Дом, который построил Николай

В XXI веке мы живём в мире, основанном на принципах, продвигавшихся Николаем II ещё в конце века XIX.

Историки Первой Мировой часто квалифицируют Россию в качестве одной из заинтересованных сторон и, соответственно, одного из виновников войны. Ей ставится в вину предварительное преследование несчастных балканцев, турок, китайцев и персов. Меж тем, политика России после Крымской войны была коренным образом перестроена в сторону мирного вытеснения конкурентов из сфер влияния, многие из которых интегрировались в Империю. Войны в Средней Азии и на Балканах были локальными, и в общеевропейскую не перетекли.

Вообще, после успешных реформ 1860-х России крупная война была не просто невыгодна, а контр-выгодна. Темпы экономического роста делали подчинение большей части Азии вопросом времени, а не боевых действий. Помимо внешней колонизации Россия активно занималась внутренней.

Многими не понимается расклад по Балканам. Считается неудачной война 1877 – 8 годов, закончившаяся вроде бы почти ничем: «мы болгар освобождали-освободили, а они нас предали и предавали». Вдобавок, «подставил Бисмарк, на конгресс в Берлин пригласил, а сам кинул». (А чего обижаться на старину Бисмарка? Не он ли однажды помог ликвидации невыгодного России парижского трактата? Не он ли дал карт-бланш на Польшу-1863? Не вечно же ему ползать в ногах Горчакова.) К тому же, на Берлинском конгрессе был установлен очередной период всеевропейского мира, в том числе, на Балканах, и России это было мегавыгодно. Мир продлился 30 лет. Относительную неудачу Россия принялась переформатировать в преимущества.

Франко-русский союз рассматривался стратегической необходимостью в качестве сохранения мира в Европе против глыбы надвигающегося айсберга единой Германии под управлением Пруссии. Этот мир был призван освободить ресурсы для экспансии в Азии (в той части, на которую не претендовали французы). Франция предлагала многое: традиционную культуру, конфликтность с Англией, а также технологии и деньги. Взамен, однако, союз увеличивал шансы войны с Германией, т. к. не имевшая с ней разломов Россия косвенно подписывалась на конфликт за Эльзас-Лотарингию. Более того, она эти реваншистские планы в сознании французов и подпитала.

К моменту прихода к власти Николая стало ясно, что конкурентом на глобальном уровне могут быть только США, которые в те же 60-е удачно завершили подавление юга.

Стратегически план России (ещё александровский) выглядел до гениальности просто: он базировался на относительно мирном распаде Австрии и Турции. Франция должна была получить от Германии назад Эльзас-Лотарингию, взамен, Германии разрешили бы конвенционально прирасти австрийскими немецкими землями. С Англией и Францией можно было распилить Турцию, вырезав себе любимые проливы и Константинополь. Положение в Болгарии, Сербии и Боснии этому плану вполне способствовало, так как Россия после болгарского демарша выглядела вообще пострадавшей, обманутой и нейтральной стороной. Немного неудобно было лично перед Габсбургами, но профессия монарха есть риск в степени риск.

План был слишком хорош, чтобы иметь шансы претвориться в жизнь без изменений, однако сломать его было тоже непросто. Первое, что сделали англичане – принялись копать трещину между Россией и Германией. За точку отсчёта взяли Болгарию, а впоследствии дали зелёный свет главному проекту: железной дороге «Берлин – Багдад».

Но, придя к власти, Николай тоже попёр, как бронепоезд.

Единственное, что было очевидно – невозможность затянуть в систему европейской безопасности саму Британию, скрывавшуюся за проливами «блестящей изоляции».

О франко-русском союзе впервые было публично заявлено только в августе 1897. До этого Николаю в рамках политики умиротворения Европы удалось привлечь Францию к участию в торжестве по поводу открытия Кильского канала. Чтобы французское явление не выглядело очередной капитуляцией, пришлось французскую эскадру встретить в водах Дании и препроводить за руку в Киль. Немцы согласились удалить с торжеств некоторые свои неполиткорректные военные суда эпохи 1870.

Политику Николая по мирному проникновению в Азию (особенно на Дальний Восток) понимали немногие даже в России. По сути, как и предыдущие монархи, Николай служил сам у себя главой МИД.

Для нейтрализации нахрапистой агрессии Великобритании Россия готова была даже предоставить честный выход континентальным европейцам на китайские рынки «через себя». Для контроля был построен и введён в эксплуатацию Владивосток. Симоносекский договор, казалось, утвердил верность русской политики, остановив англо-японскую военную агрессию в противовес слитным мирным инициативам континентальной Европы. Россия получила ж-д терминал в тёплом порту.

