег. Картина была удручающей. Большинство отдыхающих попрятались по палаткам и машинам. Лишь самые отчаянные или глупые все еще пытались бороться со стихией, спасая улетающие полотенца и надувные игрушки. Его взгляд остановился на женщине с ребенком. Она стояла недалеко от их внедорожника, прижимая к себе дочку и пытаясь что-то кричать в телефон. Судя по ее раздраженному жесту, которым она закончила разговор, на том конце провода ее либо не слышали, либо не поняли. В этот момент красотка на мгновение выпустила из рук сложенный пляжный зонтик. Ветер тут же подхватил его. Зонт, переворачиваясь, пополз по мокрому песку, как раненое животное.

«Интересно, чего она стоит и не уезжает? — лениво подумал Денис. — Такси ждёт?»

Возле ног женщины стоял большой пляжный пакет с вещами. Она сделала шаг, пытаясь ухватить свой зонт, но с ребенком на руках это было невозможно. Она не успела. Сильный порыв подхватил зонт, поднял его в воздух и швырнул куда-то в сторону зарослей камышей, где он и пропал из виду.

«Не повезло».

В кармане завибрировал телефон. Мама.

[Мама]: Дениска, как ты там? У нас тут просто ураган.

[Денис]: Норм. В машине сижу. Вы где?

[Мама]: В кафе. Пережидаем. Навес чуть не унесло. Скоро будем, как чуть стихнет. Не выходи никуда!

[Денис]: Ок.

Он убрал телефон.

«Как чуть стихнет».

Они там сидят в своем кафе и даже не представляют, что здесь творится на самом деле.

Парень вновь поднял взгляд и посмотрел на мать с дочкой. Девочка плакала, пряча лицо у матери на груди. Женщина растерянно оглядывалась по сторонам, словно ища помощи. И в этот момент, сам не понимая почему, повинуясь какому-то внезапному, не свойственному ему порыву, Денис принял решение. Он с усилием, преодолевая давление ветра, распахнул тяжелую дверь внедорожника.

— Эй, девушка! — крикнул он несколько раз, но его голос утонул в реве ветра.

Тогда парень выскочил из салона. Ветер тут же ударил в него с такой силой, что он пошатнулся. Он был не просто сильным, он был страшным, плотным, почти материальным, и пронизывающе холодным. Чертовски холодным после недавней жары.

«Вот срань какая. Шторм прямо».

Пригибаясь и щурясь от летящей в лицо смеси песка и дождя, он подбежал к ним.

— Если хотите, то давайте в салон! Прячьтесь у нас! — прокричал он, стараясь перекрыть шум стихии.

Брюнетка вздрогнула от неожиданности, оборачиваясь. Она с сомнением посмотрела на длинного тощего парня перед собой, потом перевела взгляд на большой внедорожник. Она помедлила лишь секунду, но потом, взглянув на свое дрожащее, перепуганное дитя, решительно кивнула.

Подхватив свой пакет, они в несколько шагов добежали до автомобиля. Мать быстро уселась с дочкой на заднее сиденье, а Денис плюхнулся вперед, с облегчением захлопнув за собой дверь. Шум снаружи мгновенно приглушился, сменившись гулкими ударами по крыше.

— Господи, ну и ветрюган, — выдохнула женщина приятным, слегка сбившимся от бега голосом.

Она усаживала дочку и пыталась пригладить мокрые, растрепавшиеся волосы.

— Да уж, — пробормотал парень, все еще ощущая холод на своей коже.

— Даже не верится, что какой-то час назад светило солнце, и все загорали, — сказала она, глядя в окно на бушующую стихию. — Спасибо вам… тебе.

— А вы кого-то ждали? — спросил Денис, чтобы поддержать разговор.

Он слегка полуобернулся. Взгляд, как бы невзначай, скользнул по ее стройной фигуре в мокром купальнике и остановился на лице. Большие карие глаза, выщипанные брови, правильные черты, немного припухлые губы без помады. Красивая.

— Мужа, — отозвалась она. — Он нас привез утром и пообещал, что заберет после обеда. Вот, только что звонила ему. Сказал, что уже едет сюда из города, но на въезде на косу огромная пробка. Все пытаются уехать одновременно.

— Понятно.

— А это твоя машина? — с легким удивлением спросила женщина.

«Да и не женщина, а скорее девушка,« — поправил он себя мысленно.

Если ей лет тридцать, а может, и чуть больше, это еще ничего не значит. Выглядит она эффектно и молодо, несмотря на наличие ребенка.

— Нет, родителей. Они в кафешке сидят, — ответил он. — Пережидают. А вас как зовут?

— Аня. А тебя?

— Денис.

«Значит, она замужем, — пронеслось в голове с легким уколом разочарования. — Впрочем, а чего я ожидал?»

— А это моя дочка, Полина, — добавила Аня, нежно погладив девочку по голове.

Полина уже не плакала, а с любопытством разглядывала Дениса и сиденья из кожи.

В салоне повисла неловкая тишина. Тем для дальнейшего разговора, кроме погоды, как-то не находилось. И погода сама подкинула новую тему. Небо окончательно затянуло низкими, свинцово-серыми облаками. Солнца не было видно совсем. Дождь усилился. Ветер ревел не переставая. Сверкало.

