7. Начало новой жизни

Новый майский день встретил дождём. Семья завтракала.
- Это хорошо. - задумчиво произнёс отец, глядя в окно. - Поливать не придётся.
Форма охранника ему шла, делая немного моложе лицо и подтянутее его сухощавую фигуру. Тёмные волосы с сединой, голубые, как у Лили и Маши глаза. Марианна пыталась оценить, кто из них больше похожа на отца. И думала, что всё-таки Лиля.
- Пап, сегодня у меня выходной и мы с Марианной решили сходить к тёте Люде. - сказала Лиля.
- Хорошо. Надо познакомить тётку с Анютой. - всё так же задумчиво ответил мужчина, почёсывая подбородок. -  А я отдохну после смены.
- Пап, тебе надо побриться.
- Я и сам собирался. Спасибо, что напомнила. Я знаешь чего подумал, Ань... Ты же сама говоришь, что дома тебя ничего не держит? Может, останешься у нас насовсем... - продолжил он как-то робко.
Лиля встрепенулась.
- Лиля сможет подать документы в ВУЗ, ЕГЭ у неё пока действует. Потом она уедет учиться, а ты найдёшь какую-нибудь работу и будешь жить со мной. Будем вечерами пить чай с тобой, да мою молодость вспоминать...
- Да. Ань, и правда. А работать можно вместо меня у Армена. Я тебя за пару дней обучу, там ничего сложного.
- Спасибо, мои хорошие. Это очень неплохая идея.
- Круто, Анька, что ты согласна! Одевайся. Пойдём с тёткой знакомиться. - Лиля вскочила из-за стола, таща за собой сестру.
- Зонтик не забудьте! - крикнул им вслед Фёдор Петрович.

Дождь разошёлся. Кроссовки девушек увязали в грязи.
- Надо было резиновые сапоги надевать! - сказала Лиля, плотнее прижимаясь к Марианне, чтобы не мокнуть, ведь зонт был один на двоих.
Маша чувствовала, как от неё пахнет молодостью и свежестью. Подумалось, что всего несколько лет назад и она так же пахла. Хоть ей самой всего-то 23. Но 23 - это уже не 18. И отчего-то взгрустнулось.
- Давай зайдём в магазин. Я хочу купить тёте гостинцев. - сказала она сестрёнке.

