Глава 4 Красные бобы

На рекламном плакате махал рукой молодой водитель межпланетного автобуса. Солнечные лучи сквозь жалюзи полосками выхватывали голубые глаза и ослепительную улыбку. Водитель очень нравился Парамарибо, весь такой мужественный и сильный, ну точь-в-точь, как её папа в молодости. Ипполит играл учётными карточками жильцов, щёлкая короткими пальцами с чёрными когтями блестящие голографические пластинки. Шестилапый марсианин казался неожиданно большим в кресле председателя Домкома. Парамарибо стучала на печатной машинке у подоконника с квадратными горшочками канарской петуньи. Тёплый воздух в помещении неспешно перемешивал алюминиевыми лопастями потолочный вентилятор. Пахло непереваренными бобами и ещё чем-то незнакомым, инопланетным. Идиллию прервала барабанная дробь женских шпилек по титановым ступенькам.

– Так, чем заняты? Фыря, ты опять запёрся на моё кресло? Кыш! Парамарибо, чем это у вас здесь пахнет? Тухлятиной какой-то.

– Мара Филипповна, ваш Ипполит опять натрескался бобов с говядиной. А бобы у марсиан, между прочим, не перевариваются. Теперь у него ветры. Вы посмотрите какой он грустный.

– Фыря, это что такое?

На упрёк инопланетный зверь виновато сдвинул двойные зрачки вместе, изобразив наведённый на грозную хозяйку четырёхствольный пистолет.

– Ну, всё-всё-всё. Не сердись, я сама виновата. Ящериц твоих любимых не было в «Замке». Специально попрошу Семарга, чтобы закупил. Ты так фунькаешь, что дышать невозможно. Параморибо, включи вентилятор как следует.

– Так сквозняк же.

– Включи, кому говорят!

От усилившего потока воздуха со стола секретарши полетели на пол листы бумаги. Парамобибо выскочила из-за стола, но была остановлена Марой:

– Оставь. Потом соберёшь. Что там у нас со списком? Требуется отобрать только самых надёжных. Чтобы без закидонов там всяких. Во-первых женатых, потом, обязательно работающих в «Замке».

– Мара Филипповна, где же я вам столько семейных найду? Многие совсем не расписаны, а живут вместе.

– Неважно, главное, чтобы имели детей.

– Ну с этим у нас полный порядок.

– И этих, вивисекторов, включи обязательно. Им есть что терять.

– Вот я не понимаю, зачем каждый день таскаться на Венеру, когда живут здесь?

– Значит, нравится наш колхоз. Тебе не всё равно? Бармена из «Севастополя» записала?

– В первую очередь. Я знаю как вы к Борису относитесь.

– Помни, экскурсионный автобус – это престиж. Работы конечно прибавиться, но, но зато мир посмотрим, себя покажем. «Де Борха» пусть локти кусают от зависти. За это стоит побороться.

– Всё таки, какая вы молодец, Мара Филипповна, ни у кого бы «тямки» не хватило, а вы сразу сообразили, как использовать генерала. Жильцы просто на руках вас должны носить.

– Ага, дождёшься от них. Только жалобы умеют строчить. Сама не подумаешь, никто и не вспомнит про культурную дыру в мозгах населения.

– И всё таки я не понимаю, что даст Зыбину-Шкловскому эта лотерея?

– Что, что, спят с женой по разным комнатам, вот и бесится мужчина. Домашний террорист, вот что! А нам достаётся.

– А как же они проголосуют за автобус, когда против ставиться продление жизни на два столетия. Я здесь что-то не понимаю?

– Парамарибо, хоть ты и бывшая шпионка, но всё ещё плохо знаешь наших людей. Коллективный психоз никто не отменял.

– Это когда было! Я теперь полностью ваша. Сдалась мне эта «Де Борха». Скажите тоже. И со психами я умею обращаться. Этот Плещеев недавно прилетел из своей лаборатории и начал кричать: «Где электричество»? А я ему сразу циркуляр ВТС о профилактических работах под нос сунула. Он и заткнулся.

– Отвратительный тип. Ещё себе эту Персефону завёл. Это надо как себя изуродовала женщина.

– Тоже шпионка. Мы с ней вместе учились в академии.

– Меня увидела и сразу крылья растопырила. У неё просто болезненная реакция на других женщин.

– Что только не сделаешь, чтобы заполучить квартиру академика.

– Ты думаешь? Такие ничего просто так не делают. Наверняка продолжает шпионит для ЦУПа.

– Мара Филипповна, а мне что делать? Вдруг и взаправду взорвут. Я не готова умирать.

Услышав вопрос Параморибо, грызохвост поднял голову с кожаного дивана и вопросительно посмотрел на председателя Домкома.

– Тише! Ипполита напугаешь. Ты же знаешь, какой он у нас нервный!

«Чё пристала? Красные бобы ей не нравятся. Может, это единственный продукт, который мне напоминает о родине. И вообще, нечего было покупать. Сначала дают, а потом нос воротят. На мой взгляд, даже очень и ничего пахнет. Мной во всяком случае. А чем же ещё должно пахнуть – не понимаю?» – подумал Ипполит, глядя узкими золотыми зрачками на Мару Филипповну, потом ещё раз подумал: «А насчёт позитронной бомбы так решительное безобразие. Я, к примеру, на самоубийство не подписывался. Хотите взорваться, так, ради космоса, но при чём здесь я, скажите на милость? Отправьте тогда на Марс ближайшим рейсом, и взрывайтесь на тысячи осколков, коль так хочется. Вообще, сколько здесь живу, не могу понять местных порядков. Висят себе гроздьями в стратосфере и время от времени уничтожаются вчистую, как воздушные пузыри. Зачем? Наверное и сами не могут объяснить».