Стихия наступала стремительно. Море преобразилось до неузнаваемости. Оно пришло в яростное движение. Волны, теперь уже высотой в метр, а то и все полтора, стали пенными, грязными от поднятого со дна ила и песка. Они с грохотом обрушивались на берег, и вода с каждым разом подбиралась все ближе к линии припаркованных машин. Пляжная полоса на глазах сокращалась.

Вот первая мутная волна докатилась до колес самой близкой к воде «девятки» и, отхлынув, оставила под ней мокрое темное пятно. В низинах у основания косы, где стояли палатки «дикарей», уже хлюпала вода. Ветер срывал плохо закрепленные тенты, швырял по пляжу пластиковые стулья и переворачивал легкие торговые палатки. Настоящая песчаная буря делала видимость почти нулевой.

— Ого, — с тревогой в голосе произнесла Аня. — Похоже, все становится только хуже. Часто у вас такая погода здесь?

— Понятия не имею, — пожал плечами Денис. — Мы сами из Москвы. Первый раз тут.

— А, понятно, — кивнула она. — А я из Уфы.

— А я подумал… вы сказали, муж едет… Ну и вот… Ну… Местные…

— Мы жилье в Ейске сняли на месяц.

— Ясно.

И тут снаружи возник настоящий хаос. Всеобщая тревога переросла в панику. Она началась локально, именно в тех зонах, куда уже добралась вода. Послышались отчаянные крики, перекрывающие вой ветра:

— Море! Вода идет!.

И вдруг кто-то закричал совсем рядом, срывая голос:

— Машину! Машину уносит!. Держи её!

— Смотрите! — указал Денис.

Его крик напугал Полину, и она снова прижалась к матери.

— О, господи! — ахнула Аня. — Надеюсь, там никого нет внутри!

— Да вон водитель, рядом бегает! — ответил парень.

Это было невероятное, сюрреалистическое зрелище. Легковую машину, ту самую «девятку», следующая, еще более мощная волна приподняла, развернула боком и потащила в море. Хозяин, мужчина в одних шортах, бегал по колено в воде вокруг нее, беспомощно хватаясь то за ручку двери, то за бампер. Но что он мог сделать против силы стихии? Автомобиль, клюнув носом, сразу ушел передком под воду, выставив вверх свою заднюю часть, и какое-то время нелепо болтался на волнах, как поплавок.

— Вот дурень. Ушёл бы дальше от волн.

Денис на мгновение даже подумал заснять это на телефон. Вот это будет контент! Но какое-то новое, незнакомое чувство, смесь страха и благоговения перед мощью природы, остановило его. Беспокойство липкой волной принялось разливаться по телу.

«Да где же родители?»

Люди вокруг в панике хватали детей, пытались вытащить из подтапливаемых палаток хоть какое-то имущество. Началось хаотичное бегство от берега вглубь косы. Но коса была узкой! Пространства для отступления оказалось катастрофически мало. Те, кто пытался уехать, создавали пробки. Некоторые машины, заехавшие слишком близко к воде, моментально застревали в размокшем песке, блокируя проезд остальным.

— Может, отогнать машину подальше от берега? — обеспокоенно спросила Аня дрогнувшим голосом. — Туда, к дороге?

— Ключи у отца, — коротко буркнул парень, чувствуя, как внутри все сжимается.

Он снова достал телефон и попытался позвонить. Сначала матери. Длинные гудки, потом сброс. Потом отцу. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Связь начала давать сбои из-за перегрузки и, возможно, из-за повреждений на линии от ветра.

Люди в отчаянии принялись искать спасения на любой возвышенности. Кто-то забирался на крыши своих микроавтобусов, кто-то, на хлипкие крыши кабинок для переодевания.

— Слушай! — подалась вперед Аня, просовывая голову между передними сиденьями, слегка коснувшись грудью локтя парня, вглядываясь через залитое дождем лобовое стекло. — Волны скоро и до нас дойдут. Нужно что-то делать.

Она была права. Очередной водяной вал с грохотом разбился всего в нескольких метрах от их переднего бампера. Зрелище снаружи стало по-настоящему страшным. Море потемнело, стало почти черным, угрожающим. Оно больше не было местом для отдыха и развлечений. Оно превратилось во врага.

* * *

Военно-транспортный вертолет Ми-8 МТВ, борт «семь-два-один», с ревом пронесся над крышами станицы Должанской. Внутри, в кабине, пахло керосином, нагретым металлом. Командир экипажа, майор Алексей Воронов, сорокалетний мужчина с уставшими глазами, вел машину уверенно, несмотря на усиливающуюся болтанку. Справа от него второй пилот, капитан Сергей Лыков, молодой, но уже опытный офицер, сверялся с картой на планшете и вел радиообмен.

— «Вышка», я борт семь-два-один, прошли Должанскую, следуем над косой курсом двести семьдесят, — ровным голосом доложил Лыков. — Выполняем задачу.

— Семь-два-один, вас понял. Условия в районе цели. Внезапный шквалистый ветер до двадцати пяти метров, волнение девять баллов, видимость ухудшается. Будьте осторожны. Конец связи.

— Принял, — коротко бросил Лыков.

