Гл. 9. Куда ведёт благополучие

Предыдущая глава: http://proza.ru/2025/08/24/1257

Глава 9. Общественное развитие животных: куда ведёт благополучие
 
В 60-70-х годах прошлого столетия на фоне послевоенного бэби-бума в Европе по заказу
 руководства европейских стран и совместно с Национальным институтом психического здоровья был проведён эксперимент на мышах под названием «Вселенная- 25». Учёные хотели проанализировать общие закономерности влияния перенаселения и скученности на общество и на каждого индивидуума. Руководил проектом учёный из США Джон Кэлхун.
В 1972 году им была предпринята последняя двадцать пятая попытка отследить поведение и развитие сообщества грызунов в идеальных условиях. Все предыдущие закончились гибелью подопытных.
Мышам в условиях лаборатории в 25-й раз был создан рай. Было учтено всё: построен бак величиной два кубических метра – замкнутое жизненное пространство с комфортной температурой 20 градусов, с изобилием еды, воды, многочисленными гнёздами для самок. В помещении были обеспечены чистота, меры безопасности, отсутствие инфекций, плановые осмотры ветеринаров. Система обеспечения кормом позволяла одновременно питаться девяти тысячам мышей. Первые проблемы, по мнению учёных, могли возникнуть при достижении численности популяции около четырёх тысяч особей. Однако до такого количества мыши ранее не доживали.
Первыми жителями мышиного Эдема стали четыре пары совершенно здоровых экземпляров. Грызуны быстро перешли к выполнению и перевыполнению плана по размножению. С момента начала эксперимента каждые 55 дней количество мышей в баке удваивалось, однако на 315 день темпы прироста популяции значительно снизились. К этому моменту в Эдеме находилось уже порядка 600 мышей. Это было в 15 раз меньше предельного расчётного количества обитателей Эдема, но проблемы уже начались.
Пространства стало меньше, что привело к появлению иерархии и некоего подобия социальных слоёв. Появилась категория «отверженных», которых изгоняли в центр, где они становились жертвами агрессии. Молодых самцов загоняли на арену, как гладиаторов, где они должны были биться – их принуждали кусать друг друга. Но победа или проигрыш здесь не имели значения. Победителей также кусали остальные члены стаи, лишая их всякой мотивации к продолжению сопротивления. Отличить группу «отверженных» можно было по внешнему виду – они плохо выглядели и состояли обычно из молодых особей, которые не могли себя достойно защитить. Стареющие мыши упорно не освобождали место для молодых грызунов. А жить при обилии корма они стали значительно дольше. Поэтому агрессия была направлена на новые поколения – потенциальных будущих соперников.
После изгнания молодые самцы ломались психологически, не желали защищать своих беременных самок и исполнять другие социальные роли. Периодически они нападали либо на других особей из числа отверженных, либо на ещё более слабых мышей. Самки, готовящиеся к родам, нервничали, так как в результате роста пассивности самцов они стали более уязвимыми и незащищёнными от случайных атак. В итоге и самки стали проявлять агрессию, часто драться, защищая потомство. Однако агрессия парадоксальным образом не была направлена только на окружающих. Не меньшая агрессивность проявлялась и по отношению к своим детям, которых самки убивали, перебираясь в верхние гнёзда, где превращались в агрессивных отшельниц, отказываясь от размножения. В результате рождаемость резко падала, а смертность молодняка росла.
Но более интересна последняя стадия существования мышиного рая, или фаза смерти, как её назвал учёный. На этой стадии появилась новая категория мышей, получившая название «красивые». Это были самцы с нестандартным поведением. Они отказывались драться, не боролись за самок и территорию, не проявляли желания спариваться и размножаться. «Красивые» были склонны к пассивному стилю жизни: ели, пили, спали и ухаживали за своей шкуркой, избегая конфликтов и выполнения социальных функций, поскольку эти функции тоже не предлагали им ничего хорошего. Это имя они получили потому, что в отличие от большинства прочих обитателей на их теле не было следов жестоких боёв, шрамов и вырванной шерсти. Вскоре «красивые» и самки-одиночки стали большинством. А средний возраст мышей всё рос. На последней стадии существования мыши жили чуть больше двух лет, что на двести дней выше границы репродуктивного возраста. Смертность молодняка стала стопроцентной, количество беременностей незначительным и вскоре сошло к нулю. Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм. Были случаи каннибализма. Мыши стремительно вымирали. На тысячу семьсот восьмидесятый день после начала эксперимента умер последний обитатель мышиного рая...
Предвидя подобный финал, учёный провёл ряд экспериментов на третьей стадии фазы смерти. Он изъял из рая несколько грызунов – «красивых» и самок-одиночек – и переселил их к четырём парам мышей, в отношении которых только начинался эксперимент, где ещё не могло быть скученности и внутривидовой агрессии. К удивлению учёных, «красивые» и самки-одиночки своё поведение не изменили. В итоге умерли от старости. Подобные результаты были отмечены во всех экспериментах.
Учёный по результатам эксперимента создал теорию двух смертей. Первая смерть – это «смерть духа». Она объяснялась тем, что в условиях идеального мира, в безопасности, при изобилии еды и воды, отсутствии хищников, где большинство особей только ели, пили, спали, ухаживали за собой, они при физическом здоровье и продолжительной жизни деградировали поведенчески. После «духовной смерти» всегда наступала физическая смерть вида. Это позволило сделать вывод о том, что после первой смерти значительной части популяции вся колония обречена на вымирание даже в прекрасных условиях.
Однажды у Джона Кэлхуна спросили о причинах появления группы «красивых». Он провёл прямую аналогию с человеком, пояснив, что ключевая черта человека, его естественная судьба – это жить в условиях давления, напряжения и стресса. Мыши, лишённые естественной среды, где они вынуждены бороться за своё выживание и получившие лёгкое бытие, превратились в замкнутых на себе «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции, поглощение еды и сон. В итоге они стали неспособны на сложное поведение.
Эксперимент Джона Кэлхуна был подвергнут критике другими учёными. По их мнению, определяющими в этом эксперименте были не только еда, но и пространство. Поэтому применять результаты для прогнозов развития человеческого общества, имеющего в своём распоряжении гигантские просторы Земли и Космоса, не совсем корректно. Некоторые увидели в выводе учёного о первичности «смерти духа» явную иронию.
Всё это так! И в то же время, эксперимент имеет непосредственное отношение к нам, Homo sapiens. Увеличение продолжительности жизни у мышей (людей) неизбежно ведёт к изменению потребностей. Избыток в еде у грызунов приводит к желанию улучшить качество жизни. У людей наличие богатства и власти порождает желание жить вечно. Старые мыши стремятся захватить лучшие места, ведут за них борьбу. Люди тоже избирают путь войны. Победив, они заставляют драться между собой своих агрессивных внуков и правнуков, чтобы агрессия не была направлена против них.
Что же касается высказывания относительно «смерти духа» у мышей, то вполне понятно, что это аллегория. Джон Кэлхун вкладывал в эти слова другой смысл. Всё живое может развиваться только тогда, когда живёт полноценной жизнью со всеми рисками, поражениями и победами. Если же нет трудностей и препятствий, если жизнь абсолютно благополучна, то это смертельно опасно как для конкретного индивидуума, так и для общества. Почему? Попробуйте найти свой ответ на данный вопрос…
Резюмируя, можно сказать, что главную роль в здоровой жизни сообщества играет постоянное переживание напряжения, борьбы, соревнования, поиска решений в трудных ситуациях для выполнения определённой социальной роли и преуспевания в этой деятельности. Не хлебом единым!