Тётя Люда жила в маленьком доме на окраине. Участок с покосившейся изгородью, местами лишённой досок, огородиком из пары грядок и курятником, выделялся на фоне остального частного сектора своей убогостью. Вокруг высились двухэтажные коттеджи и несколько маленьких, но добротных домов с заборами из профлиста. Лиля, просунув руку в щель между досками, скинула крючок с петель и отворила скрипучую калитку. Залаяла собака.
- Тихо, Дружок, тихо, все свои!
Пёс - серая дворняга, успокоился, заскулив и скрылся в конуре. Лиля бросила ему туда сосиску. Перепрыгнув через лужу, взбежала на крыльцо. Марианна робко прошла следом, отряхивая зонтик.
- Тётя Людочка! Смотри, кого я к тебе привела! - громко сказала девушка, входя в дом и взяла сестру за руку.
Из глубины жилища послышались шаркающие шаги, и вскоре показалась сгорбленная старушка лет восьмидесяти. Полностью седая, с волосами, собранными в узел, в халате. Марианну поразили её глаза - ярко-голубые, как у молодой.
- Вот ты какая, Анна - Марианна... Всё-таки довелось мне тебя увидеть. Красивая. Нашей породы. Рада познакомиться!
- Здравствуйте, Людмила Алексеевна! Я тоже очень рада.
- Тёть Людочка, мы конфет купили и пирог. - сказала Лиля.
- Спасибо, деточки, спасибо. Пойду чайник поставлю! - засуетилась пожилая женщина.
- Отец ведь ваш, Федька, запивался, дебоширил по молодости, ой... - махнула рукой Людмила Алексеевна, - мать свою в могилу свёл раньше срока... Когда твоя, Аня, мать его выгнала, он сюда переехал, на родину, в матери покойной дом. Женился на Лилиной маме, давно уж он с ней жил, да только тайно, Лилька была уж. Мать твоя - Елена, его и погнала, как узнала про вторую семью-то. Лилькина мать, Наталья, тоже покойница, терпела пьянки, потом и сама стала прикладываться, да только здоровьем тож слаба была, не выдержала. Вот тогда-то Федька и решился за ум взяться. Пришёл ко мне. А знал, что меня ведьмой кличут.
Старушка с аппетитом ела конфеты. Девушки, забыв про чай, с интересом слушали её.
- Вот ты думаешь, Анюта, правда то, что я ведьма али нет? - лукаво прищурившись, спросила бабушка, и сама отвечала - Правда, правда. Ведьма я или знахарка - как хочешь, так и назови. Суть от этого не поменяется. Ведьма - от слова "ведать", то есть знать. А знаю я немало. Родилась я в войну, голодно было, тяжело, но выжила. Жизнь моя непростая была, работала на заводе. Муж мой тоже и пил, и бил, да и я в обиду себя не давала, бывало, дрались, да не на жизнь, а на смерть. Посадили моего Николушку, по лагерям наездилась я, да схоронила его, родимого. Сестрицы моей единственного сына помогала растить. Своих детушек мне Бог не дал. Зато силу я в себе с годами стала чувствовать. Опосля и уметь кое-что начала. Спросишь, кто учил меня? Да никто специально не учил. Сама как-то по наитью понимать стала, что да когда надобно сделать. Род у нас непростой, ведающие были в роду, в детстве много слышала, всё как губка впитала, где-то видала, как бабки да тётки дела творили, вот и отложилось. А как время моё пришло, то и сложилась картина цельная в голове у меня, да сама дела творить стала мочь. Зла я давно уж не творю. Помоложе была, и привороты бывало упрашивали меня делать, и болячки насылать. Да только знаю я теперича, что возвращается всё. Мне о душе уж думать нужно. И о преемнице. Вот ты, Марианна, неужто думаешь спроста тебя судьба привела сюда именно сейчас? А ничего просто так не бывает. С порога я ещё тебе сказала: нашей ты породы.
Марианна едва не поперхнулась чаем. Лилька тоже выпучила глаза.
- Так вот, - продолжала свой рассказ Людмила Алексеевна, словно не заметив реакции внучатых племянниц. - Пришёл, значится, ко мне Федька да и говорит: помоги, мол, тётушка, от змия зелёного избавиться. Мочи нет уже! Двоих женщин своих самых близких загубил: матушку и супружницу. Дитя малое на руках. Да и сердчишко подводит, с приступами в больнице лежал не раз. И смогла я помочь Федьке, справилась тогда. Спросите, отчего раньше не сделала? А только помочь человеку можно, если он сам того захочет...

                ***
Дождь лил весь день. Прогулку по городу, которую запланировали сёстры, пришлось отменить. "А я всегда говорил: надо сверяться с прогнозом!" - прокомментировал отец, подняв вверх указательный палец.
Телефон Марианны трезвонил с самого утра. Наконец, она решилась взять трубку.
- Алё. Привет, Серёжа.
- Привет, дорогая. Елена Владимировна сообщила мне, что ты в гостях у своего биологического отца. Я, конечно, всё понимаю, но можно было хотя бы сказать мне, где ты. Чтобы я не волновался. А то я, найдя твою записку, не знал, что думать. Я совершенно ничего не понял. Родственников надо навещать. Я согласен с тобой. Неужели ты думаешь, что я бы тебя не отпустил?... Так, ладно! Когда ты вернёшься?
- Серёжа, ты не понял. Я ушла от тебя. И дело не в отце.
- В таком случае, я подаю на развод.
- Хорошо.
- Но, может, хотя бы объяснишь причину?
- Я просто не люблю тебя и не хочу обманывать.
- Всегда любила, а тут вдруг разлюбила?
- Никогда не любила.
- Неправда. Всё так прекрасно было. Я же видел по твоим глазам... У тебя другой?
- Нет.
- Значит, тебе нужны были мои деньги.
- Думай, что хочешь.
- Значит, у тебя другой. После развода ты ничего не получишь. Сиди в своей деревне. Спивайся.
Он бросил трубку.