Его Алмазом кличут. Глава 69. Думы в ночи

Всю ночь я не смыкал глаз. Мысли о старике не оставляли меня. В полуночной тьме сиял молодой месяц и освещал всю комнату, в которой я находился. Я долго и внимательно разглядывал предметы, мебель, стены... Я пытался запомнить всю обстановку этого дома, атмосферу деревенского колорита и спокойствия, этот запах…

Я вспомнил Олесю. Предположения о причинах её исчезновения снова стали одолевать мою голову. Но не найдя среди них какую-либо достойную версию, отбросил их все. Затем я подумал: «А что я буду делать, если не найду её?» Но и здесь я не смог определиться. Было неподходящее время для головоломок. В тот момент меня гораздо больше занимали другие мысли – уход старика.

А ведь я ехал к нему за советом. И узнать я хотел у него о любви. Ехал к человеку через тысячи километров. А теперь его нет. Порой человек не знает, чего хочет, как быть и как жить… И хочется, чтобы кто-то мудрый и всезнающий, кто-то проницательный и понимающий жизнь, сказал, как поступить, подсказал бы решение, а ты лишь воплотил бы это, исполнил. Словно этот человек заранее знает ответ любой задачи и исход любого дела, следствие каждого твоего поступка. Всем хочется гарантии счастья.

Теперь нет такого человека. Я должен сам им стать. Я четко это осознал. И все мое тело от таких мыслей наполнилось смелостью и воодушевлением, словно я рыцарь в тяжёлых доспехах, а в руках моих – меч. Я сосредоточен перед нападением на врага. «Но кто, же враг?» – подумалось мне. Не зря же перед моими глазами возник этот образ? А враг мой – слабость. Моя же слабость. Страх ответственности за собственную жизнь. «Как просто! Спросить, что делать! А ты, попробуй, сам! Подумай и реши, что делать. Тогда поймешь всю сложность бытия. Но в тоже время чувствуешь и великую силу в себе».

Родители не живут вечно, не бессмертны и наши учителя. И надо понимать, что однажды нам самим придётся заботиться о своей участи. Не будет надзирателя за спиной, который укажет на ошибку. И только теперь я понял, что мой переезд от родителей в отдельную квартиру был очень самонадеянным поступком. Я стал избавлен от контроля и диктата. Но нет же. Он был всегда со мной. Он сохранился в моей памяти и жил там. Будучи один, я ровно также  ощущал присутствие матери, её критику и вздохи относительно моей никчемности. В своей квартире я ходил вечно понурый, словно только что выслушал очередной укор в свой адрес. Всё это прочно отпечаталось в моем сознании. Я никак не мог быть взрослым в таком случае. Я оставался ребенком, и в 25, и в 30… Взрослым можно стать лишь избавленным от гнета подчинения. И пока трогают слова других людей о тебе, пока живешь, стараясь соответствовать их идеалам, нельзя стать взрослым.

Я взрослый теперь. Впервые почувствовал это тогда, лежа на кровати в доме старика. Мне все равно, что скажут. У людей не отнять право думать. Я вполне спокоен. Мне даже показалось, что от осознания себя таким, моё тело становилось более плотным, кости крепли и твердели. Я чувствовал силу. Но вместе с тем я был наполнен гармонией.

Ночь продолжала тянуть по небу редкие синие облака, то и дело закрывающие луну. Я вгляделся в пустое поле. Его почти не было видно, но мне хотелось смотреть в пустоту, словно я надеялся найти там ответ. И вдруг я вспомнил совет Алмаза. Глаза мои загорелись. Я, заволновавшись, суетливо схватил со стула свои брюки и стал шарить по карманам. Найдя там пятирублевую монету, замер. Зажав монету в кулаке и собравшись с мыслями, я задал себе вопрос: «Стоит ли связывать свою жизнь с Олесей?» и решительно подбросил её. Выпала решка. Что это значит? Не знаю, я забыл загадать. Зато я знал, о чем думал, чего хотел. Я надеялся, что ответом будет «да». Как только вернусь, буду искать Олесю.