Их подняли по тревоге из Ейска полчаса назад. Поступил сигнал SOS от сухогруза типа «река-море» «Волго-Балт 114», у которого в открытом море отказал двигатель. Судно с экипажем из двенадцати человек несло прямо на берег, и по последним данным, оно начало принимать воду. В грузовом отсеке вертолета, готовая к работе, сидела спасательная группа во главе с прапорщиком Олегом Демидовым.

Погода портилась на глазах. Еще над станицами было просто пасмурно, но по мере приближения к морю небо наливалось свинцовой тяжестью. Ветер, дувший с востока, становился порывистым и злым. Вертолет начало ощутимо потряхивать.

— Смотри, что творится, — кивнул Воронов вниз.

Лыков прильнул к боковому стеклу. Картина внизу была нереальной. Вся узкая полоса Долгой косы была усеяна тысячами людей, сотнями машин и палаток. Яркое, разноцветное месиво, которое с высоты казалось муравейником, в который кто-то ткнул палкой. Они видели, как сильные порывы ветра срывают с пляжа зонты и легкие тенты, гонят по песку надувные матрасы. Море у берега потемнело и вспенилось, высокие волны уже начинали облизывать первые ряды автомобилей, припаркованных у самой воды.

— Самоубийцы, — пробормотал бортинженер, старший лейтенант Пётр Зубов, выглядывая из своего блистера.

Зубов был самым старшим в экипаже, седой и ворчливый мужчина, повидавший на своем веку многое.

— У них штормовое предупреждение было еще со вчерашнего дня. Нет, надо ж в самую задницу залезть.

— Да ладно тебе, Петр Семеныч, лето, отпуск, — попытался разрядить обстановку Лыков. — Кто ж знал, что так резко накроет.

— Знали, — отрезал Зубов. — Мой отец рассказывал про шторм шестьдесят девятого года, в октябре. Тут же дело было. Тогда тоже с востока дуло. Отец говорил, Азов не прощает, когда его сгоняют в угол Таганрогского залива. Воду гнало так, что от косы почти ничего не осталось. Говорил, море ревело, как зверь.

В кабине повисла тишина, нарушаемая лишь гулом винтов и воем ветра. Слова Зубова, подкрепленные картиной внизу, производили гнетущее впечатление. Они видели, как люди на пляже забеспокоились, начали собирать вещи. Хаотичное движение становилось все более явным.

Когда вертолет вышел из-за косы в открытое море, их встретила настоящая буря. Машину швырнуло так, что незакрепленные предметы в грузовом отсеке с грохотом посыпались на пол.

— Держи! — рявкнул Воронов, вцепившись в управление.

Вертолет провалился в воздушную яму, потом его подбросило вверх. Стекла кабины мгновенно захлестнул проливной дождь, смешанный с водяной пылью. Видимость упала до нескольких десятков метров. Фюзеляж стонал от напряжения, а лопасти несущего винта отчаянно молотили плотный, тяжелый воздух.

— Вот это замес, — с трудом выговорил Лыков, держась за кресло. — До сухогруза километров сорок еще. Мы в таком аду не сядем и лебедку не спустим.

— Наша задача, дойти до точки, оценить обстановку и ждать указаний! — отрезал Воронов с напряжённым лицом, чувствуя, как по лбу стекают капли пота.

И тут в наушниках раздался взволнованный голос прапорщика Демидова из грузового отсека:

— Командир! Справа по борту! Люди в воде!

Воронов, сделав небольшой крен, посмотрел вниз. То, что он увидел, заставило его сердце сжаться. Буквально в километре от берега, в бурлящих волнах, барахтались люди. Их уносило от косы стремительным течением. Вот кто-то отчаянно цепляется за перевернутый надувной матрас. Дальше, двое на детском надувном круге. А вот оторвавшийся от катера желтый «банан», на котором, как на бревне, сидел одинокий человек, и его неумолимо тащило в открытое море. И просто темные точки голов, то исчезающие, то появляющиеся на гребнях грязных волн.

— Твою мать… — прошептал Лыков. — Их смыло с пляжа…

— Мы не можем им помочь! — крикнул Зубов. — У нас нет оборудования для массового спасения!

— Лыков, на связь с базой, немедленно! — приказал Воронов.

Капитан, дрожащими пальцами настраивая частоту, начал вызывать Ейск.

— База, я семь-два-один, докладываю! Наблюдаю чрезвычайную ситуацию на Должанской косе! Мощная нагонная волна, вода затапливает берег! В море уносит людей, десятки, может, сотни! Повторяю, в море уносит людей! Требуется немедленная организация полномасштабной спасательной операции!

В этот момент вертолет снова тряхнуло с чудовищной силой. Резкий, нисходящий порыв ветра ударил сверху, швырнув многотонную машину вниз. В кабине завыла сирена, предупреждая об опасном сближении с водой. Воронов, напрягая все мышцы, до боли в суставах, тянул ручку на себя, пытаясь выровнять крен и поднять машину. На несколько секунд ему показалось, что они не вытянут. Что вот сейчас лопасти винта зацепят гребень волны, и все будет кончено.

Но его опыт и мощь двигателей сделали свое дело. Вертолет, протестующе ревя, вырвался из смертельных объятий стихии и снова набрал высоту.

