Его Алмазом кличут. Глава 65. В Сибирь за ответом

Было уже поздно, и я хотел проводить Олесю, надеясь, что мы ещё погуляем и поговорим, но она сказала, что ночует у сестры, которая живёт неподалеку и сейчас приедет за ней. Я расстроился и признался себе, наконец, что всё-таки испытываю к ней некие чувства. Весь следующий день я думал об Олесе. Пытался понять себя и своё отношение к ней. Я боялся, что она позвонит и начнёт искать встреч, но, в тоже время и хотел этого. Но Олеся не звонила. Ни в этот день, ни в следующий. Я думал о ней каждый день и уже начал сходить с ума от размышлений и анализа событий. По прошествии недели, я не выдержал и сам набрал её номер. Но вместо тихого мягкого голоса услышал лишь длинные гудки. Тот же результат был и спустя несколько часов. В последующие три дня ничего не изменилось, она по-прежнему не отвечала на звонки. Я не знал, что думать. Мне захотелось её найти, но адреса я не знал. Я не знал даже её фамилии! Заставив себя успокоиться, подумал, что, может быть, она просто в отъезде и позвонит сама, как только вернётся. К слову, Джек до сих пор жил у меня, но периодически она забирала его на прогулку. А теперь от Олеси была тишина…

На работе у меня выдалось несколько свободных дней, и я вспомнил про запланированную поездку к старику в Сибирь. И теперь ко всему тому, что я хотел поведать ему, добавилась ещё и встреча с Олесей. Алмаз очень мало говорил о любви. Но почему? Ведь он так много мне рассказывал о сокрытых истинах и о житейской мудрости. Но разве любовь – не главная тайна и премудрость, как о ней пишут поэты? Отчего же старик не открыл мне этой тайны? Может, оттого, что не видел во мне и зачатков этого чувства? Оттого, что я не знаком с ней и потому ничего не смогу понять? А теперь? Есть во мне любовь? Или нет? Это мне тогда хотелось бы узнать самому…

Теперь я ехал к нему не с целью взять интервью и даже не рассказать о своих внутренних и внешних переменах. Теперь я ехал к нему за советом. Как понять свои чувства? Как быть с Олесей? Да, наверно, я буду выглядеть в его глазах глупо и смешно, словно бы я птенец и только сегодня утром выпал из гнезда. Но мне было все равно. Мне важно было знать. Григорий Матвеевич отдал мне столько доброты, легко и бескорыстно, отдал её не близкому и родному, а совершенно чужому человеку. В этот раз я непременно сам хотел подарить ему что-то. Сияние его мудрости не способно превзойти ничто, но всё же, я собрал свои лучшие работы из дерева и упаковал в большую красивую коробку. 

Джека я отвез к своим родителям, попросив их позаботиться о нём. На что они, к моему удивлению, легко согласились. Наши отношения стали мягче, но ясности в них пока не было. Родители согласились приютить собаку, люди, которые в детстве запрещали мне делать это, как и Олесе. Либо им понравился Джек, либо они изменили своё отношение ко мне. В любом случае, меня это очень обрадовало, хотя точной причины я не знал.

Я не сказал им, куда поехал. Но знал, что, когда вернусь, то расскажу им все. Я понял, что мне нечего стыдиться себя, такого, какой я есть. Не нужно бояться рассказать о себе и своих чувствах, переживаниях и желаниях. Не нужно бояться показать себя настоящего, без оправданий, говоря прямо. Я понял, что люди укоряют нас, потому что не знают, какие мы. Они видят лишь то, что мы сами им показываем. Выходит, непонимание между людьми происходит лишь от недостатка информации. В большинстве своём, люди вокруг, которые судят и ругают нас – не глупцы и не злодеи, они просто не знают наших мотивов. И не нужно бояться раскрыться, потому что мы ценны и значимы сами по себе, безусловно. Люди способны нас понять, если захотят. А если они этого не желают, то будь я хоть семь пядей во лбу – всё равно ничего не смогу им доказать. Те же, кто любит нас, стараются нас понять даже когда мы сами себя не понимаем.

Я попрощался с родителями и Джеком и отправился в аэропорт.