* * *

Мы подошли к заключению раздела о цивилизации животных, и это подводит нас к интересной истории, связанной с известным антропологом Маргарет Мид.
На одной из лекций она спросила студентов о том, что они считают первым признаком цивилизации. Студенты ожидали, что Мид расскажет о рыболовных крючках, глиняных горшках или обработанных камнях. Но нет. Мид сказала, что первым признаком цивилизации в древней культуре является бедренная кость, которая была сломана, а затем срослась.
Учёная объяснила, что, если существо в животном мире ломает ногу, оно становится уязвимым. Со сломанной конечностью оно не может избежать опасности, добраться до воды или еды. Это делает его легкой добычей для хищников, так как процесс заживления требует времени. Сломанная и сросшаяся бедренная кость служит свидетельством того, что кто-то уделил время, чтобы ухаживать за пострадавшим, перевязал рану, обеспечил его перенос в безопасное место и охранял, пока он не восстановился. «Способность взаимодействовать, находить общий язык и помогать другому человеку в сложные моменты — это именно тот поступок, с которого начинается цивилизация», — отметила Мид.
Мы, раскрывая жизнь цивилизации животных, привели десятки примеров, которые свидетельствуют о её «цивилизованности». А ещё о глубоких чувствах и разуме членов этой цивилизации, где жизнь и смерть идут вместе, а сильный ест слабого только по необходимости. Ведь в зоопарках, где хищников кормят, мы наблюдаем удивительное: они не едят своих “добыч”, а дружат с ними!
Отношение к мёртвым у животных, альтруизм, эмпатия сложные системы коммуникации, напоминающие человеческие языки, открывают новую грань в человеческом познании окружающего мира. Они представляют собой спасательный круг, предусмотренный для человека в эти сложные времена. Добро, любовь и взаимовыручка среди животных подтверждают, что именно на этих основополагающих принципах идержиться мир, в котором мы живём. Нам есть чему учиться у цивилизации животных, не так ли?!

Продолжение:http://proza.ru/2025/08/25/1528