– Фыря, ты ничего такого не думай, это она так шутит, – упокоила Мара.

«Ага, шутит, а у самой нос вспотел от страха. Впрочем, надо изобразить дурака, а то ещё чё-нибудь придумает» – грызохвост весело помахал хвостом с ядовитыми шипами и сладко кляцнул зубастой пастью.

– Ну вот и умница. Парамарибо, когда будут готовы списки? – строгим голосом поинтересовалась председатель Домкома.

– Совсем чуть-чуть осталось. Только не слишком ли всё правильно. Генерал тоже не дурак, может засомневаться, когда одни женатики будут.

– Здесь ты права, нужно для пыли бобылей включить. Всё равно погоды не сделают. Инородцев каких-нибудь. Чтобы уж совсем яркие. Поняла?

– Найду, можете, не сомневаться.

– Фыря, держись. Пошла тебе за ящерицами, – с этими словами председатель растаяла в белой туманной дымке, ворвавшейся из стратосферы в открытую дверь.

«Вот что это за имя такое – Фыря. Аж обидно. Я, кстати, постарше тебя буду, женщина», – подумал Ипполит и бархатным басом поинтересовался у Парамарибо.

– И кого ты хочешь записать в инородцы?

– Да хоть бы и японца из «Поцелуя Чичиты». Всё одно постоянно задерживает квартплату. А здесь, глядишь, в распылитель попадёт.

– Не нравиться мне этот субъект, мутный какой-то. С Земли опять же?

– А ты прям все карточки помнишь?

– У меня, девушка, фотографическая память.

– И как его зовут? – решила подловить марсианина секретарь.

– Хикаморе, 34 года, холостяк, бывший якудза, попал в «Винтаж» по прямому распоряжению ЦКа.

– Ипполит, тебе цены нет. Ходячая картотека. И зачем дурака изображаешь перед Марой?

– Видишь, помчалась за деликатесом. А знай, что я разговаривать умею, разве бы так старалась?

– Это точно. Самого бы отправила и ещё кучу поручений дала. Ну не бойся, я тебя не выдам.

«Ещё бы ты меня выдала, когда я с тобой телепатически разговариваю. Сразу в сумасшедшие запишут. Эх, чудны дела твои, Космос Вселенский», – резюмировал Ипполит, устраиваясь поудобнее на своём любимом кожаном диване.
Вернув скорость вентилятора в обычный режим, Парамарибо собрала разлетевшиеся списки.

– Что ты думаешь про этот эксперимент? – обратилась к Ипполиту из-за печатной машинки.

– Глупость. Зачем им это автобус, когда двести лет обещают?

– А она какой-то массовый психоз придумала! Ничего такого мы не проходили в академии. У меня, между прочим, пятёрка была по коллективному бессознательному. Их же по одному будут спрашивать? При чём здесь это? Я твёрдо помню, что любой индивид прежде всего боится смерти. Или у вас на Марсе по-другому?

– У нас смерть заслужить требуется.

– Это как?

– Сделать нечто значимое, яркое, чтобы вспоминали, как героя. А у вас массовое самоубийство. Где же здесь героизм?

– Да, действительно, странно. Все, как один, идут на смерть. Непонятно, кто герой.

– Вот и я говорю, бессмыслица какая-то.

– И к движению масс не отнесёшь. Ведь каждый осознанно принимает решение.

– Парамарибо, не слишком ли ты умная?

– Молчи. Если Мара догадается, то сразу уволит. Она не любит конкуренцию. У неё военное училище, а у меня «Квантовый сдвиг».

– Есть разница?

– Что-то ты сегодня разговорился? Это всё из-за бобов? Ну, извини!

– Бобы нормально пошли. Ностальгия замучила.

– По Марсу?

– У вас гравитация – дрянь. Все суставы болят.

– Сочувствую. И что будешь делать, если решат взорвать?

– Не скажу. Ты в прошлый раз донесла Маре.

– Ой, Фыря, ну не сердись на дуру. Не подумала. Я тоже сбежать хочу.

– Вот и беги, только без меня.

– Сердишься?

– Я?! Нет. Сделал выводы.
«Сейчас расскажешь, где спрятан плазменный самокат, так обязательно настучит Маре. Здесь и думать нечего. Просто так, по-женски. У неё язык, что помело, – подумал Ипполит, потом ещё подумал: – А с другой стороны у неё папа в «Де Борха» председатель Домкома. Грызохвоста марсианского у них нет. Я проверял. Ну вот как ей доверять – не понимаю».

– А что твой родитель в «Де Борха»?

– Что-что, работает.

– И не скучаешь?

– Ну как тебе сказать, а что мне там делать? У них даже бассейна подпространственного нет. Провинция.

– А бордель?

– Вот только не надо про это. Папочка как раз и предлагал туда устроить. Ты только представь: я проститутка!

– Это чё это?

– Место секретарши, видите ли, занято. Его любовницей, кстати.

– И отправили шпионить?

– Ну, хотелось мир посмотреть, а сунули в соседний подъезд. Здорово, а?
– А меня к вам. Тоже никто не спрашивал. Отловили в Ликийских горах и пожалуйте, здрасте, вот вам стратосфера и Мара Филипповна в придачу.

– Коллега?

– И не говори...

Глава 3 Мощный интеллект http://proza.ru/2025/08/19/1141

Книга здесь: https://litmarket.ru/books/bezumnyy-avtobus