Бригадная психотерапия

56-й год правления Седьмой ветки


Актовый зал Института Истории был переполнен. Столы, расставленные у стен, ломились от угощений. Легкая музыка, закольцованная на голографические проекторы, идеологически соответствовала тематике праздника - 56 лет процветания под мудрым руководством Седьмой Ветки.
Головастики оторвались по полной, активно принимая участие в концерте художественной самодеятельности. Теперь вот танцы. Хайдо стоял, прислонившись к стене и лениво наблюдал за плавно перемещающимися парочками.
Вальс.
Его пухлые губы едва заметно вывернулись в полупрезрительной ухмылке – кто-то же придумал это абсолютно бесполезное занятие. Единственное толковое применение такому времяпрепровождению – использование партнерши в качестве живого щита при внезапной атаке. Но прикрываться женщиной… Глупое занятие.
Взгляд оторвался от парочек и пробежался по стенам, темным закуткам, сцене с президиумом. На автомате Хайдо вычислял наиболее эффективные углы атаки, оценивал степень надежности укрытий различных типов, он даже успел наметить пути отступлений при внезапном штурме помещения.
- Техник-практикант Хайдо, - промурлыкала Ким, появившись прямо перед скучающим бойцом. – Ты асоциален. Не принимал участие в капустнике. Не пел «Патриотов» и «Все в ряд». Даже сейчас - ты не танцуешь. В чем дело? Мне сообщить в комитет?
Хайдо уставился на начальницу с легким замешательством. Черное платье ее было скроено таким образом, чтобы максимально выделить триггерные для мужчин точки: грудь, бедра, талию.
- Неееет, - рассмеявшись при виде его ступора, покачала головой Ким и протянула ладонь: - Комитет подождет. Я, как непосредственный начальник и как официально уполномоченный представитель коллектива Института, беру тебя на поруки. И за это ты должен… - она ухватила и сжала его руку, став так близко, что Хайдо почувствовал кисло-сладкий аромат шампанского, смешавшийся с запахом духов – тяжелых, неприятно-цветочных. – Ты должен мне танец! – объявила Ким.
Хайдо смущенно улыбнулся, изображая провинциального увальня и подхватил ее за талию со словами:
- Постараюсь оправдать доверие коллектива как в твоем личном лице, так и в официально уполномоченном представительстве.
Ким прижалась слишком близко, нарушая дистанцию для танца в общественном пространстве. Но Хайдо это не смутило. Он аккуратно приподнял ее ладонь. Уложил свою вторую руку ей на талию и повел вперед, легко кружа девушку в спокойных аккордах вальса.
Ким не сводила с него глаз, плавно переступая в такт музыке. Ее свободная ладонь поднялась и легла Хайдо на плечо.
От такого осознанного нарушения танцевальных па, Хайдо моргнул, чувствуя, как во рту образовывается комок слюней.
- Ого, - с явным одобрением отметила Ким. - Да ты отлично танцуешь…
Оборвав фразу, она коснулась бедром его бедра, внимательно наблюдая за выражением глаз. Удостоверившись, что телесный контакт оказал нужное воздействие, Ким прижалась почти вплотную и шепнула ему на ухо:
- … для солдафона, который до двадцати трех лет кроме винтовки ничего в руках не держал.
Хайдо почувствовал, как по спине сверху вниз пролетел холодок, опоясавший талию и заставивший кишки рухнуть куда-то вниз, туда, где болтались ноги.
«Где я прокололся? – забилась в мозгу первая мысль. – Два года в этом гребанном институте псу под хвост! Вот дурак!»
- Выйдем, - коротко бросила Ким, выпуская его из своих объятий.
Она пошла вперед, не оглядываясь, уверенная в том, что Хайдо последует за ней. И Хайдо послушно поплелся следом, прокручивая в голове все их последние разговоры на предмет лажы.
В полутемном коридоре Ким затащила Хайдо в небольшой альков и развернулась лицом, перегораживая выход.
«Где? Где я прокололся?»
- Расслабься, - объявила Ким и добавила, словно прочитав его мысли: – Ты нигде не прокололся. Все было идеально. Легкий южный акцент, манера вести себя, говорить, походка. Ты даже в столовке выбирал блюда, который обычно подают в Красногорском филиале.
