Пересказки, часть 73-яя, о Некто и или Троих на ка

«Пересказки, часть 73-яя, о Некто … и/или Троих на качелях»
из сборника: «Записная книжка»
Часть №73

     «…Бытует мнение, мол, «…не нужно ни в чём каяться – это Некто создал нас такими, какими счёл необходимым этому Миру, если хотел бы поправить – исправил бы…». А ещё, говорят, что «… у каждого из нас своя дверь…» на вход в этот Мир и, возможно, на выход.
     Эх, знать бы – на что из сказанного нам дано право выбора?..»

     — И что это такое? — неожиданно слышу возмущённый голос. — Да неужто опять… Пересказки.
     — А ты только на Пересказки так реагируешь… или ещё когда? — обиженно парирую, как обычно, невежливо не поздоровавшись и на этот раз.
     — Ну, не только на них, конечно, — задумывается. — Ещё на твою «страшно философскую фантастику длиной в одну мысль…» из серий «Неслучайные странности».
     Молчу, припоминая последнюю нашу с ним прошлогоднюю встречу в рассказе «Антиномия, или Это ли важно?..» – неплохо, кстати, вышло тогда! – что ныне проходит коррекцию в издательстве «СП», попав в новый готовящийся к печати сборник рассказов «Старлей Стариков…».
     — Видишь ли, — продолжает примирительно, — и тут и там тебе всё равно поговорить-то  кроме меня не с кем.
     — Это с чего ж ты так решил? — возмущаюсь.
     — Да с того, — кажется, смеётся, издеваясь, — чтоб разобраться в твоём хаосе мыслей, нужно, как минимум, быть тобой, а лучше – уж сразу мной, хранящим все твои страшно философские… в одну мысль
     — Это ты к чему? — кажется, злюсь на него, что по крайне мере, немыслимо
     — Да к тому,— сочувственно вздыхает, не замечая, — что эту твою очередную абракадабру вначале текста никто кроме меня просто даже и не заметить, не поймёт, а раз так, то она ничем другим кроме как очередной «Неслучайной случайностью» или «Пересказкой», быть не может, — снова вздыхает. — Разве не так?
     — Ну-у, — смущённо тяну, — так, наверно, но… — оживаю, — эта абракадабра всё же прежде всего миниатюра, пятидесяти пяти словник, а уж потом…
     — Понятно-понятно, — грубо перебивает. — Как не крути, но это всё равно очередная Пересказка своих и чьих-то сомнений, поисков, мечтаний по очередному шедевру встретившимся тебе на пути и, чтоб ты теперь не говорил, это с первой же фразы – «бытует мнение» – видно…
     — Ну и ладно! — похоже, обижаюсь окончательно.
     Так всегда случается с первой нашей встрече с ним – мы можем долго, а главное без лишних сантиментов спорить и даже ругаться друг с другом, однажды открыв эту удивительную возможность, названную Иммануилом Кантом в книге «Критика чистого разума», кажется, антиномией, без опаски обсуждать то, что, по сути, ни при каких обстоятельствах не должно бы быть доступным… нам.
     — Не обижайся, — снова смеётся примирительно, — без меня тебе тут всё равно не обойдись, так что, давай уже, не томи, выкладывай: чьи и откуда на этот раз сомнения, поиск и мечту пересказываешь в своей новой миниатюре?
     — Из пьесы итальянского драматурга Луиджи Лунари (1934 г.р.), — внутренне улыбаюсь ему, понимая, что он, безусловно, прав, говоря, что без него тут не выйдет, — «Трое на качелях», поставленного в театре «На Васильевском».
     — О-о-о! — тянет удивлённо, задумавшись. — Не ожидал, честно скажу, что он, этот спектакль,  в итоге у нас с тобой попадёт в разряд обсуждаемых… пересказываемых.
     — Да и сам не ожидал, — жму плечами. — Как-то так само вышло. Вначале миниатюра, а теперь вот… и это.
     — Да ладно тебе, — радуется, — в конечном итоге так и должно было случиться, когда накопившийся от этого действа объём информации в моём, кстати, хранилище достигает критической массы, объёма и готов…
     — Вырваться на волю в этой страшно философской фантазии-Пересказке… — легко перебиваю его ставшей уже достаточно известной фразой, уловив этот его неординарный пас мне.
     — Длиной в одну мысль! — весело завершает её он.
     Да-да, всё верно, всё правильно, и не могло быть иначе, когда весь этот тягучий, нудный, многочасовой диалог трех не особо симпатичных (один горбатый, другой пузатый, третий туповатый) персонажей на сцене вызывают только одно раздражение и острое желание… прекратить его, попросту встать и выйти из зала. И в тоже время что-то неуловимое, неосознанно значимое – словно маятник, качели, плавно раскачивающие сознание то в одну, то в другую сторону не равновесия! – не дают сделать это, гипнотически удерживая от опрометчивого шага на всём его протяжении, незаметно продолжая набивать архив рассудка до краёв, до полного, что называется, отказа. И что интересно – он, этот отказ, всё никак не наступает и не наступает, продолжая вбирать в себя весь этот поток сомнительной, подчас несвязной друг с другом информации о судьбе главных героев действа, утрамбовываясь и утрамбовываясь в нём, раз за разом высвобождая новые места для принятия новой порции непонимания.
     И что же в итоге?
     А в итоге, если, конечно, выдержать весь этот странный невесёлый (хотя это считается комедией) навал несуразных событий до самого конца, после появления на сцене мусорщика, точней – мусорщицы, уборщицы все несуразно-бесконечные сомнения и поиски некрасивых персонажей пьесы, да и автора, авторов её, неожиданно прекращается. Накопленные годами  героями произведения жизненные земные изъяны (горб, вес, консерватизм) в мгновение ока исчезают в них, как исчезают и сомнения с поиском, превратившись в прекрасную чудесную почти сказанную вслух мечту… каждого из нас.
     Какую?
     Нетрудно догадаться: «…знать бы – на что … нам дано право выбора?..» …там – на дверь или, просто, на то, что нигде ни в чём не нужно каяться.
     И что интересно: наше предпочтение ТАМ – неочевидно.
07.04.2025г.

     Автор благодарит своего критика (ЕМЮ) за оказанную помощь, а также приносит свои извинения скрупулезными лингвистами за возможные стилистические и орфографические ошибки, допущенные в черновике-рукописи, написанной на ходу по горячим следам прочтения замечательной книги, при нахождении которых предлагает просто направить их администратору группы «Питер из окна автомобиля» на любой удобной платформе (ВК, ОК, ТМ), либо оставить их прямо под текстом.
     Спасибо за внимание и… сопереживание.