В эфире раздался четкий, безэмоциональный голос с базы:

— Семь-два-один, вас понял. Информация принята. Задачу по сухогрузу отставить. Вам немедленно вернуться на базу. Повторяю, немедленно возвращайтесь на базу. Погода ухудшается, вы рискуете.

— Но там люди! — выкрикнул Лыков.

— Выполнять приказ, капитан! — отрезали с базы. — Конец связи.

Воронов молчал. Его лицо окаменело. Он плавно, но решительно заложил вираж, разворачивая вертолет обратно, в сторону суши. Он бросил последний взгляд на море, где в серой мгле исчезали крошечные точки человеческих жизней, которым они не смогли помочь.

— Сука, — тихо, но с такой ненавистью, что Лыков поежился, прошипел майор себе под нос.

Никто из них за всю свою службу еще никогда не видел такого шторма. И никто не чувствовал себя таким беспомощным.

Водяная стена

Денис неотрывно всматривался сквозь мокрое стекло, по которому непрерывным потоком струились дождевая вода и песок. Он пытался разглядеть в мутной пелене две знакомые фигуры своих родителей, бредущих от кафе, но тех по-прежнему не было. Взгляд против воли снова и снова перемещался вперед, на море, которое превратилось в чудовище. Громадные, грязные волны, каких ему никогда в жизни не доводилось видеть, разве только в кино, с оглушительным ревом обрушивались на то место, где еще час назад был пляж. Они пугали до дрожи в коленях, до тошноты. Это была первобытная, неуправляемая мощь, перед которой их внедорожник, казавшийся таким надежным, был не более чем консервной банкой.

— Боже! Больше нельзя ждать!

Голос Ани за его спиной был напряженным и резким. Она пошевелилась на заднем сиденье. Лицо было бледным, глаза расширены от ужаса.

— Нужно уходить.

— Куда? — бессмысленно спросил Денис, хотя и сам знал ответ.

Бежать. Бежать куда глаза глядят, подальше от этой водяной стены. От всего происходящего ада.

— Я… Я не знаю!

В ее голосе слышались истерические нотки.

— Но сидеть здесь… Ждать… Это самоубийство!

Да, Чёрт! Денис и сам это прекрасно понимал. Последние минуты он цеплялся за слабую, иррациональную надежду, что волны не дойдут до них, что вот-вот все стихнет. Но эта надежда рушилась на его глазах, размываемая каждой новой волной, подбиравшейся все ближе.

— Хорошо, — наконец произнес он, и его собственный голос показался ему чужим, хриплым.

Тяжёлое решение было принято.

— Ваш пакет лучше оставить здесь. Он будет только мешать.

Девушка лишь молча и судорожно кивнула, крепче прижимая к себе Полину, которая тихо всхлипывала.

«Как жаль, что нет ключей от машины,« — промелькнула в голове бесполезная мысль. — «Впрочем, я и водить-то не умею. Так что толку от них».

Ему снова подумалось о родителях. Где они сейчас? Что они подумают, когда вернутся сюда и не найдут его, не найдут машины? Паника? Ужас? С другой стороны, если он прождет здесь еще несколько минут, то они, возможно, уже никогда не найдут его живым. Выбор был очевиден.

— Ладно. Идем, — скомандовал он. — Я выхожу первым. Потом помогаю вам.

Сунув телефон в карман шорт, которые он успел натянуть поверх плавок еще до прихода Ани, Денис толкнул дверь. Ветер с такой силой навалился на нее, что ее едва не вырвало из его рук. Он с трудом выбрался наружу, в ревущий, мокрый ад. Затем, обернувшись, помог вылезти Ане с дочкой на руках.

— К дороге бежим! — прокричал он, указывая рукой вглубь косы, туда, где раньше была песчаная колея, а теперь виднелись лишь пригнутые к воде верхушки камышей.

Признаться, дорогой это место теперь назвать было трудно. Суша почти полностью скрылась под прибывающей водой. Ветер оказался не просто холодным, он был ледяным. Крупные капли дождя с яростью лупили по лицу, как мелкая дробь. Видимость была ограничена десятком метров. Пригибаясь под напором стихии, Денис и Аня, инстинктивно прижимаясь друг к другу, бросились подальше от берега.

Он заставил себя обернуться. И вовремя. Он увидел, как огромная, похожая на жидкую гору волна, накрыла их лагерь. Палатка мгновенно исчезла, смятая и подмятая под воду. Их тяжелый внедорожник сдвинуло на несколько метров в сторону, словно игрушечный. Находись они там сейчас… Нет, думать об этом не хотелось. Слишком страшно. Вокруг них был апокалиптический пейзаж. Плоская, как стол, коса, заливаемая водой с двух сторон. Ни одного деревца, ни одного холмика, за которым можно было бы укрыться. Только ревущий ветер и вода.

«Господи помилуй!» — подумалось ему.

Взгляд выхватил белую легковушку, в салоне которой сидела та самая блондинка со своим парнем. Автомобиль с лёгкостью просто слизало, утаскивая за собой, сразу же переворачивая. Помочь им было нельзя. К воде просто не подобраться.

— Нужно добраться до какого-нибудь сооружения! — прокричал он Ане, стараясь перекрыть вой ветра. — Желательно из камня!

Она мельком взглянула на него, ничего не ответив, лишь крепче прижала к себе дочку.

— Вряд ли мы сможем уйти с косы! Слишком далеко!