Хайдо моргнул. Брови его сошлись в немом вопросе: «Как тогда?»
- Я ученый, - просто объявила она, - Привычка проверять любые данные. Я запросила у институтской службы безопасности твою проверку. Очень тщательную и личную. И они выяснили, откуда ты на самом деле. Из бригад. Почему ты ушел?
- Разве служба безопасности это не выяснила? – Хайдо позволил проявиться оскорбленной невинности человека, в личные дела которого вмешались.
Ким немного сдала назад, высвобождая ему личное пространство.
- Дедовщина. Систематическая травля со стороны командира. Ты раз пять лежал в больнице с травмами разной степени тяжести. Дело замяли. Взяли с тебя подписку и вышвырнули как ненужный мусор.
Последние ее слова прозвучали нарочито жестко. Они должны были вывести Хайдо из равновесия, и он идеально ожидаемо отозвался на этот манок.
- Не стоит об этом, - сквозь зубы прошипел он, намекая, что сильный мужчина не станет ныть и жаловаться женщине.
- Стоит, - возразила Ким. – Система гниет с головы. Бригады – передовые отряды Империи, но даже они уже заражены разложением. Мы – патриоты, хотим, чтобы наша Родина стала свободной. Ты согласен?
Хайдо изобразил максимальную растерянность и недоумение.
- С чем согласен? Что ты такое говоришь? – прошептал он, оглядываясь в поисках камер наблюдения.
- Нас никто не слышит, - пресекла его попытку соскочить с темы Ким. – Ты согласен, что Империи нужны перемены? Очищение.
Хайдо тяжело вздохнул:
- Что я могу сделать? Один…
- Ты не один. Нас много.
Хайдо отступил назад, уперевшись спиной в стену. Зрачки его глаз расширились.
- Кого много? Кто эти мы?
- Патриоты. – Объявила Ким и голос ее потерял всякие нотки игривости и кокетства. – И нас с каждым днем все больше. И ты должен встать в наши ряды.
Хайдо отчаянно замотал головой, разбрызгивая страх из зеленых глаз:
- С ума сошла? Ни за что!
Ким холодно улыбнулась.
- Ты уже в наших рядах, - приблизившись так, что тела их соприкоснулись, сообщила она.
- В каких еще рядах! Я ухожу! – Хайдо попытался ее оттолкнуть, но руки ослабели. – Я не желаю ничего слушать! – истерично выкрикнул он.
- Разве ты не помнишь, как я просила тебе переправить через Переходы небольшие свертки для сотрудников института, работающих «по ту сторону»? Ты всегда охотно и с радостью исполнял мои просьбы. Но почему-то ни разу не поинтересовался что было в этих пакетах.
- Нет, - голос Хайдо сорвался и был едва слышен. – Нет…
- Да, - не скрывая торжествующей улыбки, подтвердила она.
Подняв руку, Ким активировала коммуникатор и выбила с экрана вверх голограмму видеозаписи того, как Хайдо передает сверток.
- Ты передавал данные оборонного значения Хайдо. Прорывы на переходах – твоих рук дело, - объявила она, выпрямляясь.
- Я не знал! Это не я! Я буду все отрицать…
- Двадцать лет лагерей, - жестко оборвала его Ким. – И это в лучшем случае.
Хайдо опустил голову, совершенно уничтоженный.
- Ну? Все еще колеблешься? Да или нет? Отвечай прямо сейчас!
Все, что оставалось Хайдо — это молча кивнуть, сглотнув ком бессильной ярости и отчаяния.
— Что нужно сделать? – едва слышно пролепетал он.
— Умный мальчик, — в голосе Ким снова появились нотки довольного мурлыканья. — Послезавтра — переход V. Ты найдешь город под названием Москва. Найдешь учреждение ИФН РАН. Там должна работать группа ученых под руководством некоего Кима Семенова. Ты будешь курировать эту группу и поможешь завершить работу над корональным двигателем. Инструкции получишь позже. А теперь идем назад. И улыбайся, ты только что провел полчаса наедине со своей молодой и красивой начальницей. Не хочу, чтобы обо мне пошли слухи о том, что от меня выходят в плохом настроении.