Еле дав опомниться, самой Европе Николай выдвинул сенсационную мирную инициативу об ограничении вооружений, от которой как черти от ладана начали разбегаться все, кроме совершенно загнанной в угол Австрии. Припёртых к стене «общественным мнением», лжецов и лицемеров удалось согнать в Гаагу в 1899, где они тут же на вынос и распивочно принялись торпедировать разумные и гуманные русские предложения.

Главную инициативу об ограничении вооружений и замораживании численности армий провалили хором с какой-то религиозной ненавистью. Всё же несколько деклараций были со скрипом приняты.

· О запрещении на пятилетний срок метания снарядов и взрывчатых веществ с воздушных шаров или при помощи иных подобных новых способов;

· О неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы;

· О неупотреблении пуль, легко разворачивающихся или сплющивающихся в человеческом теле

(Оцените дальновидность, с учётом того, что предлагалось запретить подводные миноносцы, которых тоже ещё не было. Кроме атомной бомбы и ковида предусмотрели всё. Впрочем, атомную бомбардировку тоже предусмотрели.)

"Русская программа для мирной конференции была, таким образом, сведена к нескольким положениям, вполне конкретным; через с лишком тридцать лет в Женеве на конференции по разоружению обсуждались те же вопросы и повторялись «зады» русских предложений 1898-1899 гг."

На представительных форумах в Гааге 1899 (26 государств) и 1907 (уже 44 штуки) председательствовали русские: посол в Великобритании барон Е. Е. Стааль и посол во Франции А. И. Нелидов. Тогда их выдвинули как международных фриков, похихитать над сибирскими чудаками, но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

Беда в том, что стержень нынешней российской дипломатии напоминает варёную макаронину и не в состоянии использовать ни одного реального исторического превосходства. А ведь это не Беда Достопочтенный и не какая-то полумифическая Хартия вольностей. Это было – только что! Есть фотки. Там, чёрт побери, даже фасон пиджаков современный!

Гаагская конференция 1907 года приняла уже 13 конвенций, следующая была запланирована на 1915, но к тому времени европейские гуманисты уже запулили своё любимое дельце – мировую войну на 4 стороны света из разряда «куда кривая вывезет». Русский прямой путь окончился известно как.

(Помимо военных решений, Витте предлагал ввести Мировую Валютную Финансовую систему, но тут уж понятно, что на святое покуситься не дали.)

В 1907, кстати, было «в целом» поддержано предложение Николая об учреждении Лиги Наций. Напомню, что предыдущую «систему конгрессов» и Священный Союз предложил и возглавил император Александр I.

Когда собралась 9 ноября 1921 г. Вашингтонская конференция по вопросу о морских вооружениях, североамериканский президент Гардинг в своей вступительной речи вспомнил, кому принадлежал первый почин в этом деле. «Предложение ограничить вооружение путем соглашения между державами – не ново, – сказал американский президент. – При этом случае, быть может, уместно вспомнить благородные стремления, выраженные 23 года назад в Императорском рескрипте Его Величества Императора Всероссийского». И, процитировав почти целиком «ясные и выразительные» слова русской ноты 12 августа, президент Гардинг добавил: «С таким сознанием своего долга Его Величество Император Всероссийский предложил созыв конференции, которая должна была заняться этой важной проблемой».

То есть, американцы помнили, а советские, конечно, всё поспешили забыть. Но спустя 100 лет-то чего в рот воды набрали?

России следует вспомнить и больше никогда не забывать, как она тянула нежно за уши евротроечников причаститься всеобщей безопасности и правам человека, – как раз перед двумя мегавойнами. Более того, необходимо изо дня в день напоминать упёртым европарламентариям, что прилетевший на время из XXI века в XIX-й Николай вежливо учил западных болванов уму-разуму (и не так-то много Россия хотела за мир для воинственных жадных дураков – проливы и естественные торговые приоритеты в Китае). Следовало бы изо дня в день цитировать реплики вождей тогдашних европейских стран в ответ на российские мирные гуманитарные инициативы. Например, Вильгельм II писал Бюлову о николаевском предложении ввести Гаагский суд:

"Чтобы он не оскандалился перед Европой, я соглашаюсь на эту глупость. Но в своей практике я и впредь буду полагаться и рассчитывать только на Бога и на свой острый меч. И… мне на все эти постановления!"

Паршиво, однако, что Россия, действовавшая некогда умно и дальновидно, сегодня повторяет на свой лад глупости давно почившего европейского лузера.

Но постсоветским азиатским дипломатам подарков из собственной истории не надо.

Использованы 2 цитаты из книги С. Ольденбурга "Николай II".