— Ты уверен в этом?

— Почти да.

Пик нагона наступил с ужасающей быстротой. Уровень воды поднимался катастрофически быстро, буквально на глазах. Мощные волны с грохотом обрушивались на косу уже далеко от первоначальной береговой линии, перехлестывая узкую полоску суши. Вода за считанные минуты залила все. Машины, оторванные от земли, всплывали. Их несло течением, они сталкивались друг с другом с глухим скрежетом. Палатки были полностью скрыты под водой или унесены прочь. Легкие постройки пляжных кафе и баз отдыха смывало, как картонные домики. Сильное течение несло смертоносный коктейль из обломков досок, мебели, холодильников, перевернутых лодок. Песок под ногами размывался. Люди проваливались в образовавшиеся ямы.

— Скорее! Скорее!

Они уже бежали по щиколотку в ледяной воде. Денис схватил Аню за локоть, почти силой утаскивая за собой. Он указал на группу людей впереди. Те пытались перебраться на другую сторону косы через низину, где раньше проходила дорога. Возможно, со стороны залива было немного спокойнее. Но бурлящий поток, пересекавший косу, выглядел смертельно опасным.

«Что же делать?»

— Давай сюда ребенка! — прокричал он, останавливаясь перед потоком, принимая решение.

— Что? — не расслышала она.

— Ребенка, говорю, давай сюда! — повторил он громче. — Я тяжелее! Просто держись за меня крепко, когда будем переходить!

Поняв его замысел, Аня без колебаний передала ему плачущую и перепуганную Полину, хотя в глазах и плескался ужас. Денис прижал девочку к своей груди одной рукой, а другой приготовился страховать свою спутницу. Они одновременно шагнули в поток, следом за другими людьми.

Вода мгновенно дошла им до колен, а через шаг, уже скрыла по пояс и грудь. Течение было невероятно сильным, оно буквально бурлило и пыталось сбить с ног. Денис видел, как вокруг них разворачивалась трагедия. Паника и отчаянная борьба за выживание. Люди в воде цеплялись за все, что могло плавать. За обломки строений, за вырванные из кафе холодильники, за чудом уцелевшие спасательные круги. Крики о помощи, отчаянный плач детей смешивались с ревом стихии.

— Крепче держись! — рявкнул Денис, чувствуя, как Аня теряет хватку и опору.

— Не могу. Тяжело.

— Держись, мать твою!

Он был прав. Ее почти сразу сбило с ног потоком воды и мусора. Теперь она просто держалась за его локоть обеими руками. Ее тело болталось в воде. Она отплевывалась, захлебываясь грязной водой. Парень тащил ее, как буксир, напрягая все мышцы, медленно, метр за метром, пробивая себе путь сквозь поток. Его рост, сто восемьдесят пять сантиметров, сейчас был его главным спасением, позволяя нащупывать дно там, где другие уже не могли.

— Я… Я не могу… Полину… Вынеси…

Вывернувшись каким-то чудом, и не упав, Денис поддтянул свободной рукой к себе девушку, крепко прижимая. Чувствовалось, что в ней не осталось сил. Сил бороться со стихией. Тело вялое, уставшее.

— Терпи! Осталось совсем чуть-чуть! Уже скоро!

Мимо них проплыла, отчаянно визжа, какая-то женщина. Ту уносило течением, и она быстро исчезла за пеленой дождя. Следом проплывали перевернутые столы и стулья, шезлонги, надувные матрасы. Откуда-то из мутной воды раздавался жуткий вопль, но кто его издавал, было непонятно.

Нужно было пройти всего метров семь, но они показались бесконечными, тысячами километров боли и напряжения. Один раз Денису показалось, что дно уходит у него из-под ног, он провалился в яму, но инстинктивно шагнул вперед и снова нащупал твердь.

«Ещё шаг. И ещё. А теперь один, а после второй…»

Через несколько мучительно долгих минут вода наконец стала постепенно спадать. Он вытащил свой драгоценный груз. Сначала девочку, потом обессилевшую Аню на островок относительной суши, который был всего на полметра выше основного уровня воды. Парень даже успел протянуть руку и помочь выбраться пожилой паре, которая следовала за ними, и еще какому-то тощему подростку лет четырнадцати в одних плавках.

Подняв голову, Денис увидел то, от чего кровь застыла в жилах. Прямо на них быстро плыло тело. Мужчина в шортах, лицом вниз. Он был явно мертв. Труп столкнулся с другой парой, пытавшейся перейти поток чуть ниже по течению. Женщина истошно закричала, пытаясь оттолкнуть от себя мертвеца. Она потеряла равновесие, и мощный поток тут же подхватил ее и потянул прочь. Ее партнер попытался удержать, но его тоже унесло. Не повезло.

— Идем дальше, — устало, почти беззвучно проговорил Денис, оборачиваясь к Ане.

Она стояла рядом, дрожа всем телом, подавшись вперёд, опираясь о колени ладонями. При переходе через поток девушка где-то потеряла верхнюю часть купальника и теперь стояла с обнаженной грудью, с которой стекали струйки воды. Но сейчас парня это совершенно не тронуло. Не в этот день. Не в этой жизни. Главное, убраться отсюда, спастись. Хотя эта сторона косы и была чуть спокойнее, но и здесь в некоторых местах волны полностью перехлестывали через сушу.