2

Мембрана тихо всхлипнула, впуская внутрь взъерошенного и расхристанного рыжего черта. Хайдо пнул ботинок об косяк, с трудом стащил второй и, не раздеваясь, плюхнулся спиной на прохладный полированный пол.
Идеальный порядок и сверкающее чистотой помещение осталось в далекой давности – два года назад. Теперь квартира выглядела «не по уставу». В левом углу куча нестиранного тряпья. Правый завален книгами. У стабилизатора пирамида грязных тарелок и кружек.
- Твою жесть, - выругался рыжий, засовывая руку под кровать и пытаясь нашарить там планшет. – Ну и праздники у этих головастиков. Куда там параду с караоке.
Наконец он вытащил плоский матово-черное средство связи. Экран активировался, мгновенно просканировал радужку и лицо и открыл скрытые данные.
Хайдо выбрал один единственный контакт без имени и нажал значок соединения. Связь установилась с полгудка, словно Тау сидел и ждал новостей. Вверх выпрыгнула трехмерная проекция. Капитан был без мундира, в обычной черной футболке. Задний план – образец порядка и недвусмысленного намека на расстройство диссоциативного характера у хозяина квартиры.
— Докладывай, — голос Тау был ровным, без эмоций, но с готовностью к работе в любое время суток.
Хайдо не смог сдержать широкой, торжествующей ухмылки. Все напряжение вечера вылилось в нее.
— Рыбка клюнула, капитан. Прямо сейчас меня завербовали. Со всеми потрохами. Как мальчишку.
На лице Тау не дрогнул ни один мускул, лишь глаза сузились на долю миллиметра, становясь еще более пронзительными.
— Как все прошло?
— С максимальной жестокостью, — Хайдо с наслаждением растянул слова. — Шантаж, угрозы, намеки на расстрел. Я аж чуть не расплакался, представляешь?
Тау откинулся, приготовившись насладиться победой:
- Излагай.
И Хайдо принялся излагать: «свертки с данными», видеофиксация, угроза двадцати лет лагерей и конечная цель — пятый переход, Москва, помощь ученым с коронарным двигателем.
Тау слушал молча, лишь изредка кивая. Когда Хайдо закончил, капитан тихо выдохнул:
— Отлично. Это даже лучше, чем я рассчитывал. Надеюсь, ты поломался для приличия?
- Обижаешь капитан, все было как в лучших домах Семипалатинска.
- Молодца. Теперь главное не лажани с переходом.
— Так точно, — кивнул Хайдо. - Что за дурацкая история о том, что Зик меня избивал? Сам придумал?
Тау улыбнулся.
- Ну ты даешь... - Хайдо повертел планшет в руках, глядя куда-то мимо голограммы. — Кстати... как... Зик?
Капитан моргнул. Глаза дернулись на сотую долю секунды. Пауза с ответом затянулась чуть дольше, чем должна была бы.
— Нормально, — сухо ответил Тау.
Но для Хайдо было достаточно того, что он увидел. Он замер. Эйфория от удачно проведенной операции испарилась, сменившись холодной тяжестью в груди.
— Все совсем плохо? — тихо спросил он, уже без ухмылки.
Тау посмотрел прямо ему прямо в глаза и на этот раз не соврал. Признание прозвучало тихо, сдавленно, словно далось ему огромной ценой:
— Он не справляется, Хайдо. И у меня не выходит ему помочь.
— Принял, — так же тихо ответил Хайдо. Больше сказать было нечего.
— Конец связи, — голос Тау снова стал твердым, деловым. — И... не расслабляйся.
Голограмма погасла, оставив Хайдо в синеватом полумраке комнаты, заваленной грязной посудой и одеждой. Он съехал на пол и уставился в потолок.

3

Комната Зика напоминала окоп после штурма. Повсюду хлам, стрелянные гильзы, пустые бутылки, смятые алюминиевые банки из-под алкашки. И посреди этой разрухи на вешалке висела капитанская форма – тщательно выглаженная и вычищенная.
Сам Зик сидел за столом и задумчиво крутил между пальцами голограмму тактической карты. Тихо всхлипнула мембрана, впуская Тау. Он замер на пороге, вопросительно глядя на Зика. Голубые глаза друга теперь напоминали мутную ледяную корку.
