Летнее чтение

Джамиля

Я снова оказываюсь перед небольшой картиной в простой раме. Завтра утром я отправляюсь в деревню и долго и пристально смотрю на холст, словно он может дать мне совет на предстоящее путешествие.
Его никогда не выставляли. Более того, когда приезжают родственники из дома, я слежу, чтобы его не было видно. В этом нет ничего постыдного, хотя это и не настоящее произведение искусства. Он такой же простой, как изображённая на нём земля.
На заднем плане – клочок хмурого осеннего неба, где ветер гонит быстро движущиеся пегие облака над дальним горным хребтом. Рыжеватая полынная степь, чёрная от недавних дождей дорога и сухие сломанные кусты хвои, теснящиеся у обочины, образуют передний план. Следы двух путников тянутся по размытой грунтовой дороге. По мере того, как дорога исчезает вдали, их следы становятся всё слабее. Кажется, что если бы они сделали ещё шаг, они бы исчезли за кадром. Один из них… Впрочем, я опережаю события.
Всё это случилось, когда я был ещё мальчишкой. Шел третий год войны. Где-то далеко, под Курском и Орлом, наши отцы и братья сражались с врагом, а мы, пятнадцатилетние мальчишки, работали в колхозе. Нашим худеньким юным плечам приходилось нести всю тяжесть взрослого труда. Самым тяжёлым временем была жатва. Мы неделями пропадали из дома, дни и ночи проводили в поле, на гумне или в дороге на железнодорожную станцию, развозя хлеб.