— Пойдём. Нельзя стоять. Скоро это место затопит.

— Да. Конечно. Давай Полину.

— Я понесу ребёнка.

Аня не возражала. Она слишком вымоталась за этот короткий переход. Городской житель не привык испытывать нечто подобное, экстремальное.

— Вон туда!

Денис двинулся влево, вдоль по течению, проходя мимо белого микроавтобуса, на крыше которого, прижавшись друг к другу, сидело несколько человек. Колеса фургона уже полностью скрылись в воде.

— Вам нужно уходить! — предупредил парень их, понимая, что этот транспорт легко перевернёт волна.

Ему никто не ответил. Может и не услышали они вообще.

«Да и чёрт с вами».

Не останавливаясь, он устремился дальше. Впереди, метров через сто, сквозь пелену дождя, парень разглядел какое-то строение. Нет, не те хлипкие деревянные домики, что уже были разрушены, а что-то более капитальное, стоявшее за ними. Каменное здание с сорванной ветром крышей. Что это было раньше, клуб, столовая, административный корпус базы отдыха, он не знал. Да и не важно. Главное, крепкие стены.

— Вот сюда! — снова подхватил он Аню под локоть.

Наклонившись вперед под яростными порывами ветра, они добрались до спасительного здания. Он заметил, что за ними последовали и остальные, кого он вытащил. Та пожилая пара, подросток и еще какая-то полная женщина, прибившаяся к их группе. И, как оказалось, очень вовремя.

Едва они ввалились внутрь разрушенного помещения, в стену снаружи ударила мощнейшая волна. Удар был такой силы, что здание содрогнулось. Часть воды перехлестнула через оконные проемы первого этажа, обдавая людей тучей соленых брызг. Останься они снаружи еще на десять секунд, их бы смыло в залив со стопроцентной вероятностью. А там, на открытой воде, спасения уже не было.

«Главное, чтобы фундамент не подмыло и стены не рухнули,« — с новой волной тревоги подумалось парню.

Пробираясь через горы плавающего в воде мусора, обломки мебели, какие-то ящики, водоросли, они углубились дальше. В дальнем углу они обнаружили чудом уцелевшую бетонную лестницу, ведущую на второй этаж. Они быстро взобрались по ней. Их маленькая группа беженцев прижалась к капитальной внутренней стене, подальше от оконных проемов, присоединяясь к другим находившимся здесь выжившим. Дождь по-прежнему лил с небес, а ветер свистел в разрушенной крыше так, что разговаривать не имело смысла. Все просто сидели или стояли, прижавшись друг к другу, и ждали конца этого апокалипсиса.

С противоположной, морской стороны в стену продолжали бить волны. На первом этаже вода все прибывала, ее уровень поднялся уже метра на полтора. Черная, бурлящая, с плавающим мусором и почему-то дохлыми крысами, она выглядела пугающе. Оставалось только ждать и молиться, чтобы здание выдержало и чтобы все это скорее прекратилось.

Парень извернулся и с трудом достал из насквозь промокшего кармана шорт смартфон. Экран был черным. Тот, понятное дело, не работал. Никакой связи с родителями. Он даже не знал, живы ли они вообще. Телефон Ани, как и ее купальник, остался где-то там, в бушующем потоке. Она, казалось, даже не помнила, когда и где его потеряла. Девушка сидела на холодном бетоне, обняв дочку. Полина больше не плакала. Малышка просто уткнулась лицом в шею матери и не двигалась, напоминая испуганного котёнка.

Они сидели, сбившись в тесную, дрожащую группу, на холодном бетонном полу второго этажа. Снаружи ревел мир, казалось, что само время остановилось, утонув в этом бесконечном шторме. Но худшее, как оказалось, было еще впереди.

Очередная волна, пришедшая со стороны моря, была не просто большой. Она была чудовищной. И теперь она настигла их последнее убежище.

С глухим, утробным ударом, от которого содрогнулось все здание до самого основания, тонны воды обрушились на стену. Звук был таким, будто в них на полном ходу врезался товарный поезд. Помещение наполнилось оглушительным грохотом. Денис увидел, как в стене напротив, в нескольких метрах от них, несколько кирпичей были выбиты внутрь чистой силой удара, словно гнилые зубы. Через образовавшиеся дыры с яростным шипением хлынули потоки воды.

Но самое страшное происходило внизу. Вода на первом этаже, до этого просто прибывавшая, от чудовищного давления и столкновения потоков закрутилась в бешеном, неистовом водовороте. Прямо в центре разрушенного зала образовалась мутная воронка, которая с жадностью стала затягивать в себя плавающий мусор. Несколько человек, которые не успели или не смогли подняться на второй этаж и прятались в дальнем углу первого, не имели ни единого шанса. Денис с ужасом увидел, как их фигуры, словно тряпичные куклы, оторвало от пола, втянуло в этот смертельный танец и мгновенно утащило на дно, под воду. Все произошло за считанные секунды.

Аня испуганно вскрикнула и еще крепче вцепилась в руку парня, прижимаясь к капитальной стене у них за спиной. Их не задело. Лишь обдало тучей холодных брызг. В этот самый миг небо расколола ослепительная вспышка молнии, на долю секунды залив все мертвенно-белым светом. И тут же грянул оглушительный, разрывающий перепонки раскат грома, который, казалось, сотряс сам мир.