- Выгонишь? – спокойно спросил Тау.
Зик опустил голову, смахнул рукой со стола голопроектор и кивнул на стул. Тау подошел, сдвинул ногой стул и сел, напряженно выпрямившись.
- Чего? – только и спросил Зик.
- Пришел поговорить.
- Ну? - просто спросил Зик и уставился прямо в лицо.
Тау вздохнул, заранее зная, чем закончится эта беседа.
- Два года уже прошло. А ты так и не набрал новых бойцов. В чем проблема?
- Проблема в кадрах, - ухмыльнувшись ответил тот, продолжая разглядывать молодого капитана. – Нет достойных.
- Может проблема в другом?
- Может и в другом, - неожиданно легко согласился Зик, опуская голову и подбирая с пола проектор. – Но это никого не касается, пока я делаю свою работу.
- В одиночку? Зик, ты командир. Где твой отряд?
Зик втянул носом воздух и бешенея уставился на Тау.
- Где мой отряд? Тебе лучше знать, где отряд.
- Уперся как баран. - проворчал Тау но, сделав над собой усилие, смягчил тон. - Это не рационально. Ситуация изменилась, ты никак не можешь на неё повлиять. Значит надо сменить отношение. Это же простейший психологичес…
- Так вот ты чего сюда заявился, - оборвал его Зик. – Хочешь сказать, мне пора в психушку?
- В мыслях такого не было. Я пришел поговорить. Как друг, - честно ответил Тау.
- Как друг? Надо же, какой у меня замечательный друг оказывается. – Зик сжал кулаки.
- Успокойся. – Тау начал терять терпение. – Неужели это так сложно? Просто…
- Нажать на кнопку в своей голове и выключить? Как делаешь ты? Да, сложно. У меня нет кнопок.
- Я могу научить. Это легко. Ты забудешь…
Зик вскочил. Стул, на котором он сидел, полетел в стену.
- Забудешь? – прошипел он выпрямляясь. – Встал! Развернулся и марш отсюда! – скомандовал капитан.
Тау медленно поднялся. Желваки над скулами дернулись, но он спокойно задвинул свой стул, оправил форму и, развернувшись, покинул помещение.
Он просидел до утра у себя в комнате, перебирая схемы, карты переходов, оружие. Всё, что вызывало раздражение – летело в стену. А раздражало его после разговора с Зиком всё. К рассвету от идеального порядка не осталось и следа. Первые лучи солнца осветили полностью разрушенное помещение.
- Ладно, - пробормотал наконец Тау, выпрямляясь. – Я тебе устрою терапию по бригадному.
Утром, без пяти восемь, он уже стоял по стойке «смирно» в кабинете начальника штаба Маша.
Тот даже голову не поднял от отчетов:
- В чем проблема? – буркнул начштаба. – И говори кратко. Нет времени.
- Товарищ начштаба. Имеются данные о серьезной утечке секретной информации. Угроза чрезвычайной степени. На другую землю был передан скрипт с данными о создании коронарного двигателя, - выпалил Тау.
Маш бросил бумаги и ошарашенно уставился на капитана.
- Чего утечка? – не поверил он своим ушам.
- Скрипт с данными…
- Я понял, - скосив глаза на контроллер, перебил капитана начштаба.
- Требуется срочное реагирование – ликвидация и зачистка.
Маш задумался.
- Сколько отрядов потребуется?
- Один боец – Зик.
Маш удивленно приподнял брови.
- Один боец?
- Он справится, - уверенно заявил Тау.
- Но у него же крышу рвет. Он в говно почти каждый день.
- И тем не менее его эффективность ты не можешь оспорить.
- Здесь да. Но как он поведет себя на другой земле? А если он нажрется как свинья и раскроется?
- Он справится. Ты знаешь, что это так.
Начштаба поморщился, словно от зубной боли. Он знал, что Тау прав.
- Хорошо, я даю добро.
Тау кивнул. У самого порога он обернулся и попросил:
- Объяви приказ Зику сам. И про меня ни слова.
Оказавшись за мембраной, Тау пробормотал:
- Ну приятной вам встречи, надеюсь - поубиваете друг друга и тогда Зик наконец угомонится.