Пол под ногами качнулся так сильно, что полная женщина, сидевшая ближе к краю, потеряла равновесие. Она вскрикнула. Ее тело поползло к краю разрушенного перекрытия, туда, где зияла дыра, ведущая в бурлящий котел на первом этаже.

Не думая ни секунды, повинуясь чистому инстинкту, Денис сорвался с места. Он бросился вперед и упал на колени у самого края, протягивая руку.

— Держитесь! — прокричал он.

Женщина, уже наполовину соскользнувшая вниз, в отчаянии ухватилась за его протянутую ладонь. Ее вес был огромным. Мокрый бетон был скользким. Парень почувствовал, как его самого тянет вперед, к неминуемой гибели. Он скрипел зубами, напрягая все силы, но понимал, что не удержит. Ее рука выскальзывала из его.

В этот момент рядом с ним на колени опустился еще кто-то. Это был крепкого вида мужчина лет пятидесяти с густыми седыми усами, который до этого молча сидел вместе со всеми. Он не говоря ни слова, второй мертвой хваткой вцепился в запястье женщины.

— Тянем! — проревел он, перекрикивая шум. — На счет три! Раз! Два! Три!

Они рванули одновременно, с нечеловеческим усилием. Мышцы Дениса горели огнем. На мгновение ему показалось, что сустав его плеча сейчас просто вырвет. Но они смогли. Они вытащили обмякшее, тяжелое тело перепуганной женщины обратно на плиту перекрытия, подальше от края. Она лежала на бетоне, не в силах пошевелиться, и лишь сотрясалась от беззвучных рыданий.

Денис, тяжело дыша, отполз от края. Он бросил взгляд вниз. Тех несчастных, которых смыло несколькими мгновениями ранее, уже не было видно. Их, без сомнения, утянуло через выбитые проемы в стенах наружу, в открытое, бушующее море. Увы, им уже ничем нельзя было помочь.

Отлив после потопа

Время утратило свой привычный ход. Оно сжалось в одну бесконечную, дрожащую минуту ожидания. Сколько они просидели на холодном бетонном полу второго этажа, вжавшись в уцелевшую стену, оставалось неизвестно. Час, два, три? Никто не смотрел на часы, да и вряд ли это имело значения. Их маленькая группа из человек двадцати. Денис, Аня с Полиной, пожилая пара, тощий подросток, полная женщина и те, кто здесь уже находился ранее, молчали. Все звуки поглощал нестихающий рев стихии.

Около часа назад они пережили еще один момент ужаса. С оглушительным треском и скрежетом рухнула одна из внешних стен, не выдержав очередного удара волны. Вместе с ней в бурлящую воду обвалилась и бетонная лестница, по которой они сюда забрались. Теперь они были в ловушке, на крошечном островке псевдо-безопасности, окруженные со всех сторон водой и стихией.

Но вот, постепенно, почти незаметно, что-то начало меняться. Гул ветра перестал быть таким оглушающим. В нем появились паузы. Дождь, ливший сплошной стеной, превратился в отдельные косые струи.

— Кажется, всё стихает, — робко, почти шепотом предположила полная женщина, первой нарушив долгое молчание.

Ее голос прозвучал неуверенно, будто она боялась спугнуть эту хрупкую надежду.

— Кажется, — согласился старик.

Но она была права. Это стало заметно по тому, как ветер перестал яростно бить в оставшиеся стены. Порывы стали реже и слабее. Дождь почти прекратился.

— Ты как? — тихо спросил Денис, повернувшись к Ане.

Она сидела, прислонившись к его плечу, и все это время баюкала спавшую дочь.

Девушка медленно подняла голову. Лицо её было бледным и осунувшимся, под глазами залегли темные круги, но во взгляде уже не было того животного ужаса. Она вымученно улыбнулась.

— Да вроде жива. Хотя и не верится.

Голос был хриплым.

— А ты?

— Нормально, — пожал он плечами. — Я даже и предположить не мог еще сегодня утром, что этот день так закончится. Что такое вообще возможно.

— Я тоже, — согласилась она.

Потом помолчала и добавила, глядя ему прямо в глаза:

— Спасибо тебе.

— За что? — искренне удивился парень.

Он не чувствовал себя героем. Он просто делал то, что должен был, чтобы выжить.

— За то, что не бросил. За то, что помог мне и Полине. Если бы не ты… я бы не…

Она не договорила. Девушка просто подалась вперёд и поцеловала его в губы. Денис почувствовал, как краска смущения заливает щеки. Как это не удивительно, но это первый поцелуй в его жизни. Парень что-то невнятно пробормотал себе под нос, вроде «да ладно, перестань», и отвернулся, не зная, как реагировать на эту благодарность.

Денис с усилием поднялся на ватные, непослушные ноги. Мышцы болели от перенапряжения. Он подошел к пустому проему окна, из которого открывался вид на залив. К нему, кряхтя, присоединился старик из спасенной им пары. Вдвоем, молча, они уставились на то, что предстало их глазам.

Уровень воды медленно, но верно снижался. Мощность волн спала. Теперь они лишь лениво перекатывались, но течение все еще оставалось сильным и опасным. Отступающая вода обнажала картину тотального, апокалиптического разрушения. Это был пейзаж из фильма-катастрофы. Перевернутые, полузасыпанные мокрым песком и темным илом машины торчали из воды под немыслимыми углами. Всюду громоздились груды обломков от снесенных кафе и домиков баз отдыха. Остатки палаток были перемешаны с личными вещами людей, одеждой, сумками, детскими игрушками. Все это превратилось в единую грязную массу. И самое страшное, среди этого хаоса тут и там виднелись тела. Тела людей, застрявшие в обломках или просто лежащие на отмелях. Вода отступала, оставляя после себя огромные лужи, глубокие промоины и обрывы там, где еще утром был пологий песчаный берег.

Спасатели добрались до них ближе к шести вечера. Денис увидел их оранжевые каски и лодку, которая с трудом пробиралась между обломками. Они были первыми представителями внешнего мира, которых их группа увидела за последние несколько часов. Им помогли спуститься по штурмовой лестнице, так как их здание превратилось в неприступный утес. Затем их погрузили в кузов большого военного грузовика, который мог проехать по затопленной местности, и повезли прочь с косы.

Дорога была кошмаром. Денис сидел, тупо глядя по сторонам, и его мозг отказывался в полной мере осознавать увиденное. Коса оказалась мертва. Он видел те ужасные разрушения, которые окружали его. Пострадала не только зона отдыха, но и сама станица Должанская. Дома в прибрежной зоне были подтоплены, а некоторые, построенные из легких материалов, полностью разрушены. Улицы в нижней части превратились в реки.

Вечер опустился на землю быстро. К девяти часам ветер окончательно стих, а дождь прекратился. Тяжелые облака, принесшие столько бед, начали расходиться, и на потемневшем небе взошла холодная, безразличная луна. Ее свет залил изуродованную землю, превратив ее в сюрреалистический лунный пейзаж.

Вода отступила почти до своей обычной отметки, но береговая линия изменилась до неузнаваемости. Повсюду лежали толстые слои грязи, ила и песка. Воздух пропитывал тяжелый запах. Смесь моря, гнили, тины и пролитого из баков разбитых машин бензина. Азовское море, виновник трагедии, теперь успокоилось. Оно тихо плескалось у нового берега, но выглядело чужим, темным и зловещим.

Работа спасателей шла полным ходом при ярком свете мощных прожекторов, установленных на уцелевших участках. Эвакуация продолжалась. На въезде в станицу были развернуты временные пункты помощи, полевые кухни и медицинские палатки. Люди, пережившие шторм, в шоке сидели на земле или на скамейках, завернутые в сухие одеяла. Их лица были пусты, а взгляды устремлены в никуда. Началась самая страшная процедура. Процедура опознание погибших. Тихий плач и громкие истерики разрывали ночную тишину. Коса, еще утром этого дня кипевшая жизнью, смехом и музыкой, превратилась в огромную братскую могилу под холодным светом луны.

Своих родителей Денис увидел уже в городе, во временном пункте размещения, развернутом в местной школе возле парка Поддубного. Когда волонтер выкрикнул его фамилию, сердце парня замерло. Он обернулся и увидел их. Живых. К его безграничному, всепоглощающему облегчению, отец с матерью оказались живы. Они бросились друг к другу. Все трое крепко обнялись, и Денис, который держался все это время, почувствовал, как к горлу подступает ком. Мать плакала навзрыд, прижимая его к себе, что-то бессвязно бормоча, целуя его в волосы, в щеки. Отец молча обнимал их обоих, и по его небритой щеке тоже катились слезы.

Как они выжили? Их история была похожа на историю многих других. Когда вода начала заливать кафе, они вместе с другими посетителями и персоналом взобрались на прочную крышу. Уйти было уже невозможно. Они просто сидели там, на ветру и под дождем, и дожидались конца.

Оторвавшись от родителей, парень обвел взглядом спортзал, превращенный в ночлежку. И увидел Аню. Она стояла в стороне с каким-то высоким мужчиной, видимо, ее мужем. Они тоже обнимались. Мужчина что-то говорил ей, гладя по волосам, а рядом стояла Полина, державшаяся за его ногу. Их взгляды на секунду встретились. Аня благодарно улыбнулась ему.

В голове Дениса, как последний отголосок прошлой жизни, на долю секунды мелькнула глупая, пошлая фантазия. О том, как Аня, сгорая от страсти и благодарности, отдает ему всю себя, как в тех фильмах, что он смотрел. Но эта мысль тут же исчезла, сожженная реальностью. Она показалась ему омерзительной и неуместной на фоне трупов, горя и разрушений. Тот мальчик, которым он был сегодня утром, умер. Умер там, в ледяной воде, таща за собой чужую женщину и ребенка.

Сколько было жертв, пока не мог сказать никто. Но сводки, которые передавали, были ужасающими. Речь шла о сотнях погибших и пропавших без вести, и о тысячах пострадавших.

— Думаю, нам пора домой, — тихо сказал Денис, обращаясь к родителям.

Они посмотрели на сына. В его голосе не было ни капли юношеской капризности. Это был голос уставшего взрослого человека. Родители согласно кивнули.

— Отдохнули и хватит, — глухо произнес отец. — Ты прав. Пора домой.